— Я и не собиралась отрицать, — серьёзно ответила она. — Но милорд, не злоупотребляйте вашей властностью. Я не всегда положительно на неё реагирую и могу отплатить тем же.

Он искренне расхохотался, чем снова привлёк к ним пристальные взгляды, но он их не замечал: прелестная спутница целиком завладела его вниманием.

Восхитительное создание. Озорное и весёлое. Просто находиться рядом с ней — уже счастье. Он прекрасно понимал, почему тётя так полюбила её. Ему она тоже нравится, с самого начала его тянет к ней.

Нет, здесь нечто большее, гораздо большее, чем естественное желание мужчины, вызванное красивой женщиной. Не понимая причин, он чувствовал это странное притяжение. Может, они родственные души? Вполне вероятно. Только здравый смысл подсказывал ему, что их дружба недолговечна и неизбежно закончится вместе с окончанием сезона. Она пойдёт своим путём, он — своим.

У него хватит опыта и мудрости обуздать свои чувства и, когда придёт время, расстаться с ней, сохранив приятные воспоминания и неразбитое сердце, решил он, высокомерно игнорируя внутренний голос, предупреждавший, что рассудительность и опыт — слабое оружие против столь сильного искушения.

Глава третья

Лорд Линфорд перевёл взгляд со сцены на нежную белую шею дамы, сидящей перед ним. Как она очаровательна сегодня в красном платье, в колье с рубинами и бриллиантами!

Большинству женщин с волосами такого цвета, не следует носить красное, но Эмили выглядит великолепно…

Однако, напомнил он себе, она всегда выглядит великолепно, в любом наряде.

Виконт рассеянно обвёл взглядом противоположные ложи и улыбнулся. Когда их компания усаживалась перед началом спектакля, все взгляды были устремлены на них; правда, за прошедшие недели он уже привык к всеобщему вниманию. Где бы он ни появлялся с Эмили — в парке ли, в бальных залах, — они привлекали взгляды и давали пищу для предположений. Его улыбка стала шире.

Закончился первый акт, и занавес опустился. Леди Барнсдейл присоединилась к аплодисментам.

— Разве не чудесно? — воскликнула она, также обводя глазами зрительный зал. — Линфорд, мне кажется, прелестная леди Рейн пытается привлечь твоё внимание, — сообщила она, когда аплодисменты стихли. — Пройди в её ложу и выясни, чего она хочет. Можешь взять с собой Чефи.

Линфорд покорно поднялся.

— Идёмте, Чефи. Нас прогоняют.

— А? Что вы сказали?… О, конечно, мой мальчик. Я иду с вами. Не откажусь поразмять ноги.

— Полагаю, этот старый мошенник спал, — выразила своё мнение леди Барнсдейл, когда вышеупомянутый джентльмен покинул ложу.

— Но, мадам, вы силой затащили его в театр, — заступилась Эмили за Чефингема.

— Ради его же блага. Он слишком много времени проводит за карточными столами. Кроме того, я не хотела идти только с вами и Линфордом. Что я вам — дуэнья?

— Хетти, мне не нужна дуэнья. Я вполне способна сама позаботиться о себе. И Линфорд не представляет для меня никакой угрозы, уверяю вас.

Леди Барнсдейл озадаченно нахмурилась. Хотя эти слова были произнесены достаточно беспечно, ей послышался в них скрытый смысл. Повернув голову, она уставилась в ложу напротив, куда только что вошёл племянник, и хмурость её испарилась.

Ну и хитрец! Только призвав на помощь всю свою волю, она смогла сдержать смех.

Несмотря на то, что племянник много времени проводил с Эмили, казалось, что между ними расцветает лишь крепкая дружба. Вероятно, ему удалось обмануть бомонд, но её-то он не одурачит. Только понимает ли он сам, насколько сильны его чувства к Эмили?

Она снова погрузилась в размышления. В чувствах своей очаровательной подруги она не была так уверена. Эмили явно наслаждалась обществом Линфорда, но столь же явно было её безразличие к тому, рядом он или нет. Эмили никогда не вспоминала о нём в его отсутствие. Если имя Линфорда и возникало в беседе, то вспоминала о нём его тётя. Странно, нахмурилась леди Барнсдейл. Неужели это тот случай, когда с глаз долой — из сердца вон? Или Эмили просто пытается проявлять здравый смысл, и не давать волю чувствам, поскольку нет надежды на развитие, её отношений с Линфордом?

Да, суть дела именно в этом. Линфорд все ещё полон, решимости выяснить, что сталось с его женой. Но даже если он узнает, что жена умерла, Эмили всё равно не сможет выйти за него замуж. Леди Барнсдейл вздохнула. Какой жестокой и несправедливой бывает судьба! Вот два молодых человека, буквально созданных друг для друга, и оба скованы браками, заключёнными не по любви.

