Кер Дьюки - Видимость

Все это приводило в замешательство. Как то, что он бил женщину, могло возбуждать его? Как проливать чью-то кровь, могло возбуждать?

— Кто ты? Почему ты делаешь это? — прошептала я, когда застыла между ним и стеной.

Мужчина прошелся своим носом по линии моей челюсти, его глубокое дыхание заставляло все мое тело дрожать, а внизу живота образовалась пульсация. Его зубы сжали мою нижнюю губу, глаза смотрели на меня, когда он нежно кусал, ошеломляя меня. Это вызвало реакцию в моем теле, которая мне не понравилась.

— Сейчас ты чувствуешь меня, Стар?

Я кивнула, не в состоянии сформулировать ответ словами, когда мое тело вспыхнуло возбуждением, с которым я боролась, чтобы потушить его.

Он сжал в кулаках мой халат, с силой потянув его. Писк вырвался из горла, когда он обхватил мою грудь, а его большой палец нежно скользнул по напряженному соску, превратив его в камешек.

— Ох, — он дышал у моей шеи. — Ты чувствуешь это, не так ли?

— Прекрати это, пожалуйста, — умоляла я, пока еще больше слез скатывалось по моим щекам. — О боже, пожалуйста, не делай этого.

Его рот спустился ниже, пальцы скользнули вверх по передней части моей шеи и обхватили ее. Он толкнул меня дальше, спиной к стене, усиливая хватку, пока проводил языком по возвышенности моей груди. Его дыхание охлаждало влажность, оставленную языком. Губы сомкнулись вокруг моего твердого соска, и он сжал шею сильнее.

Я толкнула его в плечи, отчаянно пытаясь заставить остановиться, прежде чем мой разум последовал за желанием тела, возжелав больше его прикосновений. Сердце столкнулось с телом, боролось против ощущения, возрастающего во мне. Мне казалось, тело издевалось над мыслями. Между моих бедер становилось влажно, но мозг кричал от боли. Я хотела, чтобы он прикасался ко мне, и ненавидела то, что он делал это. Мне нужно было, чтобы он поощрял часть меня, что сжималась из-за него.

— Я владею тобой, Стар. Твое тело предает тебя. Оно говорит мне, что ты нуждаешься во мне.

Я яростно покачала головой, но снова задрожала, когда он высунул язык и поймал мой сосок между зубами. Его хватка на моей шее стала сильнее, заставляя чувствовать головокружение. Но это только усилило мою реакцию на него. Возбуждение росло, мозг начинал отключаться, позволяя ощущениям в моем теле усиливаться.

— Твое тело никогда не забудет.

Мой разум вспыхнул, изображения быстро сменялись, размытые картинки превращались в более искаженные вспышки.

Твое тело никогда не забудет.

Я ахнула, когда воспоминание в моей голове исчезло, как только появилось. Его лицо появилось с воспоминанием. Я никогда не встречала этого человека прежде, так откуда воспоминания о нем? Он был там, в моей голове, его прикосновения были нежными, а слова шептали обещания.

Земля пошатнулась подо мной, когда я качнулась в сторону. Мистер Трой, как я слышала, Мария называла его, вытянул руку, чтобы удержать меня от падения. Он, казалось, не подозревал о моей панике.

Рука мужчины резко вытянулась передо мной, прикосновение было страстное и очень нежное, но я все равно сжала ноги вместе, когда он достиг вершины моих бедер.

— Пожалуйста, не делай этого.

Его глаза посмотрели в мои. Ярость вспыхнула в его радужках, делая их темными.

— У тебя нет выбора, Стар.

Он впился пальцами в мое бедро, сильно сжимая плоть, и слезы снова полились из глаз, когда мужчина раздвинул мои ноги.

— Пожалуйста.

— Прекрати эти жалкие рыдания. Мы оба знаем, как сильно ты любишь прикосновения мужчины.

Его зубы впились в округлость на животе, руки продвинулись дальше, и пальцы встретились с влажностью моего возбуждения. Я застонала от своего запретного желания, когда огонь похоти прошел через меня. Инстинкт двигал моими бедрами, пока его палец не скользнул к моему влагалищу.

Он рассмеялся.

— Видишь. Тебе нужно это.

Я покачала головой.

— Нет.

— Ах, но это ощущается так хорошо, когда я делаю так.

Я втянула воздух сквозь зубы, когда его палец, наконец, скользнул в меня, а рука прижалась к моему набухшему клитору.

