Она поимела меня. Играла в мою игру и, блять, выиграла. Я запихиваю карточку в передний карман джинсов и бью кулаком в стену, сразу жалея об этом, когда от стены отлетает кусок гипсокартона. Отели любят взимать тонны дерьма за убытки.

Эта долбаная сука! Она заплатит и за эту чертову катастрофу, и за дырку в стене.

Из-за своей ярости я почти не услышал слабый стук в дверь. Если она вернулась извиниться, я готов вразумить ее. Я подлетаю к двери. Мельком отлавливаю свое отражение в зеркале напротив и понимаю, что сейчас я буду не единственным, кто увидит красный, так как мое лицо закипало.

Быстро открываю дверь. Увидев мое яростное лицо, бедная женщина-уборщица приходит в ужас. Обуздав себя, я приношу свои извинения и отсылаю ее обратно, посчитав, что сейчас мне не нужны какие-либо услуги. Есть другие вещи, которые необходимо уладить.

Я бросился в вестибюль отеля, и первая, кто попался мне на глаза, была консьерж.

- Извините. Вы не видели женщину, с которой я уходил ранее? - молодая женщина отрицательно качает головой, и я иду в бар. Бармен должен был запомнить ее. Она великолепно выглядела, никто бы никогда не забыл ее лицо… Или ее сиськи.

Я задаю этот же вопрос бармену, протирающему барную стойку, готовясь к закрытию, и он подтверждает, что знает ее. Она ранее спускалась вниз и делала заказ в свой номер. К счастью, даже в Лондоне, сотня евро хорошо помогает в получении информации.

Номер 1056.

Поднявшись на лифте на десятый этаж, я подхожу к номеру Даниэллы, готовый к разбору полетов. Нет никакой чертовой возможности, чтобы я позволил какой-то паршивой суке, что я трахал несколько лет назад, прийти в мою жизнь и в мой номер и попытаться проделать дерьмо, подобное этому. Не на моих глазах. Я не тот парень.

Я стучу в дверь, будто чертова полиция, дверь открывает наполовину одетый мужчина и встает передо мной. Посмотрев на цифры на двери, я оказываюсь в очередной раз за этот вечер в растерянности. Может, бармен дал мне не тот номер, только чтобы избавиться от меня, но раз уж я здесь, хочу хотя бы спросить.

- Добрый день. Извините за вторжение, но я искал Даниэллу. Это ее номер, правильно? - я засовываю руки в карманы джинсов и жду ответ. Мужчина смотрит за спину, затем снова на меня, изучая.

- Могу я чем-нибудь помочь? – раздражаясь, спрашивает он,.

- Да, я встретил ее сегодня в баре, она кое-что забыла. Бармен сообщил мне, что это ее номер, и я могу ей это вернуть. Или я ошибся?

Лицо мужчины светлеет, и он кричит в комнату.

- Даниэлла. Тут мужчина. Говорит, ты забыла что-то в баре. Иди сюда.

Через несколько мгновений появляется Даниэлла, одетая в халат и с бокалом шампанского в руке. С ее лица сходит вся краска, когда она понимает, кем оказался этот мужчина из бара. Усмехаясь, я вытаскиваю визитную карточку, которую она оставила в моем номере, и отдаю ей.

- Извините, что беспокою вас в этот вечер, мисс. Но, кажется, вы выронили это из своей сумочки, когда уходили из бара. Я не знаю, важно это или нет, но хотел вернуть ее вам.

Мужчина берет у меня карточку, а Даниэлла прикрывает рот рукой.

- Спасибо, что так поступили, но не стоило беспокоиться.

- Она похожа на то, что бы вы не захотели потерять или положить не в то место. Я никогда не видел таких карточек, особенно с цифрой на обороте. И «5»? Я был заинтригован. Вы знаете, что это значит? - спрашиваю я, чувствуя, что играю с огнем.

- Нет, я никогда не замечала, пока вы не привлекли мое внимание, - нервно говорит она.

- Похоже на то, что делал тот парень-фотограф. Вы читали ту статью? Этот парень, - я смеюсь, игриво хлопая мужчину по руке. - Этот ненормальный фотограф трахал всех этих женщин, а потом, когда выскальзывал в ночи, оставлял визитные карточки с цифрами на обороте. Он оценивал их от «1» до «10». Самое сумасшедшее дерьмо, которое я когда-либо слышал в своей жизни.

Мужчина соглашается со мной, смеясь, а нервный взгляд Даниэллы превращается в прямо-таки злой.

- Я никогда об этом не слышала, - произносит она, но в ее голосе сквозит возмущение.

