Он нежно поцеловал ее в Щеку.

— Всегда рад служить тебе, Энн-Мари, — заверил он девушку.

Она улыбнулась:

— Жаль только, что ты меня не любишь.

Он попытался возразить, но она улыбнулась и приложила пальчик к его губам.

— Не надо, не отрицай! — Мне самой нужен только тот мужчина, который полюбит меня по-настоящему, милорд, имейте это в виду! — Чуть увлажнившиеся глаза придали едва заметный налет грусти ее улыбке.

— Энн-Мари, ты бесценное сокровище, и я никогда не подпущу к тебе ни одного мужчины, кроме того, который будет обожать тебя.

Он допил виски и направился к двери.

— Куда ты? — спросила она.

— За вещами. А потом — домой.

— Домой? Глубокой ночью? Тебе не стоило бы выезжать в такое время.

— Что ты, девочка! Уже утро. Наступает новый день. Совершенно новый день… — непроизвольно вырвалось у него.

— Тебе лучше остаться…

— Я должен ехать.

Она вышла с ним. Отвязав поводья, он вскочил на коня и, улыбнувшись, махнул ей рукой.

— До скорой встречи! Передай мою благодарность отцу.

— Да, Эрик! И… спасибо тебе. Огромное спасибо!

Он тронул коня, еще раз махнув рукой на прощание. Начинало светать. Бостон пробуждался для нового дня.

Почему-то ему вдруг показалось важным добраться до дома как можно скорее. Захотелось ступить на родную землю, вдохнуть свежий ветерок с реки Джеймс. Боже, как он любит эту землю! Земля всегда была его любовью. Он грустно улыбнулся, поняв, что завидует Фредерику, завидует тому, что у него есть сын. Может быть, пришло и ему время жениться, ведь Камерон-Холлу нужны наследники. И мечтает о сыне, который научится любить эту землю так же, как его отец.

Мысли о наследнике появились не просто так, подумал он Возможно, их навеяла встреча с леди Стирлинг, с грустью признался Эрик самому себе Встреча с девушкой, в чьей душе сосредоточились все переживания этой ночи огонь и неистовство, вспышки откровенного желания — все то, что так необходимо ему.

Остановившись под уличным фонарем, он улыбнулся вспомнив какой девчонкой она была когда-то Порывистой и одновременно такой аристократичной уже тогда приковывающей к себе взгляды. Она была совсем юной, но ее изумрудные глаза сияли своим загадочным блеском, а ярость, бушевавшая в них, была неописуемой. У нее был негромкий, лукавый смех и стальная воля.

«Осторожнее, приятель! — оборвал он себя — Эта девушка становится для тебя наваждением. А сейчас неподходящее время для того, чтобы попадать в плен чар леди Аманды Очень скоро начнется война».

В воздухе носилась какая-то энергия, что то нашептывал ветер И шепот этот становился все громче Предвестник войны.

Эрик ехал домой, не зная еще, что его следующая встреча с дочерью лорда Стерлинга принесет ему не меньше волнений, чем опасные события нынешней ночи.

Глава 3

Прибрежная Виргиния

Июнь 1774 года

Летняя ночь была прекрасна как никогда, казалось Аманде Китайские фонарики, развешанные по всей усадьбе, мягко сияли Ветерок был ласков, хотя и прохладен для этого времени года, распускались цветы, и магнолии наполняли воздух восхитительным благоуханием.

Лето выдалось жарким, но сегодня этого совсем не чувствовалось Нынешний вечер казался тихим и прекрасным, и морской ветерок нежно нашептывал что-то свое.

Аманда поежилась Камерой мог выдать властям и молодого печатника, и Дэмьена Но не сделал этого Таким образом все оказались связаны этой общей тайной. При мысли об этом Аманду кинуло в жар, но, переведя дыхание, девушка быстро взяла себя в руки. С тех пор прошло несколько месяцев но она ни разу не видела этого человека И хорошо бы никогда больше его не увидеть. А когда придет Дэмьен она посоветует своему глупому братцу держаться подальше от политики Сама она тоже не будет говорить о ней сегодняшним вечером Отец не одобрял ее осведомленности в политике, и сегодня она постарается молчать, чтобы сделать ему приятное, а обсудит лишь кое-что в приватном разговоре с Дэмьеном.

