Он снова испытал угрызения совести, разбираться с которыми у него не было ни желания, ни времени.

– Вы правы, там сейчас небезопасно.

– Потому что они знают, где я живу?

– Кто-то уже пытался пробраться к вам в дом.

– Что? – ахнула Кристина. – Когда?

– До нашей встречи в церкви. Мой помощник спугнул того парня. Они не добрались до вашей квартиры и до ваших личных вещей, хотя, как мне кажется, сейчас такая новость вас вряд ли утешит.

Увидев, как она зажмурилась и побледнела, Дэниел в который раз пожалел, что был для нее источником дурных новостей. А еще он жалел о том, что два года назад услышал имя Кристины Мюррей. Или Кларенса Мюррея.

Сейчас впервые за долгое время ему захотелось быть кем-то другим. Человеком, который говорил и делал правильные вещи в правильное время.

А еще он пожалел, что не был тем человеком, который защитил бы Кристину вместо того, чтобы использовать ее.

– Похоже, сейчас настало время убегать и прятаться? – Голос Кристины дрожал. К своему ужасу, Дэниел увидел, как по ее щеке скатилась слеза.

Лучше бы она обозвала его самыми ужасными словами.

Дэниел потянулся к Кристине и, коснувшись щеки, вытер ее слезу.

– Вы хотите сбежать?

Когда она открыла глаза, все вокруг него перестало существовать. В ее взгляде было столько желания и беззащитности одновременно, что он не мог убрать руку и не мог оставить ее одну.

– Вы знаете, что вы первый человек, который спрашивает, чего я хочу? И я даже не знаю, что ответить. Потому что я по-прежнему не уверена, что вы слышите меня и что я могу вам доверять.

– Я хочу помочь вам, – искренне ответил Дэниел, нежно водя пальцем по ее щеке.

– Только потому, что чувствуете себя виноватым передо мной?

Он чуть прильнул к ней, и ему отчаянно хотелось верить, что она тоже прильнула к нему.

– Нет.

– Я хочу, чтобы все встало на свои места. Хочу растить свою дочь в мире и спокойствии. Хочу заниматься своим делом и не бояться, что, когда снова зазвонит телефон, мне придется переживать этот кошмар заново. Вот чего я хочу.

– Так и будет, – заверил ее Дэниел. – Но только не сегодня. И не завтра.

По ее щеке скатилась еще одна слеза.

– Я должна была возненавидеть вас. – Ее голос был таким тихим, что ему пришлось еще больше прислониться к ней, чтобы услышать его. Теперь они сидели почти что вплотную друг к другу. – Вы разрушили все. Так почему бы мне не возненавидеть вас?

Дэниел смутно представлял себе обширный список причин, по которым она должна была невзлюбить его. Но среди них не было той, по которой он вытер вторую слезу с ее щеки, чуть приподнял ее подбородок, притягивая девушку ближе к себе. Потому что Кристина не ненавидела его.

– Потому что я пытаюсь позаботиться о вас.

Вблизи ее глаза были похожи на два огромных сапфира, в которых отражались солнечные лучи. То, что в его голове возникали подобные банальности в отношении женщины, тем более этой, было совсем не похоже на него. И Дэниел не узнавал сам себя.

– Почему?

Он чувствовал ее теплое дыхание на своей щеке.

Она находилась так близко от него, что он мог поцеловать ее.

И он собирался ощутить вкус ее губ. Дэниел забыл об избирательной кампании, незаконнорожденных детях, пивоварне и ужасных отцах. Его рука скользнула по щеке Кристины вниз к шее, и он почувствовал, как быстро бьется пульс под ее нежной кожей, к которой он хотел прижаться губами. В какой-то момент Дэниел перестал думать о прошлом и будущем. Была только она. Только он и она.

Дэниел легонько провел губами по ее губам, и его прикосновение больше походило на просьбу, а не поцелуй. Сперва ему показалось, что Кристина хотела ответить на его поцелуй, потому что она тихо вздохнула и прильнула к нему.

«Моя», – подумал Дэниел.

Но она отстранилась, а ее щеки буквально пылали. Кристина посмотрела в окно и замерла.

– Постойте. Почему мы приехали сюда?

Дэниел с трудом взял себя в руки. Неужели он чуть было не поцеловал Кристину Мюррей на заднем сиденье своего автомобиля, когда они устроили что-то вроде побега от журналистов?

