– Я не знаю, почему ты хочешь жить в этом городе.

– Здесь мой дом.

– Скажи это старым сплетникам.

– У меня такое же право жить в этом городе, как и у любого из них.

– Я не сомневаюсь, – он кивнул головой по направлению церкви, – они тоже.

– Они ни в чем не виноваты, – оправдывала горожан Молли. – Большинство жителей Эппл-Спринз – хорошие люди. Просто они любят Клитуса и очень беспокоятся о благополучии моих братьев и сестры. Я понимаю их.

– Беспокоятся? Они не побеспокоились даже хотя бы из вежливости заговорить с тобой, встретившись на церковном дворе.

– И все же они придут в Блек-Хауз на обед, и благодаря тебе у нас есть, что подать им на стол.

– Черт побери, Молли, они приходят не для того, чтобы пообедать, а чтобы стать свидетелями самого последнего скандала. Я никак не могу понять, почему ты хочешь жить в этом городе.

– Мой прадед был первым поселенцем на этой земле. Ты считаешь, я должна отступиться от своего права жить в Эппл-Спринз только потому, что люди думают, я сплю с тобой?

Отчаянье охватило Рубела. Он остановился.

– Я уеду.

Молли открыла было рот, но не произнесла ни звука. Она уставилась на него, вдруг почувствовав себя такой отвергнутой и беспомощной…

– Я имею в виду… не навсегда! Только до… дня свадьбы.

Она закрыла глаза, стараясь удержать нахлынувшие слезы и умоляя себя не выкинуть какую-нибудь глупость прямо вот здесь, на середине дороги.

– Я не оставлю тебя… никогда не оставлю снова.

Молли глубоко вдохнула летний ветер.

– Я знаю и верю тебе, – ее глаза искали его взгляда. – Пожалуйста, не уезжай!

– Ну, может быть, тогда мне стоит спать пока в сарае?

– Нет. Мы не доставим им такого удовольствия – думать, что разговорами они выгнали тебя из дома. Кроме того, они все равно не поверят. Ты только напрасно откажешься от удобства. Разве ты не понял, что имела в виду Йола Юнг, удивляясь, что мы с тобой завтракаем вместе? Эти люди верят лишь в то, во что хотят верить. А они хотят верить, что мы спим ночами в одной постели.

– Черт побери, Молли! Что же можно сделать?

Она засмеялась:

– Ничего! Пойдем скорее, надо спешить. Священник и его жена придут в Блек-Хауз на обед.

– Сладкоежки!

Остаток пути Рубел молчал, про себя размышляя. Он причинил боль Молли в прошлом, сейчас причиняет, и, кажется, так будет и в дальнейшем. Уже весь город говорит о ней, и есть только один способ заставить их замолчать – уехать из Эппл-Спринз.

Но есть и другой выход – взять Молли замуж поскорей. Но прежде чем он женится, он должен рассказать ей правду. А правда в том, что такой хорошей женщины, как Молли, он не заслуживает. Он не заслуживает ее любви. Он не заслуживает быть ее мужем.

Но, черт возьми, он не может и отказаться от нее! Нет! С первой их ночи он не мог ее позабыть. Он думал о Молли целый год днем и ночью, его сны были полны обжигающими видениями и мечтами – о ее волосах, смехе, чувственности. Нет, он никогда не сможет выбросить ее из своей жизни. Он никогда не сможет забыть Молли Дюрант. Он должен разделить с ней всю жизнь.

На крыльце Рубел открыл стеклянную дверь веранды и потянул Молли за руку, и едва она переступила порог, накинулся на нее с голодным, влажным поцелуем.

– Говоришь, пуховый?

– Не хочешь ли ты, чтобы мы это проверили?

– Очень хочу, Молли, любимая, очень.

Молли пересекла холл, вытащила из шляпы булавки, развязала розовый бант, и повесила шляпку на верхний крючок вешалки. Рубел набросил свою шляпу на соседний крючок. Он кинул задумчивый взгляд на второй этаж и хмуро посмотрел на Молли:

– Нет, Молли, эти тощие старые сплетники не должны одержать над нами верх.

Тревис продолжал удивлять семью. Он появился за столом во время обеда, заняв место напротив Линди и Джефа.

Из-за возросшего числа посетителей, Молли добавила еще два стула за стол, и вскоре все места оказались занятыми. К Келликотам и Петерсонам присоединились Бетти, Цинтия и Джимми Сью, бросавшие любопытные взгляды то на Молли, то на Рубела.

