Некоторое время Эмили молчала, ошеломлённо глядя на собеседницу.

— Вы серьёзно говорите, мадам, что ваш племянник собирает своих… что он держит детей в своём доме?

— Нет, не в своём, но поблизости. Он устроил их в доме, где выросла его жена, всего в нескольких милях от Линфорд-холла. — Леди Барнсдейл взглянула на свои карты и потому не заметила, как вспыхнули глаза юной подруги. — Я так удивилась, увидев его здесь. Только сегодня утром он был во власти меланхолии. Он решительно настроен снова попытаться выяснить, что же стало с этой его женой.

— Из ваших слов я поняла, что она умерла, мадам.

Леди Барнсдейл пожала плечами:

— Это я так думаю. В конце концов, Эмили, как иначе объяснить, почему она не возвращается?

Её приятельница спокойно смотрела на неё.

— Может быть, положение виконтессы Линфорд не кажется ей таким уж привлекательным.

— Тогда чего он добьётся, если даже найдёт её?

— Развод представляется лучшим вариантом для такой неподходящей пары.

— Да, но захочет ли он развода? — возразила леди Барнсдейл с тяжёлым вздохом. — Скорее всего, он заберёт её в Линфорд-холл и попытается, так или иначе, восстановить этот брак.

Миссис Стоуэн рассмеялась.

— Допустим, вышеупомянутая дама имеет своё мнение на этот счёт. Помнится, Хенриетта, вы говорили, что она была простой, очень послушной девушкой, но ведь люди меняются. Если бы у неё было хоть малейшее желание вернуться, она бы уже вернулась. Значит, у неё теперь другая жизнь, и, более того, она вполне ею удовлетворена.

— Вы очень разумны, Эмили, — ласково улыбнулась леди Барнсдейл. — И вполне вероятно, вы правы. Я всегда буду чувствовать себя в долгу перед Рейчел. Её исчезновение так изменило Линфорда. Почти за одну ночь он из беспечного, эгоистичного юноши превратился в серьёзного, здравомыслящего мужчину. И это сделала Рейчел, хотя она никогда об этом не узнает. — Её улыбка исчезла, она нахмурилась. — Но упрямство в его характере осталось. Это отличительная черта всех поколений мужчин Карлтонов. Как ни бессердечно это прозвучит, я бы хотела, чтобы он не очень страдал и винил себя, если окажется, что она умерла.

— Мне совершенно ясно, мадам, что вы зря беспокоитесь, и также ясно, что вы потеряли интерес к игре. Я снова выиграла. Полагаю, мы можем отправиться в бальный зал.

Их появление было тут же замечено несколькими джентльменами, в том числе и виконтом Линфордом, который в тот момент разговаривал с мистером Чефингемом.

— Ах! Так вы всё же с ней познакомились? — воскликнул Чефи, увидев, что виконт, не отрываясь, следит взглядом за очаровательной вдовой. — Восхитительное создание, не так ли, Линфорд? Её появление в городе заставило забиться быстрее много мужских сердец. Но загадочная миссис Стоуэн, не проявляет интереса ни к одному мужчине.

Виконт перевёл взгляд на весёлое лицо Чефи:

— Что заставило вас назвать её загадочной?

— Ну, мой мальчик, похоже, никто ничего о ней не знает. А это имя — Стоуэн… никогда раньше его не слышал! Она не так проста. Напоминает мне айсберг.

— Я нахожу её очаровательной, но уж ни в коем случае не холодной.

— Я говорю не о холоде, мой мальчик. Ведь айсберг — это такая штуковина, у которой на поверхности гораздо меньше, чем в глубине, не так ли? Больше, чем видит глаз. Ну точно, как наша юная вдова!

— Вероятно, здесь и кроется ответ на ваш вопрос, Чефи. Она — вдова и, вероятно, считает своё положение уязвимым, а потому насторожена и сдержанна.

— Может, вы и правы… не знаю, — покачал головой Чефи. — Но я был в её обществе много раз и до сих пор почти ничего о ней не знаю. И ещё одно, — продолжал он, не давая Линфорду шанса снова встать на защиту очаровательной молодой вдовы. — Чертовски странно она познакомилась с вашей тётей. Упала в обморок в парке прямо перед экипажем Хетти. Мне это кажется подстроенным.

Глаза виконта весело блеснули.

— Чефи, если бы я плохо знал вас, то сказал бы, что вы ревнуете к нашей вдовушке. Может, вы боитесь потерять привилегированное положение ближайшего друга Хетти?

