И вдруг изумленно вскрикнула. Вздох облегчения сорвался с ее губ.

Его сердце продолжало биться. Даже сквозь одежду она слышала ровное, сильное биение его сердца.

Он был жив! Она не понимала, как это оказалось возможно, но он не умер. Однако не был погружен и в лангвариг совн, поскольку, как он сказал, это было возможно только на Асгарде.

Хок был без сознания, но дышал ровно, и кожа была теплой — даже горячей. Потрогав его лоб, Авриль поняла, что у него жар.

И жар совсем иного рода охватил ее самое.


Когда закатные лучи солнца, проникавшие через окно, окрасили спальню золотисто-оранжевыми бликами, Хок наконец снова открыл глаза. Авриль прерывисто выдохнула — ей казалось, что сада сидела здесь, на краю кровати, затаив дыхание, целый день. Она вытерла испарину с его лба и вознесла благодарственную молитву за то, что Бог оставил его в живых. Ей так хотелось поцеловать Хока! И в то же время ее обуревало желание задать массу вопросов.

Склонившись, она поцеловала его в бронзовую от загара щеку и ощутила, что жар спал. Авриль отложила мокрую тряпочку, которой обтирала его.

— Хок, тебе лучше? — прерывисто прошептала она. Напряжение и страх, владевшие ею весь этот страшный день, разом отступили.

Он с минуту смотрел на нее, моргая, словно не был уверен, что не спит. Потом улыбнулся:

— Да. — Его голос напоминал шелест сухих листьев. Подняв руку, он провел пальцами по ее распущенным волосам, по щеке. — Устал… но чувствую себя нормально.

— У тебя ничего не болит?

— Нет. — В голосе слышалось удивление.

— Слава Богу! — На Авриль внезапно напала дрожь. — Хок, я не могу поверить, что ты здесь. Разве это возможно? Сколько дней, как ты покинул Асгард? Разве…

— Тс-с, моя маленькая валькирия. — Зарывшись пальцами в ее волосы, он притянул ее к себе, чтобы поцеловать. — Прости, что напугал тебя. Мне ничто не грозит…

— Но прошлой ночью ты сказал, что уже семь дней как ты уехал с Асгарда! — воскликнула она. — Семь! А сегодня уже восемь.

— Да, — пробормотал он, нежно осушая губами ее слезы, буря чувств бушевала в его глазах. — Понадобилось время, чтобы найти тебя. Сначала я отправился во владения твоего деверя в Артуа, но там узнал, что герцог с женой повезли тебя с дочерью сюда, в твое родовое имение в Бретани…

— Хок, я ничего не понимаю… — Авриль била неуемная дрожь. — Как ты мог оказаться здесь, у меня, живой?

— Со мной все в порядке, Авриль. — Он прижал палец к ее губам. Улыбка обнажила ровные белые зубы и обозначила ямочки на щеках. — Более чем в порядке. Я свободен! Свободен, как ты. Позволь мне объяснить тебе.

После того как он рассказал ей все, она еще долго сидела, уставившись на него полными слез глазами, — слишком потрясенная. взволнованная и счастливая, чтобы говорить.

— И тогда я упал с лошади, — закончил Хок, хмурясь при воспоминании. — Весь день я неважно себя чувствовал — у меня был жар и кружилась голова, — потом сознание помутилось, и я упал. Я боялся, что эликсир не подействовал на меня.

— Хок, думаю, у тебя была просто лихорадка, мы так это называем. Это случается, если долго скакать на лошади под проливным осенним дождем. — С невероятным облегчением она убрала с его лба спутавшиеся волосы и улыбнулась. — Среди смертных — весьма распространенная болезнь.

— Я так стремился к тебе, любовь моя!..

— Боюсь, это будет отныне запечатлено у тебя на лбу, — с сожалением подтвердила она. — Понадобится время, чтобы этот порез зажил, но скорее всего останется шрам.

Он потрогал рану на лбу, и странная улыбка заиграла на его лице:

— Шрам?

— Ради Бога, не говори об этом с таким удовольствием, — попросила Авриль. — Я бы очень хотела, чтобы других шрамов у тебя не появлялось.

Хок расхохотался:

— Я постараюсь, любовь моя.

