Бриттани Черри - Воздух, которым он дышит

Вдох.

– Да, детка. Я в порядке.

Таннер подошел и вложил ключи в мою руку.

– Добро пожаловать домой, леди. Помни, если тебе нужна помощь с газоном и прочее, просто позвони мне.

– Клещ уже сделал это! – воскликнула Эмма.

Таннер поднял бровь:

– ЧТО?

– Ну, я уже наняла парня, чтобы сделать это. Осталось только заплатить.

– Что? Лиз, я мог бы все это сделать бесплатно. Кого ты наняла?

Я знала, что ответ ему не понравится.

– Его зовут Тристан…

– Тристан Коул?! – Таннер провел рукой по лицу, которое стало пунцовым. – Лиз, он мудак.

– Он не такой.

Ладно, именно такой.

– Поверь мне, такой. Он придурок еще тот. Ты не знала, что он работает на мистера Хэнсона? А тот – хренов чемодан безумия.

Не знаю почему, но я воспринимала слова Таннера так, как если бы он говорил обо мне.

– Это жестоко, Таннер.

– Да он сумасшедший. И Тристан опасен. Просто… позволь мне разобраться с работой по дому. Бог мой. Я ненавижу то, что он живет с вами по соседству.

– Он проделал большую работу. Это не такая уж проблема.

– Именно такая. А ты слишком доверчива. Ты должна использовать голову, а не сердце. Ты должна думать… Мне это не нравится, Лиз. И я сомневаюсь, что это понравилось бы Стиву.

– Да. Хорошо. Его больше нет, – прошипела я, испытывая неловкость и боль. – Я не идиотка, Таннер. И я справлюсь с этим. Просто… – Я сделала паузу, выдавливая улыбку. – Спасибо тебе за это. За джип. Ты понятия не имеешь, как много это значит для меня.

Должно быть, он заметил неискренность моей улыбки, потому что положил руку мне на плечо.

– Прости. Я козел. Я просто беспокоюсь. Если с тобой что случится…

– Я в порядке. Мы в безопасности. Клянусь.

– Ладно. Валите, пока я не сказал еще что-нибудь, о чем потом пожалею.

Он улыбнулся:

– Эмма, береги маму, ладно?

– Почему? Я же ребенок, а не она, – дерзко ответила Эмма. Я не смогла возражать, но рассмеялась, потому что она была права на сто процентов

Каждую пятницу, после того как я забрасывала Эмму к бабушке и дедушке, отправлялась в город на фермерский рынок. Все горожане приходили в центр Мидоус-Крик торговать своими продуктами. Запахи свежего хлеба, калейдоскоп цветов, да и городские сплетни всегда делали путешествие стоящим. Стивен и я приходили на рынок, чтобы приобрести свежие цветы, поэтому, когда подошла пятница, я стояла с розами в центре всего этого буйства, и от воспоминаний было больно дышать. Во время каждой поездки на рынок я замечала там Тристана.

Мы не разговаривали с ним с тех пор, как он косил у меня траву, но я не могла забыть его печальные глаза. Не могла перестать думать о его жене и сыне. Он их потерял? Как? Как давно Тристан живет в этом кошмаре?

Я хотела узнать больше.

Иногда он шел в сарай на своем дворе и оставался там в течение нескольких часов. Однажды я увидела, как он вышел, чтобы распилить несколько поленьев, а затем возвратился внутрь, стараясь остаться незамеченным. Всякий раз, когда он проходил мимо, мои щеки вспыхивали и я отворачивалась, делая вид, что не заметила его. Хотя все было не так. Я всегда и везде видела его и не могла понять, почему так происходит. Мне все говорили, что он черствый, и я верила им. Я видела суровую действительность, в которой жил Тристан. Но я также видела и другую его сторону, которую многие не замечали. Я видела, как он был растроган, когда узнал, что с Зевсом все в порядке. Я видела, как мучительно для него было рассказывать о потере жены и сына. Я знала нежную и трогательную сторону Тристана.

И сейчас я стояла посередине фермерского рынка, заинтригованная именно этой его стороной. Каждую неделю он проходил мимо, как будто не замечая меня. Он был сосредоточен на покупке продуктов и свежих цветов. Затем он исчезал за холмом и останавливался у моста, где передавал всю бакалею и цветы какому-то бездомному. И сейчас, когда он снова вручал сумки этому парню, я как раз направлялась домой и оказалась в нескольких футах от него. Когда я подошла к нему, на моих губах появилась улыбка. Он зашагал к своему дому.

– Эй, Тристан!

Он посмотрел на меня пустым взглядом и продолжил идти.

