Хок обратил внимание на то, что она не спросила, куда он ездил, и как всегда был благодарен ей за эту сдержанность. Ему лишь захотелось, чтобы она демонстрировала ее и в других случаях и не проявляла инициативы вроде звонков на радиостанцию.

Неизвестно еще, какие последствия вызовет этот единственный телефонный звонок.

– Когда вы туда звонили? – поинтересовался он.

– Вчера днем. Вы не сердитесь на меня за это, Боб? У вас какой-то расстроенный вид.

Хок постарался смягчить выражение лица. Меньше всего ему хотелось огорчать единственного человека, который все эти месяцы был его опорой и связью с обычным миром.

– Не волнуйтесь, миссис Эйвери. Я просто удивился. Уверен, что будет… э-э… здорово послушать, что там записано.

Она облегченно вздохнула и улыбнулась ему.

– Только не принимайте это всерьез. А теперь мне лучше вас не задерживать. Скоро вниз спустится мистер Томкинс, а я еще не подготовила карточный столик.

Хок подождал, пока она уйдет к себе и закроет за собой дверь, и лишь затем вошел в свою квартиру. Хоть он всерьез не подозревал, что там его кто-то поджидает… это было бы ни к чему: они могли разнести его в клочья прямо на пороге… но привычка к осторожности взяла верх. В результате прошло еще лишних пять минут, прежде чем он, положив пистолет на кофейный столик, вставил кассету в магнитофон.

Минуту спустя он уже слушал голоса Фионы и Сары – а он даже не знал ее имени – и улыбался, слушая ее характеристику собственной персоны.

Усевшись поудобнее в кресле, Хок только немного расслабился, как Сара упомянула шрам на правой руке и вышивание. Не обращая внимания на продолжение записи, Хок вскочил и пронесся по квартире, собирая и запихивая в спортивную сумку то необходимое свое имущество, которое в ней еще не лежало. Разговор на кассете еще не закончился, когда он по пути к двери извлек ее из магнитофона и сунул в карман куртки. Осторожно, чтобы не привлечь шумом соседку, Хок выбрался в темный холл.

Снова ему приходилось бежать. На этот раз из-за того, что милая старая дама решила, что он страдает от одиночества. Хок решил, что сам в этом виноват, потому что подпустил ее слишком близко. Но все равно, ему было неприятно исчезать, не попрощавшись по-хорошему и не поблагодарив за душевное равновесие, которое она вернула ему на несколько месяцев. Тем не менее он уходил, ничего не сказав ей, потому что те, кто придет за ним, оставят ее в покое, только если поймут, что ей ничего не известно.

Пробираясь темными закоулками к месту, где оставил свою машину, Хок осознал, что ему просто повезло, что он еще жив. Лишние пять минут или пять часов, и его история выплеснулась бы на первые страницы газет Сан-Рафаэля… «Продажный полицейский из отдела по борьбе с наркотиками убит в перестрелке…» Или какая-нибудь чушь вроде этого.

Ему надо было принять как факт, что кто-то, услышав по радио о шраме на правой руке и занятии вышиванием, сообразит, что это он. Даже если это будет не один из его преследователей, рано или поздно кто-то упомянет об этом в их присутствии, и его комнату взорвут еще до того, как Фиона почувствует неладное.

Он подошел к своей машине и… твердым шагом миновал ее. Окна неказистого пикапа выглядели так, словно по ним прошлись бейсбольной битой. Тревожное совпадение, хотя Хок несколько успокоился, увидев еще два автомобиля с такими же разбитыми окнами. Видимо, это случайность, обычное хулиганство, решил он, пожалев, что негодяй не выбрал другой день для своих художеств. Дальше через два дома стояла под уличным фонарем патрульная полицейская машина, и два полицейских заталкивали в нее человека в наручниках. Один из них наклонился и поднял с асфальта бейсбольную биту.

Никакого отношения, возможно, к нему это не имело. Однако, чтобы не мучиться сомнениями, Хок прошел дальше, миновал эту троицу и, лишь скрывшись из поля их зрения, остановил проезжающее такси. До стоянки, где находился его запасной автомобиль, было всего пять минут хода, но человек в машине привлекает меньше внимания, если за ним ведется слежка.

Хок уселся так, что мог наблюдать в зеркало заднего вида за дорогой, и обдумывал историю с этим типом с бейсбольной битой. Не то чтобы он не верил в случайные совпадения…

Просто он их недолюбливал.


