Кристина Брук - Великолепный любовник

– Мой дед был сам себе законом. Никто над ним был не властен, – проговорил он. – Пока моя мать не умерла и герцог Монфор не принял бразды правления. Не знаю, как его светлость сделал это. Я всегда думал, что он, должно быть, угрожал старику сумасшедшим домом, если тот не оставит меня в покое. В любом случае герцог перевез меня к себе, в имение Харкорт, а когда несколько лет спустя умер мой дед, стал моим опекуном. А я стал графом.

После небольшой паузы Джорджи произнесла:

– Я сожгу эту повязку. Убила бы себя за то, что сделала с тобой.

– Милая, ты не знала. Не могла знать. Я и сам никогда не отдавал себе в этом отчета. Это мне следует извиниться. Ты приготовила для нас особенный вечер. Спасибо, моя дорогая.

Он притянул ее к себе и поцеловал со всей нежностью, что была в его сердце. Когда она отстранилась от него, ее нос был красным, глаза застилали слезы. Бэкенхем взял ее лицо в свои руки и улыбнулся ей:

– Люблю тебя.

Никаких слов не хватило бы, чтобы выразить всю сложность его чувств, а эти слова подошли как нельзя лучше.

Взгляд ее голубых глаз выражал и неверие, и радость.

– О Маркус!

Джорджи уткнулась лицом в его плечо и разрыдалась.

На следующее утро Бэкенхем уехал в Брайтон, оставив Джорджи дома.

Шок предыдущей ночи не притупил ее решимости отменить предстоящую поездку любыми доступными ей путями – уговорами, мольбами, угрозами. Но ей пришлось отказаться от всех своих планов на следующий день, как только Маркус открыл ей правду о разногласиях с лордом Пирсом.

– Вчера вечером я не сказал тебе одного – обида Пирса корнями уходит далеко в прошлое, в поступок моего деда, – тяжело произнес Бэкенхем.

Он взглянул на нее, не представляя, как продолжить.

– Мои уши слишком нежны для продолжения истории? – Его предупредительность слегка позабавила ее.

– Нет, дело не в этом. Я… – он помолчал, потирая подбородок тыльной стороной ладони. – Кажется, ты умеешь держать удар. И принимать новости.

Брови ее нахмурились, на лбу появилась едва заметная складочка.

– Я их еще не слышала, как же я могу…

– Я имею в виду новости о Пирсе. Он наметил тебя своей целью, чтобы отомстить мне.

– Понимаю. – Джорджи вспыхнула от гнева. – Ты думал ранить мое тщеславие, указав на тот факт, что Пирс вовсе не был влюблен, не очарован мной? Боже мой, Маркус, почему меня должна беспокоить причина, по которой Пирс преследовал меня? Если бы он действительно любил меня, он бы не принуждал меня писать то письмо!

Когда Пирс переключил свое внимание на Вайолет, тщеславие Джорджи никак не пострадало. Она слишком переживала за младшую сестру, чтобы чувствовать себя ущемленной. К Пирсу она испытывала лишь отвращение – и тревогу. Каким бы сильным и умным ни был Бэкенхем, Джорджи боялась за него – его доброта представлялась ей слабостью. Маркус не мог даже вообразить, до чего может опуститься подлец.

На лице Бэкенхема застыло задумчивое выражение. После долгих колебаний он пожал плечами:

– Мужчины совершают странные поступки во имя любви.

– Человек чести не стал бы совершать подобного.

– Не знаю, Джорджи, – проговорил Бэкенхем. – Раньше я думал, что честь для мужчины имеет первостепенное значение. Теперь полагаю, иногда честь является роскошью, которую мужчина не может позволить себе.

Неужели он пытался оправдать действия Пирса? Уму непостижимо.

Джорджиана решила вернуться к теме их разговора:

– Какое отношение Пирс имеет к твоему деду?

Бэкенхем откашлялся.

– Помимо своих безумств и насилия, дед также вел весьма беспорядочную личную жизнь.

Джорджи часто слышала, как старого графа называли за глаза – Рэнди Старый Кобель.

– Не думаю, что он так уж отличался от окружающих, – заметила она.

– С одной лишь разницей, – сказал Бэкенхем. – Мой дед был отцом Пирса.

– Нет! – вскрикнула Джорджи. – Как такое могло случиться? Пирс был первенцем. Он унаследовал титул!

Дамы из высшего общества зачастую производили на свет детей, зачатых не от своих мужей. Но чтобы первенец и наследник был бастардом по рождению – это возмутительно.

Бэкенхем посмотрел на нее со всей серьезностью.

– Вероятно, это произошло не по доброй воле леди Пирс.