Рубел попытался представить, о чем они думают. Полагают ли эти девушки, как и все городские сплетники, что они с Молли спят вместе? Конечно, Линди с присущей ей прямотой и откровенностью наверняка уже сказала им, что это не так, ведь они старались показать детям, что их отношения целомудренны.

Шугар только что поставила на стол первое блюдо – черепаший суп. Черепах поймали малыши прошлым вечером, когда выяснилось, что придут любители черепашьего супа, Оливия и Натан Роуз.

– Чувствую запах хлебной закваски, – пришла в восторг Оливия, едва переступила порог Блек-Хауз.

Молли встретила их у дверей, чтобы принять шляпы и получить двадцать пять центов.

– Надеюсь, для нас найдется местечко?

– Конечно!

Молли посмотрела на Рубела. Место Клитуса во главе стола было свободно.

– Не пересядешь ли, Джубел?

Рубел взглянул на Тревиса.

– Тревис, не освободишь ли ты место для миссис Роуз? – предложил он. – Сам же садись во главе стола.

– Но…

– Это место принадлежит тебе по праву, – добавил Рубел.

Тревис расправил плечи, встал и усадил миссис Роуз, прежде чем сам занял место во главе стола.

Молитва, произнесенная священником, ни для кого не стала неожиданностью. Он опустил упоминание о бедных сиротах, зато попросил Господи Всемогущего заботиться о целомудрии Молли и нравственности Рубела. Они посмотрели друг на друга, и Молли ему подмигнула.

Как, скажите ради всех святых, она могла снести оскорбление так спокойно? Рубел не сомневался: умение прощать своих обидчиков очень помогает в жизни Молли, но что касается его самого… он стерпел слова священника с трудом.

Миссис Келликот заговорила о помолвке.

– Мы очень удивились, – сообщила она Молли. – Дорогая, мы все думали…

– Я знаю, что вы думали, миссис Келликот. Но вы ошибались. Я никогда не была помолвлена с Клитусом.

Молли передала ей корзину с ароматными булочками, только что выпеченными Шугар. Когда она снова заговорила, ее тон заставил умилиться ангелов на небесах.

– Многое из того, что говорят в городе о Блек-Хауз, несправедливо.

Миссис Келликот посмотрела широко открытыми глазами на Рубела и густо покраснела.

Хотя Роузы и прежде обедали в Блек-Хауз, Молли впервые поняла истинную причину их прихода. Дело было не только в жажде разузнать побольше поводов для сплетен. Миссис Роуз не сводила глаз с Вилли Джо. Она была именно той дамой, которой Йола Юнг хотела отдать мальчика на воспитание.

Вилли Джо ел, не обращая внимания на пристальные взгляды женщины, но Молли не смогла вынести пристальности ее взглядов:

– Почему бы тебе не сходить сегодня после обеда с мистером Джарретом на рыбалку, Вилли Джо?

Мальчик в мгновение ока забыл о еде, его глаза засверкали, словно ему вручили подарок на день рождения.

Рубел внимательно посмотрел на Молли, стараясь понять, что заставило ее заговорить о рыбалке. Она никогда не предлагала ему повозиться с малышами. Обычно он сам выражал желание или поддавался просьбам мальчиков. Он не понял, что за причина, но тут же предложил Сэму присоединиться к ним с Вилли Джо.

Проследив за взглядом Молли на миссис Роуз и за взглядом миссис Роуз на Вилли Джо, он, наконец, обо всем догадался.

– Замечательная идея, – согласился он с Молли. – Что скажешь, Сэм?

– Чудесно, мистер!

– Линди, вы с Джефом пойдете с нами?

Линди посмотрела на Джефа, Джеф посмотрел на Линди. Их молчаливое общение Рубел мог без труда расшифровать. Он надеялся, что священник и все остальные, собравшиеся за столом, слишком заняты осуждением Молли, чтобы заметить страстность, излучаемую этими двумя молодыми людьми.

– Конечно, – сказали они в один голос и рассмеялись.

– Конечно, мистер Джаррет, – повторила Линди.

Рубел повернулся к Тревису.

– А ты? Хочешь пойти с нами?

Тревис уверенно посмотрел в глаза Рубела и ответил:

– Почему бы и нет? Семейный выход!

Рубел обратился к Молли с простодушной усмешкой:

– Увидишь, сколько все вместе мы наловим рыбы!

Молли была наверху блаженства: сейчас они все были одной дружной семьей! Как удачно Джубел продемонстрировал это всему городу через старых сплетниц, обедающих сегодня в Блек-Хауз.

– Нам нужно для ужина много рыбы, – сказала Молли, широко улыбаясь. – Что-то подсказывает мне, за ужин мы сядем в том же составе, что и за обед.