Все выглядело так, словно мы вернулись в один из прошедших дней. Я шла за ним широким шагом, чтобы не отставать.

– Я просто хотела сказать, что это здорово. Это очень мило, что ты делаешь для этого человека. По-моему, это действительно…

Он резко развернулся и двинулся ко мне. Его челюсти сжались, он сощурился.

– Какого черта тебе тут надо?

– Что? – Я запнулась, смущенная его тоном.

Он подошел ближе.

– Ты думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня?

– О чем ты говоришь?…

– Я хочу кое-что объяснить тебе, – прошептал он сурово. Тристан моргнул, и в его взгляде появились знакомые молнии. – Я не хочу с тобой общаться ни в какой форме. Ладно? Я постриг эту гребаную траву, потому что ты до усрачки меня раздражаешь. Вот и все. Я не хочу иметь больше ничего общего с тобой. Так, блин, понятнее?

– Ты думаешь, я на тебя запала?! – заорала я, когда он уже достиг вершины холма. Он поднял одну бровь и послал мне взгляд «конечно-ты-запала-на-меня». – Я просто хотела сказать приятное, о’кей?! Потому что ты подарил парню еду, ты, придурок! И я не пыталась пригласить тебя на свидание или соблазнить, я просто пытаюсь поговорить.

– О чем же ты хочешь поговорить?!

– Я не знаю! – сказала я, слова сами слетели с языка. Я действительно не знала, почему я хотела бы поговорить с человеком, который был таким горячим и холодным одновременно. Однажды он открыл для меня своих внутренних демонов, а потом наорал всего лишь за слово «привет». Я не могла этого понять. – Глупо, конечно, но я думаю, что мы могли бы стать друзьями.

Он нахмурил брови.

– И почему я должен быть твоим другом?

Дрожь пробежала по всему моему телу. Я не знала, от чего, либо от легкого ветерка, либо от близости Тристана.

– Я не знаю. Ведь ты, кажется, одинок, и я одинока. И я подумала…

– Меньше думай.

– Почему ты так груб?

– Почему ты всегда таращишься на меня?

Я приоткрыла рот для ответа, но слова так и не пришли на ум. Мы уставились друг на друга, стоя так близко друг к другу, что наши губы почти соприкасались.

– Все в этом городе меня боятся. Ты боишься меня, Элизабет? – прошептал он, и я почувствовала его дыхание губами.

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что я вижу тебя.

Холодность исчезла на секунду из его взгляда, будто растворенная этими пятью словами. Но я видела это. Я видела, как он скрывает боль за почти ненавидящим хмурым взглядом. Я видела надломленность, которая соответствовала моей собственной. Недолго думая, Тристан притянул меня к себе, его губы жестко прижались к моим. Вся путаница мыслей угасла в моей голове, когда его язык проскользнул между моих губ и я поцеловала его в ответ. Я целовала его в ответ, возможно, даже больше, чем он меня. Боже, я это допустила. Я скучала по поцелуям.

Ощущение падения в кого-то, кто удерживал тебя от падения на самое дно. Ощущение тепла, которое остается на коже от дыхания другого человека. Я избегала встреч, я избегала прикосновений, я скучала по желаниям.

Я скучала по Стивену.

Поцелуи Тристана были злыми и отчаянными. Виноватыми и мучительными, влажными и настоящими. Точно как и мои.

Мой язык скользнул по его нижней губе, и я прижалась руками к его груди, ощущая сквозь пальцы его сердцебиение, долетающее до моего тела.

В течение нескольких секунд я чувствовала то, что чувствовала раньше.

Целостность.

Полноту.

Словно я часть чего-то божественного.

Тристан поспешно отстранился и отвернулся, возвращая меня в нынешнюю темную реальность.

Сломанную.

Пустую.

Постоянно одинокую.

– Ты меня не знаешь, так что перестань вести себя так, – сказал он.

И отвернулся, уходя, оставив меня в недоумении.

Что это было?!

– Ты ведь тоже это почувствовал? – спросила я ему вслед. – Было похоже… было похоже, что они все еще были здесь. Я чувствовала, что Стивен был здесь. Ты чувствовал свою жену…

Он повернулся, глаза его пылали.

– Не смей говорить о моей жене, как будто ты что-то знаешь о ней или обо мне.

И снова поспешил прочь.

Он чувствовал это.

Я знала, что он чувствовал.

– Ты не можешь… ты не можешь просто уйти, Тристан. Мы же можем поговорить друг с другом. О них. Мы можем помочь друг другу вспомнить. – Самый большой мой страх это страх все забыть.

Он продолжал идти вперед.

Я снова бежала рядом с ним.

