Винсент все еще был убежден в том, что его мать и сестра неправы. То, что он и Одра происходили из разных слоев общества, не могло иметь большого значения. Они любили друг друга, и это было главным, разве не так?

Взглянув на Винсента, Одра почувствовала произошедшую в нем перемену и спросила:

– Что с тобой? Ты выглядишь так странно.

– Я отлично себя чувствую, любимая, – ответил он и рассмеялся – несколько смущенно.

– Только что ты выглядел очень озабоченным. Ты уверен, что тебя ничего не тревожит?

Винсент заставил себя весело улыбнуться.

– Никогда не чувствовал себя лучше, – воскликнул он и добавил: – Но мне жаль, что это последний день нашего медового месяца, жаль, что он закончился.

– Не совсем. – Одра поцеловала его в щеку и нежно заглянула в глаза. – У нас есть еще весь сегодняшний день и вечер в Харрогите. Мы чудесно пообедаем в «Белом лебеде» в честь твоего дня рождения. Это хороший отель, тебе там понравится. – Одра села и, склонив голову набок, продолжила: – Хотя наш медовый месяц завтра и кончится, наша совместная жизнь только начинается, Винсент. Подумай об этом… и я знаю, что у нас будет прекрасная жизнь, у тебя и у меня.

– Да, – сказал он, успокаиваясь.

Внезапно Одра сделалась оживленной и разговорчивой, к концу пикника к ней вернулась ее жизнерадостность. Она много говорила об их будущем и была полна энтузиазма, веря в то, что оно сулит им много хорошего.

13

– Ты видишь здесь что-нибудь, принадлежащее тебе, Одра? – спросил Винсент, окидывая внимательным взглядом гостиную в Грейндже.

– Вот те две картины маслом по обеим сторонам балконных дверей и акварель на боковой стене, – сказала она, – они написаны моим отцом. Если ты подойдешь поближе, то увидишь на них подпись «Адриан Кентон».

Винсент пересек комнату, внимательно рассмотрел два живописных пейзажа и натюрморт и, кивнув, повернулся к Одре, стоявшей возле камина.

– Что еще здесь твое?

– Большая часть деревянной мебели… инкрустированный комод рядом с дверью, два этих шератонских столика и вон тот маленький – у стены – да, и мейсенские часы на нем. Есть еще два чипендейловских стула, но они, должно быть, в другой комнате. Кроме того, у нее мамин серебряный чайный сервиз, несколько других предметов столового серебра и еще три картины, одна из них тоже написана моим отцом. – Одра похлопала по своей сумке, и на ее лице появилась уверенная улыбка. – Здесь у меня опись имущества и опись драгоценностей, так что я хорошо вооружена. – Она замолкла, глядя на открывающуюся дверь.

Винсент посмотрел туда же. Женщина, которую он должен был увидеть, вызывала у него любопытство. Он кое-что слышал про нее от Одры, и это кое-что ему совсем не нравилось.

Алисия Драммонд остановилась на пороге.

Разглядывая эту пожилую женщину, Винсент подумал: «Узкая». Все в ней было узким; глаза, нос, рот, лицо и тело. То, что ее мышление было узким, не вызывало у него никаких сомнений – в этом его убедили несколько замечаний о ней, сделанные Одрой.

Одра, не видевшая свою родственницу почти шесть лет, была поражена. Ей показалось, что Алисия Драммонд не только изрядно постарела за это время, но и выглядела больной. Она осунулась и очень похудела, а ее холодные, как камень, черные глаза глубоко запали в глазницах. Жидкие седые волосы были собраны в пучок, и одета она была в поношенное коричневое шелковое платье, которое совсем ей не шло.

Закрыв за собой дверь, Алисия вошла в комнату с обычной для нее высокомерной уверенностью. Раздраженным, звучащим на высокой ноте голосом она сказала:

– Здравствуй, Одра. Когда ты написала мне две недели назад, ты не сообщила, что приедешь не одна. Я была удивлена, услышав от горничной, что тебя сопровождает… – Бросив на Винсента взгляд, в котором сквозило любопытство и желание угадать, кто он такой, она закончила: – твой молодой человек. – Последние слова скорее прозвучали как вопрос, а не констатация факта. Одра ответила бодрым, уверенным тоном:

– Добрый день, тетя Алисия. Позвольте представить вам моего мужа. Это Винсент Краудер. Винсент, это двоюродная сестра моей мамы, Алисия Драммонд.

Алисия, редко не знавшая, что сказать, на какой-то момент потеряла дар речи. Муж, подумала она, потрясенная до глубины души. Этот модно одетый красивый молодой человек женился на невзрачной маленькой Одре. В это трудно было поверить.