— Я получила огромное удовольствие от сегодняшнего вечера, — сказала Эмили, прерывая унылые мысли подруги. — Я наслаждалась каждым днём сезона. Как жаль, что он подходит к концу.

Леди Барнсдейл улыбнулась:

— Я тоже сожалею, дорогая. Давно я так не развлекалась и очень огорчена нашей скорой разлукой. В конце недели я уезжаю.

— Ах да! Я как раз собиралась поговорить об этом, — сказала Эмили, разглаживая едва заметную складку на своём роскошном платье. — Если приглашение ещё в силе, я бы с удовольствием посетила бракосочетание вашей племянницы и погостила у вас перед возвращением в Сомерсет.

Леди Барнсдейл пришла в восторг. Она пригласила Эмили вскоре после их знакомства, но получила уклончивый ответ.

— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия. И если вы не собираетесь оставаться в Лондоне до заключительного бала в «Алмаке» на следующей неделе, почему бы нам не отправиться в Суррей вместе? Вам не придётся нанимать экипаж, а путешествовать в компании куда веселее.

— Чудесное предложение! — ответила Эмили с сияющей улыбкой, которая делала её трогательно юной. Трудно было поверить, что это замужняя женщина двадцати с лишком лет. — Да мне и не стоит дожидаться конца сезона. Пора прощаться с Лондоном.

Леди Барнсдейл снова задумалась. Как мало она знает об этой жизнерадостной молодой женщине. Фактически она едва ли сейчас знает об Эмили больше, чем после первой недели знакомства. Чефи часто называет её загадочной. Похоже, он не так уж и не прав.

Однако леди Барнсдейл не представилась возможность начать расследование, как ей того ни хотелось, поскольку дверь ложи распахнулась и до самого начала второго акта к ним все шли и шли юные джентльмены, не видевшие вокруг никого, кроме Эмили, и несколько старых друзей Хенриетты.

Только в последнем антракте леди Барнсдейл сумела сообщить племяннику, о решении Эмили покинуть Лондон в конце недели.

Его красивое лицо лишь на секунду выдало разочарование, затем он улыбнулся:

— Хетти, она составит вам компанию, и, хоть вы лишаете меня её общества, обещаю, что не затаю зла.

Прекрасно понимая с самого начала, что Эмили рано или поздно покинет Лондон, виконт всё-таки впал в уныние. В том же подавленном настроении он после окончания спектакля усадил дам, и сопровождающего их Чефи в свой элегантный городской экипаж, а сам пешком отправился в клуб.

Виконт оставался в «Уайтсе» около часа, а затем — опять же пешком — направился на север. Вскоре он приблизился к маленькому, но фешенебельному дому в тихой части города. Слуга, впустивший его, не выказал ни малейшего удивления, увидев его на пороге в такой поздний час. Освободившись от плаща и шляпы, виконт поднялся по узкой лестнице и тихо вошёл в пышно обставленные апартаменты на втором этаже.

Подсвечники были расставлены так, чтобы свет наивыгоднейшим образом падал на статную любовницу виконта, грациозно раскинувшуюся на роскошной резной кушетке. Золотые кудри свободно рассыпались по округлым плечам. Веки были опущены, но она не спала, так как пальцы левой руки нежно гладили перекормленную собачку, лежавшую рядом с ней.

Вдруг она широко открыла большие ярко-голубые глаза и сказала с подчёркнутым удивлением:

— Ах, Доминик! Я не ждала вас сегодня.

Линфорд медленно подошёл к ней и чуть насмешливо улыбнулся.

— Дорогая, я и не подозревал, что должен договариваться о встрече заранее, — возразил он, сбрасывая с кушетки собачонку, тихо зарычавшую от неудовольствия.

Женщина кокетливо надула накрашенные алые губки и слегка изменила позу, чтобы позволить ему сесть рядом. При этом движении воздушно-лёгкий розовый пеньюар, совершенно не скрывавший её пышных прелестей, соскользнул с одного плеча.

Желание вспыхнуло в лиловатых глазах виконта. Несколько минут он жадно целовал её, затем подхватил податливое соблазнительное тело и отнёс в спальню.

Его искусные любовные ласки истощили силы обоих. Она крепко заснула, но Линфорд, к своему удивлению, не мог спать и лежал, слепо глядя на шёлковый балдахин над головой. Несмотря на то что его физические желания были утолены он чувствовал себя неудовлетворённым. Первый свет нового дня просочился сквозь шторы, и он повернул голову, уставившись на мирно спящую рядом женщину. Мятые простыни соскользнули, обнажив полные груди.

