Я понятия не имею, что особенного в этой девушке, но, черт возьми, она горячая. И определенно чертовски умная.

Я никогда не обращал внимания на девушек с пирсингом или тех, у кого окрашены волосы. Тип девушек, с которыми мои родители ожидают видеть меня на сегодняшний день, носят жемчуг и кашемир, и имеют родословную длиной в милю. Как там говорит моя мать? «Твой отец всегда на глазах у общественности, поэтому мы должны все время соблюдать правила приличия».

Я скольжу взглядом по телу официантки и знаю, что не буду пойман, потому что у них с Энджелин продолжается война «кто кого пересмотрит». На ней футболка Северо-Восточного и очень коротенькие шорты, которые показывают ее длинные, изящные, загорелые ножки. На ней надета пара кроссовок, вокруг талии повязан фартук. Чуть выше ее правой груди, которая выглядит так же соблазнительно, как и левая, прикреплен бейджик с именем — «Данни».

Чудо из всех чудес, Энджелин, похоже, поражена. Из ее рта не вылетает ни звука, но ее глаза, словно метают кинжалы.

Вытащив карандаш из-за уха, Данни кладет одну руку на свое бедро.

— Когда вы будете готовы сделать заказ, как насчет… — она делает паузу, чтобы обвести взглядом стол, и останавливается на Картере, — …тебя. Просто подними руку, когда вы решите что-то заказать, я вернусь. Хорошо?

Не дожидаясь ответа, она подмигивает Картеру и поворачивается к нам спиной. Я не могу удержаться от громкого смеха, на что Энджелин реагирует яростным взглядом в мою сторону. Я игнорирую ее, продолжая усмехаться.

— Подожди, Данни, — зову я. Она оборачивается и смотрит на меня с удивлением, не ожидая, что ее позовут по имени. — Мы готовы сделать заказ. И я считаю, что ты привела отличный философский аргумент.

Неторопливо повернувшись к столу, Данни удерживает пристальный взгляд, оценивая меня. Я не уклоняюсь и не отвожу глаз, а лишь возвращаю ей такой же проницательный взгляд. Она целенаправленно подходит ко мне настолько близко, что я могу почувствовать ее запах… и она пахнет летним дождем.

— Итак, что вы будете заказывать?

Вблизи она выглядит даже лучше, и я надеюсь, что мой язык не болтается от удовольствия. Мне хочется сказать, что я желаю получить ее, и на десерт тоже… ее. Вместо этого, я заказываю «Хаски Спешл».

Она подмигивает мне.

— Правильный выбор, приятель.

Майк фыркает, но меня это мало волнует.

Она обходит весь стол, принимая заказ у каждого. После того как она поставила на место Энджелин, все ведут себя соответствующе тихо и вежливо. Не думаю, что кому-нибудь захочется столкнуться лбами с этой девушкой.

Я рассматриваю ее еще ближе. Независимо от того, что она была названа невеждой всего несколько минут назад, кажется, она уверена в себе. Улыбается каждому из нас, пока принимает заказы, даже Энджелин, которая ведет себя заметно уступчивее и просит принести фруктовое ассорти и стакан холодной воды. Я впечатлен и крайне заинтересован этой девушкой.

Почему кто-то, настолько умный, работает в закусочной? И что подталкивает кого-либо красить свои волосы в лиловый или прокалывать нос? У меня нет ответов на эти вопросы, но я хотел бы узнать их.

Как только Данни заканчивает с принятием заказов, разговор возобновляется, только теперь мы обсуждаем хоккей, вместо философии. Думаю, мы начинаем трезветь. Майк, Картер и я размышляем о нашем сезонном матче против Бостонского колледжа. Во время разговора, я наблюдаю за Данни, которая двигается по закусочной и разговаривает с клиентами. Она много смеется, и у нее неотразимая улыбка, от которой появляется по милой ямочке на каждой щеке. Еще я замечу, что у нее потрясающая задница. Ну, я же все-таки парень.

Видимо, я не делаю это не настолько скрытно, как мне казалось, потому что Картер наклоняется и шепчет мне:

— А она довольно сексуальная цыпочка, да? Думаешь подцепить ее?

Я смеюсь над этим.

— Не, чувак. Она не мой тип.

— Ну что ж, с таким телом она точно мой тип. Интересно, имеется ли у нее пирсинг в интимном местечке?