Она сводила его с ума и даже не представляла, чего ему стоило терять самообладание. А ведь он всегда держал свои чувства под контролем.

– Вы ведь не думаете, что я собирался помочь вам сбежать без вашей дочери?

Кристина потрясенно смотрела, как водитель заехал с другой стороны здания садика.

– Что вы сделали? – испуганно спросила она.

Ему не хотелось, чтобы она чувствовала себя так, словно совершенно утратила контроль над своей жизнью.

– Я сказал им, что сегодня вы заберете Мэри пораньше, и попросил их поискать автомобильное кресло для ребенка.

– Они подумают, что вы собрались похитить нас.

– Но это ведь неправда. Если хотите, я могу высадить вас здесь. Я попрошу Бредли и Портера доставить вашу машину сюда. Кристина, если хотите, я оставлю вас в покое.

Дэниел отчаянно надеялся, что она все-таки не захочет, чтобы он ушел.

С черного входа появилась женщина постарше, наверное, миссис Макдональд, с которой он разговаривал по телефону. Кристина бросила обеспокоенный взгляд на Дэниела, а потом вышла из машины.

Пока он ждал, пришло сообщение от Портера, который доложил, что доставил сотрудницу Кристины обратно на работу и она осталась незамеченной. Большинство репортеров разъехались, но он предупредил, что они могли направиться в садик, где находилась Мэри.

Времени оставалось все меньше и меньше. Кристине придется решать, что делать дальше. Сможет ли она довериться ему? И если да, то куда он отвезет ее? В Денвере оставаться было небезопасно. Если кто-то увидит его с ней, ситуация только ухудшится.

Нет, придется ехать в другое место. Туда, где он не будет известен как вице-президент «Пивоварни Бомон», а она не будет дочерью Кларенса Мюррея.

Если бы не Мэри, он отвез бы Кристину в Сеул, где владел квартирой, в которой обычно проводил пару недель в год, занимаясь своими делами и навещая могилы предков.

Нет, он не мог позволить, чтобы маленького ребенка утомил восемнадцатичасовой перелет. Оставался только один вариант.

Дэниел позвонил своему личному пилоту:

– Леннон, готовьте самолет. Я лечу в Чикаго, со мной на борту будет два гостя, женщина и ребенок.


– Вы уверены, что ничего не случилось? – в пятнадцатый раз спросила миссис Макдональд. – Потому что…

– Все в порядке. Мистер Ли – друг нашей семьи. Мой отец снова появился в новостях, поэтому ко мне на работу пожаловала толпа журналистов, и боюсь, они скоро заявятся сюда. Я хочу защитить свою дочь. Вот и все.

Ее слова прозвучали вполне разумно.

В отличие от поцелуя, который чуть не случился на заднем сиденье дорогущей машины Дэниела. В том, как он касался ее и как отвечало ее собственное тело, не было ничего разумного. И Кристину смущало то, что даже сейчас она жалела о том, что не позволила поцеловать себя.

Но в машине находился водитель, который сидел прямо перед ними, а она не могла целоваться с Дэниелом при свидетелях.

– Просто мне показалось странным, когда сюда позвонил какой-то незнакомый мужчина и попросил найти автомобильное кресло для ребенка и собрать Мэри. Его ведь нет в списке близких вам людей. А потом приезжаете вы вместе с ним на такой вот машине. Мисс Мюррей, вы должны признать, что все происходящее немного необычно.

– Дэниел – наш друг, – повторила Кристина. – Обещаю, тут нет ничего подозрительного.

Как бы ей хотелось, чтобы ее слова были правдой.

– Ладно, раз вы настаиваете, – не собиралась успокаиваться миссис Макдональд.

Они вышли из ее кабинета и направились в комнату, где спали дети.

Кристина двигалась словно во сне. Надо же, Дэниел чуть не поцеловал ее. В кино поцелуй становился моментом истины, благодаря которому все обретало смысл.

Но это было не кино, и Кристина впервые в жизни чувствовала себя настолько смущенной. Все вдруг вышло из-под контроля, включая ее здравый смысл. Потому что губы Дэниела Ли не должны находиться рядом с ее собственными.

Ее дочь была единственным, что не изменилось. Кристина склонилась над спящей Мэри.

– Золотце мое, просыпайся. Мы немного покатаемся на машине, ладно?

На пороге появилась миссис Макдональд с вещами ее дочери и повидавшим виды детским креслом. Кристина взяла на руки спящую Мэри, и женщины молча вышли на улицу.