- Уверен, что вы не слышали. Эта карточка просто заставила меня вспомнить эту историю. Я уверен, вы больше «9», иначе этот привлекательный парень прошел бы мимо.

Мужчина пожимает мою руку, а все это время Даниэлла пытается затащить его обратно в номер, молчаливо намекая мне, чтобы я убирался и никогда не возвращался. Я хитро улыбаюсь и приношу извинения.

- Возвращайтесь к вашему вечеру. Поздравляю, что бы вы ни праздновали, - говорю я, кивая на бокал в руке Даниэллы.

- Нашу годовщину, - бормочет она, отходя от двери, пока мужчина закрывал ее.

Нет, ну что за маленькая сучка. Проведя вечер со своей второй половинкой, она заявляется ко мне в номер, чтобы трахнуть? Ого. Я имею в виду, если это не яркий пример того, что отношения не работают, тогда уж и не знаю, что это.

Уверен, она хотела дать мне сдачи за то, что я был таким хреном эти три года назад, но сейчас это обрастает большим смыслом: не было ни шанса, чтобы она осталась, в то время как он ее ждет. Смеясь про себя, я направляюсь в свой номер попытаться заснуть. Надеюсь, Ник не задержится надолго и сможет поменять наши билеты.

Теперь я уверен еще больше, чем до этого: мне необходимо вернуться домой – туда, где я всегда чувствую связь и обновление. Я буду в состоянии мыслить более ясно и освобожусь от гнева на Даниэль, смогу зализать раны, причиненные мне Бриар, и переживу боль прошлого.


Глава 12

Николас позаботился, чтобы нам поменяли билеты. Вместо того чтобы лететь в Индиану вчера днем, мы уже в Ирландии после короткого перелета из Великобритании. После того как наш самолет приземлился, за несколько часов мы доехали до города, откуда я родом.

Спокойное созерцание мимо проплывающих пышных изумрудных холмов – это именно то, что мне было необходимо. Расслабившись на пассажирском сидении, я закрываю глаза, откинувшись на подголовник, и просто наслаждаюсь тишиной и покоем. Мы прибываем в город незадолго до наступления сумерек, и тут все в точности так, как я и запомнил. Конечно, я возвращался сюда, наверное, с дюжину раз с тех пор как мне исполнилось десять лет, но сегодня я впервые хочу вернуться домой, чтобы очистить голову.

Наша первая остановка - гостиница в черте города. По какой-то причине там было все необычно организовано, и у нас возникли сложности даже с поиском места для парковки. Пришлось оставить машину примерно в пятидесяти ярдах от здания, и когда мы заходим внутрь, я молюсь, чтобы у них были номера для нас на этот вечер, так как других гостиниц не было на целые мили вокруг. Стоя возле стойки регистратора, я звоню в маленький колокольчик на прилавке и терпеливо жду, когда старичок, которому принадлежит заведение, проделает свой путь к нам из своего ТВ-зала в задней комнате.

Медленно, но уверенно он подходит к столу с маленькой черной собачкой на руках.

- Добрый вечер, сэр. Мы бы хотели снять комнату на вечер. Две, если они у вас есть.

Глядя на доску позади себя, где висят ключи от комнат, он снимает два ключа и протягивает их через прилавок.

- Вам, ребята, повезло. У меня остались только две комнаты, и они ваши. В городе, кажется, какая-то телевизионная компания снимает, как будут сносить винодельню. Печальный денек, скажу я вам.

- Они сносят Винодельню МакФадденов? Я не знал.

Старик смотрит на меня, приглядываясь, и наконец узнает. Будучи ребенком, я приходил играть в этой гостинице и помогал мистеру Фланнери после смерти его жены. Это казалось мне правильным. Прошло довольно много времени с тех пор как мы виделись, но уголки его губ приподнялись, и это говорит мне, что он точно знает, кто я.

- Декстер МакФадден. Я не видел тебя с тех пор как ты был совсем крошечным. Боже, ты вроде бы подрос, - мистер Фланнери обходит стойку и обнимает меня так, будто я его сын. Я тоже обнимаю его, мягко похлопав по спине и почесав за ухом его собаку.

- Рад вас видеть, мистер Фланнери. Те времена уже прошли. Я рад, что вы по-прежнему присматриваете за этим местом. Просто не могу поверить, что они разрушат винодельню. Когда они приняли это решение?

Я должен знать ответ на этот вопрос. Последние десять лет я был членом попечительского совета, будучи единственным ребенком своего отца, а он был основным акционером на тот момент, когда умер. Но я вообще ничего не делал. Долгое время я пытался забыть прошлое и начать что-то новое. Я был более чем удивлен, что ни один из дядюшек не связался со мной и не рассказал мне эту новость. Уверен, они знали, что я хотел бы быть частью такого большего решения.

