– Надо дать женщинам возможность насладиться всей этой суетой и радостью, – философски заметил Эндрю. Внутренне он ликовал по поводу того, что все теперь волнуются из-за свадьбы Лахлана, а не его.

– Ха, не каждый день бываешь на свадьбе у герцога! – фыркнула Сюзанна.

– Да, не каждый день моя дочка выходит замуж, – поддержал ее Магнус, поднимая вверх стаканчик с виски. Магнуса переполняла радость: все три его дочери наконец обретут семейное счастье.

По правде говоря, Лана тоже была не очень довольна отсрочкой. Хотя сейчас ничто не мешало им проводить время вместе, но оставаться наедине у них получалось очень редко. А уж о физической близости пока можно было лишь мечтать.

Со стороны Ланы было не совсем благоразумно пробираться накануне свадьбы в комнату жениха через потайную дверь на половине прислуги.

Для леди, выходящей замуж, это был неприличный поступок. Но, как известно, охота пуще неволи. Она не хотела упускать ни капли счастья.

Поздно вечером, когда жизнь в замке затихла, она тайком прокралась к потайной двери. Никто ее не заметил. Вокруг стояла ночная тишина.

Дверь отворилась легко, без скрипа. Лана заглянула внутрь. В гардеробную из его комнаты пробивался свет. Лана обрадовалась: значит, он не спал.

Она зашла внутрь и подошла к дверям спальни. Лахлан сидел напротив горевшего камина. Боже, как он был красив в этот миг! Спокойное выражение лица лишь подчеркивало его красоту. Сердце девушки сжалось от тихой радости. Завтра они станут мужем и женой, и тогда он будет принадлежать ей – целиком и полностью, на всю жизнь.

Должно быть, Лахлан почувствовал ее присутствие. Он оглянулся, и его лицо озарилось радостью. Лана улыбнулась ему в ответ и тихо окликнула:

– Лахлан.

– Лана, – обрадовался он. Поставив стаканчик с виски на столик, он встал и подошел к ней. – Тебе не следовало приходить ко мне накануне свадьбы. Но я так рад, что ты пришла!

– Я не могла упустить последнюю возможность.

– Последнюю? – Он удивленно приподнял брови. – Почему последнюю?

– Для того чтобы нарушить все приличия и прийти на свидание.

Он рассмеялся, от его бархатистого смеха ей, как обычно, стало весело и приятно. Все ее тревоги отлетели прочь.

– Уверяю тебя, моя любовь, впереди нас ждет много, очень много встреч и свиданий, и далеко не все из них будут приличными.

– Но тогда, когда мы станем мужем и женой, наши встречи перестанут быть неприличными или недозволенными.

– Что я слышу? С каких пор ты стала придавать такое значение условностям? Я не хочу, чтобы мы с тобой превратились в скучную, заурядную семейную пару.

– Я тоже.

– Вот и чудесно. Согласие в браке – залог его крепости и длительности.

Лахлан ее обнял. Его блестящие глаза красноречивее любых слов говорили о его намерении ее поцеловать. И он поцеловал. Нежно и долго. Это было восхитительно. Лана вся обмякла, колени ее подогнулись, ее сердце переполнило блаженство. Когда он оторвался от ее губ и чуть отстранился, не сводя любящих глаз с ее лица, она не выдержала. Она была настолько переполнена, что не могла молчать.

– Я люблю тебя, Лахлан.

Его лицо неуловимо изменилось, он явно был глубоко взволнован. В его глазах стояли слезы. Видимо, от волнения он не мог вымолвить ни слова.

– Я люблю тебя, Лахлан, больше всего на свете, – повторила она опять. – Я люблю тебя, потому что ты такой красивый и смелый и такой внимательный к детям. Мне нравится, как ты улыбаешься и смеешься, мне по душе твое чувство юмора. Мне нравится, как ты относишься к неудачам, как смело идешь навстречу опасностям. И, конечно, я люблю тебя за то, что ты принимаешь меня такой, какая я есть. Кроме того, – тут Лана лукаво улыбнулась, – на вкус ты очень приятен.

Губы Лахлана дрогнули. Ее короткий монолог заставил его задуматься. А как же он любил ее?!

Нужные слова никак не хотели приходить, и тогда он придумал другой способ, чтобы выразить свою нежность.

Лахлан нежно и крепко прижал ее к груди и поцеловал так, что у нее закружилась голова. Не теряя ни секунды, он поднял ее на руки и понес к кровати.

Лане было очень приятно и покойно в его объятиях, ей хотелось только одного – его любви.

Как и ему.

Он посмотрел ей в лицо, затем окинул жадным, оценивающим глазом все ее обнаженное, прекрасное, волнующее тело.

