Александра Торн - Возвращение надежды

Мрачная, Шарлотта вылезала из ванны. Ее жажда Найджела усиливалась в прямой пропорции тому отчуждению, которое усиливалось между ними.

В первый раз судьба отказывала ей в том, чего она желала, и Шарлотта была в растерянности. Она не знала, что делать. Иногда, когда она смотрела на Найджела, сидевшего за роялем, он выглядел таким погруженным в музыку, что, казалось, не знал о том, что она присутствует в той же самой комнате.

Шарлотта топнула своей босой ножкой. Она знала, что Найджел ее любит. Знала. Но он сказал ей, что собирается покинуть ранчо, как только вернется Патрик.

Она в злобе еще раз топнула, как вдруг краем глаза увидела, что по полу пробежало что-то белое и омерзительное.

Думать у Шарлотты не было времени. Крик, леденящий кровь, вырвался из ее груди, и она в чем мать родила вскочила на крышку унитаза.

Найджел был в это время в библиотеке, заканчивал письмо кузену, в котором сообщал, что возвратится в Лондон в конце осени. От крика, доносившегося откуда-то сверху, у него поднялись волосы на голове. Кричала женщина.

Господи, да это же Шарлотта! Она кричала так, как будто ей угрожала смерть.

Он вскочил на ноги, по дороге опрокинув чернильницу.

– Шарлотта, Шарлотта, я иду!

С тех пор как Найджел услышал о поединке в Льяно, он постоянно носил на ремне два «кольта».

Граф бежал, перепрыгивая через ступеньку, не зная, с чем столкнется на втором этаже. И его это не страшило. Он был готов сразиться с целой бандой команчей-мародеров.

Шарлотта закричала снова, и Найджел понял, что она в ванной. В последнее время у нее появилась новая страсть – купание.

– Я иду! – закричал он, вытаскивая «кольты». Слава Богу, она не закрыла дверь. Он ввалился в ванную с двумя пистолетами в руках.

Шарлотта стояла на крышке унитаза, голая, вода стекала с ее тела ручьями. И что за восхитительная это была кожа – белая, искрящаяся тысячами маленьких капелек, сверкающих как бриллианты!

Она и не подумала хоть как-то прикрыться от его жадного взгляда.

– О, Найджел, никогда в жизни я не была так напугана. Я как раз вылезала из ванны, когда пробежал скорпион. Он пробежал практически по моей ноге.

Ее зубы стучали.

Его челюсти сжались от возникшего острого желания.

– Давай посмотрим, где он, – произнес Найджел, пряча «кольты» и неохотно отводя глаза от богини на крышке унитаза.

Беглый осмотр к успеху не привел. Скорпиона нигде не было.

– Наверное, он успел убежать. Я полагаю, тебя он испугался больше, чем ты его.

Шарлотта решительно встряхнула головой. При этом, ее груди соблазнительно всколыхнулись.

– Ты, наверное, думаешь, что я специально это подстроила, чтобы вызвать тебя сюда?

– Да, нет же. Я уверен, что ты что-то видела и это что-то тебя испугало. Но теперь здесь абсолютно спокойно. Можешь слезать. – К его ужасу, он произносил эти слова каким-то осипшим голосом.

– Ни за что на свете. Нет уж спасибо, лучше я останусь здесь.

Другая женщина сделала бы попытку хотя бы прикрыть грудь, но не Шарлотта. Какой же она была сейчас прекрасной и… желанной!

– Ты хочешь, чтобы я отнес тебя в твою комнату?

– По-моему, нечего даже спрашивать.

Она раскинула руки и прыгнула на него. Это было так неожиданно, что он не устоял на ногах, и они оба повалились на пол, причем она оказалась сверху.

Через тонкую материю своей рубашки Найджел почувствовал твердые груди Шарлотты.

Шарлотта почувствовала его восставшую мужественность, упирающуюся ей в живот.

Найджел мгновенно забыл о чести и о прочем.

Шарлотта забыла все о скорпионах.

Они сконцентрировались друг на друге.

Эльке уложила свои вещи в сумку, притороченную к седлу. Ноги были как свинцовые. Она с трудом вставила одну в стремя и вскочила в седло.

– Представляю, как ты радуешься, что наконец-то возвращаешься домой, – сказала Милдред. – Но нам с Генри вас будет так не хватать!

– Мне тоже вас будет не хватать, – ответила Эльке.

Вортоны были так добры к ней и Патрику. Ей было противно лгать Милдред, даже теперь при прощании. Но правда может испортить все то хорошее, что было под крышей дома этой чудесной женщины.

– Ну дамы, только не плакать, – весело проговорил Генри Вортон. – Прощание ведь не навеки. Уверен, вы будете видеться друг с другом время от времени. Ваше ранчо всего лишь в шестидесяти милях отсюда, правда, Патрик?

