Эндрю открыл дверь, и женщина вошла. Она действительно показалась ему знакомой.

— Да, да, я помню вас. Вы ведь были на выставке вместе с вашим мужем? О! — Эндрю внезапно вспомнил, что муж этой дамы — приятный джентльмен лет семидесяти с тростью с серебряным набалдашником.

— Я могу присесть, мистер Олден?

— Конечно, — сказал Эндрю, предчувствуя что-то неладное.

Дама уселась в кресле, хотя и не могла скрыть нервозности.

— Мистер Олден, совсем недавно мой муж привез вам картину "Испанская дама".

Эндрю кивнул.

— Да, Эль Греко, но я еще не начал работать над ней.

— Вот и прекрасно! — Она облегченно вздохнула. — Понимаете, произошла ошибка. Я… мой муж и я страстные коллекционеры.

— Я знаю. Я видел вашего мужа на многих выставках. Его первая жена… — Эндрю запнулся.

— Это был ужасный удар. Гордон очень тяжело переживал ее смерть.

— Ну, ей было уже семьдесят шесть. В таком возрасте это случается. Чем я могу быть вам полезен, миссис Леланд?

— Называйте меня Евой. — Она отбросила белокурую прядь со лба. — Обычно я и мой муж пользуемся для реставрации услугами другого джентльмена. Мне бы очень не хотелось, чтобы он узнал, он практически член нашей семьи. Вы ведь можете понять это?

— Да, конечно. И что же я могу сделать для вас?

Она наклонилась, чтобы порыться в своей сумочке. В результате ворот ее светло-зеленой шелковой блузки приоткрылся. Эндрю изо всех сил старался не смотреть туда, слишком хорошо памятуя о всех бедах, которые принесла ему Лу. Эндрю старался держаться подальше от опасных женщин.

Ева вытащила пачку сигарет "Данхилл", английских сигарет, пахнущих почти так же плохо, как "Галуаз", которые курила Марта. "Куда идет американская, табачная промышленность?" — подумал Эндрю, давая Еве прикурить.

Она выпустила длинную струю дыма.

— Я хочу получить картину обратно.

Эндрю почувствовал, как внутри у него все похолодело.

— Вы хотите забрать ее?

— Да. Я хочу получить мою картину. Немедленно.

— Вы хотите сказать, картину, принадлежащую вашему мужу.

— Ну, — махнула рукой Ева, — все, что его, это и мое.

— Я думаю, что такой закон действует только в Калифорнии, — подчеркнул Эндрю.

— Я хочу получить мою картину, мистер Олден. Не заставляйте меня вызывать моего адвоката.

— Я не думаю, Ева, что в этом есть необходимость. Я был бы рад передать вам "Испанскую даму" немедленно. Есть только одна проблема.

— Какая еще проблема? — раздраженно произнесла Ева.

— Такое произведение… не имеет цены. — Я в курсе дела, мистер Олден.

— Ваш муж доверил мне эту картину. Я за нее несу ответственность. Если с ней что-то случится, пострадает моя репутация и мои клиенты станут обращаться к другим специалистам.

— Я понимаю вашу позицию. — Ее холодные глаза смотрели на него, не моргая, но при этом она затягивалась сигаретой так, как тонущая женщина ловит ртом воздух. — Я полагаю, что вы не понимаете мою позицию. Вы держите мою собственность вопреки моей воле…

— Я не отдам эту картину никому, кроме вашего мужа, тем более, что он испытывал некоторые сомнения в отношении ее… подлинности.

— О чем вы говорите, мистер Олден? Я почти готова немедленно вызвать моего адвоката.

— Вы вольны поступать так, как считаете нужным. — Эндрю шагнул к дверям, показывая ей дорогу. — Но я уверен, что он посоветует вам, чтобы ваш муж связался со мной. Тогда я буду счастлив вернуть вашу картину. Спокойной ночи.

Когда она вылетела из квартиры, Эндрю упал в кресло и наконец-то перевел дыхание.

В гостиную вошла Тини.

— Мне показалось, что ты с кем-то разговаривал.

Эндрю с несчастным видом кивнул.

— Здесь была женщина, чей муж принес мне "Испанскую даму" Она хотела получить картину обратно.

— У нее отвратительный голос. Почему ты не отдал ей картину? Не избавился от нее?

Эндрю нервно вздохнул.

— Похоже, что картина исчезла.

— Исчезла? Как это могло случиться?

— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что картина исчезла сразу после того, как здесь побывала твоя сестра.

