Ширли Басби - Во сне и наяву

Ты стала для меня всем. Кроме тебя, для меня больше ничего не существовало… И о «Голубке» я тоже совершенно забыл! Пойми, она не имеет ничего общего с моей любовью и желанием жениться на тебе… — Он продолжал с насмешкой над собой. — Я просто воспользовался ранчо как удобным предлогом! Если бы не было «Голубки», мне бы пришлось долго, как это принято, ухаживать за тобой и униженно признаваться в любви!

— И тебе не стыдно за то, что ты так подло поступил со мной? Соблазнил бедную девушку и заставил выйти за себя замуж! Вы, сэр, вели себя как самый последний мерзавец! — сурово сдвинула брови Сара, но тут же не выдержала и улыбнулась.

Янси только крепче прижал к себе Сару, которая и не думала сопротивляться.

— Но ведь и ты любишь меня, дорогая? — прошептал он, поймав ее губы, приоткрывшиеся в нетерпеливом ожидании поцелуя. — Ты любишь меня и будешь любить до последнего вздоха…

После этих слов Янси впился в ее губы страстным поцелуем. Сара ответила ему с такой же страстью. Она отдалась во власть любви, любви к этому поразительному человеку — своему мужу. Ее сердце взлетело ввысь, по всему телу разлилось неописуемое блаженство.

— О, в моей любви можешь не сомневаться, — прошептала она. — Я люблю тебя больше жизни.., чудовище ты мое!

Для Сары наступило время головокружительного, безоблачного счастья. Все, кто видел молодоженов, не сомневались в силе и прочности их любви. Когда они были вместе, казалось, эту любовь можно даже потрогать руками, настолько она была осязаема. Чтобы понять силу и глубину их чувств, достаточно было просто увидеть, с каким обожанием Янси смотрел на Сару или какой нежностью загорались ее глаза при одном упоминании имени мужа.

В конце сентября Сара, застенчиво потупив глаза, сообщила Янси, что скоро на свет появится наследник «Дома голубки». Приветствовав это сообщение восторженным криком, Кантрелл заключил жену в свои объятия. На его лице появилась такая не передаваемая словами нежность, что без слов стало понятно, с какой радостью он готовится стать отцом.

Радостная весть мгновенно облетела маленькую деревушку, и ликующие жители вышли на улицы. Но, разумеется, не все, узнав о предстоящем материнстве Сары, были довольны…

Вечером того же дня Энн Шеллдрейк назначила своему возлюбленному свидание в одном из недавно отремонтированных амбаров, расположенных на самом краю деревни. Она понимала, как рискует, но встреча была ей необходима.

— Ты уже слышал? — вне себя от ярости воскликнула Энн, когда бывший управляющий «Магнолиевой рощи» проскользнул через широкие двойные двери в прохладный полумрак, где скрывалась его возлюбленная. — Наша маленькая сучонка понесла!

Хайрам кивнул с невозмутимым видом.

— Ничего страшного, — успокоил он Энн. — Вспомни, я тебе уже говорил, что это ничем нам не грозит! Ну родит она ребенка, унаследует он «Голубку»! И что? Мы же получим «Солнечное ранчо» и все остальное!

Энн фыркнула и приготовилась произнести целую речь.

— Получим-то получим, да вот когда? — начала она ворчливо. — Ты упустил отличную возможность покончить с Янси.

Боюсь, больше нам не представится другого такого шанса избавиться от мерзавца. К тому же он явно что-то заподозрил, раз велел своим людям следить за тобой, так ведь? Мы сильно рискуем, даже просто встречаясь. Я уверена, что всякий раз, когда ты ускользаешь от своих соглядатаев, они немедленно бегут к своему омерзительному хозяину с докладом! — Энн огляделась по сторонам. — Я чувствую себя как в тюрьме! Если в самое ближайшее время ничего не произойдет, я просто сойду с ума.

Можешь в этом не сомневаться! Я ненавижу «Голубку», эту мерзкую, Богом забытую дыру! Мне здесь не с кем поговорить. За исключением наших влюбленных, — в ее устах слово «влюбленные» прозвучало как самое грязное ругательство, — в «Доме голубки» даже не на кого взглянуть. Здесь нет магазинов, да что там говорить!.. Мне совершенно нечего делать, время ползет как черепаха! Если бы ты знал, как мне здесь тошно! — Она бросила на Хайрама пылающий взгляд. — Знаешь, однажды мне так захотелось хоть как-то нарушить нестерпимую скуку, что я поехала с Сарой в этот отвратительный полевой лагерь! — Она содрогнулась, желая показать, как там было ужасно, и с тоской посмотрела на Хайрама. — А поскольку за каждым твоим шагом следят люди Янси, мне пришлось отказаться даже от твоей любви. Единственное, что мне остается делать, это думать о наших невзгодах. Если придется еще пару недель прожить в этой дыре, того и гляди начну поглядывать с любовью даже на своего муженька!

