Энн Харрел - Вероломство

Абигейл передернулась. Значит, он догадался. Холодный ветер с дождем будто проникал сквозь кожу, но она не обращала внимания. В ушах стоял крик Май, перед глазами — праведный взгляд Томаса.

— Ты была тем самым вором по прозвищу Кот, — продолжал он, — и Ребекка это знает. Уверен, что она рассказала Джеду, Квентину, заявила в полицию. Абигейл, не усугубляй уже содеянного новыми убийствами. Не бери еще один грех на душу.

— Не тебе меня судить. Да, я совершала ошибки…

Несмотря на страшные мучения, взгляд Томаса оставался ясным и бескомпромиссным. Пристальный блэкберновский взгляд, который будет преследовать Абигейл до самой смерти.

— Ошибки, говоришь? Бенджамин, Стивен, Тай, Там — это ошибки? Это убийства, обыкновенные убийства.

На берег выплеснулась огромная волна, разбившись на мириады пенных брызг. Урча, вода отступала, находя путь в расщелинах между валунами. Томаса едва не снесло. Он лежал в воде уже дюйма на четыре и от холода трясся всем телом.

Ким связал Май и бросил ее на колючие ракушки рядом с Томасом.

Абигейл подошла к рыдающей девочке, наклонилась и погладила ей волосы.

— Мне жаль, что так вышло, Май. Я хочу, чтобы ты знала: у меня не было выбора.

— Не верь ей, девочка, — прохрипел Томас. — Она могла выбрать правду.

Май увернулась от руки Абигейл, назвала ее поганой сучарой и, дернувшись всем телом, словно тюлень, сбила ее с ног. Абигейл покачнулась и приложилась задом к острым ракушкам, прекрасно почувствовав их даже через штаны. Ким моментально подбежал к ней и помог подняться. Он предложил застрелить Май и Томаса, чтобы не тянуть волынку.

— Все в порядке, — сказала Абигейл, отряхиваясь. Ей хотелось показать, что все ей нипочем. — Я ненавижу кровь. Пусть прилив сделает свое дело. Скоро появится Жан-Поль. Отнесись к нему со всей серьезностью, слышишь, Ким?

— Не волнуйтесь, госпожа, — ответил Ким.

Абигейл обратила на него потухший взгляд.

— Не смей говорить со мной покровительственным тоном! Если ты недооценишь Жана-Поля, нам конец. Помни, что ты должен сделать, Ким. Тебе за это хорошо платят. А теперь прошу меня извинить, мне пора.

И она повернулась и зашагала прочь, ни разу не оглянувшись на девочку и старика с крепко связанными руками и ногами, которым не оставалось ничего, кроме как дожидаться прилива.

— Пригнись!

Жан-Поль не рассчитывал, что Ребекка ему подчинится, поэтому он силой придавил ее чуть не к самому полу, когда их грузовичок остановился рядом с «мерседесом» Абигейл. Дождь шел стеной, а у машины Ребекки как назло не работали дворники. Жан-Поль заглушил мотор: он тихо заурчал и замолк. Ребекка выругалась, но Жерар предупредил, чтобы она не поднимала головы.

— Я не хочу, чтобы из-за нас жизнь Май оказалась под угрозой, — сказал он. — Абигейл отправила своего телохранителя на скалы. Надо выяснить, что она задумала. Оставайся в машине, пока я не вернусь, поняла?

— Жан-Поль… — Ребекка замолчала и взяла его за руку. Ее большие глаза сверкали в приглушенном свете ненастного дня и казались огромнее, чем обычно. — Берегите себя.

— Постараюсь, ma petite[24]. — Он бережно сжал ей руку. — И если смогу, присмотрю за твоим дедушкой. Я плохо относился к нему все эти годы, но теперь это неважно. Теперь я вижу, что ошибался. Я-то думал, что он все обо мне знает.

— То, что не вы были Котом?

— Да, — сказал Жан-Поль. — И то, что я его сын.

Ребекка лишилась дара речи.

Жан-Поль улыбнулся.

— Теперь понимаешь, почему я о тебе забочусь? Стивен Блэкберн был моим братом.

Абигейл наслаждалась, ощущая под ногами мягкую траву лужайки после опасного подъема по крутой тропке под пронизывающим дождем. Она вошла в дом через боковую дверь, взяла полотенце в ванной, примыкавшей к кухне, и поднялась наверх, чтобы поскорей переодеться, не то еще схватишь воспаление легких.

Ты справилась со своей задачей. Только перестань думать о Томасе и Май. Ты сделала то, что должна была сделать. Крепись!

