– Прошу прощения, князь, но, к сожалению, на сегодня все мои танцы уже расписаны. – Она показала ему бальную карточку, правда, вовсе не удосужившись ее раскрыть. – Так что, благодарю вас за приглашение, но…

Она развела руками, будто сожалея об этом печальном обстоятельстве, но от Алексея не укрылась озорная улыбка. Скрыв волевым усилием досаду, он сухо поклонился и, пристально глядя в ее смеющиеся глаза, процедил:

– Очень жаль. Надеюсь, в следующий раз мне больше повезет.

В оставшуюся часть вечера Алексей ни разу не взглянул на Лизу. Тем не менее он заметил, что она даже не заглядывала в свою бальную карточку, как всегда делают дамы, у которых приглашения на танцы расписаны заранее. Из этого он мог сделать только один, нелестный для себя вывод: дерзкая девчонка просто-напросто солгала ему.

Возвращаясь глубокой ночью домой, Алексей пребывал в такой ярости, что ему хотелось придушить Лизу. Как эта ничтожная провинциалка, у которой даже нет приличного приданого, позволяет себе насмехаться над ним, человеком из высшего общества? Это казалось настолько возмутительным, что Алексей просто не представлял, как он сможет продолжить знакомство с семейством почтенного Михаила Потапыча.

Для Лизы же, напротив, сегодняшний бал стал одним из самых счастливых балов в ее жизни. Ловко отделавшись от неприятного ей столичного князя, она направила все свои усилия на то, чтобы очаровать Андрея и «возбудить в его сердце мучительную ревность». И, судя по выражению плохо скрываемой досады, с которым он под конец бала начал следить за ее флиртом с офицерами, это ей вполне удалось.

«Я расшевелю его, – говорила она себе, с незаметным торжеством посматривая в его сторону, – непременно расшевелю, вот посмотрим!»

Словом, Лиза веселилась напропалую и уехала домой только в четыре утра, когда даже самые стойкие танцоры начали валиться с ног от усталости. И, разумеется, садясь в карету, она не заметила мужчину, скрывавшегося в глубине окружавшего дом тенистого сада. А между тем он уже битых три часа неотрывно наблюдал за ней через открытые окна залы. Время от времени он подносил к губам бутылку и мрачно цедил, глядя ненавидящим взглядом на беспечную царицу бала:

– Что, радуешься, мерзавка? Радуйся, радуйся, пока у тебя еще есть для этого время. Недолго тебе осталось порхать беззаботным мотыльком. Сначала расквитаюсь с тобой. А потом и с ним… Дайте мне только срок, голубчики! Дайте мне только срок…

Глава 7

На другое утро, когда Алексей заканчивал одеваться к завтраку, в его кабинет влетела смеющаяся Наташа.

– Вот, посмотри, – сказала она, протягивая ему не в меру надушенную записку. – Твой будущий тесть приглашает нас завтра на обед.

Присвистнув от удивления, Алексей внимательно прочел послание господина Безякина.

– Интересно, что бы это значило? – пробормотал он, задумчиво поглаживая подбородок. – Вот уж от кого из наших расчудесных соседей я меньше всего ожидал такого приглашения.

– Отчего же? – возразила Наташа. – Разве Михаил Потапыч глупее других, и ему не хочется выдать своих дочек за знатных женихов? Кстати, я узнала вчера, что его старшая дочь вдова. Так что в его доме целых две невесты.

– Самое ужасное, что в его доме обитает моя невеста, – с сарказмом заметил Алексей. – И с этим я ничего не могу поделать.

Наташа лукаво прищурилась.

– А признайся, что эта мадемуазель Безякина показалась тебе весьма хорошенькой!

– С чего ты взяла? – раздраженно возразил Алексей. – У вас, нынешних молодых девиц, не в меру пылкое воображение… Кстати, этот обед – прекрасный повод рассчитаться с ней за все. Так что я принимаю приглашение и еду в Ловцы… один.

– Почему?!

– Потому что твое присутствие будет меня стеснять. Не обижайся, Натали, но так будет лучше.

– Алексей, что ты задумал?

– Ничего. Просто хочу поставить эту зарвавшуюся девицу на место. Будь добра, напиши от моего имени ответ.

– Хорошо. Но обещай, что не будешь слишком суров с этой милой девушкой.

Алексей хмуро взглянул на сестру.

– Кстати, – сказал он, желая переменить тему, – ты заметила, что графа Воронцова не было на балу?