- Несколько месяцев назад ребята МакФадден решили выставить все на продажу. Крупная компания пыталась очернить репутацию бизнеса, и с тех пор, я думаю, ребята перестали получать прибыль. Они сотрудничали только с моей гостиницей и несколькими пабами в этом городе и по соседству. Это весь выбор, что у них был.

Глубоко в моем желудке осела вина, раздражая его и угрожая вырваться небольшому количеству пищи, которую я был в состоянии съесть сегодня утром. Если бы кто-нибудь позвонил мне, я бы помог им справиться со всем, а имя нашей семьи никогда бы не пало так низко.

- Мистер Фланнери, пожалуйста, не могли бы вы придержать эти комнаты? Мне нужно отправиться в город и посмотреть, смогу ли я переговорить с дядями, прежде чем стены рухнут. Хочу убедиться, смогу ли я попытаться все сохранить.

- Конечно, парень. Я буду здесь, когда ты вернешься.

Быстро поворачиваясь, я почти столкнулся с Николасом, который стоял позади меня все это время. Хлопнув его по плечу, я выбегаю на улицу прямо к машине. Запрыгиваю на водительское сидение, а Николас смотрит на меня, пытаясь понять, что я задумал. Он возил меня всегда и везде, я никогда не брался за руль. Однако на этот раз я точно знаю, куда собираюсь, и мне необходимо добраться туда как можно быстрее.

Когда Николас оказывается в машине, я на полной скорости несусь по извилистой грунтовой дороге, пока не доезжаю до поворота в сторону дома моего дяди. Резко повернув и чуть не слетев с дороги, я жму на газ, пока в поле зрения не попадает белый дощатый домик. Шины визжат, я останавливаюсь, пыль клубится вокруг меня, а я бегу к входной двери. На мой настойчивый стук почти сразу открывает Айви, жена моего дяди.

- Ты думаешь, что творишь? Вилять так по дороге, какой в этом смысл? - кричит она, прежде чем узнает меня.

- Извини, Айви. Коннер дома? Мне нужно поговорить с ним.

- О Боже, Декстер? Это ты? Позволь, я позову Коннера, - она бежит обратно в дом, и через пару секунд возвращается с моим дядей, почти не постаревшим за последние десять лет.

Коннер и Айви приглашают нас в дом, где все мы усаживаемся за маленький обеденный стол. Айви ставит несколько чашек чая и, извинившись, уходит проверить, как там дети. Не зная, как он воспримет мое желание помочь, я решаю перейти сразу к делу и не терять времени, так как нет необходимости стесняться перед собственной семьей. Коннер рассказывает то же, что и мистер Фланнери, но чуть более подробно: сколько денег им необходимо, чтобы спасти бизнес, и как плохи в действительности их дела.

Не желая просто выдать им деньги на решение проблемы, я спрашиваю, чем еще могу помочь.

- Декстер, я не уверен. Дела действительно пошли плохо, когда умер твой отец. Он был связующей нитью между всеми нами. Знаю, мы могли бы все исправить, будь у нас средства. Но я просто не знаю, где раздобыть такие деньги.

Ухватившись за прекрасную возможность, я прыгаю с места в карьер:

- У меня есть деньги, это не проблема. Меня больше волнует, знаешь ли ты, как снова получить прибыль. Тебе нужна пиар-компании для поддержки. У меня она также есть. Только скажи, дядя, и я все улажу. Я возьму только незначительную часть акций компании и оставлю тебя с Мэтью основными акционерами.

Челюсть Коннера отвисла в недоумении.

- Ты уверен? Это большие деньги, чтобы отдать их на решение проблем, которые ты не создавал. Я благодарен, но должен знать, что ты серьезен, прежде чем отозвать бригаду.

- Я более чем серьезен. Имя МакФадден не должно исчезнуть вот так. Мой отец был единственным исключением и не достоин иметь надгробие с именем МакФадден на своей могиле.

Мысль о том, что сделал мой отец, заставляет мою кровь кипеть, но я пытаюсь обуздать себя, напоминая, что он был не только моим отцом, но и их братом – тем, кого они знали всю свою жизнь.

- Почему бы тебе не переночевать здесь, Декс? Не уверен, что в гостинице есть свободные комнаты, но ты можешь остановиться в своем старом доме. Никто из нас не прикасался к нему, с тех пор как ты уехал. Поэтому там, наверное, немного грязно, но это твой дом.