Подземный гараж, где Хок на всякий случай держал свою вторую машину, располагался под процветающим деловым центром. Он выбрал его, потому что многие из тех, кто работал там, частенько бывали в разъездах и надолго оставляли свои машины в гараже. Никто не обращал внимания на автомобиль, неделями стоявший без движения, лишь бы была внесена арендная плата за место. За последние шесть месяцев Хок несколько раз менял подобные стоянки, и в письменном договоре аренды не было ничего, что связывало бы это место с ним. Фальшивые документы, которые он сумел добыть вскоре после своего «провала», должны были защитить его от преследователей. Пока охотники за ним не знали, в Тампе он или на Гаити, Хок мог долго оставаться в тени.

Да, он очень жалел, что миссис Эйвери позвонила на эту радиостанцию…

Сжимая пальцами рукоятку пистолета, Хок шел по тускло освещенному гаражу под низко нависшими стальными балками, минуя ровный строй бетонных столбов. Только четверть парковочных мест была занята, и вокруг было безлюдно… Только один мужчина копался под капотом голубого джипа «Чероки», который по какой-то случайности загородил выезд машине Хока.

Стараясь не вызывать подозрений у этого мужчины, Хок, не замедляя шага, опустил свою спортивную сумку на землю и, вытащив из кобуры пистолет, держал его у бедра. Он был в пяти ярдах от джипа, когда мужчина поднял голову и, казалось, только что заметил приближение Хока.

– Эй, парень, – голос мужчины звучал добродушно, но Хок, нервы которого были напряжены до предела, настороженно оглядывал обстановку, готовый ко всему.

Мужчина, судя по одежде, мог быть сотрудником одной из фирм, расположенных в деловом центре: пиджак в тонкую полоску был переброшен через открытое окошко джипа, рукава рубашки закатаны выше локтя, галстук съехал набок, а волосы слегка взъерошены, словно их прочесали пятерней. Лицо мужчины выражало надежду на то, что появился возможный помощник. Если бы он при этом вытащил руки из-под капота и держал их на виду, Хок легко поверил бы, что имеет дело просто с неудачливым автолюбителем, у которого стряслась поломка в машине.

Остановившись поодаль, Хок, заслоняя бедром пистолет, ожидал развития событий.

– Вы что-нибудь понимаете в машинах? – продолжал мужчина.

– Немножко.

– Не могли бы вы взглянуть, что тут случилось? Не успел я проехать двадцати футов, как она встала и ни с места. – Он отвел глаза от Хока и снова заглянул под капот. – Может быть, дело в том, что она простояла в гараже больше месяца. Я понятия не имел, что моя секретарша забыла продлить аренду. Глупая девчонка, но обычно она…

Руки мужчины наконец вынырнули из-под капота, он резко повернулся и направил пистолет на то место, где только что стоял Хок. Тот инстинктивно воспользовался моментом, когда мужчина повернулся к нему спиной, чтобы шагнуть в сторону. Прежде чем человек с пистолетом успел изменить цель, Хок оказался к нему лицом к лицу и нанес ему сокрушительный удар левой в челюсть. Пистолет, вроде бы «беретта», с грохотом упал на цементный пол, и Хок пинком отбросил его в сторону, опуская рукоятку своего пистолета на лицо нападавшего.

Прием был жестокий, но эффективный. Сломанный нос делает человека таким же беспомощным, как полдюжины ударов под дых. Но при этом есть то преимущество, что человек не теряет сознания и его можно допрашивать. Схватив мужчину за узел галстука, Хок готов был оттащить его в более темное место у стены, когда легкий шорох позади заставил его похолодеть.

Он бросил взгляд через плечо. К нему приближалась женщина, ее широко открытые глаза настороженно смотрели на него. Одной рукой она отводила со лба пышную гриву темно-рыжих волос, в другой была зажата «беретта».

Он сделал свой ход до того, как она успела выстрелить. Рукой он все еще держал противника за галстук. Мгновенно поддав ему коленом под зад, Хок толкнул окровавленного мужчину на нее, сбив с ног. Сам он потерял равновесие и рухнул вслед за ними.

Пистолет вылетел из ее руки и заскользил по гладкому полу. Падая поверх этой пары, он услышал стук чего-то о цемент, то ли это ударилась о пол голова женщины, то ли что-то еще – значения уже не имело. Он выиграл эту схватку, а если в ней кто-то из нападавших пострадал, ему было все равно. Главное, что этим неудачником оказался не он.

Нападавший мужчина завозился под Хоком, пытаясь высвободиться. Хок прикинул, что он выше дюймов на шесть и потяжелее своего противника. Он приподнялся, чтобы размахнуться как следует, и ребром ладони резко ударил мужчину по шее. Тот обмяк, давая возможность Хоку заняться женщиной. У него был выбор – нащупать артерию у нее на шее, если только он сумеет найти эту артерию под массой рассыпавшихся волос, или же забыть о ней и оставить ее задыхаться под весом двух здоровенных мужчин. Она была небольшого роста, наверное, футов пяти с половиной, тонкая, можно даже сказать хрупкая.