Рубел, увлеченный защитой Молли от сплетен горожан, не заметил, что Вальдо и Колдер не появились за столом. Они редко садились за один стол с семьей, но все же никогда не пропускали воскресных обедов из-за свежих, горячих и ароматных булочек Шугар.

– Где Вальдо и Колдер? – спросил Рубел Джефа, обратившись к нему через стол, когда обед уже подходил к концу.

– Хеслет прислал сказать, они нужны ему сегодня.

– В воскресенье?

Джеф пожал плечами. Рыбалка срывалась. Рубел вздохнул.

После обеда он нашел Молли на кухне, где она вместе с Шугар вытирала уже вымытую посуду. Взяв полотенце у нее из рук, он повесил его над раковиной, приблизил к себе лицо Молли и поцеловал.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– Я тоже люблю тебя, Джубел.

– Как ты думаешь, дети не очень расстроятся, если я вынужден буду отложить рыбалку?

Она нахмурилась. Рубел чмокнул ее в нос.

– Дела! Это необходимо!

– Что случилось?

– Я потом все объясню, – его губы искали ее губы, лаская, целуя, упрашивая довериться ему. – Может быть, я вернусь поздно. Жди меня на крыльце.

Она нежно поцеловала его в ответ.

– А не на пуховом матраце? – шепнула Молли.

Боже, какое счастье, что он обрел эту женщину!

Почему год назад он не знал, что захочет провести с ней всю жизни, иметь от нее детей, вместе состариться, спать с ней на пуховом матраце? Он поцеловал ее в губы.

– Не соблазняй меня! Я сам все объясню детям, – сказал он. – Джефа я возьму с собой.

Подумав, Рубел добавил:

– И Тревиса, если он захочет.

– Да, предложи ему. Он меняется на глазах.

– Я знаю, любимая, и мы не должны ему позволить в нас разочароваться.

Рубел не был уверен, что в самом деле стоило брать с собой подростка, но у него не было другого выхода. Согласившись пойти на рыбалку, Тревис во всеуслышанье объявил их одной дружной семьей, и отказом от рыбалки Рубел подорвал бы доверие Тревиса.

Впрочем, все довольно смешно, ведь рано или поздно он все равно потеряет доверие, и не только Тревиса, но и Молли, и малышей, и Линди. Его сердце уже ныло от одиночества и боли, которые он испытает… и причинит им. Но он-то это заслуживал, они – нет.

Линди предложила вместо него отвести малышей на рыбалку. Рубел искренне поблагодарил:

– Спасибо.

– Я догадываюсь, что у вас важное дело, – сказала она. – Я видела взгляд, который вы бросили на Джефа, когда он сказал о мужчине по имени Хеслет.

Рубел вздрогнул.

– Не говори никому! Хорошо?

– Разве Молли не знает?

– Еще нет. Я все объясню ей, когда вернусь вечером. Но это очень серьезно. Не говори никому не слова!

– Можете доверять мне, мистер Джаррет.

– Спасибо, Линди.

Джеф и Тревис последовали за Рубелом к лошадям. Они не сделали и дюжины шагов, как Линди окликнула их:

– Теперь, когда вы скоро станете как бы нашим братом, можно, мы не будем называть вас мистером?

Он улыбнулся:

– Конечно, зовите меня просто…

– Джубелом, – подсказала Линди, удивившись его молчанию.

Мгновение Рубел пристально смотрел на нее, затем пожал плечами:

– Зовите, как вам нравится.

Расспросив Джефа поточнее об указаниях, полученных Вальдо и Колдером, Рубел направился на север, в Богги-Паунд. Двое спутников не отставали от него.

– Это дело не связано с железной дорогой? – спросил Тревис.

Рубел отрицательно покачал головой.

– Молли знает?

Снова Рубел покачал головой, думая о том, сколь многое не знает Молли.

– Еще нет. Я расскажу ей, когда мы вернемся. Одним словом, я сотрудничаю с конной полицией, куда обратилась за помощью компания «Л и М».

– Вы говорите о конной полиции Техаса? – спросил Джеф.

Рубел посмотрел по очереди на обоих спутников.

– Я доверяю вам. Никто в городе не знает. И никто не должен знать. Вы понимаете?

– Конечно, мистер Джаррет, – ответил Джеф.

– Конечно, Джубел, – отозвался Тревис.

После непродолжительного молчания, Рубел рассказал им об истинной цели своего прибытия в Эппл-Спринз: воры леса должны предстать перед законом.

– Значит, железной дороги проложено не будет? – поинтересовался Тревис.

– Будет, – ответил Рубел. – Но для меня это только предлог. Сейчас важно другое: преступника нужно уличить.