Эми встала с кровати и повернулась к нему спиной:

– Там крючки и петельки.

Малик внимательно посмотрел на них.

– Крючки и что?

Эми молча показала через плечо. Он повозился с металлическими застежками и наконец сокрушенно признался:

– Я не могу с этим справиться.

– Порви! – коротко приказала Эми. Моментально раздался треск рвущейся ткани, и девушка почувствовала на своем плече губы: Малику трудно было дождаться даже того момента, когда платье окажется внизу. Он дернул еще раз, и наконец пышные юбки упали на пол.

– А это еще что? – с долей возмущения поинтересовался он, показывая на корсет без бретелек. Потом рассмеялся:

– Тебе, должно быть, потребовалось не меньше часа, чтобы одеться!

– Он зашнуровывается на спине, – спокойно объяснила Эми, не обращая внимания на веселье Малика, – обычно мне помогает Листак.

Несколько быстрых движений – и корсет тоже оказался на полу.

– Что ты сделал? – удивилась Эми.

– Разрезал тесемки ножом, – невинным голосом ответил Малик. Повернул возлюбленную к себе лицом, взял на руки и положил на кровать. Затем медленно снял с нее белье – пока Эми не предстала перед ним в своей естественной красе. Упав рядом с ней, он пробормотал:

– Ну а теперь, наверное, я часок посплю. После всей этой работы отдых просто необходим!

Эми прижалась к нему, целуя его в шею, засунув руки куда-то под рубашку и гладя его плечи и грудь.

– Ну что, все еще чувствуешь себя разбитым? – поинтересовалась она, садясь на него верхом.

– Кажется, начинаю оживать, – затаив дыхание, ответил Малик.

Ее рука оказалась под поясом его брюк.

– А как сейчас?

– Ожил, – прошептал Малик, вздохнув и закрыв глаза от прикосновения и ласки.

– Мне почему-то кажется, – заметила Эми, – что определенные части твоего тела никогда не устают.

Малик схватил ее за плечи и в мгновение ока поменял позу, оказавшись наверху.

– Ты быстро учишься, – оценил он, пощипав губами мочку ее уха.

– Американцы вообще смышленый народ. Но мне все-таки кажется, что практики мне немного не хватает, – ответила Эми, прижимая к себе его голову, словно прося ласки.

Наступило молчание; когда же он снова поднял голову, лицо его оказалось серьезным. Во взгляде не осталось ни следа насмешки или шутки.

– Я не стерплю, если кто-то когда-нибудь вот так притронется к тебе, – произнес наконец Малик.

– Этого не было и не будет, – ответила Эми.

– Обещай! – потребовал Малик, наклоняясь и обхватив руками ее талию, а губами проведя влажную и горячую линию вдоль всего ее нежного тела. – Обещай мне!

– Обещаю! – прошептала Эми и уступила его страсти.

* * *

Эми лежала в объятиях Малика без сна, счастливая тем, что чувствует рядом с собой его тело; звук подъезжающей кареты заставил ее сесть и прислушаться. Девушка выбралась из кровати и подошла к окну.

– Что там такое? – спросил Малик, приподнявшись на локте.

Эми увидела, как из кареты Ламбертов показался Джеймс, как он помог спуститься Беатрис.

– Дядя с тетей вернулись, – пошептала Эми. – Нам надо быть как можно тише, пока они не заснут.

– А что, мы очень шумели? – улыбаясь, поддразнил Малик и протянул к ней руки. – По-моему, я очень осторожно разделил на части твое платье.

– Мне придется организовать его починку как можно скорее, – забеспокоилась Эми, – ведь его выбрала для меня Беатрис.

– Там, у нас в лагере, ты мне нравилась гораздо больше: ведь там у тебя под платьем не было ничего, кроме тебя самой.

Эми провела пальцем по шраму на руке, оставшемуся после схватки на базаре:

– Как хорошо все зажило, – тихо проговорила она.

– У меня оказался прекрасный доктор, – ответил Малик.

– У тебя много шрамов.

– А ты – худышка. Я еще в прошлый раз заметил, что ты здорово потеряла в весе, – Малик коснулся ее ключиц.

– Я тоскую по тебе, – призналась Эми, целуя его в щеку. – А ты – ты тоскуешь без меня?

Он серьезно и пристально взглянул на нее:

– Да.

От этого так искренне сказанного короткого слова сердце Эми подпрыгнуло в груди.

– Сегодня вечером я долго смотрел на тебя в окошко. Видел, как ты танцевала с этим британцем.