Когда они подошли к машине, водитель забрал детское кресло и установил его на место, где до этого сидела Кристина. А Дэниел подошел к миссис Макдональд, тепло пожал ей руку и вручил чек за кресло. Он даже оставил ей свой номер телефона и сказал, что она может звонить ему в любое время. Дэниел также предупредил ее, что в садике останется его частный детектив Портер, который поможет справиться с журналистами, если те начнут вести себя неподобающим образом.

Наконец они заняли свои места, и машина тронулась с места.

– Мы едем ко мне домой? – устало спросила Кристина.

– Нет, если только нет необходимости забрать что-то, без чего вы никак не можете обойтись. Например, лекарства.

Ей показалось, что он говорил о противозачаточных таблетках. Но после рождения Мэри Кристина по вполне понятным причинам поставила внутриматочную спираль.

– Нет, никаких лекарств нам не нужно. – Она порылась в рюкзачке Мэри и облегченно вздохнула.

Хвала небесам, Винни Пух, любимая игрушка дочери, оказался на месте. – Дэниел, но если не ко мне домой, куда же мы тогда едем?

– Вы ведь хотите исчезнуть, пока не уляжется вся эта шумиха?

– Да.

– Тогда мы летим в Чикаго.

– В Чикаго? – Она не верила своим ушам.

– У меня также есть квартира в Сеуле, но вашей дочери было бы слишком тяжело перенести столь длительный перелет.

– У вас есть жилье в Южной Корее? – растерянно заморгала Кристина.

– Конечно. А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел узнать ваш размер и предпочтения в одежде и туалетных принадлежностях.

Стоило ей подумать, что хуже быть уже не может, чем то, что этот шикарный и, судя по всему, до чертиков богатый мужчина спрашивает размер ее одежды.

– Зачем?

– Если хотите, можете спать в этой одежде, но я думаю, что вам и вашей дочери будет удобней, если у вас будет во что переодеться. К тому же Мэри понадобятся подгузники.

– Наверное, это хорошая идея. – Кристина улыбнулась, несмотря на то что сложившаяся ситуация казалась ей абсолютно безумной. – Можно я составлю список? – Она стеснялась назвать свой размер одежды вслух. Хотя стесняться было совершенно нечего.

Дэниел кивнул и протянул ей блокнот. Она быстро составила список необходимых вещей и вернула блокнот обратно.

Они ехали не в лимузине с перегородкой, но когда Кристина вручила список Дэниелу, между ними словно выросла какая-то невидимая стена. Мэри уснула, как только машина тронулась с места, а Дэниел занялся своим телефоном. Он отправил несколько сообщений и сделал несколько звонков. Говорил он при этом на иностранном языке, судя по всему корейском.

Надо же, у него было свое жилье в Корее. Когда Кристина искала информацию о нем в Интернете, то не смогла найти даже намека на подобные вещи. Что еще раз навело ее на мысль о том, что Дэниел знал о ней все, включая размер ее джинсов, а она не знала о нем почти ничего.

Выглянув в окно, Кристина заметила, что они направляются не на север к Международному аэропорту Денвера, а на юг.

– Мне показалось, вы сказали, что мы летим в Чикаго?

– Так и есть. Я ставлю свой частный самолет в аэропорту Сентенниала. Так удобнее.

И снова Кристина почувствовала, что она ему не ровня.

– У вас есть частный самолет?

– А что здесь такого? – натянуто улыбнулся Дэниел.

– Я просто хотела сказать, что мы бы все равно не смогли полететь в Сеул. У Мэри нет паспорта, а мой, наверное, просрочен. Так что Чикаго подходит больше всего.

Дэниел слегка кивнул, что больше походило на поклон, и снова занялся своим телефоном.

Кристина потянулась к Мэри и взяла ее за руку. Она никогда не думала, что в ее жизни произойдет что-то настолько безумное, но она была готова на все, лишь бы защитить свою дочь от толп голодных до сенсаций репортеров.


Час спустя машина вырулила на взлетную полосу и подъехала прямо к самолету, который своей мощью и лоском напоминал Кристине его владельца.

Когда они вышли из машины, Мэри проснулась и начала немного капризничать. К счастью, их ожидала какая-то женщина с несколькими сумками, в которых находилось все необходимое для путешествия, включая упаковку подгузников. Незнакомка перекинулась парой слов с Дэниелом, села в машину и уехала.