Коул в очередной раз улыбнулся, и я, хоть и осталась в сознании, мысленно упала в обморок.

– Я потороплюсь, если попрошу разрешения поцеловать тебя после того, как мы, с формальной точки зрения, вместе провели ночь? – спросил он, чем снова лишил меня слов.

Прямо сейчас я бы продала душу дьяволу за мятные леденцы и дар красноречия.

– Н-нет… ‒ наконец, пробормотала я, ‒ э-э… я бы не сочла твою просьбу… поспешной.

Я одновременно и надеялась, что Коул поцелует меня, и нервничала из-за этого. Первое чувство было вполне объяснимо, в отличие от второго. Я и раньше целовалась с мужчинами, так почему же так нервничаю сейчас?

«Может, потому что прежде ты никогда не целовалась с такими мужчинами как Коул?»

Тем временем Коул положил ладонь на заднюю часть моей шеи и начал наклоняться ко мне. Казалось, время замедлилось до скорости улитки, пока я наблюдала, как его рот приближается к моему, а когда наши губы, наконец, соприкоснулись, мне стоило огромных усилий подавить стон.

Ах, какие у него были губы! Я бы хотела сменить адрес своего почтовый форвардинга (п.п.: адрес для покупок на eBay, Amazon и др.) на эти губы – мягкие, просящие, но в то же время такие требовательные. Коул мог бы устраивать семинары по искусству поцелуев, и я бы приобрела билеты на каждый из них, потому что то, как его губы прикасались к моим, уже само по себе было искусством.

Посчитав, что упасть в обморок от недостатка кислорода будет не так уж и сексуально, я неохотно разорвала поцелуй и, всосав в себя воздух, пробормотала:

– Ух, ты!

«Когда я успела превратиться в косноязыкую тупицу? Ах, да. В тот момент, когда моя нога ступила в кабину этого лифта!»

Я сделала еще один глубокий вдох и попыталась собрать свои расползающиеся мысли в кучу, чтобы сказать что-то более адекватное.

‒ Ну, ‒ начала я, ‒ это было вполне достойно.

«Да-а-а… Видно далеко не все мысли я собрала».

‒ Вполне достойно? ‒ Коул театрально прижал руку к своей груди. ‒ Сиси, чтобы ты знала, я – перфекционист, и «достойно» совсем не мой уровень.

«Ой-ой. Похоже, я пропала! Давай-ка, Каррингтон, покажи свое остроумие!»

‒ Если точнее, то я сказала вполне достойно. К тому же было бы очень безответственно судить о твоих поцелуях только по одному образцу.

– Ну, я определенно против безответственных суждений. И, полагаю, что могу удовлетворить твой запрос. Строго в научных целях.

Воздух в крошечной кабинке лифта буквально потрескивал из-за сексуального напряжения между нами.

‒ Я люблю науку. ‒ Потребовалась пару секунд, чтобы осознать, что задыхающийся голос, произносящий одну глупость за другой, принадлежит мне.

Рот Коула снова приблизился к моему, но в этот раз я встретила его на полпути. Мои руки сразу же нырнули в его волосы, которые на ощупь оказались густыми и мягкими и могли иметь, как и другие части Коула, свой собственный фан-клуб, в котором я, естественно, была бы президентом.

Этот поцелуй был намного агрессивнее, и я приветствовала, когда язык Коула проник в мой рот. Очевидно, я оставила свой самоконтроль этажом выше, поскольку сразу же начала беспомощно стонать.

«Когда я успела превратиться в стонущую порно-диву? Ах, да. В тот момент, когда моя нога ступила в кабину этого лифта!»

Чтобы иметь лучший доступ, я приподняла юбку и встала на колени, разместив ноги по обе стороны от ног Коула. Мне бы хотелось обвить его талию ногами, но я не желала выглядеть в его глазах потаскушкой.

Коул чуть откинулся назад, и мои губы, потеряв контакт с его, сразу начали переживать пять степеней горя.

‒ Кажется, я все делаю задом-наперед, ‒ пробормотал он.

‒ Это нормально. Мне даже нравится задом-наперед, ‒ ляпнула я и, чтобы остановить себя, снова напала на Коула с поцелуем.

Когда наши губы вновь разомкнулись, он на миг закрыл глаза и покачал головой.

‒ Я имею в виду, что обычно мужчина приглашает красивую девушку на ужин, потом провожает ее и лишь затем целует. Я же сначала съел батончик мюсли из твоей сумки, а затем попытался слизать его остатки с твоих гланд.