Эми не сразу поняла, кого он имеет в виду.

– С Мартином Фитцуотером? Малик пожал плечами.

– Волосы, как солома, длинный нос, безвольный подбородок.

Девушка хихикнула, услышав такое описание внешности офицера.

– Да, это Мартин.

– Ты выглядела вполне довольной, надо заметить. Эми посмотрела на Малика, пытаясь определить, насколько он серьезен. Он действительно не шутил.

– Малик, что ты говоришь! Мартин Фитцуотер – самая большая зануда в британской армии! Единственное, о чем он думает, – это благосостояние его семейства. Конечно, для него это самая интересная тема, но, к сожалению, остальные могут воспринять ее и иначе.

– Вы хорошо выглядели вместе. Ты в своем гигантском великолепном платье и этот Фитцвилли с красном мундире. Должен сказать, что он явно заинтересованно на тебя смотрел.

– Малик, не начинай, пожалуйста, заново. Ты что, хочешь испортить наше свидание? Я изо всех сил играла роль, стараясь соответствовать идеальному образу племянницы Беатрис Вулкот.

Малик сел, сжав кулаки. Лицо его помрачнело.

– Неужели ты не можешь понять, каково мне быть вдали от тебя и знать, что в мое отсутствие все молодые самцы двух гарнизонов гоняются за тобой, словно гончие за лисой? Понимать, что твоя тетушка изо всех сил поощряет их ухаживания? Знать, что с каждым днем память обо мне бледнеет в твоем сознании, а искушение соответствовать всеобщим ожиданиям становится все сильнее? Иногда мне кажется, что я сойду с ума – я постоянно думаю об этом.

– Ты мне не доверяешь?

– Доверяю. Но не доверяю, ни твоим родственникам, ни твоим женихам – всем, кто хочет отнять тебя у меня!

– Рассчитывай на меня! Почему, если до сих пор им не удалось это, то удастся в будущем?

– От разлуки сердца не становятся нежнее – так говорят заблудшие англичане. Она заставляет сердце забывать. Каждый день, проведенный без меня, ты думаешь, вернусь ли я вообще. Я же прекрасно понимаю это, Амелия. Иначе быть не может – это свойство человеческой натуры.

– Ну так возьми меня с собой, – просто сказала Эми, прижимаясь к любимому и обнимая его за шею. – Я смогу вынести все, что бы ни случилось.

– Ты уверена? Не позволяй себе опрометчивых решений, о которых потом можешь пожалеть!

– Как ты можешь говорить такое? Ты что, считаешь меня двухлетней малышкой, которая сама не ведает, что творит?

– Вовсе не считаю, – примирительно ответил Малик. – Но если ты пойдешь со мной, то на долгое время, если не навсегда, оставишь и семью, и друзей. Ты сможешь это вынести?

– Смогу. Смогу вынести все. Я хочу быть с тобой постоянно.

Малик порывисто обнял Эми и прошептал ей в ухо:

– Ну, так значит, будешь. Даю тебе слово?

– Но когда?

– Вот этого я пока сказать не могу. Скоро. Собери вещи и спрячь – так, чтобы быть готовой в любой момент.

– Ты сейчас серьезно это говоришь? Не для того, чтобы просто успокоить меня?

– Абсолютно серьезно. В следующий раз, как я сюда приду, я приду, чтобы забрать тебя с собой.

Они снова забылись в любви.

* * *

Малик ушел, прежде чем дом проснулся; Эми же; проводив его, вернулась в постель и заснула крепко, без сновидений, как спят лишь счастливые и безмятежные женщины. Встала она, когда Беатрис и Джеймс уже закончили завтракать. Листак получила приказ не будить Эми, чтобы та как следует выспалась.

Погода стояла чудесная, было гораздо теплее, чем в предыдущие дни, и Эми решила заняться осенней уборкой. День она провела в хлопотах, разбирая ящики комода, складывая летние платья, засовывая в туфли папиросную бумагу и в то же время обдумывая ночные события и разговоры. К ланчу она не спустилась, перекусив в своей комнате, и завершила свои дела, лишь когда Беатрис вернулась из похода по магазинам.

За обедом девушка тихонько напевала – так, про себя, чтобы никто не слышал.

– Кажется, тебе сегодня гораздо лучше, – заметила Эми, увидев племянницу.

– Я прекрасно себя чувствую! – согласилась Эми. – Я проснулась так, словно заново родилась.

– Хороший ночной сон крайне полезен всем, – не смог удержаться от комментария Джеймс.

Эми тихонько кашлянула.

