— У вас есть право на вашу веру, — тихо сказала Джейн. — Но вы должны понять, что Бог дал людям знания, связанные с медициной, чтобы они использовали эти знания для помощи людям. Молитва тоже помогает, — без нее от медицины было бы гораздо меньше толку. Но Бог ждет от нас, что мы будем пользоваться и тем и другим.

Джейн не была уверена, что миссис Мартин поймет все, что она сказала, но она знала, что та ее слушала.

— Я хочу привести пример, — продолжала Джейн таким же тихим голосом, — предположим, человек потерял одну ногу. Несчастный случай. Можно молиться. Но ни одна из молитв не вернет ногу обратно. Этому человеку придется получить помощь. Может быть, искусственную ногу или костыли. Молитва поможет ему обрести мужество, чтобы приспособиться к своему увечью. Так что вы видите, что нужно и то и другое — молитва и знания, которые Бог дал людям.

Женщина ничего не сказала, но в ее усталых глазах появилось новое выражение, — может быть, это был проблеск надежды?

Джейн продолжала:

— Может быть, вашему ребенку можно помочь — спасти ей жизнь. Если вы позволите кому-нибудь, кто изучал такие болезни, выяснить, что именно с малышкой не так. Вот почему я пришла — попросить вас разрешить мне попробовать.

Ребенок опять захныкал, и мать еще крепче прижала девочку к себе.

— Разрешите мне взять ее в нашу больницу? Это красивая больница, как раз для детей, которым нужна помощь. А врачи ничего не станут делать с вашим ребенком — даже не дадут ему лекарство без вашего разрешения. Они выяснят, что для нее можно сделать. Пожалуйста, согласитесь, пока не слишком поздно. Видите ли, ребенок не может решать сам…

— Откуда вы знаете, что можете ее спасти? — Глаза матери встретились с глазами медсестры.

— Я не знаю. Не знаю точно. Но мы можем попробовать. Это лучше, чем ничего не делать.

— Они не станут ничего делать? Например, не разрежут ее или не дадут ей плохое лекарство, — пока мы сами не разрешим? — спросила мать.

— Нет… Я вам это обещаю, — торжественно заверила Джейн. Она почувствовала, что, может быть, у нее есть шанс добиться успеха.

Женщина снова надолго замолчала. В тишине Джейн показалось, что она слышит скрип. Как будто кто-то вошел с черного хода. Внутри лачуги было слишком темно, чтобы ясно видеть комнату, соседнюю с первой. Но, может быть, Джейн просто послышались звуки. Это могла бродить собака в поисках какой-нибудь еды, или это был ветер.

— Я не знаю, — устало прошептала женщина. — Я не знаю, что бы сказал брат Новак… или мой муж…

Именно в этот момент за спиной женщины с ребенком выросла грузная фигура мужчины.

— Кто эта женщина и что она от нас хочет? — спросил он. Джейн довольно плохо видела его лицо, но голос звучал враждебно. У нее упало сердце.

— Я медсестра. Я хочу помочь вам.

Мужчина положил тяжелую руку на худое плечо женщины, и Джейн заметила, что она сжалась от его прикосновения.

— Нам не нужна ваша помощь.

— Но, как я объяснила вашей жене, мы только хотим посмотреть, можно ли что-нибудь сделать, чтобы помочь вашему ребенку. — Джейн собрала все свое мужество. Она даже шагнула в комнату, чтобы лучше разглядеть мужчину и показать ему, что не боится его. Потому что он, в конце концов, не мог ее обидеть. Он мог только велеть ей уйти, отказаться от помощи, которую она предлагала.

Она увидела, что у него угрюмое лицо и что на нем рабочая одежда из грубой хлопчатобумажной ткани синего цвета. Он выглядел на несколько лет старше своей жены, отчасти, может быть, потому, что его лицо заросло бородой.

— Нам не нужна никакая помощь. Пусть свершится воля Господа. — Его голос напоминал ворчание. — Я попрошу вас оставить нас в покое. И предупреждаю, чтобы вы не возвращались.

— Я не могу это обещать. — Джейн говорила спокойно, но ее сердце быстро билось. Не столько от испуга, сколько от разочарования. Потому что теперь, похоже, ей не удастся добиться своего. — Вы не должны быть единственным, кто решает, когда речь идет о жизни вашего ребенка. Я думаю, что ваша жена приняла бы нашу помощь. А поскольку вы тоже, должно быть, любите вашего ребенка, вы должны разрешить ей это сделать.