— Хок, — посерьезнев, сказала Авриль — еще… еще кое-что озадачило меня. Когда ты лежал там, в лесу, раненный, я каким-то непостижимым образом слышала, как ты звал меня…

— Этот голос звучал в твоей голове, в твоем сердце.

— Да, — с тихим удивлением произнесла она, не сводя с него глаз.

— Я сам не знаю, как это получается, но говорят, что есть на Асгарде супружеские пары, которые связаны такими незримыми узами. Тебя это пугает, маленькая валькирия? — осторожно спросил он.

— Ней. — Авриль прикоснулась к его лицу. Сердце у нее взволнованно билось. — Я… меня это просто насторожило. Так же, как сны. Я… — Она покраснела и опустила глаза. — Я видела тебя в своих снах еще до того, как мы встретились. Очень живо.

— Я тоже видел тебя в своих снах, — хриплым голосом признался он, привлекая ее к себе.

Их губы слились в долгом поцелуе.

— Хок, — со вздохом сказала Авриль, с трудом отрываясь от него, — боюсь, мне не следует здесь больше задерживаться, а то у них возникнут подозрения.

— У них?

— У Селины и Гастона. Они ждут внизу, в главном холле.

— Авриль, ты не сказала им…

— Конечно, нет, — заверила она его. — Я сказала, что случайно набрела на раненого мужчину, когда выехала на прогулку ночью, потому что не могла заснуть, и, как добрая самаритянка, привезла его сюда, чтобы подлечить.

— Рад с вами познакомиться, миледи! — насмешливо заметил Хок.

— И я, мессир, — ответила с улыбкой Авриль. — Но если останусь здесь с тобой дольше, они поймут, что я не просто гостеприимная хозяйка, а… — Она поднялась. — Время от времени я сообщала им о твоем состоянии.

— Сообщи им, что я буду жить — до тех пор, пока ты со мной. — Улыбаясь, он потянул ее за руку и заставил снова сесть рядом. — Скажи им, что однажды мы видели друг друга издали и я проделал огромный путь, чтобы найти тебя, потому что полюбил навсегда. Но пока не уходи, любовь моя. Я хочу тебя кое о чем попросить. — Выражение его лица стало серьезным. — Мы должны по-прежнему хранить тайну Асгарда, чтобы защитить его народ.

— Да, — кивнула Авриль, тронутая его словами и прикосновением.

— И боюсь, я должен потребовать назад одно обещание, которое ты недавно дала мне. — Он отвел с ее лица упавшие на него волосы, привлек к себе, чтобы еще раз поцеловать, и прошептал: — Я не хочу, чтобы ты искала себе другого мужа.

— О?!

— Выходи за меня снова, Авриль. По обычаям твоего народа. Позволь мне любить тебя и Жизель, заботиться о вас… и подарить тебе еще детей, которых ты будешь любить.

— Да. — Слезы затуманили взор Авриль, она посмотрела ему в глаза, в эти небесно-голубые глаза, словно освещенные изнутри горячими солнечными лучами. — О да, Хок Вэлбренд! Я выйду за тебя замуж. Еще раз.

За коротким поцелуем последовали другие, более долгие и нежные. Авриль затрепетала.

— Хок, — пробормотала она, безвольно опускаясь на постель рядом с ним, — мне действительно нужно пойти поговорить с Селиной и Гастоном…

— Пять минут, — прошептал Хок и, окинув ее жадным взором, опрокинул на спину, прижав всей тяжестью своего тела. — Всего пять минут.

— Ты очень нетерпелив, — рассмеялась Авриль, обнимая его за шею, — для человека, прожившего триста лет.

— Тридцать, — беспечно, поправил ее Хок. — Здесь, в твоем мире, мне всего тридцать.

Она крепче прижалась к нему, переполненная радостью и любопытством.

— Думаю, когда-нибудь ты будешь очень красив — весь в морщинах и с серебристо-седыми волосами.

— У тебя будет возможность увидеть это, любовь моя, — широко улыбнулся Хок. — А теперь, полагаю, мне нужно сделать твой сон явью.

— Ты уже сделал, — счастливо прошептала она. — Уже сделал!