Ева шагала по Уэстсайд Драйв в ужасном возбуждении. На углу она обнаружила телефон-автомат, бросила в него монету в 25 центов и набрала номер.

— Хэлло?

— Делия, — сказала Ева, — мы попали в переплет.

12

"Конечно, Атлантик-Сити это по большому счету не Лас-Вегас", — думала Джейд Олден, опуская свою почти последнюю монету в чрево однорукого бандита — игрового автомата. Не прошло и двадцати четырех часов как она в этом городе, а дошла до того, что ставкой ее стала никелевая монета. У соседнего автомата стоял неряшливо одетый мужчина, окинувший ее внимательным взглядом. Джейд проигнорировала его. Она напрактиковалась с одного взгляда оценивать мужчину в долларах, а также и в других масштабах. Ее опытный глаз подсказал ей, что этот не стоит ее внимания.

Оценивать мужчин Джейд научилась с тех пор, как стало очевидным, что ее внешность привлекает гораздо больше внимания, чем ей хотелось бы. Ее коротко подстриженные волосы, носик пуговкой и пухлый ротик выглядели совсем детскими, контрастируя с ее зрелым телом. Такое сочетание совершенно безотказно действовало на большинство мужчин и на некоторых женщин. Ради своей безопасности Джейд оттачивала свою интуицию. Она с полным основанием гордилась тем, что может за две минуты разгадать, что у каждого мужчины на уме. Обычно они думали об одном и том же. Единственным заметным исключением оказался ее бывший муж Кайл. В нем она никогда не могла разобраться, хотя все еще любила его и была уверена, что и он по-прежнему любит ее. "Если бы Кайл больше добивался успеха в жизни, они могли бы и сегодня быть вместе", — думала Джейд, дергая ручку игрального автомата. Но ему нравилось жить в Кингз Ривер, общаться с одними и теми же людьми, с которыми он учился в школе, играть на гитаре вместе со своими друзьями в баре "У Дока". Ее особенно раздражало то обстоятельство, что Кайл был превосходным музыкантом. Джейд каждый день ожидала услышать, что какой-нибудь странствующий служащий шоу-бизнеса откроет Кайла и он станет звездой. Вот тогда Джейд будет счастлива вернуться к нему.

— Мисс Олден, мы могли бы поговорить?

Голос был сильный, хотя и очень тихий. Внешность мужчины вполне соответствовала этому голосу. Он был одет в строгий дорогой костюм, и все равно он выглядел тем, кем и был на самом деле — наемным костоломом. Бенни ломал людям руки, ноги, носы, при условии, что эта работа оплачивалась заранее.

— А если я откажусь? — спросила Джейд.

— У меня в кармане пистолет.

— Как бы то ни было, давайте поговорим. Вы можете купить мне что-нибудь поесть? Я умираю с голоду. Сейчас, наверное, часа три ночи, а я, по-моему, ничего не ела с ленча. И я совершенно без денег.

— У вас крепкие нервы, мисс. У меня ведь пистолет.

— Да, я знаю. Вы мне только что об этом сказали. Ничего особенного не надо, меня вполне устроит гамбургер или омлет.

Рука, сжимавшая ее локоть, была по-прежнему крепкой, но, как отметила про себя Джейд, не столь враждебной. Он вывел ее из казино, зашел в кафе, и она заказала себе большой бокал сока и омлет.

— Мне только кофе, — сказал мужчина официантке.

— Как вас зовут? — спросила Джейд.

— А вам зачем?

— Это обычно облегчает разговор. Кроме того, мое имя вы знаете.

— Бенни.

— Очень милое имя. — Она выдала ему самую невинную улыбку.

— Мисс Олден, вы должны моему хозяину кучу денег.

— Пожалуйста, зовите меня Джейд.

— Это не совсем светская встреча, мисс Олден. Вы знаете, зачем я здесь.

— Чтобы переломать мне ноги.

— Нос, — поправил он ее, — и выбить несколько зубов…

— Ладно, — вздохнула Джейд.

— Я вас не понимаю, — покачал головой Бенни. — Вы красивая, умная женщина. Как вы оказались в такой передряге?

— У меня был ужасный футбольный сезон. Наверное, я была единственным человеком в стране, который не верил, что "Медведи" выиграют. После этого я уже не могла встать на ноги. Со скачками мне тоже не повезло. Прошлый год был для меня гораздо удачнее.

Разговор прервался, когда официантка принесла кофе и омлет для Джейд. Бенни подождал, пока официантка не отойдет, и спросил:

— Почему вы не найметесь поработать манекенщицей. Вы тут же могли бы заработать достаточно денег. Такое замечательное лицо, как ваше, должно приносить деньги.

