Эмма Харрингтон - Властелин небес

По ее просьбе Дэллас растянулся на шкурах, она поставила рядом дымящийся горшок с травами. Изабель провела тканью по его шее, широким плечам, немного помедлила, увидев свежие шрамы на плече, там, где кольчуга была порвана. Он не шевелился, лежал неподвижно, закрыв глаза. Только грудь его нервно вздымалась.

Изабель вновь смочила ветошь и провела по его груди, затем по животу.

Широкий кожаный пояс поддерживал плед, под которым не было ничего. Обнаженные ноги были испещрены царапинами. Сапоги лежали рядом. Она подвинулась ближе к ногам, затем снова помедлила.

Дэллас открыл один глаз. Уголок его рта лукаво изогнулся.

– Ты собираешься вымыть только половину меня, Изабель?

От неожиданности она уронила материю в миску, во все стороны полетели брызги. Изабель покраснела. Сейчас уже оба его глаза были открыты. Человек, уцелевший в кровавой схватке, только что вернувшийся из боя, едва придя в себя, уже думает о любви – потребности, которую ничем нельзя заменить.

Чтобы скрыть замешательство, она вновь взяла ветошь, намереваясь вручить ее Дэлласу. Но его ладонь нежно легла на ее руку, затем повела ее по своим влажным груди и животу. Ее пальцы дрожали, но она не противилась. Изабель, как зачарованная, смотрела на их соединенные руки, даже тогда, когда другой рукой Дэллас начал расстегивать пояс, который беззвучно упал на землю – только пряжка стукнулась о камни. Один плед покрывал теперь часть живота и бедер Дэлласа.

Несмотря на холодный ночной ветер, Изабель покраснела и покрылась потом, как будто стояла возле жаровни.

Она бросила на Дэлласа мимолетный взгляд, но успела заметить чувственную улыбку. Его глаза горели огнем. Изабель вздрогнула. Он с удивлением спросил: – Тебе холодно, дорогая?

Холодно? Да ее трясет от жара – жара страсти. Она отрицательно покачала головой, он захватил в кулак прядь ее волос. Медленно он притягивал ее к себе. Вот ее лицо уже совсем рядом. Она закрыла глаза, когда он прикоснулся губами к ее полуоткрытому рту. Затем его рука вновь завладела ее рукой и повела ее вниз, вдоль живота. Влажная ветошь дрожала в онемевших пальцах.

Сладкий аромат трав, заваренных в горячей воде, смешивался с терпким запахом слив и кисловатым дымом костров.

Ее пальцы продолжали сжимать мокрую ветошь, пока он водил ее рукой по своему телу. Затем тряпка упала – ладонь Изабель лежала на его горячей влажной коже.

Он приподнялся на одном локте, любуясь ее лицом в отсветах костра. Волосы его отливали неярким огнем, голубые глаза были похожи на два плещущих озера. Он протянул ей руку, она в ту же секунду коснулась его пальцев.

Еще совсем недавно она была в отчаянии. Тем нужнее ей сейчас его руки, тем радостнее покоряться душой и телом этому человеку, которому она отдала свое сердце.

Он встал на колени. Тело его отливало в отблесках костра. Изабель смотрела на него, на линию его шеи и плеч на фоне сгущающихся сумерек. Колени Дэлласа касались ее бедер. Он наклонился, чтобы поднять ее. Невнятное бормотание сорвалось с ее губ, когда Изабель увидела в его глазах огонь желания.

Она подалась к нему. Дыхание ее стало прерывистым. Какого бы уголка ее тела он ни коснулся, казалось, там расцветает горячий цветок. Трепещущие руки скользили по его плечам, спускаясь к локтям и запястьям.

Он закрыл глаза, откинув назад голову. Изабель нежно провела рукой по его груди к животу.

Дэллас застонал. Открыв глаза, он посмотрел на нее так, что у Изабель перехватило дыхание. Затем он подался назад, чуть поднимая ее колени, надвинулся на нее. Она почувствовала, как он медленно и жарко скользнул в ее лоно. Тело ее мучительно изогнулось, она лихорадочно задышала, что побудило его остановиться.

– Нет, – она приникла к нему. – Не медли… Дэллас…

Издав еще один полукрик-полустон, он вновь вошел в нее.

Изабель почти не слышала своих криков, задыхаясь, старалась отдаться ему со всей страстью.

Лицо Дэлласа уткнулось в ее волосы, его слова, приглушенные копной ее волос, трудно было разобрать.

Она почувствовала, как ее заливает горячей волной, услышала его глухой стон.

Его тело вдавило ее в мех. Вновь раздался стон, донесшийся, казалось, из самой глубины его существа. Лицо Изабель прижималось к его плечу, его светлые волосы касались ее щеки.