С балкона второго этажа Стирлинг-Холла она наблюдала за подъездной дорожкой Дул легкий ветерок, принося с собой аромат цветов Аманда испытывала насаждение. Идеальная ночь Скоро в галерее над танцевальным залом начнут разыгрываться музыканты, соберутся гости, и самые элегантные мужчины и женщины Виргинии закружатся в танце Прибудут красавицы, блистающие шейками, батистом и парчой, с припудренными волосами, с мушками из крохотных кусочков бархата на щеках Их прически будут тщательно уложены декольте вызывающе открытыми, а разговоры легкими и непринужденными Вместе с ними появятся не менее обаятельные мужчины. Они тоже будут разодеты по последней моде На них будут шелковые или атласные бриджи, тонкие чулки, башмаки с серебряными пряжками и рубашки, отделанные кружевами Аманда лишь неделю назад вернулась от тетушки из Южной Каролины, и сегодняшний бал был для нее первым в летнем сезоне Вечер обещал быть великолепным.

Начали прибывать роскошные кареты с гербами знатных фамилий на дверцах Освещенные луной они катили по дубовой аллее. Первым приехал лорд Гастингс — старый друг ее отца. Даже в сумерках она узнала его карету, запряженную четверкей белых жеребцов с заплетенными гривами и хвостами.

Скоро соберутся все. И лорд Роберт Тарритон появится тоже.

При мысли о нем у Аманды, перехватило дыхание, и она, с трудом справилась с кружащим голову чувством. Да, лорд Тэрритон приедет.

Он найдет ее среди танцующих…

— Аманда! Аманда! Гости съезжаются! Немедленно ступай вниз.

Ее мечты рассеялись как дым от резкого окрика отца.

— Да, папа!

— Я иду вниз, гости уже собираются в зале. Аманда!

— Иду, папа! — снова крикнула она в ответ.

Его черствость больно кольнула ее, но Аманда, как обычно, загнала это чувство поглубже внутрь. Единственный ребенок, она ни в чем не испытывала недостатка, но отец никогда не проявлял к ней ни малейших нежных чувств. Иногда ей казалось, что он ненавидит ее за то, что своим рождением она убила собственную мать. Аманда не понимала причин такого отношения, но с годами сумела закалить свое сердце и старалась не обращать внимания на странное поведение отца. Рядом с ней всегда была Даниелла, любившая ее. Харрингтон, дворецкий и старший управляющий, был сдержан на людях, но дарил ее лаской наедине. По крайней мере ей было известно, что такое человеческая забота.

А теперь…

Теперь у нее есть Роберт. Лорд Роберт Тэрритон. И она полагала, что сегодня вечером он намерен сделать ей предложение. Она его тоже любит.

Были в ее жизни и другие мужчины. По правде говоря, с грустной улыбкой призналась себе Аманда, их было немало. Она получила прекрасное воспитание, одевалась со вкусом и была дочерью своего знатного отца. Десятки молодых людей из самых богатых семей называли себя ее поклонниками, она смеялась и флиртовала с ними, никому не отдавая предпочтения; Отец же, несмотря на вею свою холодность, никогда не принуждал ее к замужеству; Даже когда Джон Мюррей, лорд Данмор, королевский губернатор колонии, шутливо заметил, что она уже в том возрасте, когда можно устраивать ее судьбу, отец ответил, что в этих вопросах Аманда сама себе хозяйка, да к тому же ей еще не исполнилось полных восемнадцать, так что время терпит.

Она действительно была самостоятельной и наслаждалась жизнью. До того как покинуть колонии, чтобы учиться в Лондоне, Аманда каталась верхом с сэром Генри Хершаллом, пила лимонад со льдом на балконных качелях с Джоном, младшим сыном графа Латимерского, и играла в гольф с командиром отряда шотландских горных стрелков, лордом Ньюбери. Даже Роберта она третировала нещадно, пока, возвратившись домой в ноябре прошлого года, вдруг не поняла, что влюблена в него самым чудесным образом.

— Аманда!

— Иду, папа!

Может быть, Роберт уже появился? Войдя в зал, Аманда с улыбкой оглядела гостей. Внезапно ей показалось, что ее мечта вот-вот сбудется, и она перевела взгляд на входную дверь. Как раз в этот момент в; нее входил какой-то мужчина. Он протянул Харрингтону перчатки и шляпу и, улыбнувшись, что-то сказал.

Вдруг он поднял глаза, словно почувствовав ее присутствие. Их взгляды встретились.

Так, как она и мечтала…

Только это был не лорд Роберт Тэрритон.

Это был ее кошмар — лорд Камерон.