Джеймс развернул свежую газету и начал внимательно проглядывать первую страницу, время от времени поднимая на Эми глаза. Выражение его лица казалось несколько странным.

– Пожалуйста, дорогой, не читай за обедом, – попросила Беатрис, разворачивая салфетку.

– Что там такое? – спросила Джеймса Эми, не обращая на тетушку внимания.

Вулкот повернул газету так, чтобы Эми смогла прочитать заголовок.

«Малик-бей арестован», – гласил он.

Это было главной новостью дня.

ГЛАВА 11

Эми вздрогнула, не в состоянии произнести ни слова; в душе ее словно что-то оборвалось.

– И поделом, давно пора, – самодовольно заметила Беатрис, расправляя на коленях салфетку. – Этот человек достаточно долго держал в страхе всю империю.

Эми открыла было рот, но слова не рождались.

– Я уверена, что ты с радостью узнала об этом, милочка, – обратилась Беатрис уже непосредственно к племяннице.

Джеймс быстро взглянул на жену, потом на Эми.

– Амелия, – мягко произнес он, – с тобой все в порядке?

Эми проглотила наконец комок, застрявший в горле, и кивнула.

– Ты что-то очень побледнела, – заметила Беатрис. – А мне-то показалось, что ты чувствуешь себя гораздо лучше!

– Так и есть, – наконец-то смогла выдавить из себя девушка. – Просто страшно поразилась, что его… арестовали.

– В птичьей клетке султана он долго не протянет, – с удовлетворением продолжала Беатрис. – Думаю, что казнят его как раз в Праздник цветов.

– Можно, я выйду? – неожиданно спросила Эми, резко отодвигая стул и поднимаясь.

– Но ты же так ничего и не съела! – запротестовала Беатрис.

– Потом, – ответила Эми, поворачиваясь и выбегая из комнаты.

– Странно! – покачала головой Беатрис. – Ну кто сможет предугадать поведение подростка?

Джеймс, явно более наблюдательный и проницательный, чем супруга, и чья кузина, к тому же, вышла замуж за своего бывшего похитителя, промолчал, лишь проводив девушку взглядом.

Эми взлетела по ступеням и, остановившись на площадке второго этажа, прижала руку ко рту и оперлась на стену. Ей едва не стало плохо, но она сумела сдержаться и добралась до своей комнаты. Здесь она села на кровать и застыла, не в состоянии даже заплакать.

Все-таки это случилось. Малика поймали и поймали по ее вине. Она не знала подробностей, но, судя по всему, его схватили вскоре после того, как он утром вышел из ее дома. Если бы он не пришел в город, к ней, он был бы на свободе.

Необходимо что-то немедленно предпринять, но разум отказывался работать.

Султан ни за что не освободит самого злостного своего врага. Беатрис права. Он продержит Малика в тюрьме до Праздника цветов, а потом публично казнит его. Хаммид с удовольствием преподаст урок остальным недовольным, покажет всем впечатлительным гражданам, что случается с теми, кто осмеливается противостоять режиму.

Неожиданно Эми поднялась и подошла к письменному столу, достав из ящика английскую бумагу, принесенную Джеймсом из офиса специально для нее, и чернила. Она напишет Саре. До национального праздника остается еще месяц, и возможно, Калид сумеет устроить ей свидание с Маликом. Письмо будет идти до Бурсы целую неделю, но все равно попробовать стоит. Хороши любые средства, а сейчас в голову не приходит ничего иного.

Эми исписала десять страниц своим быстрым, летящим почерком, открыв Саре душу, а когда пальцы уже отказались двигаться, она вложила письмо в конверт и спрятала письмо в книгу. Взглянув на часы, она увидела, что уже восемь: писала она, оказывается, больше двух часов.

Девушка спустилась вниз и заглянула в гостиную. Джеймс и Беатрис читали возле камина. Эми прошла через холл в кабинет Джеймса, где на столе лежала газета. Схватила ее и вышла в фойе, всматриваясь в статью при свете газовой лампы.

Малика схватили возле дома брата Юрия, который был назван «известным сторонником мятежника». Эми подумала, что, очевидно, кто-то заметил его в прошлый приход и решил получить обещанную награду. А может быть, Малика увидели где-то в другом месте и выследили. Сейчас это уже не имело никакого значения. Он арестован из-за того, что покинул свое безопасное гнездо в горах, чтобы встретиться с ней. И она теперь должна помочь ему. Любыми средствами!

В газете писали, что Малика отвезли в имперскую тюрьму в замок Топкапы, где он будет ожидать суда.