На рассвете начал накрапывать дождь. Все вокруг тут же заволокло туманом. Казалось, само небо плачет.

Дэллас улыбнулся приятным воспоминаниям, взглянул на Изабель. Она была бледна, с трудом сдерживала слезы. Он на мгновение отвернулся, к горлу подкатил комок.

– Эта разлука необходима, – произнес он наконец.

Она щекой прижалась к его локтю.

– Я знаю.

Дэллас пристегнул меч. Ножны мягко бились о бедро. Он вспомнил ее брата Иана, вспомнил, как близко он был вчера к тому, чтобы его убить. Представил себе его глаза, такие же, как у Изабель… Неужели он действительно мог бы его убить? В какое-то мгновение ему показалось, что это все равно, что убить Изабель. Но во время битвы всякое может случиться.

Дэллас нахмурился. Изабель обхватила его руку.

– Ты сердишься?

– Сержусь? Нет. Почему ты спрашиваешь?

– У тебя такое выражение лица. Я подумала… Ты вспоминал о вчерашней битве?

Он попытался улыбнуться.

– Готов поклясться, ты провидица, Изабель. Иногда ты читаешь мои мысли.

Ее глаза стали темными и огромными, когда она посмотрела на Дэлласа.

– Я люблю своего брата.

Он сделал нетерпеливый жест рукой, не желая спорить – слишком мало времени у них осталось.

– Я знаю, что ты его любишь. Может быть, твоя любовь уберегла его от смерти.

Ее пальцы осторожно скользнули в рукав шерстяной рубашки, которую он надел под кольчугу.

– Что ты хочешь этим сказать? Дэллас вздохнул.

– Когда я не вижу его, когда в его руке нет меча, я могу сказать так. Но в битве все может случиться.

– Я ненавижу эту войну, которая разлучает и разделяет нас, – прошептала Изабель, прижавшись лицом к холодной кольчуге. – Неужели мечта о свободе Шотландии может погубить нас?

– Цена свободы может оказаться слишком высокой, – тихо сказал Дэллас.

Он подумал о своих погибших друзьях, с которыми он еще вчера смеялся, ел, пил и шутил. Он вспомнил о Вильяме Уоллесе, чья ужасная смерть заставила людей, ранее безразлично ко всему относящихся, встать в строй.

– Дэллас?

Он глянул на нее. Красная полоска отпечаталась на ее щеке, которой она прижалась к его кольчуге. Большим пальцем он погладил полоску.

– Да?

– Если ты встретишься е моим братом в бою, пощади его! Ради меня.

Пораженный, он выпалил:

– Я не могу этого обещать! Ты сама должна понимать! Мужчины гибнут в бою! Иногда ты даже не видишь лица врага или увидишь, да уже слишком поздно.

– Если Иан погибнет, пусть это будет не от твоей руки.

Дэллас передернул плечом.

– Если я встречу его, постараюсь не убить, если у меня будет такая возможность.

Изабель кивнула.

Оба понимали, что это единственное, что можно пообещать…

– Что ты мечешься, как дикий кабан, прекрати!

Иан Макдугалл остановился, посмотрел на отца. Лорд Лорн неотрывно глядел на сына из-под седых кустистых бровей.

– Что так раздражает тебя, Иан? Прорыв Брюса к морю не удался. Даже его брошь досталась тебе, но ты рычишь и бросаешься на первого встречного.

Иан порывисто сел на кипу шкур, скрестил ноги. С горечью в голосе он сказал:

– Я мог убить его. Он был на волосок от меня.

– Кто? Брюс? – фыркнул лорд Лорн. – Сомневаюсь. Он убил троих лучших моих рыцарей. Ты захотел стать самоубийцей?

– Нет. Я не о Брюсе.

Кулаки Иана опустились на колени.

– Я говорю о Дэлласе Макдональде, – с ненавистью произнес он.

Лорд Лорн издал неопределенный звук.

– Еще будет не одно сражение.

– Да. Будут. – Иан попытался завернуться в плащ. – Но я не могу не думать об Изабель. Она в его руках, а мы так и не помогли ей.

– Как мы могли помочь? Она потеряна для нас, Иан. Не думай больше о ней. Той девочки, с которой ты играл, уже нет. Есть замужняя женщина.

– И она замужем за Макдональдом! – Иан сплюнул на землю.

– Нельзя было оставлять ее, мы должны были выкупить ее тогда, когда ее только похитили, а не слушать Реда Каммингза.

Лорд Лорн нахмурился.

– Каммингз мертв. Но Дэвид Каммингз, ее жених, должен отомстить!

– Дэвид Каммингз? – презрительно усмехнулся Иан. – Не думаю, что он ей поможет. Он ведет себя так, будто бы Изабель сама виновата в том, что ее похитили.

