Дорин Малек - Влюбленная пленница

Он пошевелился, и она зажмурила глаза, внимательно прислушиваясь к тому, как он встал на колени рядом с ней. Она замерла, стараясь дышать как можно ровнее. Малик погладил ее по волосам, а потом приложил ладонь тыльной стороной к щеке девушки. Резко поднялся, глубоко вздохнул, и она услышала, как он подошел к коврику и опустился на него.

Эми отважилась приоткрыть глаза и увидела, что мужчина лежит спиной к ней, небрежно прикрывшись плащом. Она прислушалась к его дыханию: вот оно стало ровным, тогда она вытянула ноги и постаралась расслабиться и заставить себя отдохнуть.

Почему он так нежно прикоснулся к ней? Это было не похоже на жест торговца живым товаром, а в планы его входило, несомненно, именно это. Зачем еще она ему нужна? Никто не домогался ее физически, и это только потому, что ему нужна максимальная цена за ее неоскверненное тело. Очевидно, для этого он и улегся сейчас рядом с ней – чтобы быть вполне уверенным, что никто другой не посягнет на нее. Эми не очень разбиралась в подобных вещах, но она внимательно читала газеты, и статьи о мятежниках произвели на нее глубокое впечатление. Она запомнила их в подробностях.

Веки девушки становились все тяжелее, а свет лампы все туманнее. Трудно было поверить в то, что она сможет спать в подобных условиях, но события сегодняшнего дня оказались слишком утомительными. Разум Эми подобрался к границе реальности, а потом незаметно и легко скользнул за нее.

Когда Эми проснулась, было уже совсем светло и в палатке снова сидела старуха. Подстилка, на которой ночевал бей, пустовала, не было и его самого.

– Где твой господин? – спросила девушка надзирательницу, но та, едва заметив, что Эми смотрит на нее, поднялась и вышла из палатки.

«Это уж слишком!» – подумала Эми с отчаяньем, глядя на свое еще недавно безупречное платье. После ночи, проведенной на сырой земле, оно походило на грязную тряпку. Голова была словно набита ватой, а в пустом желудке нещадно урчало. Но едва Эми успела отметить про себя все эти неприятности, старуха вернулась, неся миску с дымящимся мясом – таким же, какое пленница отвергла вчера.

– Это я есть не буду! – твердо сказала Эми, хотя голова ее уже кружилась от голода.

Женщина поставила миску на грязный пол. Эми отвернулась.

Старуха достала из-под шали кожаный кисет и начала бесстрастно скручивать папиросы.

В палатку вошла девочка, которая помогала с ванной и произнесла:

– Матка!

Старуха посмотрела на нее и, выслушав все, что девочка сказала ей, кивнула. Девочка ушла.

– Матка! – окликнула Эми.

Матка посмотрела на нее.

– Скажи своему хозяину, что я не собираюсь есть эту гадость. И вообще ничего не буду есть – буду голодать, до тех пор пока не умру. Не позволю продать себя, словно кусок мяса.

Матка явно не разобрала слов, но тон, которым они были сказаны, оказался красноречивым сам по себе. Однако она опустила глаза и продолжала работу.

Таким образом Эми провела весь день, отказываясь есть. Матка не отходила от нее, занимаясь своими делами и, казалось, не обращая ни малейшего внимания на пленницу. Дважды Эми выводили на прогулку под присмотром охранников, и даже в те минуты, когда ей необходимо было остаться одной, унизительное наблюдение Матки не прекращалось.

Уже снова стемнело, ноги Эми затекли от бездействия и неудобной позы, когда в палатку стремительно вошел Малик и сделал Матке знак удалиться.

– Выгнал мою надзирательницу? – съязвила Эми, когда Матка исчезла. – А она так благотворно на меня действовала.

Малик присел рядом с ней на корточки, так, что его глаза оказались на одном уровне с ее и произнес:

– Тебе необходимо есть.

– Он говорит! Какое чудо!

– С тех пор как ты приехала сюда, ты еще ничего не ела.

– Ты прав! И очень наблюдателен! Именно так: если ты собираешься откармливать меня для невольничьего рынка, то тебя ожидает разочарование!

– Я заставлю тебя, – спокойно произнес Малик.

– Все тут же вернется обратно. Не веришь – попробуй.

Малик немного отодвинулся и продолжал так же спокойно:

– Ты доведешь себя до болезни.

– Это верно! А кроме того, стану слишком тощей, и тебе не удастся выгодно продать меня. Какая жалость!