Джорджи почувствовала, как кровь отлила от ее лица.

– Он… он силой взял ее?

– Так думает сам Пирс. Зная своего деда, я не сомневаюсь. Никто за пределами семьи не знает об этом. Старший лорд Пирс признал его своим сыном. Правда открылась ему слишком поздно.

– Можно только представить его ярость.

Бэкенхем кивнул:

– Вот почему Пирс охотится за наследством. Старый лорд Пирс не оставил ему ничего из того, что мог по закону передать другим родственникам. К тому времени, как он узнал о кукушонке в своем гнезде, было поздно, он не мог лишить Пирса титула. Вместо этого он сделал жизнь мальчика невыносимой, лишил его всех привилегий в пользу родных сыновей. Более того, он сознательно разрушил свое имение, довел до полного разорения.

Джорджи воспользовалась моментом и уточнила:

– Если это не широко известно, как же ты узнал?

– В ту ночь Пирс явился ко мне с локоном твоих волос и вывалил на меня эту историю. Вот почему он всегда ненавидел меня.

– Но ты-то ведь не сделал ему ничего плохого! – растерянно промолвила она.

– Не имеет значения. В конце концов, мой дед и его родители, все действующие лица этой драмы уже скончались. Мстить можно только мне…

– Полагаю, – медленно сказала Джорджиана, – теперь мы знаем причину, по которой он принес тебе мою прядь. Пирс просто искал повода затеять с тобой ссору. Наш скандал и расторжение помолвки были для него лишь приятной неожиданностью.

– В конце концов он выбрал тебя, – мрачно произнес Бэкенхем. – Поверь, я не забыл – он пропустил поединок, желая сбежать с тобой.

Она крепко вцепилась в его руки.

– Обещай мне, что будешь осторожен.

Маркус пообещал, но в глубине души она знала, что, возможно, ему придется нарушить слово.

Через некоторое время после прощания с любимым Джорджи задумалась. Неужели Пирс отказался от дуэли ради нее? Был ли он влюблен? Жаждал заполучить Кловерли-Мэнор? Или же ему показалось, что потеря невесты и позор ранят Бэкенхема сильнее пули?

Ее голова гудела от этих мыслей. Она была слишком взволнована, чтобы сидеть за вышивкой. День был погожим, и Джорджи решила узнать, не согласится ли младшая сестра сопровождать ее в конной прогулке.

Она нашла Вайолет и леди Арден за чаем в компании двух молодых людей, которые поднялись с мест, едва Джорджи появилась в гостиной.

– О, – с удивленной улыбкой произнесла девушка, – не знала, что у нас гости.

Боже мой, леди Арден действительно не теряла времени в поисках мужа для Вайолет. Джорджи знала мистера Вуттона и лорда Палмера как двух самых завидных холостяков в округе.

Когда леди Арден представила молодых людей и обмен любезностями был окончен, Вайолет обратилась к сестре:

– Ты пришла за мной, Джорджи? Ах, наша поездка. Сожалею, что заставила тебя ждать.

В тоне ее голоса звучали нотки мольбы о спасении, но Джорджи лишь улыбнулась и налила себе чаю.

– О, в спешке нет никакой необходимости.

Отодвинув в сторону чашку, леди Арден заметила:

– Может быть, и господа желают проехаться верхом? Я буду так вам обязана, если вы присоединитесь к моим дорогим девочкам и проследите за их безопасностью.

Джентльмены охотно согласились, и улыбка исчезла с лица Вайолет.

– Ей-богу! – сказал Вуттон, потирая руки. – Мы отлично проведем время в такой компании. Не волнуйтесь, леди Арден. Мы доставим барышень домой в целости и невредимости.

– Вы говорите так, будто мы какие-то посылки, – заметила Вайолет, усмехнувшись.

Лорд Палмер так лихо вставил в глаз монокль, совершенно не сочетающийся с молодым открытым лицом, что Джорджи едва удержалась от смеха.

– Самые очаровательные посылки на свете.

Будучи хорошо воспитанной, Вайолет смирилась с неизбежным.

Мнение Джорджи о гостях не изменилось ни во время последующего разговора, ни после выезда из дома. Джентльмены, верные данному слову, ехали так медленно, что Джорджи кричала бы от разочарования, если бы ей не было так любопытно наблюдать за общением Вайолет с поклонниками.

Джентльмены были безжалостно покровительственны, так что Джорджи не могла винить Вайолет за ее реакцию. Девушка дурачила бедных кавалеров, осыпая их сомнительными комплиментами, соглашаясь с их помпезными заявлениями.