‒ Не думаю, что твоего опыта хватит, чтобы проделать такое, ‒ усмехнулась я.

‒ Ты надо мной издеваешься? ‒ Коул снова театрально прижал руку к груди.

‒ Нет. Дело в том, что мне удалили гланды в девять лет. Так что сейчас ты вряд ли смог бы их облизать.

Коул усмехнулся и закатил глаза.

‒ Да, ладно тебе. Задом-наперед или нет, но все получилось, как получилось. Тем более не забывай, что мы уже спали вместе.

Коул тяжело выдохнул.

‒ Полагаю, что традиционный порядок уже нарушен, верно?

‒ Так и есть.

‒ И что теперь? ‒ Он взял мои руки в свои и провел большим пальцем по моим костяшкам. ‒ Не думаю, что существуют правила знакомства для тех, кто вместе застрял в лифте. Ты бы согласилась пойти со мной на настоящее свидание, если нас когда-нибудь вытащат отсюда? Не сочти, что я вынуждаю тебя ответить «да», только потому, что мы, вероятно, умрем здесь и, отказавшись, ты разобьешь сердце последнему человеку, которого видишь в жизни.

Коул сделал такие жалостливые глаза, что я не могла не рассмеяться.

‒ Я с удовольствием пойду с тобой на свидание, ‒ ответила я и мысленно прибавила: «А также я не против родить тебе детей или хотя бы снова поцеловаться».

‒ Ух, ‒ облегченно выдохнул Коул. ‒ Знаешь, если бы ты меня отшила, то мне пришлось бы пересадить тебя на другую сторону лифта.

Он улыбнулся, и у меня появилось ощущение, словно мы вот так игриво подшучивали друг над другом уже много лет.

‒ Ты бы не посмел. ‒ Я выпрямилась и притворно нахмурилась.

‒ Еще как посмел бы. Видишь ли, Сиси, ты слишком заманчива для того, чтобы просто сидеть рядом и не иметь возможности прикоснуться.

Взгляд Коула от веселого к страстному перешел буквально за несколько секунд.

‒ Честно? ‒ Каждое нервное окончание в моем теле пришло в боевую готовность.

‒ Честно, - искренне произнес Коул.

Тыльной стороной ладони он провел от моей щеки до основания шеи, а затем и его губы скользнули вниз по моему подбородку, целуя и лаская языком каждый кусочек кожи. Его мучительный поход окончился в вырезе моей блузки.

‒ Ммм, ты пахнешь кофе, - прошептал он.

– Со мной произошел несчастный случай. – Я с трудом узнала свой хриплый голос, но, казалось, Коул его вообще не услышал.

Я по-прежнему стояла на коленях в довольно неудобно позе, когда правая рука Коула начала медленно подниматься по изгибу моего бедра к талии. Нарочитой неспешностью своих движений он будто информировал меня о своих намерениях и давал возможность притормозить. Но я не собиралась его останавливать, поскольку мое либидо уже вовсю маршировало на устроенном им же торжественном параде.

– Это нормально? ‒ спросил Коул.

От его взгляда у меня снова перехватило дыхание.

– Не думаю, что простое «да» достаточно верное слово в данной ситуации, – задыхаясь, ответила я.

– Хорошо. ‒ Ответный рык Коула направился прямо к моей земле обетованной, и я, толкнув его в стене лифта, наконец, опустила задницу на его колени.

Спустя мгновение мой рот вернулся к своему новому любимому месту, а именно к губам Коула, а руки, подчиняясь той незначительной части мозга, которая еще могла нормально работать, выпустили волосы Коула и сосредоточились на расстегивании его рубашки. Справившись с верхними пуговицами, я вытащила рубашку из брюк, закончила процесс, а затем сняла ее с его плеч, спустила вниз по рукам и отбросила на пол.

Я не могла видеть тело Коула, поскольку все еще страстно целовала его, но руками ощущала, что он, вероятнее всего, не пропускает занятия в спортзале ради вечера у телевизора с мороженым, как это делаю я. Не скажу, что я находилась в плохой форме, но и принимать участие в соревнованиях по триатлону точно не смогла бы.

Коул оторвался от моих губ ровно настолько, насколько нужно было для того, чтобы стянуть через голову мою блузку, и в этот момент я была очень благодарна за две вещи. Во-первых, за то, что мама научила меня всегда носить чистое и красивое белье, и, во-вторых, что в лифте не было видеокамер. Я не горела желанием снова становиться главной звездой на «YouTube».