— Бенни, у меня в этой профессии подмоченная репутация. Они дали мне билет на самолет и инструкции, куда я должна была вылететь, но я получила ценную информацию, вернула билет в кассу и смылась. Вот почему мне в данный момент несколько затруднительно получить работу манекенщицы.

— Мисс Олден, вы должны моему боссу десять тысяч долларов. Это, конечно, не самый большой проигрыш, но все-таки это деньги. Я вас спрашиваю последний раз, у вас есть деньги?

— Я могу достать их, — пообещала Джейд.

— Я настроен весьма скептически, — заметил Бенни.

— А я говорю вам, что могу достать их, — повторила она.

— Я предлагаю вам сделать это немедленно.

— Вы не возражаете, если я закажу себе еще кофе?

Он поднял руки, сдаваясь.

— Пожалуйста, чувствуйте себя раскованно. У нас в распоряжении вся ночь, потому что, если я не увижу эти деньги до девяти часов утра, вы можете проститься со своим лицом.

— Это звучит разумно.

— Мисс Олден, вы просто потрясающая женщина.

— Называйте меня Джейд.

Ее улыбка стала еще приветливее.

— Вам нужно с кем-то договориться, чтобы достать деньги?

— Как только я поем. У меня есть одна очень ценная вещь и мне нужно договориться, чтобы продать ее.

— Это займет слишком много времени. Я предлагаю вам придумать что-нибудь другое.

— В таком случае я вынуждена буду позвонить моему бывшему мужу. Вот только покончу с омлетом.

— Ваш бывший муж даст вам деньги?

Джейд кивнула.

— Ну вы действительно потрясающая женщина, — повторил Бенни. — Звоните этому бедняге. Вот вам монетка. Телефон вон там. Если захотите сбежать, то в следующий раз, когда я найду вас — а я найду вас — мы уже не будем мило беседовать, а перейдем прямо к делу. Понятно?

— Вполне.

Он следил за ней. Она говорила не более пяти минут. Сейчас три часа ночи. Ей нужно разбудить этого идиота, объяснить ему ситуацию и вытянуть из него деньги. Потрясающая баба.

Она вернулась к столику.

— Он не может взять деньги в банке раньше девяти утра, когда откроется банк. Ехать до Атлантик-Сити два часа, так что он будет здесь в одиннадцать. Подходит?

— Не вижу другого варианта. Вам везет, что у вашего бывшего мужа есть свободные десять тысяч.

— У него их нет. Есть только половина этой суммы, но он сказал, что достанет остальные. Для меня он вывернется наизнанку. Так было всегда.


Кайлу потребовалось полчаса, чтобы добраться до Эмили. На самом деле на то, чтобы доехать, ушло пять минут, остальные двадцать пять он сидел на своем мотоцикле перед ее домом и набирался храбрости, чтобы попросить Эмили одолжить ему пять тысяч долларов ради спасения лица Джейд. Худшего времени для звонка она выбрать не могла, но Кайл не мог обречь свою бывшую жену на дорогостоящую пластическую операцию в будущем. Он ни на минуту не сомневался в том, что у Джанетт нет никого, кроме него, к кому она могла бы обратиться, но Кайл начинал подумывать о том, чтобы поставить себе телефон с незарегистрированным в справочнике номером.

Он обошел дом и бросил в окно спальни Эмили горсть камешков. Она спала крепко. Ему понадобилось немало усилий, пока сонная Эмили не отворила окно.

— Ты проснулась? — спросил Кайл.

Эмили швырнула в него ночную туфлю.

— Я рассматриваю это, как "да". Могу я зайти? Мне нужно поговорить с тобой.

— Что случилось?

— Это трудновато так объяснить. Могу я войти?

— Я не хочу никого будить. А то они опять начнут звонить по телефону.

— Пожалуйста, Эмили.

— Почему ты просто не скажешь мне, в чем дело?

Он сделал глубокий вздох.

— Мне нужно пять тысяч долларов.

Эмили открыла рот, но не произнесла ни слова.

— Это вопрос жизни и смерти, — сказал Кайл.

— Твоей?

— Нет.

— Тогда чьей же?

— Эмили, лучше, если я не буду объяснять.

— А я думаю, Кайл, что тебе лучше объяснить.

— Ладно. Это для Джанетт. Она звонила мне в панике, истерически плакала. Она заняла деньги у одних парней.