По возвращении домой Вайолет улыбалась, говорила тихо, выглядела вежливой и благонравной. Однако, как только за джентльменами закрылась дверь, она дала волю ярости, сорвала с себя шляпу и, бормоча под нос ругательства, взбежала по лестнице в спальню.

Джорджи спокойно последовала за сестрой.

Она вошла в спальню вовремя, чтобы увидеть, как сестра швырнула шляпку на стул и раздраженно рухнула на кровать, всколыхнув завитки светлых волос, обрамлявших ее лицо.

– Я этого не вынесу. Я не готова к сезону! Неужели они все такие?

– Ты чересчур драматизируешь.

– Драматизирую? – переспросила Вайолет. – Знаешь, что этот дурак Вуттон мне сказал?

– Про дам, деликатных, как маленькие котята? Или про то, что наш мозг меньше мужского по размеру и, следовательно, наши способности к мышлению слабее, чем у мужчин? Я слышала каждое слово, – подтвердила Джорджи. – Но они не все такие, Вайолет. Я уверяю тебя.

– Держу пари, некоторые еще хуже, – девушка подняла голову и снова упала на кровать.

Джорджи взяла шляпу сестры и отряхнула перчаткой.

– Эти мальчики еще зеленые, глупые, но по сути безвредные. А вот мужчин вроде лорда Пирса нужно держать на расстоянии.

Вайолет приподнялась и оглянулась на сестру, но только чтобы снова броситься на подушки.

– О, – закинув руку за голову, она вытащила из волос булавки. – Не могу поверить, ты правда готова заставить меня терпеть подобные испытания в течение всего сезона? – пожаловалась она.

– Вайолет, будь благоразумна! – вскрикнула Джорджи раздраженно. – Ты не какая-нибудь деревенская простушка, а наследница. От тебя зависят судьбы многих людей. Тебе следует выйти замуж за человека, разделяющего твои интересы, а также хорошего управляющего твоей землей.

Вайолет прикусила губу.

– Хотела бы я, чтобы папа оставил Кловерли-Мэнор тебе.

– Знаешь, дорогая, – отрезала Джорджи, – я тоже! Но он этого не сделал, и придется жить с тем, что у нас есть.

Она всплеснула руками.

– Вайолет, прислушайся к себе! Можно подумать, тебя обременяет огромное богатство, не говоря уже о красоте и уме. Хотя иногда, моя девочка, я сомневаюсь в наличии последнего.

Джорджи выпалила это с присущей ей горячностью, потом стремглав выскочила из комнаты, впервые подумав, какой испорченной юной леди на самом деле была ее сестра.

Ужин в тот вечер был напряженным, безрадостным. Поток болтовни леди Арден не устранил натянутости между сестрами. Пожилая леди воздержалась от вмешательства в чужие дела.

Джорджи была слишком взволнована и не пыталась искать мира. В этот самый момент Бэкенхем мог воплощать в жизнь планы относительно Пирса. Мысли о будущем муже полностью поглотили ее, и она удалилась к себе раньше обычного. Но это было ошибкой – сон не приходил.

На следующее утро Джорджи проснулась поздно. Она забылась беспокойным сном лишь незадолго до рассвета. Желая отвлечься от тревожных мыслей, Джорджиана отправилась на конную прогулку в одиночестве, проигнорировав требование Бэкенхема всегда брать с собой сопровождающих. Отрывать конюха от его обязанностей ради удовлетворения прихоти – сама мысль об этом ей претила.

Джорджиана скакала по зеленым полям Уинфорда, вдыхала свежий воздух и наслаждалась прекрасными видами, щебетом птиц, успокаивая себя. Подъехав к границе с Кловерли-Мэнор, она остановила лошадь и заговорила с одним из арендаторов.

Люди были так рады ей, что она внезапно осознала, как долго не навещала свое родовое гнездо. Расспрашивая арендаторов об их семьях и фермерских хозяйствах, Джорджи задумалась, сможет ли Вайолет когда-нибудь наладить отношения с этими людьми. Можно ли помочь передать их симпатию и преданность сестре? Возможно, Вайолет должна проявить себя и заслужить их доверие.

Арендаторы были осторожны в своих высказываниях, но на прямой вопрос Джорджи смогла получить ответ. Управляющий Кловерли-Мэнор, назначенный дядей Вайолет, не слишком хорошо справлялся со своими обязанностями. Уставшие от него люди ждали дня свадьбы хозяйки, чтобы управление перешло к достойному мужчине, ее избраннику.

– Я передам сестре ваши слова, мистер Хедж, – сказала Джорджи. – Она обсудит вопрос с попечителями, и мы посмотрим, что можно сделать.

– Да, но мы бы предпочли в роли хозяйки имения вас, мисс Джорджи, если позволите высказать свое мнение.