Шагнув вперед, Винсент протянул руку:

– Рад познакомиться с вами, миссис Драммонд.

– Здравствуйте, – ответила Алисия, оценивающе глядя на него холодными глазами. У Винсента была хорошая речь, только в гласных слышался намек на просторечный йоркширский акцент, но Алисия уловила его. Из рабочего класса скорее всего, отметила она про себя. Что ж, это все объясняет.

Небрежно указав на диван, Алисия пробормотала:

– Садитесь. – Сама она уселась на краешек стула и обратила свой взгляд на Одру. – Почему ты не дала нам знать, что выходишь замуж?

Проигнорировав этот вопрос, который она посчитала абсурдным в данных обстоятельствах, Одра сказала:

– Мы провели медовый месяц в бухте Робин Гуда, и, зная, что по пути в Лидс мы будем близко от этих мест, я хотела, чтобы Винсент познакомился с вами, так как…

– Я рада, что ты этого захотела.

– Так как он вернется сюда в следующую субботу. С фургоном, чтобы…

– С фургоном? – Алисия казалась озадаченной.

– Да. Он приедет, чтобы забрать мои вещи.

– Вещи?

– Да, мои вещи, тетя Алисия. Или, вернее, вещи моей матери, ставшие моими после ее смерти и которые вы… хранили здесь.

– Господи, Одра, только не говори мне, что ты собираешься потратиться на аренду фургона и проехать такое расстояние – ты говоришь, из Лидса? – чтобы забрать несколько разрозненных предметов, не имеющих никакой ценности.

– Не имеющих ценности, – повторила Одра, пристально глядя на тетку. – Я бы этого не сказала.

– Но это так. Они немногого стоят.

– Сколько бы они ни стоили, я хочу их забрать. Я хочу, чтобы вещи моей матери были у меня. Кроме того, они принадлежат мне по праву – и уже давно.

– Мне кажется, что пара старых столов вряд ли стоит таких чрезмерных усилий, – произнесла Алисия с насмешкой в голосе, С презрительным выражением, она повернулась к Винсенту. – Нанимать фургон, чтобы забрать какую-то рухлядь… По-моему, Одра поступает просто нелепо. Это напрасная трата денег. Уверена, что вы согласны со мной.

– Одра хочет иметь свои вещи, – возразил Винсент спокойно, но твердо. – И я собираюсь позаботиться о том, чтобы все, что она хочет, она получила.

– Прекрасно, – презрительно фыркнула Алисия, с высокомерием посмотрев на него.

– И еще драгоценности, тетя Алисия. Я заберу их с собой сегодня же, – заявила Одра.

Алисия открыла рот и тут же закрыла его, заметив мрачную решимость, блеснувшую в глазах племянницы и непримиримый изгиб ее губ.

– Я не уверена, что драгоценности здесь, – сказала она первое, что пришло ей в голову. – Если я правильно помню, моя мать забрала их к себе домой на хранение.

– Вы не уверены, – повторила Одра, и выражение ее лица стало еще более жестким. – А я думала, что вы будете скрупулезно внимательны в обращении с вещами, принадлежащими другим людям. Меня удивило также, что вы не удосужились связаться со мной несколько недель назад. Вы ведь знали, что в начале этого месяца мне исполняется двадцать один год и я становлюсь совершеннолетней, так что ко мне переходит право на владение моим имуществом. – Одра рассмеялась мягко, но многозначительно. – Говоря по правде, не было никаких причин, которые препятствовали бы вам отдать мне мамины вещи несколько лет назад. Мои…

– Ты не была замужем несколько лет назад, – прервала ее Алисия с нотками самозащиты в голосе. – Что ты стала бы делать с мебелью? Куда бы поставила ее?

– Я имею в виду мамины драгоценности, – объяснила Одра. – И хочу добавить, что моя бывшая хозяйка, миссис Ирэн Белл, сказала буквально то же самое всего пару недель назад. И она, и мистер Белл были очень удивлены тем, что вы не связались со мной в начале мая, чтобы выяснить мои намерения в отношении моей собственности и всем тем, что с этим связано. – Одра задержала на Алисии взгляд своих сузившихся синих глаз.