– Дэвид Каммингз мечтает о смерти Дэлласа Макдональда так же, как и ты. При случае он отвезет Изабель в Инверлок, к семье. Но стоит подумать и о другом.

– О чем же?

– Что будет с Изабель, если Дэлласа убьют? Ты задумывался над этим, Иан? Говорят, его братья не очень-то ее жалуют. Боюсь, ее не ждет ничего хорошего, если погибнет ее муж.

В маленькой походной палатке, которую занимали отец и сын, установилась тишина. Взгляд Иана рассеянно бродил по скромному интерьеру. Спустя какое-то время он сказал:

– Когда он был на волосок от смерти, и мой топор готов был опуститься на него, я почему-то промахнулся. Не знаю, почему. Я мог бы его убить – нанести удар на один дюйм дальше, но я этого не сделал. Может быть, из-за нее.

Лорд Лорн сделал шаг к сыну, положил руку ему на плечо.

– Дэллас Макдональд в своем роде человек чести. Он не допустит, чтобы кто-нибудь причинил ей вред, пока он жив.

– Да, – вздохнул Иан, – но если она будет спасена, я его убью. Я вырву его сердце и повешу на растерзание воронью. Он пожалеет, что когда-то ему в голову пришла мысль выкрасть Изабель!

Дэллас по колени в воде стоял в волнах залива Ламонд и смотрел на затонувшие лодки. Не было ни одной, пригодной для путешествия. Он обернулся и посмотрел туда, где ждали Брюс и его люди, затем пошел к ним.

– Ни одной? – спросил Брюс, хотя по лицу Дэлласа все можно было понять без слов.

– Ни одной, – покачал головой Дэллас. – И нет ни одного воина, которых мы послали охранять этот берег.

– Они мертвы, – мрачно проговорил король. – Мертвы или сбежали.

Все замолчали. На противоположном берегу фьорда вскрикнула какая-то птица. Тростник шелестел на ветру.

– Мы не сможем добраться до замка Дунаверти, если не переплывем залив, – пробормотал кто-то. Дэллас встал на одно колено рядом с королем.

– Если перевал Далрай закрыт для нас, у нас нет иного пути на полуостров Кинтайре и к Дунаверти, – сказал он.

Брюс согласно кивнул:

– Да. Поэтому я и послал охранять лодки вооруженный отряд.

Он поднял голову, посмотрел вдаль. Вода на солнце отливала серебром.

– После случая в храме Грейфрея я знал, что нам понадобится этот участок между заливом Ламонд и морем.

– Если мы доберемся до Ангуса Макдональда, – заметил Джеймс Дуглас, – то он может к нам присоединиться.

Дэллас взглянул на него.

– Мой отец сделает ради Брюса все, что в его силах.

– Я знаю это, – улыбнулся Роберт Брюс, положив руку на плечо Дэлласа. – Ты отличный, преданный рыцарь, и я горжусь, что ты рядом.

Обращаясь к своим людям, стоявшим в зарослях тростника, он сказал:

– Я горжусь тем, что все вы со мной. Я еще не правлю Шотландией, но лучшие ее сыны здесь!

У Дэлласа в горле застрял комок. Он заметил, какими торжественными стали лица людей, преклонивших колени. Каждый из них готов до конца идти за своим королем, как и он сам. Он готов отдать свою жизнь, свои земли и власть за правое дело.

Дуглас откашлялся и проворчал:

– Позор, что лучшие сыны Шотландии не могут переплыть залив в полном вооружении. Нас загнали в ловушку, как крыс – позади Макдугаллы, а впереди ненавидящие нас Макдауэллы.

– Ты просто сеешь панику, Джеймс Дуглас, где же твоя вера, – усмехнулся Дэллас.

– Вера при мне. А вот чего мне действительно не хватает, так это лодки и еды.

Тростник громко зашелестел, когда встал Роберт Брюс. Глаза его были устремлены куда-то вдаль, лицо напряжено.

– Бог наказал меня за то, что я убил Реда Каммингза в святом месте!

Дэллас встал и подошел к королю.

– Не ты убил его, мой лорд. Это я нанес ему смертельный удар.

– Да, но ради своего короля. Вина лежит на нас обоих, и я проклят за это.

Передернув плечами, Дэллас сказал:

– Я не верю в это, мой лорд. Наказания и несчастья снисходят как на праведников, так и на грешников. Это всего лишь случайность – то, что Ред Каммингз убит. Хотя нет, он сам предопределил свою судьбу в момент, когда предал тебя. Если мы приложим усилия, счастье улыбнется нам.

На лице короля отразилось удивление.

– Ты так считаешь, Дэллас? Мне всегда казалось, что все Макдональды верят в дурные предзнаменования.

– Только не я. Я воин. Я должен верить и доверять себе. Тот, кто медлит, задает сам себе бесконечные вопросы, всегда погибает.