Не могу утверждать, что не думал о том же. Тем не менее, у меня нет шансов выяснить это. Она не из тех девушек, что предпочитают интрижки на одну ночь. Может, она и создала жесткий образ с этими крашеными волосами и пирсингом, но, глядя на нее, можно с уверенностью заявить, что она больше ангел, чем дьявол. И это слишком плохо для меня. Как и для нее.

Одна ночь могла бы ответить на все мои вопросы. Безусловно, она не подходящая кандидатура для отношений, потому что мои родители закатили бы грандиозный скандал, предстань я перед журналистами с ней под руку. Для меня эта мысль совсем неутешительна. Давно никто не заинтересовывал меня так сильно, и теперь я крайне разозлен из-за того, что должен жить по правилам, которые устанавливают для меня мои родители.

Я тихо вздыхаю и, шутливо толкая Картера, бросаю ему:

— Давай, мужик. У тебя, придурок, есть все шансы с ней.

Глава 2

Данни

Я покидаю душ, испытывая неудержимую дрожь. Наш водонагреватель сломан второй день подряд, и это безумно выводит меня из себя. Не будь я и моя сожительница Паула чертовски бедными, то отыскали бы квартиру получше. Но реальность такова, что мы вынуждены жить впроголодь, и просто не можем позволить себе что-то большее, чем проживание на этой убогой свалке.

— Данни, там была горячая вода?

Я открываю дверь ванной, и со стороны кухни до меня доносятся звуки грохочущих кастрюль. Похоже, Паула решила приготовить лапшу рамен нам на ужин.

— Неа. Все еще холодная как лед, — отвечаю я.

— Черт побери. Бл*дь.

— Следи за языком! У меня кровь из ушей от твоей манеры вульгарно выражаться. И ты должна мне три сигареты.

Паула топает вниз по коридору. Просунув голову в дверной проем, она протягивает мне обещанные сигареты и бросает на меня язвительный взгляд. Я тут же смываю их в унитаз.

— Какая же ты сучка, Данни.

— Я тоже тебя люблю, — отвечаю я, послав ей воздушный поцелуй.

И я действительно люблю Паулу. Она для меня лучший друг и мать в одном лице. Мы живем вместе уже почти два года, и она на пятнадцать лет старше меня. Мы встретились в Салли, где вместе работали, но с тех пор она предпочла двигаться дальше, поэтому сейчас трудится в магазине винтажных пластинок.

Паула профи в сфере ругательств. С самого первого мгновения нашей встречи, я безуспешно пыталась отучить ее от этого. Не то чтобы я сама не выражаюсь, но словарный запас Паулы практически весь состоит из мата. Однажды я поспорила с ней на то, что она не сумеет прекратить использование слова на букву «Б», на что она просто усмехнулась и сказала: «Проще простого». Тогда мы договорились, что за каждое произнесенное слово на эту букву, она должна будет отказываться от одной из своих драгоценных сигарет, которые я с величайшей радостью буду уничтожать у нее на глазах. Полагаю, я избавлю ее от никотиновой зависимости раньше, чем станет слишком поздно.

Покинув ванную, Паула следует за мной в мою спальню. Я сбрасываю свое полотенце на пол, и начинаю одеваться.

— У тебя поздняя смена в «Салли»? — спрашивает она.

— Да. Я заканчиваю в семь утра.

Пока я занята сборами, она прислоняется к дверному косяку.

— Детка, у тебя просто сумасшедшие рабочие часы. Почему бы тебе не бросить эту бл…

Моя бровь высоко поднимается в ожидании того, посмеет ли она продолжить свою фразу.

— …я имею в виду, эту гребаную работу?

— Хорошая девочка, — хвалю я. — И куда я потом устроюсь? Я двадцатиоднолетняя студентка колледжа, не имеющая никакого опыта работы, кроме как в забегаловке «Салли». К тому же… там довольно приличные чаевые.

Я вспоминаю великолепного парня, который несколько ночей назад оставил мне пятьдесят долларов чаевых. Он определенно студент колледжа, вероятно, Северо-Восточного, как и я. Очевидно, он при деньгах, если разбрасывается пятидесятидолларовыми купюрами в качестве чаевых. У меня вырывается смешок, стоит вспомнить эту компанию. В минуту, когда та нахальная брюнеточка стрельнула в меня взглядом, я распознала ее намерение испробовать на мне свою лучшую тактику унижения. К счастью, она выбрала тот предмет обсуждения, в котором ничего не смыслила, но в котором я довольно хороша.

