Нат Рейвен - Внутри меня гасли звезды

Я уже раскрываю рот, чтобы объяснить все произошедшее, но он тут же меня прерывает и заставляет ощутить колючий страх в районе грудной клетки:

– Ваш отец попал в аварию. Сейчас он в больнице в тяжелом состоянии, мисс.

3. Белль – главная героиня диснеевского  мультфильма «Красавица и Чудовище», снятого по мотивам сказки Жанны Мари Лепренс де Бомон, «Красавица и Чудовище».

Мой мир подавился пеплом сожжённых надежд.

Боль кромсает сердце в фарш.

Жжение в груди мешает дышать.

Ну вот почему, черт возьми, почему, когда в моей жизни начинает хоть что-то просветляться, происходит какая-та гадость, разрывающая всякую связь с верой?!

Изведясь в переживании от неизвестности, скорыми шагами я нервно измеряю просторный зал ожидания госпиталя. Папе делают сложную операцию.

На кону все.

Возвращаясь со сделки, он так спешил домой, что подгонял водителя. Тот ехал на максимально допустимой скорости и не заметил машину, выехавшую из-за поворота. Два автомобиля превратились в груду скомканного железа (кажется, я даже слышу этот пронзительный скрежет сейчас). Папа сидел как раз с той стороны, где и произошло столкновение, поэтому теперь отчаяннее всех старается выкарабкаться из цепких лап смерти.

Неужели ты заберешь у меня и его? Ты уже заграбастала маму, следующая очередь его!?

Нет, я не смогу пережить еще одну потерю, это действительно слишком! Максимально жестоко и не представить. Я так и не попросила у него прощения… Вдруг он уйдет, так и не узнав, что я раскаиваюсь? Я не прощу себя никогда за то, что посмела причинить столько боли родному человеку! Будь все проклято!

Прошло три часа. Ничего толкового от медсестры услышать не удалось. Она каждый раз выходила с одной и той же вестью: «Операция может затянуться. Все очень серьезно. Мы стараемся сделать все возможное».

Я стою и с отвращением гляжу на свое отражение в темном стекле больничной двери. Накопленное выжигает меня изнутри. Глаза полыхают губительным пламенем. Плечи тянет к земле не хуже гравитации Юпитера. Миссис Данн, Стив, Блейк и еще пара незнакомых мне людей стараются держаться, я же не могу. Зареванная красная физиономия осточертела даже мне.

И как бы я не была признательна этим людям, они чужие. Кроме сестры и отца, который сейчас находится в подвешенном состоянии, у меня никого нет. Возможно, и его скоро не станет…

Страх, боль, гнев. Все снова смешивается в уже знакомую реакцию. Трясет так, что даже возможности нормально вздохнуть не предоставляется.

Я окончательно срываюсь после того, как открывается дверь и оттуда выходит та же медсестра с тем же выражением лица. Она не скажет чего-то нового! Кажется, я застряла в замкнутом круге словно хомяк, бегущий в колесе. Гневно выкрикивая ругательства и разбрасывая повсюду стулья, пиная их ногами, я убегаю из госпиталя.

На улице давно уже не вечер. Лохматые тучи стремительно сдвигаются над головой. Все звуки смешиваются в собачий визг и волчий вой. Холодный ветер сразу же врезается в меня и щиплет кожу острыми иголками, заставляя съежиться.

Больно!

Я готова прямо сейчас упасть на землю и потерять сознание. Ощущение нарастающей паники подначивает к сумасшествию.

Нет, только держись. Тебе нужно уйти отсюда. 

Только куда бежать со сломанной душой?

Я хочу рассеяться! Забыться, как прежде, по уже знакомой схеме. Она всегда работала, не должна подвести и в этот раз. Я набираю знакомый номер, получаю адрес и сажусь в такси. Оно привозит меня к какому-то стремному бару, кишащему дешевыми людишками и мутной выпивкой. В принципе, на другое я и не рассчитывала, да мне и не привыкать. Эта ночь уже знает, что меня ждет сегодня.

Я почти дохожу до двери, как слышу знакомые голоса за задворками. Рев моторов и громкие возгласы приводят меня к стоянке, на которой кроме толпы байкеров и их железных коней никого нет.

Банда Лихачей в полном сборе, но парочка новых лиц разбавляет их общество. И эти незнакомцы настроены явно агрессивно.

Понятно, очередная сходка за решение, кто из всех этих придурков круче, тупоголовее, примитивнее.

– Дакота, подожди в баре! – Хантер меня замечает и сразу же указывает, лишний раз демонстрируя свою мнимую власть.

– Я похожа на того, кем можно помыкать?