– Лана, – прохрипел он.

Она взглянула на него из-под полуопущенных век, провоцируя его, возбуждая и призывая к действиям. Рукой девушка ласково погладила его по груди.

– Не надо, – прошептал он.

– Почему? – удивилась Лана.

– Потому что я хочу насладиться любовью – не спеша и полностью, а ты слишком меня возбуждаешь. Я тебе кое-что покажу.

Она прикрыла ему рот ладонью, а затем обвила его руками и ногами, словно пытаясь слиться с ним и подталкивая его… Лахлан то ли простонал, то ли прорычал:

– Лана…

– Мой смелый воин, я жду. Какой ты сильный! – Она его погладила. – Я готова. Возьми меня.

Лана весь день только и думала об этом, она сгорала от желания, огонь, пылавший внутри ее, требовал утоления. Она раздвинула ноги, раскрываясь перед ним.

Лахлан откинул голову назад, внимательно и нежно вглядываясь в ее спокойное лицо, затем не спеша, одним точным движением вошел в нее.

И тут же по ее телу прокатилась волна возбуждения. Лана вся дрожала от нетерпения. Она обхватила его ногами и прогнулась, пытаясь еще больше вобрать его в себя.

Он же был только рад исполнить ее желание. Осыпая ее поцелуями, он начал двигаться, постепенно ускоряя ритм движений. С каждым разом он входил в нее все сильнее и глубже.

Внутри Ланы с жадным ревом вспыхнуло пламя, оно спиралью взвилось от низа живота к бешено стучавшему сердцу. Девушка на миг замерла от наслаждения, а затем словно полетела дальше – вперед.

Когда она поняла, что еще немного – и ее сердце разорвется от нарастающего блаженства, Лахлан вдруг хрипло и тяжело вздохнул и остановился. Затем чуть приподнялся над ней, касаясь своим естеством самого края ее плоти так, что она чувствовала биение его крови, и тихо позвал ее:

– Лана.

Она умоляюще посмотрела на него:

– Лахлан…

И тогда он опять погрузился в нее… через миг они оба, охваченные счастьем, взлетели к небу, растворяясь в неизъяснимом блаженстве и друг в друге.

Когда возбуждение улеглось и они успокоились, Лана прильнула к Лахлану, положив голову на его широкую грудь, согреваясь его теплом и силой. Ей казалось, что так можно лежать вечность.

Она даже решила попытаться – получится ли у нее или нет.

Только на рассвете она поняла, что нет, пора было уходить.

– Мне надо идти, – прошептала Лана.

– Еще рано. – Лахлан попробовал ее удержать.

– Спать нам нельзя. Если мы уснем, представляешь, какой поднимется тарарам, когда утром меня обнаружат в твоей постели?

– Да, это будет настоящий скандал, – согласился он и улыбнулся. – Твоя честь погибнет навсегда, тебе придется выйти замуж за соблазнившего тебя негодяя.

Лана приподнялась на локте, глядя ему в лицо:

– Ваша светлость, это не вы меня соблазнили.

Лахлан удивленно заморгал:

– Если не я, то кто же?

– Все было ровно наоборот. Это я соблазнила тебя. Это было частью придуманного мной плана. Моей целью было тебя скомпрометировать. Что скажешь теперь?

Он закинул прядь ее волос назад и усмехнулся:

– Ничего не скажу. Впрочем, мне нравится быть скомпрометированным таким образом.

– Ты действительно хочешь на мне жениться?

– Действительно! – ухмыльнулся он. – Лана, дорогая, я без ума от радости.

– Правда-правда? – живо спросила она.

– Правда-правда, – отозвался он. – Рядом с тобой я чувствую себя самым счастливым человеком на свете. Никогда раньше я не был таким счастливым, как сейчас.

– Я тоже так счастлива, Лахлан, что у меня просто нет слов! Я не могу дождаться свадьбы. Того момента, когда мне надо будет сказать «согласна». Но, любимый, мне нельзя дольше задерживаться.

– Почему? Я нисколько не против, – улыбнулся он.

– Ханна против.

Упоминание о ее сестре отрезвило Лахлана. Вспомнив ее вспыльчивость и горячность, он поежился.

– Хорошо, хорошо. Я сейчас оденусь и провожу тебя.

Лана фыркнула:

– Еще чего. Зачем мне провожатый в моем родном доме? А если нас увидят вместе, то поползут такие слухи, что нам обоим мало не покажется. – Лана мягко пихнула его назад на подушку, поцеловала и встала.