— Ты уже такая влажная. Такая маленькая шлюшка. Как всегда грязная маленькая шлюшка.

Я боролась с ним, умоляла своим телом остановить пагубную потребность, которая вела меня к безумию. Выстрел удовольствия прокатился во мне, когда он прижал кончик пальца к нежному местечку внутри меня.

— О боже, пожалуйста.

Я ненавидела себя за то, что умоляла. Мой разум начал бунтовать против того, что желало тело. Смирение и унижение вызвали новый поток слез, но в то же время удовольствие возрастало в каждой части меня.

— Вот оно, Стар. Прими это от меня. Ты всегда принимаешь, не так ли? Насладись своим эгоизмом.

Его палец начал толкаться внутри меня, затем он вставил еще один, и теперь меня ублажали оба. Мой клитор пульсировал, когда его рука яростно потерла его, быстрее приближая мою кульминацию.

Каждый мускул в моем теле сжался. Я встретилась с ним взглядом, мышцы на его руках лихорадочно сокращались, пока он возносил меня все выше и выше. Глухой звук покинул мое горло, сердце забилось быстрее, а пот стекал с меня, когда нахлынул оргазм.

Мужчина сощурил глаза, прежде чем отдернул руку. Мое тело кричало от потребности, но не было шанса разобраться в эмоциях, так как его руки схватили меня за плечи и опустили на колени.

Мои глаза расширились, когда он расстегнул ширинку и вытащил свой член. Мистер Трой сжал его в кулак, его пальцы обхватили длинный, толстый ствол.

— Открой рот.

Я уставилась на него, замешательство и растерянность сделали меня глупой.

— Открой свой гребаный рот!

Его глаза впились в мои, а рука двигалась все быстрее и быстрее. Он напряг пресс, грудь вздымалась, когда его сперма выстрелила в пространство между нами. Теплые струи попали на мою щеку и рот... Рев удовольствия, вырвавшийся из него, продвинул мое собственное желание на новый уровень, пока я наблюдала, как удовольствие отражается на его лице. Рот мужчины открылся, он откинул голову, а его бедра дергались с каждой волной оргазма.

Если бы я не ненавидела его так сильно, то посчитала бы примером чистейшей красоты. Он был ослепителен в момент извержения, а все его тело ожесточилось, пока мышцы были заключили в состояние блаженства.

Его последняя дрожь разрушила чары, и глаза еще раз нашли мои. Коварная улыбка заиграла на его губах, когда он засунул свой член обратно в штаны.

Я оставалась неподвижной, потому что шок забрал мою способность двигаться и чувствовать.

— Пожалуйста, — он засмеялся, отчего мои глаза расширились еще больше.

Он похлопал меня по лицу и подмигнул, прежде чем повернулся и открыл дверь. Мужчина посмотрел на меня через плечо, выражение его лица было суровым и наполненным ненавистью.

— Ох, и если ты тронешь себя, тогда жди наказания.

Мистер Трой больше ничего не сказал, прошел через дверь и оставил меня на коленях. Мое тело пульсировало от потребности, разум был наполнен отвращением к себе, а сердце наполнялось ненавистью от своего собственного предательства.

Данте

Малик прислонился к стене, когда я закрыл дверь. Он выгнул бровь.

— Ты действительно этим наслаждался?

Я ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.

— Завидуешь?

Он пожал плечами и скривил губы.

— Ты ведь знаешь, что я на самом деле наблюдал за тем, что там происходило?

— Я и не ожидал от тебя меньшего, Малик.

Он медленно кивнул.

— Тогда ты не будешь иметь ко мне претензии, если я скажу тебе, что она начала вспоминать.

Я резко остановился и повернулся к нему.

— Что?

Он начал покусывать свою губу и вновь кивнул.

— Ты что-то ей сказал, и это стало спусковым крючком для ее воспоминаний.

Я вопросительно приподнял голову.

— Откуда ты узнал?

— Это было написано на ее лице. Она озадаченно смотрела на тебя.

Мой желудок сжался, а сердце начало бешено колотиться от гнева.

— Это неважно. Все закончится прежде, чем воспоминания восстановятся.

Он вздохнул и посмотрел на меня.

— Ты уверен в этом?

Я повернулся к нему и схватил его за рубашку, толкнув к стене.

— Никогда не выспрашивай у меня, Мал. Мы с тобой двигаемся вместе, но я не потреплю твоего вмешательства. Позволь мне сделать это по-своему. Она — моя. Понял? Моя.