Алисия покраснела, ей стало неуютно под этим пристальным, испытующим взглядом. Получив от Одры письмо, она ощутила большое раздражение. Ей совсем не хотелось отдавать племяннице ее ценности, и она стала искать способы оставить их у себя. Но теперь Алисия решила пересмотреть свои намерения. У нее не было никакого желания иметь дело с адвокатом или с этим мужем, который – это сразу было видно – при малейшем поводе поведет себя агрессивно. Пытаясь скрыть свое раздражение, Алисия встала. Откашлявшись, она пробормотала:

– Возможно, моя мать говорила о том, чтобы взять драгоценности к себе в дом и хранить их для тебя, но так и не сделала этого. Боюсь, что память у меня уже не та, что раньше. Может быть, они еще здесь. Лучше мне подняться наверх и проверить.

– Да, это было бы разумно, – сказала Одра. Алисия поспешно вышла из комнаты, про себя осыпая Одру проклятиями. Она не рассчитывала, что придется столкнуться с адвокатом и мужьями. Девчонка застала ее врасплох.

Как только они остались одни, Винсент прошептал:

– Она просто хитрая ведьма.

– Я знаю, и она пытается украсть мои вещи, – пробормотала Одра, тоже понизив голос.

– Не волнуйся, я ей этого не позволю. Во всяком случае готов поспорить, она испугалась, что ты напустишь на нее мистера Белла, если она сделает что-нибудь не так. Я заметил, как изменилось ее лицо, когда ты сказала, что он знаменитый лидский адвокат.

Одра откинулась на спинку дивана и с неприязнью осмотрелась. Она не любила эту комнату, так же, как не любила сам дом и его обитателей. Она вспомнила, сколько зла причинила ей Алисия Драммонд в прошлом, и сердце ее, казалось, покрылось инеем. Неожиданно сцена прощания с братьями, уезжавшими в Австралию, представилась ей с такой ясностью, что она оцепенела. Ужасное чувство утраты вновь охватило ее. Она закрыла глаза, спрашивая себя: освободится ли когда-нибудь от этого горького чувства? Конечно, освободиться. Ведь теперь она не одна. У нее есть Винсент. Он стал ее семьей. Открыв глаза, она повернула голову и посмотрела на него.

Встретив ее взгляд, он заметил, что яркая синева ее глаз потускнела из-за появившейся в них грусти. Сжав ее руку, он сказал:

– Это место расстраивает тебя, да и меня бросает в дрожь. Давай смоемся отсюда, как только ты уладишь свои дела с этой старой каргой.

Одра кивнула.

Не расцепляя рук, они сидели на диване и ждали Алисию. Та вернулась довольно быстро, неся деревянную шкатулку с драгоценностями. Подойдя к Одре, Алисия сунула шкатулку ей в руки.

– Вот она, – бросила она резко. – Ты, конечно, хочешь проверить и убедиться, что ничего не пропало. И откровенно говоря, я тоже хочу, чтобы ты это сделала. Не желаю, чтобы меня обвинили в том, что я присвоила твою собственность.

Одра ничего не ответила. Она пристально глядела на шкатулку, лежащую у нее на коленях. Такую знакомую. Она всегда стояла на туалетном столике в маминой спальне в Хай-Клю. Иногда ребенком Одра играла, одеваясь в мамины платья, и ей разрешалось достать оттуда заколку, брошь или кулон и некоторое время поносить их.

Минуту спустя она подняла крышку, чувствуя облегчение от того, что такие дорогие ее сердцу материнские вещи были наконец-то у нее в руках Она начала перебирать лежащие в шкатулке драгоценности, с любовью ощупывая каждую из них думая об изяществе своей матери и улыбалась бесчисленным воспоминаниям, связанным с каждым украшением.

Достав обручальное кольцо с тремя маленькими бриллиантами, она долго смотрела на него. «Моя мама носила это кольцо большую часть своей жизни, – думала Одра, – а теперь я буду носить его». Она надела кольцо на средний палец правой руки и испытала чувство глубокого удовлетворения. Ей показалось, что кольцо приближает ее к матери; оно было звеном, связывавшим ее с прошлым. И это несказанно радовало ее.

Одре не нужно было сверяться с описью, так как она помнила ее наизусть. Все драгоценности были на месте. Ни одна из них не пропала. И надевала их Алисия Драммонд в эти годы или нет, стало вдруг совсем неважным. Шкатулка и ее содержимое теперь принадлежали ей по праву, и только это имело значение.

Поставив шкатулку на диван между собой и Винсентом, Одра открыла сумку и достала из нее другую опись. Глядя прямо в глаза Алисии, она сказала:

– Это список маминой мебели, серебра и картин, находящихся в доме. Я оставлю его вам, чтобы вы смогли просмотреть его позднее. Винсент с двумя своими братьями приедет сюда в следующую субботу утром, чтобы забрать вещи. Около десяти часов. Я надеюсь, это удобно?

Оскорбленная до глубины души, Алисия могла только кивнуть.