Прежде при виде её прелестей он немедленно возбуждался вновь, но на этот раз ничто не шевельнулось в нём. Не возникло даже желания приласкать её. Сейчас её пухленькое тело очень мило, подумал он, но если она не будет соблюдать осторожность, то через несколько лет станет весьма похожей на свою перекормленную болонку — толстой и непривлекательной.

Приподнявшись на локте, он обвёл взглядом спальню. В мягком свете мерцающих свечей обстановка казалась роскошной, но при разоблачительном свете дня он нашёл вкус Софии претенциозным. Даже её дорогие духи, лишь накануне возбуждавшие его, сегодня казались дешёвыми и назойливыми.

Виконт глубоко вздохнул. Как же ему надоела эта жизнь!.. Устав от очередной любовницы, он менял её на другую, но нужна ему жена… нет, даже больше — друг, спутница жизни, с которой он хотел бы делить все радости и горести.

Он снова взглянул на любовницу, но увидел не золотистые кудри и пухлые чувственные губы, а изящное личико и разметавшуюся по подушке блестящую копну волос цвета красного дерева. Если бы он был зелёным юнцом, то решил бы, что Эмили вскружила ему голову. Однако он давно не впечатлительный мальчишка и не может больше отрицать очень простую истину.

Впервые он полюбил, полюбил глубоко и искренне. Наконец-то он нашёл единственную женщину, с которой хотел бы провести остаток своей жизни… несмотря на то, что она замужем и он тоже, помоги ему Бог.

Однако преграды на пути к их счастью преодолимы. Они с Эмили созданы друг для друга, необыкновенно подходят друг другу во всех отношениях. И ничто — менее всего его блудная жена и её явно безразличный муж — не разлучит их!

Он поднялся с постели, не разбудив спящую женщину, поспешно оделся и тихо выскользнул из дома. Прохладный утренний воздух приятно освежал после душной атмосферы спальни, но тошнотворно-сладкий запах духов Софии прилепился, как вторая кожа, и виконт брезгливо поморщился. Эта связь определённо пришла к концу; в его жизни нет места ни для одной женщины, кроме той, единственной. И у Софии не будет причин роптать. Её царствование, безусловно, было коротким, всего лишь несколько месяцев, но он не скупился и теперь готов позволить ей пользоваться домом до истечения срока аренды. К тому времени, он в этом не сомневается, София найдёт себе нового покровителя.


Прибытие виконта на Гровенор-сквер совпало с пробуждением его прислуги. Воспользовавшись собственным ключом, он вошёл через парадную дверь и приказал невозмутимому дворецкому, спускающемуся по лестнице, чтобы немедленно приготовили ванну в его гардеробной.

Некоторое время спустя, освежённый, а главное, освободившийся от въедливого запаха, виконт спустился в столовую. Он с наслаждением поглощал сытный завтрак, когда вошёл Пеплоу. По лицу дворецкого ничего нельзя было прочесть.

— Вернулся человек, посещавший вас около месяца назад, милорд. — Пеплоу фыркнул. — Я провёл его в библиотеку.

Губы виконта дёрнулись. Его дворецкий — преданный и усердный слуга, но неисправимый сноб.

— Передайте мистеру Стаббзу, что я скоро присоединюсь к нему, — весело сказал он, но, как только дверь за Пеплоу закрылась, нахмурился.

Бывший полицейский сыщик не давал знать о себе со времени их первой встречи. Нашёл ли он наконец что-нибудь? Или просто пришёл сказать, что дальнейшие поиски леди Линфорд безнадёжны? Несколько минут спустя, входя в библиотеку, Линфорд в глубине души лелеял надежду на то, что посетитель пришёл поделиться именно признанием тщетности своих усилий.

— Рад видеть вас, Стаббз, — сказал виконт. — У вас есть новости для меня?

— Да, сэр, полагаю, есть.

Виконт пригласил посетителя сесть, затем устроился напротив него.

— Что же вы обнаружили? — спросил он без всякого энтузиазма.

— Я нанёс визит бывшим коллегам на Боу-стрит, — начал сыщик, — но люди, работавшие по этому делу, мало что могли сказать. Правда, один момент в этом деле озадачил меня с самого начала. Кроме возчика, высадившего вашу молодую жену в Холборне, никто как будто не видел её. Словно она сквозь землю провалилась. Женщина, в одиночестве гуляющая вечером по улицам, не такое уж необычное явление, особенно если это женщина… э… определённой профессии. Но я уверен, что вашу юную жену не приняли бы за женщину лёгкого поведения: она была одета в простой серый плащ, а ночные пташки так не одеваются.