Обмотав полотенце вокруг головы, она стояла совершенно голая перед окном в спальне и увидела рядом со своим «мерседесом» какой-то побитый желтый пикап. Машина Ребекки, догадалась она и вновь испытала страх. Конечно, это ее машина, на Бикон-Хилл часто судачили, почему она при своем богатстве ездит на такой рухляди. Даже если у нее сентиментальное пристрастие к старым вещам — поставила бы его в гараж, а на улице парковала куда более приличный «понтиак». Пикап что бельмо на глазу, но сплетники с Бикон-Хилл сходились на том, что «форд-фалькон» с отвалившейся крышкой бардачка, принадлежащий студентке-медичке из Греции, гораздо хуже.

Абигейл не успела как следует переволноваться от того, что придется в отлаженную схему включить еще и Ребекку Блэкберн, как увидела на лужайке перед домом Жана-Поля Жерара.

Прекрасно…

Она выдвинула ящик кленового комода, принадлежавшего еще ее матери, и достала слаксы, блузку, теплые носки и чистое нижнее белье, сняла с головы полотенце, пожалев, что нет времени высушить волосы феном. После прогулки по скалам так славно было бы погреться! Много-много лет назад — еще до того, как появиться в обличии Кота — она научилась действовать по трезвому расчету. А это значило, что на случай всякой непредвиденности надо иметь запасной вариант.

Запасным вариантом для нее была Франция. Личный самолет через час будет готов к вылету.

Ею овладела спокойная уверенность. Она даже мурлыкала, надевая чистую одежду.

Вода уже не отступала, а холод проник в каждую клеточку старого тела Томаса. Ему стало трудно придать своим мыслям связный ход. Это агония, подумал он. Еще хуже было то, что рядом лежала Май Слоан. Она сквозь рыдания звала отца.

— Май, — сказал Томас из последних сил, — послушай, нам надо проявить изобретательность.

Она затравленно посмотрела на него. Страх в ее черных глазах разрывал ему сердце.

— Прилив наступает. Мы утонем.

— Знаешь, как на флоте тренируют непотопляемых? Их еще называют тюленями.

Слезы катились по ее лицу, но она, кажется, заинтересовалась.

— А вот как, — продолжал Томас, — берут молодых мужчин, и женщин тоже, насколько мне известно, связывают им руки и ноги и бросают в воду.

— И они выплывают?

— Да, выплывают. Как ты думаешь, сумеешь закатиться на меня? Так ты будешь дальше от воды.

— А вы…

— Обо мне, пожалуйста, не беспокойся. Ты меньше и моложе. Ну так сумеешь, Май? Будет больно. Ракушки очень острые, но ты потерпи. Может, укроешься от прилива, пока не подоспеет помощь.

— Папа?

— Он придет, Май. Обязательно придет.

Еще одна волна перемахнула через камни и чуть не затопила их. Томас окоченел от холода. Он видел, как маленькое тело Май приподняло водой и ударило о валун. Еще немного, и ее разобьет о камни или снесет в океан.

— Май…

Боль подстегнула ее. Она подкатилась к Томасу, морщась и постанывая, поскольку ракушки изрезали ее ладони и запястья. Дождь молотил по лицу. Все-таки Май удалось забраться на спину Томаса.

Он почувствовал тепло ее тела.

— Оставайся в таком положении и старайся, чтобы тебя не снесло, — хрипло сказал он. — Набери побольше воздуху.

Накатила высокая волна, полностью накрывшая Томаса, но Май только немного задело снизу. Ракушки, казалось, вгрызались в самое нутро. Он понял, что его оставляют силы. Старое тело больше не выдерживало.

— Я попытаюсь сесть, — сказала Май. — А потом попробую доползти до тех скал.

Ах, подумал Томас, мне бы ее четырнадцать лет. Ее воля к жизни воодушевила его.

— Конечно, попробуй.

— А если Абигейл…

— Сейчас мы должны думать только об одной опасности.

— Почему она с нами так поступила?

— Потому что много лет назад совершила ошибку, но не хотела признать содеянного. Поэтому продолжала совершать ошибку за ошибкой, и теперь у нее не осталось выбора.

— Я ненавижу ее.

— Да, но она не всегда была такой, Май. Она чувствует себя незащищенной и напуганной, и потому ведет себя эгоистично и преступно. Я не оправдываю ее. У каждого свой страх. Но то, как мы поступаем, ощущая страх, многое говорит о нас. Ты понимаешь, что я имею в виду, Май?

— Сейчас я попробую сесть, ладно?

Он улыбнулся, хотя слышал, что идет еще одна большая волна.

— Ладно.

«Стивен Блэкберн был моим братом».