Уверенно вклиниваясь в их пространство, я внимательно разглядываю байкеров. Один из них мне кажется смутно знакомым… Где-то я его уже видела. И он не из прихвостней Хантера, а, скорее, его противник, так как настроен агрессивно.

– Ты?! – Непонимающе уставляется на меня брюнет, приковавший мое внимание.

И тут до меня доходит, что это тот тип, который сбил меня пару недель назад.

Я коварно ухмыляюсь.

Вот так встреча!

А мир не такой уж и большой, как мы все думаем.

– Оу, если бы я знала, что ты будешь здесь тусоваться, то принесла бы твою зачуханную футболку.

– Можешь оставить ее себе! – сразу же отвечает тот.

– Вы знакомы? – Хантеру это явно не нравится. – Откуда ты ее знаешь, урод?!

– Заткни дыру, дупло гнилое! – брюнет явно без тормозов.

Главарь тут же подрывается и направляется в его сторону, но я вовремя встаю между ними. Касаясь напряжённых грудных клеток, развожу их руками в разные стороны, словно рефери на ринге.

– Закатали свое самомнение обратно в задницу и разошлись!

– Дакота, откуда ты его знаешь? – Лихач злостно смотрит на моего нового знакомого.

– Тебя это не должно волновать! Ты мне нужен прямо сейчас, так что разобьете морды друг другу как-нибудь потом.

Он непонимающе уставляется на меня, требуя ответа.

– Точно уверена, что именно он тебе нужен? У него мозг, как у пятилетнего мальчика, – с насмешкой заявляет брюнет, заставляя своего оппонента еще больше взбеситься.

– Ну уж точно не меньше твоего! Ты всегда такой примитивный или это особый случай? – метнув на него усталый взгляд, выпаливаю я.

Байкеры начинают ржать, словно лошади диких прерий. И только оскорбленный парень прожигает меня своими голубо-зелеными глазами, заставляя мою ухмылку раствориться.

 Становится стыдно.

Стоп! Нет времени на это.

Пока конфликт на секунду затихает, я решительно хватаю разозлившегося Хантера за руку и увожу в вонючий бар. Меня раздражает каждый сантиметр этого места, каждый возглас, смех, вздох. Заказав бутылку виски у разнузданной официантки, в короткой, как и ее ум, юбке, я усаживаюсь на обшарпанный стул.

– Откуда ты знаешь этого дебила из Пантер? – не отступает Лихач.

– Я его не знаю.

– Мне так не показалось.

– Если бы я смогла предвидеть, что ты будешь задавать исключительно тупые вопросы, то никогда бы не позвонила.

– Что-то случилось?

– Не твое дело!

– Тогда зачем оторвала от важных дел?

– Важных дел? Ты падаешь в моих глазах все ниже и ниже. Еще не поздно забрать все слова обратно и просто подождать, пока я опьянею.

– Даки, твою мать, что тебе от меня нужно?! – На его шее вздуваются вены.

– Где ты остановился?

– В мотеле, здесь недалеко. А что?

– Пошли. – Я забираю бутылку со стола и встаю, глядя на ничего не понимающего байкера.

Когда мы доходим до его номера, виски успевает задурманить мне голову, притупив ощущения и эмоции. Меня парализует. Я теряю себя. Кажется, что вместо меня действует, говорит, решает кто-то совершенно другой. Не я.

Хантер долго возится с ключом, посыпая проклятиями все на свете. Дверь, аллилуйя, открывается, и нас встречает затхлый запашок крошечной комнатушки. В коробке из-под холодильника и то просторней. Едкий зеленый свет лампочки, подвешенной на облезлом проводе, позволяет рассмотреть ровно столько, чтобы можно было развидеть серые пятна сырости, угрюмые темные шторы и стремную кровать.

Убогое место.

– Тебе негде переночевать? – скидывая с себя кожаную куртку, спрашивает он.

– Спать я сейчас точно не буду!

– Тогда что тебе нужно?

– Заткнись уже, а! Столько вопросов даже ревнивая жена своему муженьку не задает.

Я, не церемонясь, снимаю с себя одежду, демонстрируя наготу тела. Глаза главаря таращатся на меня сначала в неожиданности, но на смену ей вскоре приходит животная похоть. Не дожидаясь дальнейших действий, я беру бразды правления в свои руки и снимаю с него джинсы и футболку, а после толкаю на скрипучее ложе. Он пытается прикоснуться ко мне, но я, цепляясь в его руки, преграждаю самодеятельность.

– Резинка есть?

– Да, я сейчас…

Он встает и достает из кармана куртки пачку презервативов.