Замерев в дверях, Эрик Камерон глядел на девушку, хозяйку бала, завороженный и восхищенный ее красотой. Ее изумрудные глаза сверкали тем же негодованием, с каким она обрушилась на него как-то много лет назад. Он почти посочувствовал лорду Тэрритону, если тот еще не успел объясниться с ней. Сам губернатор сказал Эрику, что Тэрритон если и не испытывал особого восторга от перспективы обладать молодой герцогиней Оуэнфилдской, однако заполучить ее титул и богатства! Явно горел нетерпением: Глядя на Аманду, Эрик понял, что она еще ничего не знает. Она нарядилась, чтобы, поразить возлюбленного, но ее взволнованные глаза были гораздо более привлекательны, нежели любой бархат и кружева. Она, конечно, сознает свое женское очарование, но, наверное, не представляет, насколько хороша сейчас, вот так стоя на ступенях лестницы, насколько изящен жест руки, взметнувшейся от перил к горлу. Ее нельзя было напевать высокой, но хрупкость и необычайная стройность ее фигуры создавали иллюзию, что Аманда выше, чем есть на самом деле. Длинная точеная шея и высокая округлая грудь, соблазнительно видневшаяся из расшитого корсажа платья, дополняли пленительный облик.

Но самыми чудесными были ее волосы. Они то оранжево пламенели, то струились темно-каштановой волной, обрамляя каскадом локонов и завитков прекрасное лицо цвета слоновой кости. Над одним ухом их прихватывала золотая заколка, а с другой стороны они свободно спадали.

Эрик Камерон отвесил Аманде низкий поклон. Судя по тому, что она едва ответила на его приветствие, ее возмущение после той ночи в Бостоне еще не улеглось. У него не было тогда особенного выбора, но она вряд ли когда-нибудь поймет или простит его. Слегка изогнув тонкие брови, Аманда подобрала юбки и поспешила вниз по лестнице.

Как радушная хозяйка, она приветствовала гостей: подставляла щеку для поцелуя близким друзьям, царственно протягивала руку тем, кого знала хуже, — вокруг нее сразу образовалась толпа желающих выразить ей свое почтение.

— Ба! Мэнди! Мэнди, дорогая! Ты просто потрясающе выглядишь! — налетела на нее какая-то дама. , Присмотревшись, Эрик разглядел леди Женевьеву Норман, одну из самых богатых наследниц в округе, обладательницу бесчисленных поместий в Англии. Она была по-своему красива, но всегда казалась Эрику не более чем забавной, и он старался держать ее на расстоянии.

Женевьева была продувной бестией, обожала скандалы и любила дразнить своим богатством многочисленных поклонников.

— Лорд Камерон! — послышался трубный голос, и перед Эриком вырос сам хозяин бала, лорд Найджел Стирлинг, протягивающий руку.

Эрик вдруг вспомнил, что ему говорила об этом человеке Энн-Мари.

Но пока по Аманде не видно было, чтобы она испытывала какие-либо притеснения. — Эрик, друг мой, мне не терпится поговорить с вами.

До меня дошли весьма пугающие слухи.

Эрик пожал протянутую руку и улыбнулся:

— Слухи? Как таинственно! Интересно будет послушать, что обо мне говорят.

— Пойдемте выпьем бренди у меня в кабинете. Хочу побеседовать с вами наедине, — предложил Стирлинг.

Эрик пожал плечами и улыбнулся, окинув изучающим взглядом хозяина дома. То был приземистый мужчина с тяжелой челюстью и маленькими карими глазками. Эрик недоумевал, как у такого типа могла родиться столь красивая дочь. Да и характер лорда Стирлинга не отличался привлекательностью. Напористый, грубоватый, неуживчивый, сварливый, он к тому же чрезмерно чванился своей знатностью.

Но поскольку сегодня он был хозяином вечера, а Эрик был его гостем, то даже несмотря на то что они постоянно пикировались в губернаторском совете, правила хорошего Тона требовали уделить ему внимание.

— Как пожелаете, Найджел. Но предупреждаю, это ничего не изменит.

— Пойдемте, я все же попытаюсь.

Они двинулись через зал. По пути Эрик кивал друзьям и знакомым, раскланивался с дамами. За спиной у него зашептались, и его улыбка стала еще шире. Что за благородное общество! Он уже стал в нем паршивой овцой.

— Дорогая! Вот ты где. Ты знакома с лордом Камероном? Ах да… вы же встречались, правда, много лет назад. Аманда несколько лет провела в школе для девушек в Англии, а по возвращении гостила у родных в Южной Каролине. Вы помните мою дочь, лорд Камерон?

— Мы виделись недавно, Найджел. У Томаса Мабри в Бостоне.

— Да? Так вы тоже были на том балу у Мабри?, — ; Да, папа, лорд Камерон был там.

Эрик взял руку девушки и, низко склонившись, слегка коснулся губами тыльной стороны ладони. Он ощутил, как бьется пульс на ее запястье. Подняв голову; он заглянул в ее горящие глаза и слегка провел большим пальцем по тонкой голубой жилке, бьющейся под фарфоровой белизны кожей.