Слезам не было конца. Но дела требовали к себе внимания, и Кристина на время забывалась в работе. Это была любимая работа, помогавшая держать горе под контролем. А Кристина горевала от разлуки с Майлсом, в этом не было сомнения. И в глубине своего сердца чувствовала, что всегда будет горевать о нем. Он первый по-настоящему покорил ее сердце, и они так любили друг друга.

Но по мере того как недели превращались в месяцы, Кристина все лучше справлялась с собой и однажды ночью уснула, не проронив ни одной слезинки.

На следующее утро за завтраком она сообщила Джейн:

– Думаю, я пошла на поправку.

– Прекрасно, Кристи, – спокойно произнесла Джейн, которая с самого начала понимала, что Кристина страдает и что сердце ее разбито, и поэтому была с ней добра и заботлива. Она не сказала ни одного дурного слова о Майлсе. И теперь только пробормотала: – Но это длилось довольно долго, знаешь ли.

– Что ты имеешь в виду? – Кристина вопросительно взглянула на подругу, размешивая сахар в чае.

– Лишь то, что сейчас первая неделя декабря, а ты прилетела сюда в июле. Шесть месяцев слез! Господи! Должно быть, это рекорд.

Кристина засмеялась. Засмеялась и Джейн.

– Теперь я знаю, что ты действительно пошла на поправку, Краудер, и, может быть, даже поможешь мне спланировать рождественскую вечеринку… нашу рождественскую вечеринку, – попросила она.

– А у нас будет вечеринка?

– Да. Я хочу, чтобы ты познакомилась с актером Саймоном. Надеюсь, ты одобришь мой выбор, потому что я подумываю о том, чтобы выйти за него замуж.

– И как долго все это продолжается? – воскликнула Кристина. – Неужели я не заметила, что у нас бывает актер?

– Нет-нет, человек он новый… и достоин всякого восхищения.

– Из актеров получаются отвратительные мужья, Джейни.

– Ты пытаешься бросить тень на моего отца? – В голосе Джейн послышалось возмущение. – Маме бы это не понравилось.

– Ральф совсем другой, – ответила Кристина.

– Алекс Ньюмен тоже.

– Мне показалось, что ты сказала, что его зовут Саймон.

– Верно. Алекс Ньюмен – для тебя.

Кристина протестующе подняла руку.

– О нет, для знакомства с мужчинами я еще не готова!

Но она не знала, что за человек Алекс Ньюмен.

С первого же момента их знакомства Кристина поняла, что он действительно «другой». В нем было что-то такое, что отличало его от остальных. Причем это «что-то» не имело связи ни с его приятной наружностью, ни с обаянием.

Джейн подвела Алекса к ней, чтобы представить, и, пожимая его руку, Кристина, конечно же, не подозревала, что немногим ранее, взглянув на нее через комнату, он решил жениться на ней.

Весь вечер он был очень мил и услужлив и заставил ее много смеяться, ей понравился его суховатый юмор – словом, она почувствовала, что он ей симпатичен. Но, когда он пригласил ее пойти с ним куда-нибудь на следующий вечер, она покачала головой.

– Большое спасибо, но скорее всего я не смогу.

– Вы еще не готовы? – спросил Алекс спокойно.

Кристина растерялась.

– Что вы имеете в виду? – Она подумала было, что Джейн рассказала ему о ее проблемах, но сразу же решила, что подруга никогда не допустила бы такой низости.

– Я не хотел вас оскорбить, – сказал Алекс с улыбкой. – Просто инстинктивно почувствовал, что недавно вам была нанесена обида – мужчиной. Вот и подумал, что, может быть, это обстоятельство объясняет ваше нежелание принять мое приглашение поужинать. – Он снова улыбнулся, на этот раз по-мальчишески. – Хотя не исключено, что я вам не понравился.

– Да нет, вы мне понравились, очень понравились, – возразила Кристина. – Так что, пожалуй, я приму ваше приглашение.

Алекс отправился принести им что-нибудь выпить. И они долго сидели у камина, болтая о всякой всячине. Их интересы во многом совпадали.

– Со слов Джейн я понял, что «Дом Кристины» будет открыт в начале следующего года, так что, полагаю, теперь вы будете жить здесь постоянно? – спросил Алекс.

– О нет, вряд ли, – поспешно проговорила Кристина. – Лондонский дом требует моего присутствия. Скорее всего мне придется курсировать через Атлантику туда и обратно. Я дала себе год, чтобы все здесь наладить.

– Понятно. Но ваш здешний бизнес обещает стать более крупным, чем лондонский, не так ли? Мне представляется, что со временем вы сможете продавать в Нью-Йорке в два раза больше, чем в английской столице.