– Кроме того, есть смысл стать друзьями. Познакомиться. Чтобы было с кем поговорить.

Моя грудь вздымалась от бега, и я все больше и больше расстраивалась от того, что он сбежал в разгар нашей беседы. В разгар самых болезненных и самых голодных поцелуев, что я когда-либо испытывала.

Он помог мне вспомнить, как это – чувствовать себя счастливой, и я ненавидела его из-за того, что он сбежал. Я ненавидела его за тот маленький момент сладострастия, который напомнил мне о той любви, которая была отнята у меня.

– Бог мой, почему надо быть таким… таким… монстром?!

Он повернулся ко мне и долю секунды смотрел на меня глазами, в которых плескалось страдание, прежде чем лицо снова окаменело.

– Я не хочу тебя, Элизабет.

Он развел руки в стороны в жесте разочарования и подошел ко мне.

– Я не хочу иметь ничего общего с тобой.

Он шагнул ближе. Я отошла на шаг.

– Я не хочу говорить с тобой о твоем мертвом, блин, муже. – Еще на шаг ближе. – Я не хочу, чтобы ты говорила гадости о моей умершей жене.

Шаг, шаг. Снова и снова.

– Я не хочу прикасаться к тебе.

Ближе. Еще.

– Я не хочу целовать тебя.

Шаг.

– Я не хочу вылизывать тебя.

Снова и снова. Шаг. Шаг.

– И я, черт возьми, уверен, что не хочу быть твоим другом. Так что оставь меня в покое и просто заткнись! – Он кричал, стоя надо мной, его голос, резко вырывающийся из его уст, словно раскат грома, заставлял меня вздрагивать.

Сделав последний шаг, пятка моего ботинка съехала, увлекая меня вниз по склону. Пока я падала, каждая кочка и каждый удар ощущался всем телом. Не считая нескольких синяков и тонны смущения, я была в порядке. Тристан в мгновение ока очутился рядом.

– Вот дерьмо, – бормотал он. – Ты в порядке? Давай сюда, – сказал, протягивая мне руку.

Я проигнорировала помощь и поднялась сама. Его глаза были наполнены беспокойством, но я молчала. Вероятно, в следующее мгновение они будут заполнены ненавистью. За секунду до падения он велел мне заткнуться, и я теперь точно выполню просьбу. Я дам ему то, чего он хотел. Я, прихрамывая, молча пошла домой, не глядя по пути на него, хотя краем глаза замечала, с каким сожалением он смотрел на меня.

– Он столкнул тебя с холма?! – вопила Фэй в трубку. Я позвонила ей сразу же, как только вернулась после встречи с Тристаном. Мне нужна была моя подруга. Чтобы сказать ей, что, несмотря ни на что, я была права, а Тристан был не прав. Даже если я и назвала его монстром.

– Ну, не совсем. Он наорал на меня, и я вроде как споткнулась.

– После того как он поцеловал тебя?

– Да.

– Тьфу! Я его ненавижу. Я так сильно его ненавижу.

Я кивнула.

– Я тоже ненавижу его.

Это была ложь, я знала свои истинные мысли о Тристане, о том, как много у нас общего. Я никому этого не могла рассказать. Я даже себе в этом почти не признавалась.

– Ну, раз уж мы коснулись этой темы, скажи мне… – пробормотала Фэй, и я почти могла видеть ее улыбку через телефон. – Он использовал язык? Он рычал? Он был без рубашки? Он завелся? Ты трогала его? Нашла его малыша Немо? Стала Грейс для его Фрэнки? Стала Джастином для его Тимберлейка?!

– Ты невыносима! – хихикнула я, но мои мысли были о поцелуе. Что он значил? Может быть, это ничего не значило, а возможно – значило все.

Она вздохнула.

– Давай, расскажи мне что-нибудь. Я тут пытаюсь заняться сексом, и этот телефонный звонок просто убивает мою энергетику.

– Ты имеешь в виду, что хочешь трахаться?… – Я ахнула. – Фэй! Ты что, занимаешься сексом прямо сейчас?!

– Ты имеешь в виду секс-секс?

– Да, секс-секс!

– Ну, если ты имеешь в виду, есть ли сейчас во мне член, – то да. Я думаю, ты именно это называешь сексом.

– Боже мой, Фэй! Зачем ты отвечаешь на звонок?!

– Потому что сначала девчонки, а потом члены. Ну, метафорически. – Она рассмеялась, а я открыла и закрыла рот.

– Привет, Лиз, – услышала я голос Мэтти на фоне. Снова открыла и закрыла рот. – Я поставил тебе тридцать рабочих часов на следующей неделе.

– Я кладу трубку.