Однако внешность может быть обманчивой. Наемными убийцами бывают и такие хрупкие создания, как эта женщина.

Повернув голову, он увидел «беретту», которая отлетела за пределы досягаемости. Хок решил, что если у женщины есть еще оружие, то пистолет или нож скорее всего прикреплены к икре под легкими брючками. А возможно, пистолет заткнут у нее сзади за пояс. Кремовая шелковая блузка слишком облегала ее, чтобы скрывать оружие. Так что, если только у нее не было с собой какой-то экзотики вроде стилета в форме гребня для волос, ей будет так же трудно добраться до оружия, как и ему.

Тут ему пришло в голову, что она совсем затихла: не шевелится и не издает ни звука. Хотя это ее состояние благоприятствовало тому, что он собирался сделать – тихо ее прикончить, – ему почему-то захотелось выяснить – действительно ли она без сознания или прикидывается, что находится в обмороке. Он решил, что лучше будет это проверить.

Отпихнув в сторону голову мужчины, он оперся одной рукой на пол и свободной отбросил с ее лица копну густых волнистых волос. Кровь, капающая из перебитого носа мужчины перемазала ей лоб и щеки, и Хоку пришлось вытереть ей лицо прежде, чем он смог сделать то, что хотел.

Большим пальцем он оттянул вниз ее веко и убедился, что она без чувств. Хоку даже показалось, что она перестала дышать, но, прислушавшись, уловил звук ее дыхания. Оно было слабым и поверхностным, но более-менее ровным.

Хок решил прихватить с собой женщину, чтобы вытрясти из нее хоть какие-то сведения. Но пора уже было покидать это негостеприимное место. Он оттащил мужчину в сторону и вытер окровавленные руки о его рубашку.

Женщина закашлялась и пошевелилась. Опасаясь, что она придет в себя и окажет сопротивление, Хок сорвал с мужчины шелковый галстук и связал ей запястья.

Она снова лежала неподвижно, и Хок быстро проверил, нет ли у нее оружия, профессиональным движением проведя по ее телу, не обращая внимания на нежные округлые формы ее миниатюрного тела. Он даже запустил пальцы в ее густые волосы в поисках гребней, но их не было. Оставив ее лежащей на цементном полу, Хок выпрямился и оглядел поле сражения. Он мысленно поблагодарил создателя, что никто в это время не спустился в гараж за своей машиной, не поднял панику и не вызвал полицию. Это ему было бы совсем ни к чему.

Женщина так и не шевельнулась за все то время, пока он оттаскивал мужчину в темный угол гаража, подбирал его пистолет и проверял исправность джипа. Тот, кстати, завелся мгновенно, едва Хок включил зажигание. Хок надеялся, что женщина не слишком сильно ударилась головой и скоро придет в сознание, потому что у него было припасено для нее много вопросов. Она могла бы рассказать ему то, от чего зависело спасение его жизни.

Хок решил взять джип, который явно был надежнее и быстроходнее его собственной машины. Открыв заднюю дверцу, он снял пластиковую покрышку сиденья и разложил ее в конце салона машины. Затем вернулся к женщине. Он снова заглянул ей под веко и, убедившись, что она находится в том же состоянии, подхватил ее на руки, перенес в джип. Хок уложил ее на пол у заднего сиденья, немного удивившись, что она так долго не приходит в себя. Отведя от лица волосы, чтобы они не мешали ей дышать, он достал носовой платок и обтер кровь с ее щек и лба, пока та не засохла на коже.

Бросив грязный платок на пол джипа, Хок удостоверился, что галстук по-прежнему крепко связывает ей руки. Она лежала в неудобной позе: руки связаны за спиной, тело выгнуто над выступом короба карданного вала, но, хотя Хок не любил бессмысленной жестокости и не причинил бы ей ненужной боли, ни развязывать ее, ни удобно устраивать на заднем сиденье он не собирался.

Еще минуту Хок потратил на то, чтобы перенести в джип все необходимое из своего багажника. Он накрыл женщину с головой одеялом, бросил на переднее сиденье спортивную сумку, сунув в нее предварительно «беретту», затем сел за руль и осторожно тронулся с места. Хок сомневался, что кто-то ждет его в засаде снаружи: они, видимо, рассчитывали, что эта парочка справится с ним в случае его появления в гараже. Однако до тех пор, пока деловой центр не остался позади, он сидел за рулем в напряженной позе и внимательно оглядывал окрестности.