Словно желая наверстать упущенное, Энн и Хайрам яростно занялись любовью, но им пришлось поторопиться и поэтому обойтись без любовных ласк. Они даже разделись не полностью, только чтобы одежда не мешала акту любви. Отчаяние и опасность, соединившись со страстью, оказались мощным катализатором, который быстро привел влюбленных к оргазму. Тяжело дыша, они лежали на сене, и их тела вздрагивали от последних всплесков наслаждения.

Энн обнимала Хайрама за шею, не желая отпускать.

— О, Хайрам, что же нам делать? — печально вздохнула она. — Если твои опасения относительно слежки подтвердятся, значит, этот негодяй Янси догадался о наших планах, и тебе больше не представится возможности убить его. Что же касается Тома… — Энн закусила нижнюю губу. — Мне кажется, он все-таки что-то подозревает. Я часто ловлю его странные взгляды, которые он бросает на меня, когда думает, что я смотрю в сторону. В последнее время он вдруг начал проявлять повышенный интерес к моим делам: что я делаю, куда иду. Том стал каким-то странным. Я его ненавижу! О Господи, как бы мне поскорее избавиться от него!

Где-то рядом раздался едва слышный шорох. Хайрам тут же напрягся и внимательно прислушался.

— О Господи! — прошептала Энн. — Ты уверен, что обманул людей Янси?

Хайрам кивнул и спросил напряженным шепотом:

— А ты?

— Том отдыхал, когда я ушла. По-моему, он даже не знает, что я вышла из дома.

— Ты уверена в этом? Ты же сама только что сказала, будто в последнее время он постоянно расспрашивает тебя.

— Говорю тебе, я была осторожна, — заверила любовника Энн.

Шорох встревожил влюбленных, и они долго еще лежали, напряженно прислушиваясь. Но в амбаре слышалось только жужжание ночных насекомых. Время ползло очень медленно. Наконец Энн облегченно вздохнула, ее терпение иссякло, и она пошевелилась. Однако несмотря на тишину, царившую в амбаре, Хайрам никак не мог успокоиться.

Он молча освободился от объятий возлюбленной и замер, напряженно прислушиваясь. Не услышав в прохладном воздухе никаких подозрительных шорохов и звуков, Хайрам постепенно расслабился.

Он помог Энн встать, оглядел ее с ног до головы, достал из ее волос несколько соломинок.

— Может, пришло уже время решить дело с твоим мужем, — осторожно заметил он. — Если Том умрет, то мы избавимся по крайней мере хотя бы от одного препятствия.

Энн ослепительно улыбнулась, и ее голубые глаза сверкнули в темноте.

— О, Хайрам, я так надеялась, что ты скажешь что-то подобное!.. Как мы это сделаем? И когда? Пожалуйста, пожалуйста, устрой это побыстрее!

— Устрою, не волнуйся, — насупившись, кивнул Барнелл, — но не забывай, что в последние дни у меня связаны руки. Сейчас я уже не могу передвигаться по ранчо так же свободно, как раньше. Смерть Тома должна выглядеть как несчастный случай. Ни в коем случае нельзя давать Янси оснований для новых подозрений.

Эни кивнула. Следующие несколько минут они обсуждали убийство Тома Шеллдрейка, после чего расстались.

После возвращения Хайрама в свое жилище не прошло и пяти минут, как Хуан Мендоса, оставив Роджерио Дюрана у дома бывшего управляющего «Магнолиевой рощи» продолжать наблюдение, сам отправился доложить хозяину о результатах слежки.

— Барнелл встретился с белокурой гринго в большом амбаре, в том, что стоит прямо за загоном для лошадей. Я не заметил, когда она пришла. Скорее всего она уже была в амбаре и ждала его. — Хуан смущенно повертел в руках сомбреро и с тревогой добавил:

— Сеньор, мне кажется, скоро что-то произойдет. Дело в том, что там был муж белокурой гринго. Он тоже все слышал.

— Что?! — встревожился Янси Кантрелл. — В амбаре присутствовал Том Шеллдрейк?

— Si, сеньор! Я сначала не заметил его. Он прятался в сарае, который примыкает к амбару. Если бы я не пошел туда, чтобы лучше слышать их разговор, то, наверное, так бы его и не заметил. Он стоял, прижавшись ухом к щели в стене, и внимательно слушал.

— Он заметил тебя?

Хуан улыбнулся, и в его глазах заплясали веселые огоньки.

— Нет, сеньор. Я был muy [31] осторожен! — Улыбка, однако, быстро исчезла с его лица, и он очень серьезно заключил:

— По-моему, очень плохо, что муж белокурой гринго знает, чем она занимается.