— Нам не нужна ваша помощь. — Он выразительно подчеркнул «нам», чтобы показать, что его жена должна думать и поступать так же, как он. — Мы хотим, чтобы вы ушли и не возвращались. И никого не присылали. Если вы это сделаете… Ну, мисс, я могу только сказать, что вы об этом пожалеете. Мы только просим вас и таких, как вы, оставить нас в покое.

— Я не пытаюсь менять вашу веру. У вас есть на это право. И я верю в молитву точно так же, как вы. Но я также верю, что Бог хочет, чтобы мы оберегали беспомощных детей и применяли такое искусство и такие знания, какие только в наших силах, ради их блага. Вы и ваша жена можете приехать в больницу вместе со мной, чтобы вашего ребенка взяли на обследование. У меня есть машина, и я была бы рада отвезти вас сейчас.

— Я сказал, чтобы вы оставили нас в покое. — Мужчина шагнул к ней и, протянув длинную руку, взял дробовое ружье из угла комнаты. — Я не хочу рассказывать вам, мисс, как мне пришлось поступить с вашим священником, который не хотел оставить нас в покое…

— Нет, Джо, нет! — Голос матери был низким и дрожащим. — Ты не должен выгонять эту молодую даму и не должен причинять ей зло. Она разговаривала со мной по-доброму. Она только хочет помочь…

— Тихо, ты! — Примерно так можно было приказывать собаке, и он тем же тоном обратился к медсестре: — Я не собираюсь этим пользоваться, пока не придется. Но вам лучше уйти отсюда сейчас и не возвращаться — и больше никого не присылать, чтобы снова беспокоить нас, мисс.

— Я уйду. — Джейн все-таки сумела заговорить спокойно. — Мне очень жаль, что вы не хотите разрешить мне помочь вашему ребенку. Если она не поправится — а я думаю, что без медицинской помощи этого не случится, — да смилуется над вами Бог.

Когда Джейн повернулась, она услышала, что мать тихо всхлипнула в отчаянии, и ее сердце снова пронзила жалость. Теперь она знала, что женщина приняла бы ее предложение помочь, но было легко заметить, что та не смела выступить против мужа.

Что ж, похоже, миссис Гриффин была права. Джейн подумала об этом, когда уезжала, и такая мысль нисколько не утешила ее. Ладно, пусть миссис Гриффин злорадствует и считает себя победительницей. Все равно, единственное, что имело значение, — спасение ребенка.

Глава 12

В тот вечер Джейн и Джеффа пригласили в гости к Джексонам жарить на древесном угле в их внутреннем дворике шашлык, а потом сыграть в бридж.

Джейн подумала, что у Джексонов потрясающий дом. Не только потому, что он такой новый и современный, но потому, что обставлен с отличным вкусом. Спокойные пастельные тона представляли приятный контраст бамбуковой обстановке, растениям в горшках и виноградным лозам. За стеклянными стенами — вся задняя стена большой комнаты во флоридском стиле была стеклянной — открывался вид на канал, по которому плыли лодки в лучах заката. Картина была восхитительной.

И Джексоны были такими гостеприимными, что в скором времени Джейн почувствовала себя так, будто они старые друзья.

Может быть, поэтому, съев кусочек вкусного мяса, она вдруг обнаружила, что рассказывает о приключении, которое пережила днем.

— Я знал, что не должен был отпускать тебя туда одну! — воскликнул Джефф. — Хотел бы я, чтобы мне попался этот парень! Надо же, угрожать тебе ружьем!

— Звучит невероятно. Я бы испугалась до смерти! — заявила Мириам.

— Такого человека надо сдать в полицию. Он, возможно, убьет любого, кто, по его мнению, нарушает его права. А судя по твоему рассказу, он все равно что убил собственного ребенка. — Боб Джексон говорил суровым тоном. Будучи специалистом по детским болезням, он испытывал справедливое негодование.

— Наверное, нам придется пойти в полицию, — с сожалением вздохнула Джейн. Она коротко улыбнулась Джеффу одними глазами. — Похоже, миссис Гриффин победила. Мне не следовало говорить необдуманно.

— Ты не делала ничего плохого, — уверенно возразил Джефф. — Никто не смог бы сделать больше, чем ты. Если бы не появился этот человек, ты, возможно, уже давно привезла бы ребенка в больницу. — Он повернулся к доктору Джексону: — Чем, по-твоему, болен ребенок, Боб?

Боб ответил, что он не может сказать определенно, потому что не осматривал малышку. Диагноз мог быть разным.

— Хотя мне кажется, что это костный туберкулез, — судя по тому, что я слышал о симптомах.

Мириам спросила, можно ли спасти ребенка в таком случае.