Похотливый слюнявый язык фривольно проникает в мой рот. Мне противно, тошно, мерзко, но лучше я отдамся этому придурку, чем страшной боли от неизвестности и переживаний. Сейчас мне нужно похоронить все мучения, разогнать грусть.

Не позволяя тупой прелюдии разгореться, я сажусь на него сверху и получаю то, зачем пришла. Эгоистично. Грубо. Грязно.

***

Пиликающий трезвучиями телефон, действует отрезвляюще. Я отрываю тяжелую голову от подушки и сразу же понимаю, что то, что было пару часов назад – действительно произошло. Краска заливает по самые уши. Меня тошнит в самом прямом смысле!

В чем мать родила быстро добегаю до туалета, рвота сразу же оказывается в фарфоровом друге. Мерзость! Ощущения такие, будто бы по мне проехался грузовик. Все мышцы неприятно ноют, внутренности выворачиваются наизнанку.

Хантер спит. Его голая тощая туша довольно распласталась на кровати. Едва ли он расскажет кому-нибудь об этом… Ведь впервые в его жизни не он попользовался чужим телом, это его использовали как дешевую шлюху.

Дрожащими руками я беру телефон и открываю сообщение от миссис Данн:

«Дакота, у меня очень хорошая новость! Ваш отец удачно перенес операцию. Он будет жить! Мы ждем вас в госпитале.»

Не могу поверить своим глазам!

Он будет жить, он будет жить, он будет жить!

Трижды перечитываю текст, не веря в происходящее. Доза облегчения поступает в кровь мощнейшим успокоительным. Мне только что расцепили петлю на шее. Я могу дышать!

Не стесняясь эмоций, выпускаю море из слез в открытый океан. Я реву так, что все тело превращается в жидкость. Я не чувствую ни костей, ни мышц, я чувствую лишь легкость!

Вы слышите? Легкость!

Долгожданное облегчение выходит из каменного заточения вместе с соленой влагой. Я плачу, и мне больше не больно. Мне хорошо!

– Эй, детка, ты чего? – Сонный байкер трет глаза и усаживается на кровать.

Я, опомнившись и ничего не отвечая, резко подрываюсь с места и начинаю одеваться.

– Ты куда в такую рань?!

– Хантер, меня для тебя больше нет. Забудь все, что здесь произошло. Забудь меня.

Он открывает рот, чтобы что-то спросить, но я, напяливая на ходу рубашку, громко захлопываю дверь и ухожу из мотеля. Ухожу от своего прошлого навсегда.

Каждая секунда, поступившая в мои легкие с кислородом, не дает жизни, а отнимает. С каждым днем меня становится все меньше. Каждый год приближает меня к гробовому маршу и месту на кладбище. И я должна сделать многое, чтобы достойно запомниться этому миру, прежде чем мое время подойдет к концу.

Солнце возвело новый рассвет. Наступил новый день. Сегодня я начну с начала и все исправлю. Сегодня.

***

Чертов Хантер! Эту тварь и его дружков я не ждал сегодня встретить на фестивале. Приперся сюда из Нью-Йорка, только чтобы вывести меня из себя. Этот ублюдок заслуживает разбитой рожи за очередную тупую выходку в моем городе, и он же, оказывается, встречается с этой девчонкой!

Что она делала рядом с ним?!

Как все-таки тесен мир. Я уже и не надеялся встретить ее еще хоть когда-нибудь, а тут…

Я запомнил нашу первую встречу, ее обеспокоенное лицо даже во сне… Наше недознакомство получилось неординарным, чего уж таить. Но она эффектно выбралась из дерьма, в которое ее закатала случайность, выплеснув на меня кучу стервозности. По ее поведению сразу было понятно, что она из богатеньких, так что же она забыла в обществе Лихача?! Девицы из ее круга никогда бы и не посмотрели в его сторону.

Кто же ты такая, Дакота? И какую роль играешь в банде?

В любом случае, если ты с ними, то ты мой враг.

Два месяца спустя

Я рад агонии. Мне чертовски все болит, но это как знак того, что я живой. Но большее счастье мне принесло полное воссоединение нашей семьи – Дакота вернулась ко мне, она вернулась ко всем нам. Если это авария так на нее подействовала, то я благодарен несчастному случаю. Можно было бы пошутить, что клин клином вышибают, но смеяться тут не над чем. Что вышибло из Даки дурное, то заставило ее еще больше переживать. И я не хочу, чтобы она еще хоть когда-нибудь встретилась с чем-то подобным.

Меня уже как пару дней назад отпустили домой. Я могу ходить, но боль в сломанном ребре быстро расходует силы, поэтому большую часть времени провожу в постели. Но я верю, что поправлюсь быстрее рядом с теми, кого люблю больше всего на свете.