— Ничего подобного! — возразил Чефи с такой горячностью, какая вообще была возможна при его врождённом добродушии. — Мы с Хетти дружим уже много лет. И только дружим, что бы о нас ни болтали. Я очень люблю её и не хочу, чтобы её обидели. Она более беззащитна, чем можно подумать, и безоглядно увлеклась этой вдовой, Линфорд, безоглядно! У Хетти не было своих детей, и думаю, она начинает смотреть на эту молодую женщину, как на дочь, которой лишила её судьба.

Это замечание дало виконту пищу для размышлений, ибо он тоже не желал видеть Хетти несчастной. Однако его тётя всегда была очень проницательна насчёт людских характеров, и вряд ли ему стоит вмешиваться. В конце концов, это её личное дело. К тому же, будучи намного моложе Чефи, он видел Эмили Стоуэн в совершенно ином свете.

Однако это не означало, что такой уравновешенный и, более того, многоопытный мужчина, как Линфорд, готов потерять голову из-за пары красивых зелёных глаз.

Но почему же тогда несколько минут спустя, услышав от тётушки, что Эмили, сославшись на головную боль, уехала домой, он почувствовал, что вечер потускнел? Вскоре Линфорд тоже покинул бал.

Глава вторая

Неодобрительно фыркая, Пеплоу смерил взглядом неотёсанного простолюдина, испачкавшего грязными ботинками недавно вымытые парадные ступени. Одежда из домотканой материи, сломанный нос, свидетельствующий о занятиях боксом. Если бы хозяин не предупредил, что ровно в полдень явится посетитель, которого следует немедленно провести к нему, дворецкий без колебаний приказал бы низкорожденному гостю, воспользоваться чёрным ходом.

Однако многолетняя служба в семействе Карлтон не прошла бесследно, и Пеплоу покорно повиновался приказу его светлости. Проведя посетителя в библиотеку, где уже ждал виконт, Пеплоу подал гостю бокал бренди и безмолвно удалился.

Виконт подверг посетителя беглому осмотру, однако, не в пример Пеплоу, немедленно оценил острый ум, светящийся в серых глазах, и заподозрил, что эти глаза также оценивают его.

— Вы получили моё письмо, мистер Стаббз, следовательно, имеете представление о необыкновенно сложном деле, которым я прошу вас заняться. Однако порядочность побуждает меня признать, что я не питаю особых надежд на успешный исход.

Генри Стаббз молча порылся в кармане и вытащил записную книжку.

— Ага! Ваша юная жена исчезла шесть лет назад, примерно через полтора месяца после свадьбы. Как вы полагаете, она покинула ваше родовое поместье вечером, но её отсутствие было замечено лишь на следующий день.

— Стаббз, конечно, это кажется странным, но, видите ли, моя жена любила уединение и большую часть времени проводила в своей комнате за чтением, поэтому её не сразу хватились. Горничная обнаружила её отсутствие на следующее утро, но, поскольку ей показалось, что в постели спали, не подняла тревогу. В то время в поместье гостила моя дальняя родственница мисс Матильда Картленд. Она подумала, что моя жена пошла прогуляться, и только в середине дня забеспокоилась и организовала поиски. — Виконт умолк, задумчиво потягивая вино, затем продолжил: — Лично я считаю, что жена не спала в своей постели, а незамеченной покинула дом ранним вечером. Где она провела ту ночь, я до сих пор не знаю, но на следующий день она села в омнибус к западу от Фарнборо. Приехав в Лондон поздно вечером, она вышла в Холборне. Возчик заметил, что она остановилась на углу, поговорила с прохожим, а затем направилась на запад. И больше её никто не видел.

— Кроме вас, были ли у неё родственники или друзья, живущие в Лондоне, милорд?

— Очень много родственников, но её отец не общался с ними, и я знаю, что она не искала приюта ни у одного из них. Она также не пыталась связаться со своей матерью, которая в то время жила в Ирландии. Когда в конце концов, эта дама ответила на моё письмо, то уверила меня в том, что не видела свою дочь с того дня, как покинула дом прежнего мужа двенадцать лет назад. Рейчел также не обратилась за помощью к старшей сестре матери, леди Торрингтон, которая в то время действительно жила в Лондоне, но впоследствии умерла. — Милорд снова задумался. — Хотя леди Торрингтон очень тревожилась о своей племяннице, гораздо больше, чем родная мать, ей запрещали общаться с ребёнком с четырёхлетнего возраста, то есть с момента побега матери. Поэтому вряд ли Рейчел вообще знала, что у неё есть тётя.

— Если вспомнить, что ваша жена направлялась на запад, вполне естественно предположить, милорд, что она шла сюда.