Одевшись, она снова поцеловала его и вышла, тихо прошла через потайную дверь на половину прислуги, а дальше вниз по лестнице. В ее голове кружились приятные мысли, завтра ночью им больше не надо будет прятаться, они смогут быть вместе столько, сколько им вздумается, и никто не станет им за это пенять.

Но только она повернула с лестницы в темный холл для прислуги, как перед ней возникла черная тень. Она вздрогнула и остановилась. Силуэт фигуры очень напоминал Дугала. В ее сознании прозвучал сигнал опасности.

Неужели он вернулся?! Она колебалась, и это ее погубило.

Когда она точно убедилась, что это он, и уже хотела закричать, его жесткая вонючая ладонь закрыла ей рот.

– Мисс Даунрей, – зашептал он ей на ухо, – какая приятная встреча! Я вернулся сюда именно за вами, и такая удача. На ловца, как говорится, ха-ха, и зверь бежит. Благодарю вас за невольное содействие.

Лана попыталась вырваться, но все было бесполезно. Дугал сильно прижал ее к себе и поволок через коридор и кухню на улицу. Силы были слишком неравны: маленькая худенькая Лана уступала Дугалу во всем. Она с горечью вспомнила о кинжале, который оставила в своей комнате и который ей сейчас ой как пригодился бы.

На улице их поджидала карета. Как только Дугал грубо затащил девушку внутрь, карета сразу рванулась с места. Глаза Дугала блестели, как у зверя. Откинувшись на спинку, он заурчал, как кот, поймавший мышь:

– Итак, драгоценная мисс Даунрей, вы собрались замуж за проклятого герцога?

Он явно издевался над ней.

– Я слышал, вы не верите в проклятия. Жаль, скоро вы сами увидите, что с проклятием шутить опасно. Иногда оно сбывается.

Он злобно рассмеялся.


Лахлан проснулся от громкого стука в двери. Потянувшись, он улыбнулся, мысленно предвкушая все радости, которые должен был принести этот день. День его свадьбы.

Было даже удивительно: неужели он женится?

На сердце у него было так легко и весело, как никогда раньше. Хорошее настроение усиливали приятные воспоминания о найденных двух фрагментах креста Макалпина. Осталось найти последний, и тогда как знать, не потеряет ли проклятие свою силу.

Его вдруг охватила жажда жизни – без тревог и ощущения неизбежной смерти. Теперь, когда страх, его вечный спутник, куда-то исчез, ему хотелось жить и радоваться всему, что его окружало.

Стук в двери повторился с новой силой, более того, из-за дверей раздался громкий голос, звавший его по имени:

– Лахлан!

С него слетели остатки дремы. Лахлан быстро встал, накинул халат и отпер двери – и тут же раскрыл рот от изумления. Перед ним стояла целая толпа – Александр, Эндрю, Сюзанна, Магнус, Хэймиш и даже Изабелл, вертевшаяся сбоку. Как ни странно, выглядели они все встревоженными и взволнованными.

– Скажи честно, Лана спит в твоей постели? – неожиданно спросила Ханна.

От растерянности он оглянулся назад, на свою раскрытую постель, хотя твердо знал, что Ланы там никак не может быть. Да, она там была, причем недавно. И вообще, к чему такой странный вопрос?

– Конечно, нет. – На всякий случай он притворился слегка обиженным.

– Боже! – простонала Ханна.

– Что случилось? – забыв о всяком притворстве, заволновался Лахлан.

– Ланы нигде нет. Я зашла к ней, чтобы разбудить, а она, судя по всему, даже не ложилась.

У Лахлана что-то оборвалось внутри. Лана ушла от него уже давно. Она должна была спать в своей кровати. Все это никак не укладывалось в его голове.

– Мы обыскали весь замок. Ее нигде нет, и никаких ее следов, – пробурчала Сюзанна.

Эндрю повернулся к Хэймишу:

– Если ее нет в самом замке, то надо начинать поиски в его окрестностях.

Нет в замке? До Лахлана стал доходить весь ужас положения. Где же она тогда? Ну почему он не проводил ее до ее комнаты? Он ведь собирался, а она его высмеяла.

Или надо было удержать ее у себя, послав к черту всякие условности.

– Дайте мне одеться. Я скоро спущусь.

Когда Лахлан сбежал вниз, Александр и Эндрю уже рассматривали лежавшие на столе карты, распределяя между собой возможные участки, где стоит поискать Лану. Хэймиш во дворе собирал людей, хорошо знавших окрестные леса.

Царившая в гостиной и во дворе суматоха совсем не понравилась Лахлану, он чувствовал, что за всем этим скрывается большая опасность.

Вдруг в гостиную вошел управляющий замком, ведя за руку жалкого оборвыша.