— Чертовски плохо! — согласился Янси. Несколько секунд он не поднимал взгляда, затем с сомнением пожал плечами. — Сейчас уже вечер, так что придется все отложить до завтра. Только считаю, что уже настало время избавиться наконец от этого гадючьего гнезда! — Он ободряюще улыбнулся Хуану. — Вы хорошо поработали, я очень вами доволен. Дождитесь, когда вас сменят Диего и Джил, и ступайте домой отдыхать.

После ухода Хуана Янси долго ходил по маленькой sala, размышляя над сложившейся ситуацией. Очень плохо, что Том шпионил за женой и присутствовал при свидании Энн и Хайрама Барнелла в амбаре. От одной мысли об осложнениях, которые теперь могут возникнуть, Янси поежился. Вдруг дверь распахнулась, и в sala вошла Сара. Увидев мужа хмурым и озабоченным, она спросила:

— Что случилось? У тебя такой вид, будто ты готов кого-то задушить!

Янси печально улыбнулся и, нежно обняв жену, поцеловал в губы.

— Ты права. Хотел, но только до твоего прихода, — прошептал он. — Сейчас же мне больше всего хочется заняться любовью со своей очаровательной женушкой.

Сара застенчиво улыбнулась и прижалась к мужу.

— И ты сможешь это сделать, дорогой, после того как расскажешь, что произошло. Почему ты такой хмурый, Янси?

Кантрелл, не выпуская Сару из объятий, коротко пересказал то, что узнал из неутешительного отчета Хуана.

— Неужели Том знает об измене жены? — От ужаса глаза Сары широко раскрылись. — Он следит за ними? Какой ужас!

И что ты теперь собираешься делать?

Янси отпустил Сару, перегнулся через стол и, достав из ящика лист бумаги, протянул жене со словами:

— Я получил это письмо сегодня. Думаю, в нем частичное решение нашей проблемы.

Сара быстро пробежала глазами письмо.

— Когда же ты написал ему? — спросила она удивленно. — Наверное, давно, раз уже получил ответ.

— Я написал Джону на следующий же день после того происшествия с лонгхорном. — И вот наконец долгожданный ответ.

— Калифорния… — задумчиво проговорила Сара. — По-моему, ты прав, до Калифорнии далеко. Да и жалованье вполне приличное. Предложение могло бы заинтересовать Хайрама. — Она внимательно посмотрела на Янси. — Но боюсь, он откажется от этой работы.

— Возможно, но тогда придется объяснить Хайраму, что я его увольняю. Или он согласится на место в Калифорнии, или же вообще ничего не получит! Иного выхода у него нет. Сообразительности нашему Хайраму не занимать. Так что, думаю, он все же примет мое предложение. А для того чтобы оно выглядело совсем убедительно, я покажу ему письма к шерифу и к своим адвокатам здесь и в Мексике. Попрошу шерифа в случае моей внезапной смерти обратить особое внимание на бывшего управляющего «Магнолиевой рощи» мистера Барнелла. Пусть выяснит, где тот был и что делал в момент, когда я умирал.

Лицо Сары посерьезнело, и она крепко обняла мужа.

— О, Янси! Не говори о смерти.., я не могу слышать, когда ты так говоришь!

Кантрелл обнял жену и мягко сказал:

— Я вовсе не собираюсь умирать, дорогая, по крайней мере в ближайшем будущем. Дождусь, когда родится наш первый ребенок, а затем появятся и все остальные дети, которых нам, надеюсь, подарит Господь. И дети наших детей. И дети наших внуков. Боюсь, тебе долго еще не удастся избавиться от меня!

Они нежно поцеловались. Неприятный разговор возобновился не скоро.

Сара положила голову на грудь супруга и спросила:

— А как быть с Энн и Томом? Ты уже решил, что с ними делать?

Янси кивнул.

— Знаешь, совершенно неожиданно в голову мне пришла прекрасная идея. Недалеко от Сан-Антонио есть небольшое ранчо. Оно принадлежало моей тетке, она оставила его мне в наследство. Я часто спрашивал себя, что же делать с этим ранчо, и вот совсем недавно придумал. Я решил отправить туда Шеллдрейков. Ранчо Доминго в хорошем состоянии — несколько сотен акров плодородной земли. Том сможет разводить там скот, лошадей, в общем, делать что захочет. — Янси довольно потер ладони. — А чтобы они больше никогда не мешали нам жить, я создам для Тома небольшой фонд, ему и Энн этих денег хватит до конца их дней. Дом, конечно, не шикарный особняк, но, насколько я помню, просторный и очень удобный. Конечно, перед войной Шеллдрейк был раз в десять богаче, но по крайней мере он снова станет сам себе хозяином и не будет ни от кого зависеть.