– Ты не пробудешь здесь настолько долго, чтобы потерять вес, – отрезал Малик, легким движением поднимаясь на ноги.

– Что ты имеешь в виду? – забеспокоилась Эми, когда он отвернулся.

Он не отвечал.

– Развяжи меня! – закричала Эми, увидев, что Малик собрался уходить. – Не оставляй меня связанной, я не вынесу этого!

Ее голос прозвучал в пустой палатке. Он ушел.

* * *

Сара сидела в классной и проверяла тетради. С поклоном вошла Мемтаз и обращаясь к госпоже, проговорила:

– Паша Калид просит Вашего присутствия в приемной.

Сара кивнула. Последний раз обмакнув ручку в чернильницу, она исправила ошибку и поднялась.

– Побудь здесь, Мемтаз. Дети заняты – учат уроки. Я вернусь до того, как они закончат.

Сара взглянула на склоненные головки, а рабыня-черкешенка снова согнулась в поклоне.

– Если Нессиму надоест сидеть, поиграй с ним в мяч.

Сара вышла в холл как можно спокойнее, вспомнив то время, когда ей было запрещено ходить по дворцу без сопровождения евнухов. А сейчас она летала по коридорам, бесшумно ступая по мраморным розовым полам. Свечи, освещавшие дворец десять лет назад, недавно заменили на газовые лампы, но свет, который они отбрасывали на стены из песчаника, был немногим ярче. Два стража с алебардами поклонились при ее приближении, а затем стукнули жезлами по резным дверям.

– Войдите! – проговорил Калид, и двери распахнулись, впуская Сару. Она прошла по яркому, расписанному райскими птицами ковру в другой конец покоев, где в маленькой, обитой плюшем и украшенной шелковыми занавесями гостиной муж сидел вместе с ее кузеном Джеймсом. Для приема друзей и родственников Калид покидал огромный, оформленный в официальном стиле зал, где обычно встречался с иностранными гостями, и переходил в этот уютный уголок, где ощущал себя гораздо свободнее.

Джеймс поднялся, и Сара подставила ему щеку для поцелуя.

– Дорогая Сара, – начал Джеймс, – ты прекрасно выглядишь!

– Я так хотела бы сказать то же самое о тебе! Ради бога, что стряслось? Она взглянула на мужа и присела рядом с ним на диван, пытаясь по выражению его лица определить, насколько серьезен разговор.

– Джеймс прибыл к нам с серьезными проблемами, – пояснил Калид.

Сара взглянула на кузена, который снова уселся в дамасское кресло напротив них. Джеймс вздохнул.

– Помнишь, я писал тебе о нашей племяннице Амелии Райдер, которая после гибели родителей осталась на нашем попечении?

– Да, конечно! Она должна была приехать и жить у вас, не так ли? – Сара с некоторым недоумением перевела взгляд с кузена на мужа и обратно.

Джеймс кивнул.

– Она этого не сделала. Она ехала со станции к нам домой в почтовой карете и во время этой поездки была похищена бандитами.

Сара ахнула.

– Полагают, что это дело рук Малик-бея, – пояснил Калид.

– О нет! – прошептала Сара, невольно хватаясь за руку мужа. – Он же связан с…

– С работорговцами. Я знаю это, – устало произнес Джеймс.

– А вы уверены, что это Малик? – уточнила Сара.

– Он в точности соответствует тому описанию, которое дала компаньонка Амелии. Она сказала, что похититель казался гораздо выше второго бандита – по росту обычного турка – и говорил по-английски с типично британским произношением.

– Благодаря Осману, – едва слышно добавила Сара. – Малик настолько дерзок и беспечен, что даже не пытается скрыть свою личность.

– А зачем ему беспокоиться? Все и так знают, кто стоит за всеми этими нападениями, и никто не может его остановить.

– Британские газеты пишут о нем, словно о Робин Гуде[6] – горько добавил Джеймс.

– Джеймс просит меня вступить в переговоры с мятежниками и попытаться освободить Амелию, – обратился Калид к Саре, явно ожидая ее реакции.

– Разве они тебя послушают? Калид пожал плечами.

– Малик знает, что я все время пытался предотвратить кровопролитие, взывая к разуму и мудрости Хаммида. Но думаю, что он все равно видит во мне сторонника султана. Попытаться все-таки, конечно, можно.

– А ты знаешь, где искать мятежников? – поинтересовался Джеймс.

– Я плачу шпионам, которые могут найти их, и посредникам, которые встречались с Маликом и раньше и знают, где он может быть.