— Эта мысль приходила мне в голову, но, если таковым и было её намерение, сюда она не прибыла. — Виконт взглянул в проницательные глаза сыщика. — В тот вечер я ушёл из дома в одиннадцать часов и вернулся лишь на следующее утро. Дворецкий, в словах которого я нисколько не сомневаюсь, уверил меня, что никто не приходил.

Мистер Стаббз снова сверился со своими записями.

— Вы сообщили, что сразу же обратились в Главное полицейское управление, но поиски оказались безрезультатными. Вы также поместили объявления в газетах по всей стране, предлагая за информацию солидное вознаграждение.

Лорд Линфорд согласно кивнул.

— Было несколько откликов, но все свидетельства оказались ошибочными. Месяцы шли, я начал думать, что она умерла, и всё же… — Он оторвал взгляд от содержимого своего бокала. — По всей вероятности, моя жена умерла, но я хотел бы иметь доказательства. Я — единственный ребёнок своих родителей и потому, естественно, хотел бы иметь законного наследника.

— Это можно понять, милорд. Как вы сами сказали, по прошествии стольких лет задача нелёгкая, но Генри Стаббз никогда не отступал перед трудностями. Я должен нанести визит своим бывшим коллегам на Боу-стрит… может, кто-нибудь что-то помнит об этом деле. Но сначала я хотел бы кое-что уточнить. Сколько лет вашей жене, милорд?

— Когда она исчезла, ей было шестнадцать.

— То есть теперь ей двадцать два. Ещё мне нужно описание её внешности.

Виконт мысленно застонал. Действительно, безнадёжное дело. Такое безнадёжное, что он чуть не предложил посетителю забыть о нём, но в последний момент одёрнул себя.

— После свадьбы я оставался с женой всего пять недель, и за прошедшие годы мои воспоминания стали очень смутными. Могу лишь сказать вам, что у неё были зелёные глаза, а волосы… Её волосы были… э… коричневатые.

— Тёмные?… Каштановые?

— Средние… ближе к тёмным, я думаю.

— Рост?

— Среднего роста. Её голова достигала моего плеча. Значит, среднего роста. И она была несколько полновата.

Мистер Стаббз пожал плечами.

— Это ничего не значит, милорд. Моя дочка Бесси в таком же возрасте была пышечкой. Щенячий жир, как говорит моя жена. А теперь Бесси стройней некуда. — Стаббз поскрёб седую голову. — Видите ли, милорд, беда с дамами в том, что они могут легко изменить внешность — покрасить волосы, размалевать лицо.

Виконт громко вздохнул:

— Вы обречены на неудачу, Стаббз, и вы это прекрасно понимаете.

— Ничего подобного, сэр! — пылко возразил сыщик и, опрокинув остатки бренди в глотку, поднялся. — Через некоторое время я хотел бы съездить с вами в Гэмпшир и поговорить с теми, кто хорошо знал вашу жену. Но сначала я наведу справки здесь. Я свяжусь с вами, но не ожидайте известий раньше, чем через неделю или две.

Как только мистера Стаббза проводили из библиотеки, виконт приказал запрячь в двуколку пару лошадей и через полчаса уже пробирался по запруженным экипажами лондонским улицам к Гайд-парку.

Для сливок общества час ещё ранний, но, как заметил виконт, поворачивая норовистых лошадей к воротам, парк не был пустынным.

Не спеша проехавшись по дорожкам, время от времени останавливаясь поговорить со знакомыми, он уже возвращался к воротам, когда изящная дама, прогуливающаяся с горничной по газонам, привлекла его внимание. Он остановил лошадей рядом с нею.

— Миссис Стоуэн! Фортуна улыбнулась мне! Полагаю, вы оправились от головной боли?

Дама подошла к двуколке и, подняв голову, улыбнулась виконту.

— Вполне, милорд, и теперь я наслаждаюсь чудесным майским солнцем.

Её красота ничего не потеряла при дневном свете, который многие женщины называют жестоким. В зелёном костюме, в модной шляпке, из-под которой струились роскошные локоны цвета красного дерева, она выглядела восхитительно.

— Не могу ли я убедить вас прокатиться со мной, миссис Стоуэн? Как вы справедливо заметили, день чудесный, и стоит насладиться им сполна.

— С удовольствием приняла бы ваше приглашение, сэр, но, к несчастью, не могу оставить свою горничную. Одна она не найдёт дорогу на Уимпл-стрит. Видите ли, она почти не знает Лондон, а ваш экипаж не предназначен для троих.