Кристина взглянула на Алекса с интересом, зная, что он банкир. Остаток вечера они проговорили о бизнесе. А позднее, когда гости ушли и Кристина помогала Джейн убирать посуду, она поймала себя на том, что думает об Алексе Ньюмене и его любопытных коммерческих идеях.

– Мне понравился Алекс, – неожиданно призналась она, когда они с Джейн мыли хрустальные бокалы. – Ты была права, он обаятельный человек и не похож на других.

– И к тому же богатый. – Джейн глянула на подругу с ухмылкой. – Но тебе-то это безразлично.

– Конечно. И не выдумывай ничего, Джейн Седжвик, меня он заинтересовал только как друг. Мне понравились его идеи относительно бизнеса, а еще он сказал, что будет счастлив помочь мне в любое время.

– Готова поспорить, что он действительно будет счастлив. – Джейн, смеясь, закатила глаза. – И ведь он не только обаятельный, хорош собой, богатый и умный, но еще и холостой.

– Похоже, что Алекс Ньюмен мистер Совершенство, – заметила Кристина. – Так почему же он неженат?

– Потому что, кажется, разведен.

Кристина дернула головой и вжалась в стену.

Затем, ни слова не говоря, повернулась и пошла назад в гостиную.

Джейн побежала за ней.

– Кристи, дорогая, извини, я не хотела расстраивать тебя.

– Ты меня не расстроила, Джейни, нет. Просто я думаю, что и вправду пока не готова встречаться с мужчинами.

– И все-таки пойди завтра с Алексом. Он такой милый, и я знаю, что ты ему очень понравилась. Пожалуйста, сделай это для меня.

На следующий вечер Кристина отправилась поужинать с Алексом Ньюменом в «Павильон». Тогда она еще не знала, что он станет тем человеком, который вылечит ее раны и сделает ее прежней Кристиной.

52

– Мама, почему ты не хочешь мне сказать, что мы купили бабушке на день рождения? Я хочу знать!

Кристина посмотрела на свою шестилетнюю дочь.

– Тсс, Кайл, не кричи посреди улицы.

– Но почему ты не хочешь сказать? – хныкала Кайл.

– Потому что ты не умеешь хранить секреты, а мы с папой не можем рисковать, это особенный подарок. Мы боимся, что ты все разболтаешь, и сюрприза для бабушки не получится.

– Мамочка, я не разболтаю, – возмущенно запротестовала Кайл. – Я же не такой маленький ребенок, как Кларисса, дочка тети Джейн.

Крепко взяв девочку за руку, Кристина перевела ее через Гросвенор-сквер и направилась к Саут Одли-стрит.

Стоял солнечный июльский день 1965 года. На этой неделе Одре должно было исполниться пятьдесят восемь лет. Кристина с Алексом устраивали в ее честь небольшой торжественный ужин в своей квартире на Итон-сквер. Кайл уже несколько дней не давала покоя, пытаясь выведать, какой подарок приготовили бабушке.

– Ну пожалуйста, скажи мне, мама!

– Хорошо, заключим соглашение, Кайл, – пробормотала Кристина, подавляя раздражение. – Если ты больше не будешь заводить об этом речи на улице, я расскажу тебе о подарке, когда мы придем домой, договорились?

– Договорились.

Они продолжали путь молча, к большому облегчению Кристины. Ее мысли были заняты деловыми проблемами, и теперь она размышляла о том, не заглянуть ли на несколько минут на Брутон-стрит, чтобы переговорить с Алексом о готовящейся зимней коллекции. Делать этого все-таки не стоило, так как ее родители, Джейни с мужем Саймоном и Седжвики собирались приехать около половины седьмого, а сейчас было уже четыре. Лучше всего было поторопиться на Итон-сквер.

Кристина подумала, какое платье надеть сегодня вечером, когда увидела, как он выходит из машины, остановившейся чуть впереди.

На какую-то долю секунды она сбилась с шага, а затем тронулась вперед с черепашьей скоростью, на которую способна была только Кайл. Он отошел от машины и, скользнув взглядом вдоль улицы, сразу же увидел ее. Он замер посреди мостовой, будто сильный шок лишил его возможности двигаться. Кристина поняла, что он ждет ее.

Через минуту он медленно направился в ее сторону, не отрывая глаз от ее лица.