– Необходимо действовать очень быстро, иначе Амелию успеют продать, – взволнованно заметила Сара.

– Если Малик хочет выручить за нее побольше, а я не сомневаюсь, что так дело и обстоит, то ему придется ждать, пока к нему не приедет кто-то из крупных торговцев, – пояснил Калид. – Перевозить ее небезопасно. Ее компаньонка рассказала Джеймсу, что нрав у девушки крутой и, скорее всего, она попытается убежать по дороге. Думаю, что временем я все-таки располагаю, но все же пошлю письмо прямо сейчас.

– Спасибо, Калид, – с нескрываемым облегчением в голосе проговорил Джеймс. – Ты – моя единственная надежда.

– Я свяжусь с тобой, как только узнаю что-нибудь, – пообещал Калид, кладя руку на плечо Джеймса и провожая его через огромный зал. Когда Джеймса взял под свою опеку почетный эскорт, который должен был выпроводить его из дворца, Калид подошел к Саре и заключил ее в объятия.

– Ну вот, еще одна приличная юная леди из Бостона пала жертвой нечестивого турка, – проговорил он, проводя губами по волосам жены.

– Ей, наверное, сейчас ужасно плохо и страшно, – отвечала Сара, – мне, во всяком случае, было именно так!

– Ты боялась меня? – переспросил Калид, отстраняясь, чтобы взглянуть на нее. – Не верю! Ты не скупилась на яркие эпитеты каждый раз, как видела меня!

– Это вовсе не значило, что мне не было страшно, – настаивала Сара.

– До тех самых пор, пока я настолько безнадежно не влюбился в тебя, что начал беспрекословно выполнять все твои капризы, – продолжал Калид, целуя ее в висок.

– Странно, мне почему-то все это вспоминается по-другому, – сухо заметила Сара.

– Помнишь ночь, которую мы провели на берегу ручья, – после того как я отнял тебя у бедуинов? – нежно спросил Калид, привлекая жену к себе.

– Как я могу забыть это? – ответила Сара. Внезапно она с волнением взглянула на него:

– Калид, скажи правду. Ты собираешься один ехать на поиски Малик-бея?

– Пока не собираюсь. Сначала хочу посмотреть, как он ответит на письмо. Оно не покажется ему столь угрожающим, как личный визит.

– Не надейся, что он с легкостью отдаст тебе девушку.

– Конечно, нет. Он наверняка что-нибудь за нее потребует, и мне необходимо знать, что именно.

– Обещай, что не отправишься искать его. Это слишком опасно!

Калид покачал головой, успокаивая жену.

– Если их дело провалится, я для него – единственный посредник в общении с султаном. Он может не доверять мне полностью, но он не дурак. Живой я ему гораздо нужнее, чем мертвый.

– Будем надеяться, что то же самое справедливо и в отношении Амелии Райдер, – спокойно закончила разговор Сара.

* * *

– Пришел Халмад и хочет с тобой поговорить, – обратился к Малику Анвар.

Малик отложил пистолет, который чистил, и вытер руки. Уже смеркалось, и тот момент, которого он весь день ждал и боялся, наконец наступил.

– Оставь нас одних, – коротко попросил Малик.

Анвар вышел из пещеры, а через несколько секунд вернулся вместе с торговцем невольницами. Он дождался, пока Малик с гостем поприветствуют друг друга, и незаметно исчез.

– Анвар сообщил, что на этот раз ты припас для меня кое-что ценное, – начал Халмад на своем ломаном турецком.

Малик кивнул. Он не любил этого ливанца, который сплел паутину работорговли по всему Нилу вплоть до Северной Африки, через Средиземное море в Европу и на восток – в Азию, но Халмад давно уже стал неотъемлемой частью восстания. Благодаря тому, что он владел крупной пароходной компанией и контролировал важнейшие торговые пути, Халмад мог заплатить очень высокую цену, и, если уж Малику суждено расстаться с этой женщиной, которая так волнует ему кровь, он по крайней мере хорошо заработает на этом.

– Где она? – поинтересовался Халмад.

– Совсем близко, не волнуйся. Прежде я хотел бы узнать, что ты собираешься с ней делать.

– Для этого я должен увидеть, что она собой представляет. Она англичанка?

– Американка.

Халмад пожал плечами, словно говоря, что разницы никакой нет.

– Блондинка? – с улыбкой уточнил он.

– Натуральная. Самая настоящая, – коротко заверил Малик.

– С голубыми глазами?

– С серыми.

– Молодая?

– Думаю, что нет и двадцати.