Воспользовавшись моментом, я опустила взгляд, чтобы подтвердить свою догадку насчет тела Коула. О да, я не ошиблась. Он был в полном порядке. Лаская кончиком пальцев торс, я подумала, что не прочь выпить шампанского из канавок, образуемых накаченными мышцами его пресса.

«Возможно, мои руки только что нашли свое новое любимое место, оттеснив волосы Коула на второе».

Очевидно, сам Коул тоже использовал нашу кратковременную передышку, чтобы рассмотреть меня.

‒ Раньше я считал тебя красивой, но теперь готов забрать свое мнение назад, заменив его на «Сногсшибательная!».

Дар речи в который раз подвел меня, когда Коул проследил пальцем изгиб одной моей груди, а затем и второй. Мне одновременно хотелось и закрыть глаза, чтобы просто наслаждаться его прикосновениями, и продолжать смотреть, чтобы навсегда запомнить, как потрясающий мужчина с обнаженным торсом ласкает мою грудь.

Тем временем Коул обнял ладонями обе моих груди, сжал их и провел большими пальцами по соскам, извлекая из меня целую серию тихих стонов. Не разрывая зрительный контакт, он потянулся, нащупал крючочки бюстгальтера, расстегнул их, а потом помог тоненьким лямочкам спуститься вниз по моим рукам. Мои бюстгальтер приземлился на пол и был совершенно счастлив лежать там рядом с рубашкой Коула.

Мы снова объединили наши губы, страстно лаская друг друга руками, и стены кабины отражали наши теперь уже обоюдные вздохи и стоны. Я же находилась в шаге от спонтанного возгорания. Мои трусики вряд ли выживут после сегодняшнего утра. Придется либо выбросить их, либо заключить в рамочку.

Подхватив меня под попку, Коул откинулся назад, а затем встал и поставил меня на ноги. Молча, он переместил одну руку на мое бедро, нащупал молнию юбки и…

‒ Подожди.

«Что?! Какого хрена?!»

Честно говоря, у меня не было уверенности, что именно я произнесла это слово, пока не увидела недоуменный взгляд Коула.

‒ Ты хочешь остановиться? – спросил он.

‒ Нет-нет, не хочу. Все в порядке, то есть даже лучше, чем просто в порядке… Я не хочу останавливаться. Просто…

‒ Что, Сиси?

Коул выглядел порядком озадаченным. Я вообще имела тенденцию вот так влиять на людей.

– Просто, я никогда не делала ничего подобного раньше. Я имею в виду, что никогда не занималась сексом вне отношений. Так что для меня – это неизведанная территория, - я смущенно умолкла.

Коул приподнял мое лицо, заставляя посмотреть на себя.

– Для меня тоже. И думаю, что я уже дал понять, что меня интересует нечто большее, чем просто одна ночь, приведенная с тобой. Вернее, одно утро.

«Определенно моим сегодняшним трусикам место в рамке под стеклом. Возможно, я даже закажу табличку и сделаю на ней памятную гравировку».

Я выдохнула и нежно поцеловала Коула в губы.

‒ Есть еще кое-что, - начала я. - В интересах полного раскрытия информации должна сказать, что давно не занималась сексом и немного побаиваюсь, что там все заросло паутиной или поселилась стая сов.

Коул откинул голову назад и рассмеялся, отчего я затряслась в его руках.

‒ Тогда мне следует действовать осторожнее.

Он убрал волосы с моего лица, и его рука заскользила вниз по моей спине и далее по ягодицам. Одновременно Коул начал прокладывать дорожку поцелуев от челюсти к шее, заставляя меня дрожать, несмотря на жар, который излучала моя кожа.

Когда же он снова начал неторопливо целовать меня, и я уж решила, что вот-вот взорвусь от нетерпения, Коул, наконец, расстегнул молнию юбки и толкнул ее вниз вместе с трусиками.

То, какими глазами он впервые смотрел на мое обнаженное тело, заставило меня почувствовать себя более голой, чем когда-либо прежде. Но, как это ни странно, по какой-то таинственной причине я не ощущала ни неловкости, ни смущения, которые обычно присутствовали, когда мужчина в первый раз видел меня без одежды.

‒ Позволь мне сравнять счет, ‒ сказала я, указывая на одежду Коула, надеясь, что он не заметит неуверенности в моем голосе, которую слышала я.

Мысленно пнув свою сексуальную внутреннюю кошечку, я медленно заскользила вниз по стене, не разрывая зрительного контакта с Коулом. Я почти достигла желаемого киношного эффекта, но все испортили скрип, который издавала моя потная спина при контакте с деревянной обшивкой кабины лифта и ощущение жжения на коже.