– Конечно, заметила. – Наташа огорченно вздохнула. – Я даже решилась поинтересоваться у Кубышкина на его счет. И знаешь, что он мне ответил? Он сказал, что посылал графу приглашение. Но тот живет затворником и почти всегда отвечает на подобные приглашения вежливым отказом… А давно Сергей Воронцов овдовел?

– Не меньше, чем год назад, а то и все полтора.

– Должно быть, он очень любил свою ветреную жену?

Алексей пристально посмотрел на Наташу.

– Он тебе понравился?

– Дело совсем не в этом! – с досадой ответила она. – Просто мне жаль, что человек, когда-то подававший большие надежды, вот так, бездарно, пропадает. Да, – спохватилась Наташа, – не забудь, что обед у Безякиных начинается не в пять часов, как у всех приличных людей, а в двенадцать.

– Ох уж мне эти провинциалы, – протянул Алексей, с усмешкой покачивая головой. – И угораздило же так влипнуть!


Следующий день выдался теплым и солнечным, и Алексей решил отправиться в Ловцы верхом. Вместо кавалергардского мундира, вызывавшего верноподданнический трепет у местных помещиков, он облачился в серо-голубой охотничий костюм, который был ему очень к лицу и придавал вид английского денди.

Через час с небольшим Алексей выехал на пригорок, с которого открывался хороший вид на резиденцию Безякиных. К его приятному удивлению, господский дом выглядел довольно прилично, хотя и был невелик: раза в три меньше петровского дворца. Каменное розовое двухэтажное здание украшали с фасада четыре белые колонны и нарядный балкон. Широкая лестница вела на просторное крыльцо.

Перед домом были разбиты пестрые цветники. С другой стороны дома расстилался огромный изумрудно-зеленый газон, окаймленный живописным ручьем, у которого высился покосившийся голубой павильон. От дома в разные стороны разбегались липовые аллеи. Широкая аллея из голубых елей вела от ворот имения к самому крыльцу, и, собравшись с духом, Алексей направил по ней коня.

«Как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать», – сказал он себе и отважно вступил во владения противника.


А между тем обитатели Ловцов давно подготовились к приему именитых гостей. В доме царил идеальный порядок, в вазах благоухали цветы, горничные сменили платочки и русские сарафаны на заграничные чепцы и нарядные розовые платья. Сам хозяин по такому важному случаю извлек из сундука дорогой фрак вишневого бархата, купленный в Первопрестольной лет десять назад, и повязал вокруг плотной шеи белоснежный шелковый платок.

Что же касается его дочерей, то они были одеты со всей тщательностью. На Елене было элегантное платье из темно-красного муара с черными кружевами. Лизу же, на которую делалась основная ставка, отец заставил облачиться в ее самый роскошный наряд: платье из голубой тафты, богато отделанное белоснежными кружевами, низкие кружевные перчатки и голубые атласные туфельки. В этот раз ее волосы были завиты, украшены заколкой эспри с перышками белой цапли, и в живописном беспорядке распущены по обнаженным плечам. В ушах трепетали каплевидные жемчужные сережки, изящное жемчужное колье украшало грудь, в руках она держала кружевной, расшитый золотыми узорами веер.

Словом, младшая дочь Михаила Потаповича Безякина выглядела так, будто собиралась отправиться на придворный прием. Впрочем, визит князя Тверского и был для ее отца тем же самым, чем стал бы для самого Алексея приезд императора в его особняк на Фонтанке. И ударить в грязь лицом смекалистый помещик не собирался.

Правда, в отличие от отца, Лиза была совсем не рада предстоящему визиту князя Тверского.

– Нет, ты подумай, – жаловалась она сестре, – из-за отцовской причуды мне придется целых полдня потратить на этого заносчивого князька! Да как только папеньке могла прийти в голову такая нелепая идея – пригласить его к нам на обед? Он испортил мне весь сегодняшний день.

– А по-моему, – с улыбкой возразила Елена, – ничего особенно неприятного в этом Тверском нет.

– Для тебя – может быть, но не для меня. Как вспомню ту ужасную погоню в лесу, мне становится дурно.

– Но ведь ты уже отомстила ему на балу, отказавшись пойти с ним танцевать. Разве этого не достаточно?

Лиза лукаво усмехнулась.

– Да уж, это была незабываемая сцена. Видела бы ты его лицо в тот момент! Он смотрел на меня так, будто был готов разорвать на части. Тем более удивительно, что он принял приглашение отца.

– Будь осторожна, – предостерегла Елена, – я подозреваю, что Тверской – не тот человек, который легко прощает обиды.