Как странно, подумала Кристина, он совсем не изменился за восемь лет. Только появилось чуть больше седины. Он приобрел большую известность. Лейбористская партия победила на всеобщих выборах в 1964 году, и он стал министром и очень важным человеком в британском правительстве. Поговаривали, что когда-нибудь он займет пост премьер-министра. Кандида развелась с ним шесть лет назад и вышла замуж за обнищавшего французского аристократа, герцога или графа, точно Кристина не знала. Иногда она встречала его имя в колонках светской хроники рядом с именами разных женщин, но он так и не женился вновь.

Когда они приблизились друг к другу, сердце Кристины готово было выпрыгнуть из груди, во рту пересохло.

– Хелло, Кристина, – мягко сказал Майлс, когда они остановились друг перед другом.

– Майлс… – только и сказала она. Ее ослепила голубизна его глаз и оглушил стук собственного сердца. Наконец ей удалось выговорить: – Рада видеть тебя после стольких лет разлуки.

– Да, восемь лет, Кристи, это большой срок.

– Прими мои поздравления, Майлс. Ты добился таких удивительных успехов и стал министром кабинета.

– Прими и ты мои поздравления. Я натыкаюсь на твое имя повсюду: духи, одежда, солнечные очки, дамское белье, шляпы… – Майлса охватило волнение. Он боялся совершить нечто опрометчивое: схватить Кристину за руку, увлечь куда-нибудь, где они смогут побыть одни, где он обнимет ее и признается, что все еще ее любит.

Они не могли сдвинуться с места, не могли оторвать друг от друга жадных глаз. Время остановилось для них.

Воспоминания нахлынули на Кристину. Глядя на Майлса, она поняла, что с ним происходит то же самое.

– Мама.

Голос ребенка вывел их из оцепенения. Майлс посмотрел на девочку и откашлялся.

– Меня зовут Майлс. А тебя? – спросил он звучным голосом, протянув ей руку.

Она взяла его руку, улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.

– Меня зовут Кайл.

– Сколько тебе лет?

– Шесть.

Майлс поднял голову.

– О, Кристи…

Она увидела боль в его глазах, заполнившихся слезами. Худое умное лицо сковала тоска. Кристина тут же поняла, что Майлс никогда не переставал любить ее и что он подумал сейчас об их ребенке, которому не суждено было появиться на свет. И еще она поняла, что он не женился вторично из-за нее.

Глаза Кристины увлажнились.

– Майлс, ах, Майлс, – позвала она его, и ее голос задрожал.

– Не надо, – остановил ее Майлс, кладя ладонь на ее руку. – Пожалуйста, не надо, дорогая, мне и без того трудно это вынести. Позаботься о себе… До свидания, Кайл.

Он вернулся к дому, возле которого припарковалась его машина, и взбежал вверх по ступеням. А она подождала, пока за ним закроется дверь, и только после этого пошла дальше.

– Почему ты плачешь, мама?

– Я не плачу.

– Нет, плачешь.

– Это от ветра.

– Никакого ветра нет, мама.

– Я выше тебя, а наверху есть ветер.

– Да?

– Давай найдем такси, – воскликнула Кристина, вытирая пальцем мокрые щеки и торопя дочь.

– Ты обещала рассказать о подарке для бабушки, когда мы придем домой, – приступилась к ней Кайл, едва они вошли в квартиру на Итон-сквер.

Кристина посмотрела на дочь и кивнула.

– Я помню. Однако я не уточнила, в какое время это произойдет. А узнаешь ты о подарке, когда о нем узнает бабушка – то есть сегодня вечером.

– Это несправедливо! – возмутилась Кайл. В этот момент в прихожей появилась няня Фрейзер, миловидная шотландка, и увлекла девочку наверх в детскую.

Кристина прошла через холл в спальню, уронила сумку на кровать и направилась в смежную со спальней ванную. Она заперла дверь, отвернула кран, взяла полотенце и зарылась в него лицом. Прислонившись к стене, она рыдала до тех пор, пока у нее совсем не осталось слез. Она оплакивала дитя, которого потеряла, и свою утраченную любовь. Она плакала от жалости к Майлсу, думая о его одиночестве, трагических обстоятельствах его жизни и несостоявшемся счастье с ней.

Окончательно успокоившись, она умылась и пошла в спальню, чтобы вновь наложить косметику и одеться к ужину в честь дня рождения матери. Она выбрала для этого случая розовато-лиловое шелковое платье, такого же цвета шелковые туфли и подаренные ей Майлсом опалы. Они чудесно сочетались с лиловыми тонами. И теперь, держа их в руках, она подумала о странном стечении обстоятельств, заставившем ее выбрать их для сегодняшнего вечера и достать из сейфа сегодняшним утром. Все эти годы, что она путешествовала из Лондона в Нью-Йорк и обратно, она ни разу не столкнулась с Майлсом.