Когда я собиралась уйти, парень, играющий в «Энгри Бердс», назвал мое имя — и это было лучшим моментом. Стоило мне развернуться, чтобы посмотреть на него, я тут же вздрогнула от его взгляда. Это было чувственно… словно он хотел поглотить меня. Одни только мысли об этом заставляют меня краснеть. Пока они ели, я успела еще несколько раз бросить взгляд в его сторону, и он, казалось, всегда смотрел на меня в ответ. Я подумывала о том, чтобы немного пофлиртовать, но какой был смысл, ведь ничего не зашло бы дальше этого, потому что мы находимся по разные стороны баррикад. Однажды я предприняла попытку встречаться с тем, кто буквально являлся воплощением «Жизни богатых и знаменитых»[1], и это было настоящей катастрофой. Кроме того, в данный промежуток моей жизни у меня нет времени и энергии для возни с мальчишками. Может, в один прекрасный день.

После того, как буйная компания удалилась, я принялась инспектировать столики и обнаружила, что они не оставили чаевых, хотя это обычно было больше характерно для пьяных студентов. Полагаю, единственное вознаграждение от них, выудить которое мне удалось — это возможность унизить достоинство той высокомерной студенточки. Я снова издала смешок, думая обо всем этом.

Когда я взяла последнюю тарелку и направилась обратно на кухню, открылась дверь, и в нее зашел тот самый красавчик. Я наблюдала за ним, пока он приближался ко мне. И мы просто уставились друг на друга.

— Это твои чаевые. Я забыл их оставить, — сказал он, скользнув рукой в карман моего фартука.

Я расценила это действие умышленной попыткой препятствовать моему личному пространству, но в то же время это было невероятно сексуально.

— Спасибо, — ответила я тихо.

Он смотрел на меня в течение нескольких секунд, затем произнес:

— Спасибо за сегодняшнее хорошее обслуживание. Ты уверенно поставила Энджелин на место, и я извиняюсь за то, что она сказала.

— Почему ты извиняешься? — поинтересовалась я, склонив к нему голову. — Ты не должен просить прощения за нее.

— Полагаю, так и есть, — ответил он с улыбкой.

Мы еще некоторое время продолжали смотреть друг на друга, и я думала, что он скажет что-то еще. Но он просто развернулся, чтобы уйти, бросив через плечо: «Хорошей ночи».

— Тебе тоже, — ответила я, когда он был уже за дверью.

Только когда мое временное помешательство закончилось, и я взялась за пересчет чаевых, я заметила, что он оставил мне пятьдесят баксов. Да на эти деньги можно было купить целую тонну лапши рамен для нас с Паулой.

— Я уверена, что могла бы устроить тебя в музыкальный магазин.

А? Мое внимание моментально переключается с горячих мужчин, оставляющих мне большие чаевые, на Паулу. Я улыбаюсь, глядя на нее.

— Нет, если мне придется одеваться вот так, — язвлю я.

У Паулы начальная стадия кризиса среднего возраста. Ее смолянисто-черные волосы теперь разбавлены окрашенными в красный цвет прядями. И она коротко состригла челку. Сегодня на ней шмотки в стиле гота: чертовски короткая облегающая юбка в темно-красных и черных тонах и сексуальный топ с открытыми плечами. Черепа, колготки, с изображенными на них перекрещенными костями, и военные ботинки — довершают ее образ.

— Ой-ой, подруга. Ты вообще придерживаешься какого-то собственного странного стиля с этими волосами и металлом на лице.

Я смеюсь, в процессе этого надевая серьги, и качаю головой. Стряхиваю свои лавандовые волосы на лицо, затем откидываю их назад. Мой образ — чистое искусство. Осматриваю Паулу с ног до головы, демонстрируя свое отвращение, и ухмыляюсь.

— Однако, ты — катастрофа для модного мира.

— Сучка.

— Распутница.

— Шлюшка.

— Мученица.

— Клубничный тортик.

Мы обе разражаемся смехом. Во время подобных перебранок каждая из нас старается первой рассмешить оппонента. Эта фраза потрясающая.

Присев на край кровати, я надеваю кроссовки. Паула подходит и садится рядом со мной.

— Итак, какие планы на завтра?

С моих губ слетает непреднамеренный вздох.

— Завтрашний день довольно загруженный. У меня две пары утром и репетиторство в обеденное время. Потом я пообещала заменить Энн на несколько часов в закусочной, пока она будет встречать своего ребенка из школы. И, наконец, пара часов в приюте.