– Мне все равно, какой он человек, потому что мне от него ничего не нужно. Если я из-за чего-то расстраиваюсь, то только из-за того, что не поехала кататься и упустила возможность встретить Андрея. А все папенька виноват, – сердито заключила Лиза. – Он никак не оставит мысль выдать меня за богатого.

Елена глубоко вздохнула.

– Да, отец действительно слишком честолюбив. Однако мне кажется, – она нерешительно взглянула на сестру, – что твой выбор тоже не очень удачен. Андрей Тупицын…

– Ах, перестань! – раздраженно перебила Лиза. – Опять ты начинаешь, Элен? Мы ведь, кажется, условились, что ты не будешь больше говорить мне о недостатках Андрея. Я люблю его, и этим все сказано.

– Прости, но ты уверена, что это серьезное чувство? И что сам Андрей хочет этого брака, как и ты?

– Если не хочет сейчас, то захочет потом, когда я… О, черт! Кажется, приехал Тверской. – Досадливо прикусив губу, Лиза подхватила кружевной веер и несколько раз торопливо взмахнула им перед лицом. – Признаться, я до последнего надеялась, что этот визит не состоится. Но, видно, удача сегодня не на моей стороне.

– А, может, как раз на твоей? – поддела ее Елена. – Ладно, не дуйся, все будет хорошо. Это всего лишь обед, который скоро закончится.

Они едва успели подняться с диванов, как двери распахнулись, и в комнату в сопровождении Михаила Потаповича вошел Алексей.

– Прошу, ваше сиятельство, покорнейше прошу, – приговаривал Безякин, с важностью шествуя впереди гостя и широко разводя руками. – Мои драгоценные дочери уже заждались вас. С тех пор, как получили ваш ответ, только и спрашивают: «Ах, когда же приедет этот красавец кавалергард?» – Михаил Потапыч довольно рассмеялся.

Лиза вспыхнула, услышав столь откровенную ложь. Алексей заметил ее смущение и насмешливо ухмыльнулся, что привело девушку в настоящее бешенство. Но делать было нечего: пришлось изобразить радушие, присесть в реверансе и позволить Тверскому поцеловать руку. После обмена банальными любезностями Михаил Потапович пригласил князя осмотреть парадную часть дома.

– Я просто вне себя, – прошептала Лиза, когда отец с гостем перешли в соседнюю комнату. – Ты видела, как он посмотрел на меня после папенькиного вранья? Это немыслимо!

– Не принимай близко к сердцу.

– Да как тут оставаться спокойной?! Разве не очевидно, что папенька решил сосватать меня за этого противного Тверского?

– Да, но это совсем не означает, что его затея увенчается успехом. Не забывай, что Тверской – один из лучших столичных женихов. К тому же, у него вполне может быть в Петербурге невеста.

Лиза быстро взглянула на сестру и сосредоточенно нахмурила брови.

– Пожалуй, ты права, – задумчиво протянула она. – Вряд ли знатный и богатый аристократ заинтересуется дочерью уездного помещика. Что ж, тем лучше. Хорошо, я последую твоему совету и не стану принимать близко к сердцу. В конце концов, это всего лишь гость, который скоро уедет назад, в свой Петербург!

От Алексея не укрылось, что, как только он повернулся к Лизе спиной, она тотчас бросилась к сестре и что-то возмущенно зашептала ей на ухо. Сознание того, что ему удалось так легко вывести дерзкую девицу из себя, улучшило его настроение, и он принялся с живейшим интересом осматривать дом.

Парадных комнат оказалось пять, и из каждой открывался прелестный вид на разные уголки парка. В середине анфилады находился парадный зал, или, точнее, зальчик, потому что назвать залом помещение, равное малой гостиной петровского дворца, было трудно. Стены этой комнаты затягивали розовые штофные обои, на окнах висели красновато-коричневые шелковые портьеры. Мебель мореного дуба имела несколько кустарный, но в целом неплохой вид. Слева от зальчика находились синяя столовая и зеленая бильярдная. Справа – желтая гостиная со старомодным роялем и небольшой угловой будуар.

Эта комната являлась совместным владением сестер и была довольно мило, хотя и немного старомодно отделана. На стенах – белые ситцевые обои с набивными розочками, на окнах – голубые сатиновые занавески. Таким же сатином были обиты диван и несколько стульев с прямыми спинками – явный показатель того, что в комнате не только отдыхали, но и работали. В дальнем уголке ютился круглый чайный столик, покрытый белоснежной скатертью с кружевами. На подоконниках теснились горшки с геранью, алоэ и домашней розой, усыпанной нежными розовыми бутонами.