— Зависит от того, на какой стадии болезнь, насколько повреждена кость. Но конечно, — заключил ее муж, — лечение, надлежащий уход могут сделать жизнь ребенка уютнее и, может, и спасти ему жизнь. — Он закончил с более серьезным видом: — Если ничего не сделать, она наверняка умрет.

— Похоже, нам придется позволить миссис Гриффин поступить по-своему. — Джефф говорил грубоватым тоном. После этого он рассказал Джексонам о том, как Джейн пила чай в доме миссис Гриффин, вместе с чаем получая от нее совет, и о том, как Джейн отплатила миссис Гриффин той же монетой. Он даже рассказал им о разбитой вазе.

— Да ведь эта ваза — старый трюк! — воскликнула Мириам. — Миссис Гриффин сама ее разбила несколько лет назад. Она склеила осколки, и каждый раз, когда нанимает новую горничную, что происходит очень часто, потому что ни одна у нее не задерживается надолго, она проверяет честность горничной. Когда та вытирает пыль и ваза разбивается, она смотрит, как себя поведет горничная. Скажет, что это произошло по ее вине, или попытается все это скрыть. Подумать только, что она испытала этот старый фокус на тебе, Джейн!

Джейн засмеялась, хотя ей не было весело. Это же низко — так поступить со своей гостьей.

— Наверное, она хотела проверить, умею ли я себя вести в гостиной, — весело сказала девушка. — Думаю, из-за того, что я родом со Среднего Запада, а не из Новой Англии, миссис Гриффин считает, что я плохо воспитана.

— Мне кажется, ты знаешь, какой вилкой надо пользоваться, — сухо прокомментировал Джефф. Но ему тоже было не весело.

— Нам надо образовать комитет, разработать кампанию, показать миссис Г., что наш директор прекрасно ориентируется в гостиной и в больнице тоже.

— Я с удовольствием стану менеджером, который составит программу. — Глаза Мириам вспыхнули, когда она подумала о том, что считала нечестной игрой.

— Оставь это моей маленькой помощнице — она отлично справится с ситуацией. Пусть старая Гриффин ест у Джейн из рук. — Глаза Боба загорелись от удовольствия. Ему уже приходилось выступать против дамы, о которой они разговаривали.

— О, пожалуйста, не беспокойтесь. Я не хочу, чтобы вы вмешивались, — серьезным тоном возразила Джейн.

— Это будет таким удовольствием! — заверила ее Мириам. — Совершенно никакого беспокойства, Джейн. Кто-то должен поставить на место миссис Г., как ее называет Джефф. Давно пора.

— Но она не может сделать ничего, что действительно обидело бы меня! — воскликнула Джейн. — Я благодарна вам за вашу лояльность — и рада, что нашла таких друзей. — Она улыбнулась каждому из них. — Но пострадали только мои чувства, причем на секунду. Я бы не хотела, чтобы вы сделали то, что может обидеть миссис Гриффин. Именно из-за своей гордости она считает себя такой важной. Я уверена, что у нее должны быть какие-нибудь очень хорошие качества.

— Ты слишком великодушна, — Джефф высказался, как всегда, в своей резкой манере. — И необыкновенно замечательная — разве я вам этого не говорил? — Он посмотрел сначала на Боба, потом на Мириам.

Они оба кивнули.

— Если у миссис Гриффин есть какие-нибудь хорошие свойства, она их хорошо скрывает, — прокомментировал врач. — Я бы не был так уверен, Джейн. Похоже, она обидит тебя сильнее, если у нее появится такой шанс. Я советую разрешить твоим друзьям заняться этим делом для тебя.


Джейн назначила очередное заседание правления на следующий день, чтобы рассказать о том, что произошло в семействе Мартин.

И разумеется, миссис Гриффин действительно злорадствовала, когда узнала о неудаче Джейн. Она сказала, что они только потеряли время, когда можно было немедленно заняться этим вопросом вместе с шерифом.

— Без сомнения, у мисс Арден были хорошие намерения, — добавила она, не глядя в сторону Джейн. — Но директор больницы, по-моему, должен быть не только гораздо более опытным человеком, но и человеком, который прислушивается к мнению опытных людей. Если бы мы послали туда несколько человек постарше, они сумели бы, возможно, договориться с этими людьми и добиться, чтобы им отдали ребенка.

— Это к делу не относится, Абигайл, — перебил ее доктор Андерсон. — Мисс Арден отправилась туда, потому что большинство решило, что лучше всего будет послать к ним именно ее, и она сделала все, что могла. А те несколько человек, которых, как ты считаешь, надо было туда послать, только бы рассердили отца ребенка еще больше.