Он поднял руки вверх, чтобы успокоить меня.

— Я знаю, Данте. И понимаю. Я просто предупреждаю тебя.

Я впился в него взглядом, давая понять, что он переступил черту, а затем отпустил его и отвернулся.

— Скажи Тео, что Мария наказана за болтовню. Тупая сука могла все разрушить, — приказал я.

Он вновь вздохнул, но не сказал ни слова, направляясь к выходу. Я сжал переносицу, пытаясь оттолкнуть подступающую головную боль. Еще слишком рано для возвращения ее воспоминаний. Я не был уверен, сколько она знала. Буду ли я в безопасности, если они действительно возвратятся?

Маленькая улыбочка появилась на моих губах. Да, я буду в безопасности, но далек от того, что должен сделать, чтобы достигнуть цели. Мне нравилось смотреть, как моя сперма украшает ее лицо. Она была красавицей, но не выглядела красивее, чем когда была покрыта мной. Она давила на меня. Я позволил моему гневу и слабости взять под контроль мои действия на тот момент. Я мог взять ее прямо там, но любого можно взять силой, в этом нет ни капли власти. Я хотел, чтобы она охотно отдалась мне и возненавидела себя за это. Ее киска хотела меня. Она не могла отрицать этого, когда сжималась вокруг моих пальцев, пытаясь оставить меня внутри своего тела. Я должен был оставить ее нуждающейся в освобождении, оставить, чтобы она жаждала этого.

Стар

Я вырезала черточки на стене при помощи ложки, которой мне было позволено есть. Девять маленьких зарубок означали количество дней, на протяжении которых отсутствовал мистер Трой. Хотя недоступен он был только для меня, ведь за Марией продолжал посылать, и по большому счету, я должна была быть благодарна ей, но когда это случалось, мое сердце каждый раз пронзала боль.

Если я ему не угодила, и он продолжал получать удовольствие от ласк Марии, сколько еще он продержит меня здесь?

Внимательные взгляды здоровяка обостряли мое нервное состояние до предела. Я пыталась успокоиться и подумать, зачем он здесь. А вдруг он ждал, пока мистер Трой примет решение, чтобы впоследствии полакомиться остатками? От таких мыслей мое сердце начинало отбивать чечетку. Мой собственный разум стал моим злейшим врагом, когда я оказалась в пределах камеры. Мое сознание оказалось клеткой, из которой не было выхода.

Тот момент, когда он вошел в меня своими мерзкими пальцами, проигрывался в моем подсознании не раз. И постоянно закрывая глаза, воспоминание поглощало меня, и я чувствовала запах его спермы. Каким же мудаком нужно быть, чтобы посметь сказать «пожалуйста»? Как будто он преподнес мне ценный подарок.

Мистер Трой был извращенцем настолько, заставляя меня удерживать рот открытым, чтобы его вкус задержался на моих губах и перешел на язык. Я ненавидела его всей душой за то, что он так влиял на мое тело, а оно заставляло меня изнывать от желания получить удовольствие от освобождения, в котором отказывала себе. Нет, черт возьми, не потому, что я боялась наказания, а просто из принципа.

Что же за человеком я была, если желала получить какие-то ощущения от моего заключения? Одиноким, вот каким. Я чувствовала тоску в глубине души, которая была вне моей досягаемости. Не воспоминание о моем прошлом, за которое хотелось бы держаться, а просто одиночество в моем сердце. Я задыхалась от отчаяния, пока это чувство крепко держало меня, и могла обнаружить себя плачущей от таких мыслей в течение дня. Я постепенно сходила с ума.

Я насвистывала глупую мелодию, но не пыталась вникнуть в ее смысл. Была ли она чем-то значимым, к примеру, моим воспоминанием, или это просто разум пытался заполнить скуку, которая его одолевала. Я подошла к кровати Марии. У нее была расческа, которой она расчесывала мне волосы каждый вечер. Крошечный кусочек личного контакта, который я с нетерпением ждала. Когда вы лишены таких простых вещей как: общение, прикосновение, такая незначительная деталь может значить для вас так много. Поэтому я жаждала почувствовать каждодневный ритуал утешения.

В этот раз она отсутствовала гораздо дольше, чем всегда. Завтрак, обед, ужин уже прошли, а ее все не было. Это заставляло меня нервно ходить от ее кровати к моей. Я резко втянула воздух, который отдался болью в глотке, когда внезапно огни ламп потухли. Отбой... Он оставит ее на ночь?