Или Жан-Поль сошел с ума, подумала Ребекка, или в этой истории еще очень много тайн. Правда, в данный момент это не самое важное. Пригибаясь, она забралась на сиденье и осторожно осмотрелась поверх приборной доски автомобиля.

Ничего, кроме ветра, дождя, серого неба и серого моря. Ни одной души вокруг. Жерар уже скрылся за скалами.

Куда он направился?

Ребекка, не приподнимаясь, приотворила дверцу и выскользнула из кабины, оставив дверцу открытой, хотя при такой погоде никто не услышал бы, даже если она захлопнула бы ее. И кому слышать? Место пустынное. Мертвое место. Она передернулась от такого эпитета. Дед, Май, — они должны быть где-то поблизости. Учитывая то, что сообщил ей Жан-Поль, она не сомневалась, что Томас отправился в Марблхед.

Абигейл Рид намеревается сделать из него козла отпущения. В который раз.

Использовав «мерседес» в качестве прикрытия, Ребекка выбежала на дорожку. Плитки от дождя были очень скользкие. Ребекка бежала быстро, покусывая нижнюю губу, но никто за ней не гнался, не стрелял. Могу ли я доверять Жерару? А вдруг, он… А я развесила уши?

Она прогнала прочь сомнения и перешла на быстрый шаг. Дорожка разветвлялась: к главному входу в дом и за угол, к боковому крыльцу. Ребекка выбрала второе направление. По пути она привела себя в порядок. Если кто-нибудь встретится ей, так тому и быть. От нее требуется немного: не бояться и не подавать виду, что она все знает. Хотя и то, и другое очень непросто.

Надо позвонить в полицию, а потом пойти к морю, вслед за Жераром.

Ребекка вошла в дом через боковую дверь. Было не заперто. В доме было тихо, тепло и так же красиво, как давным-давно, когда Ребекка бывала здесь в детстве. Тут ее всегда одергивали. Абигейл поправляла ее опять и опять, но Ребекка упорно стояла на своем. «Это неприлично», — говорила Абигейл Рид. А Ребекка думала: а лгать разве прилично?

В кухне на полу были мокрые следы. Страх комком застрял в горле у Ребекки, когда она шла по следам в гостиную и далее к главному входу. Ребра, зашибленные Жаном-Полем, болели нестерпимо.

По лестнице спускалась Абигейл Рид. На ходу она застегивала рукава рубашки.

— А, Ребекка, привет. — Она говорила бодро и весело, даже улыбалась. — Что ты здесь делаешь?

— Где Май?

— На берегу с твоим дедом. Я как раз собралась за ними. Погода испортилась. Это просто безумие — гулять с ребенком на таком дожде. Он хотел показать ей, какое великолепное зрелище — прилив во время шторма. — Абигейл спустилась и наконец-то застегнула манжеты. — Надеюсь, с ними ничего не случилось.

Ребекке с трудом удалось сдержаться.

— Да, для вас было бы лучше, чтобы с ними ничего не случилось.

— Я не понимаю, что за тон, Ребекка?

— Другого вы не заслужили.

Абигейл приняла оскорбленный вид, но Ребекка, не обращая на нее внимания, вернулась в кухню.

— Куда ты? — крикнула Абигейл, отправившись следом.

— Звонить в полицию.

— Зачем? Ребекка, ты чем-то расстроена. Скажи, чем? Что, черт побери, стряслось?

Ребекка с трудом избежала искушения развернуться и влепить ей пощечину. Еще не время терять контроль над собой. Она искала взглядом телефон.

С улицы донесся выстрел.

Абигейл вздрогнула. Краска отлила у нее от лица.

— Господи…

— Будет вам, — сказала Ребекка и выбежала из дома.

Первая пуля попала Жану-Полю в больную ногу. Она не угодила куда-нибудь выше только потому, что он успел метнуться за скалу. Неудачное падение в большую лужу, что образовалась за скалой, повредило ему едва ли не сильней, чем ранение в бедро. Дело даже не в боли, в первый момент он не почувствовал ее, — главное, что он не мог двигаться. Он лежал в ледяной воде, видя, как наступает прилив.

— На этот раз я победил, — сказал Нгуен Ким.

Это было правдой.

Жан-Поль попробовал приподняться над водой, уцепившись за что-нибудь, но порезал руку о ракушки и набрал полную пригоршню улиток и противных на ощупь морских водорослей.

Его захлестнула волна. Холодная вода попала в нос и рот, увлекла за собой и протянула по камням. Он не сопротивлялся. Когда волна откатилась, он остался лежать в глубокой луже. Еще немного, и Жан-Поль захлебнулся бы и утонул, но Нгуену Киму это показалось недостаточным.