– Правда, – ответил Патрик. Его улыбка была такой застывшей, что казалась высеченной из камня.

– Вы будете хорошей рекламой моей практики, – сказал Вортон, потянувшись пожать ему руку. – Ничто так не привлекает к доктору пациентов, как удачно проведенная операция. В пути будьте осторожны. Постарайтесь обойтись без новых травм, а то испортите мне репутацию.

– Ох, как же я не люблю прощания! – воскликнула Милдред. – Лучше пойду в дом и помою посуду после завтрака.

Она взмахнула юбками и юркнула в дом, оставив Эльке одну. Чудесная, милая Милдред Вортон! Если бы действительно они могли видеться друг с другом!

Генри Вортон последний раз взмахнул рукой и последовал за женой.

– Готова? – спросил Патрик.

«Готова? Я никогда не буду готова», – подумала Эльке и пришпорила лошадь.

Обратный путь на ранчо был для Эльке не таким тяжелым. Она ехала за Патриком, а мысли ее блуждали по тем бесценным дням, которые они провели вместе в Льяно.

Как было чудесно просыпаться рядом с Патриком, видеть радость в его заспанных глазах, чувствовать себя его женой, делиться своим счастьем с Вортонами! Но Патрик дал ей нечто более важное, чем пригоршня сладких воспоминаний, которые растают с годами.

Июльские дни в этих местах очень длинные. Солнце еще не село, когда они въехали во владения Прайда. Показались крыши домов. Патрик натянул поводья и повернулся к Эльке.

– Существует ли что-нибудь, что я мог бы сказать или сделать, чтобы изменить твои намерения? – Он говорил так тихо, что Эльке с трудом различала слова.

– Мы уже все сказали. И сделали все. Ты подарил мне счастливейшие дни в моей жизни. Ты подарил мне часть себя. Я возьму ее с собой, куда бы ни пошла.

Он подъехал к ней вплотную, наклонился и поцеловал. В последний раз.

Увидев смертельное отчаяние в его глазах, Эльке рухнула к нему в объятия.

Они простояли так несколько минут. Затем он ее отпустил и поскакал. Между ними опять разверзлась пропасть. На этот раз навсегда.

Эльке долго смотрела на его удаляющуюся фигуру, пока наконец не нашла мужества последовать за ним.

Патрика встречали все ковбои. Он чувствовал себя постаревшим на целый век, но все же нашел силы весело отвечать на их приветствия.

От толпы отделился Рио.

– Вы как раз вовремя возвратились, старина.

– Ты же знаешь, как осторожны эти доктора. Вортон не хотел, чтобы я ехал, пока рука была на перевязи. – Патрик изобразил на лице улыбку. – Кроме того, я думал, пора бы и тебе поработать немного.

– Отлично, я рад, что вы смогли отдохнуть. Приближаются трудные времена. Федеральные войска блокировали побережье Техаса. Слава Богу, нам удалось вовремя перегнать скот.

– Слава Богу, – эхом отозвался Патрик.

Это было единственное, за что, по его мнению, следовало благодарить Бога в предполагаемом будущем, где его ждала жизнь с Шарлоттой. Жизнь, такая же унылая и мрачная, как высохший колодец.

– О делах на ранчо ты расскажешь завтра утром. А сейчас я хотел бы добраться до дома.

Пока ковбои приветствовали Патрика, Эльке держалась в отдалении. Теперь она поехала рядом, ее лицо было таким же белым и усталым, каким оно было в тот день, в будуаре Вельвит. Сознание того, что он испытывает такую же боль, только добавляло несчастья.

Патрик написал Шарлотте письмо, в котором сообщал, когда возвращается домой. С учетом ее умения ломать комедию, с одной стороны, и ее склонности к мелодраме – с другой, следовало бы ожидать, что она сейчас с криками выскочит из дома и бросится ему на шею.

Но насладиться ее невостребованным артистическим талантом возможности не представилось. Почему-то. Они с Эльке поднялись по ступенькам на веранду. Патрик открыл парадную дверь. В холле были навалены вещи – сундуки, чемоданы, чехлы с ружьями и даже шляпные коробки.

По-видимому, Найджел никак не дождется, когда наконец сможет отсюда уехать. Шарлотта, наверное, Совсем его измотала своими причудами. Патрик громко позвал Шарлотту.

Дом казался странно пустым. Патрик посмотрел на Эльке. Ее вскинутые брови свидетельствовали, что она тоже озадачена.

– Шарлотта, где ты? – снова позвал он.

– Сейчас, иду, – отозвалась она, откуда-то издалека.

Через несколько секунд на верху лестницы появилась Шарлотта, одетая в свой экстравагантный костюм для путешествий, тот самый, в котором она была, когда они отправлялись в свадебное путешествие. Рядом с ней стоял Найджел и тоже был одет в дорожный костюм.

Мускулы на животе Патрика невольно напряглись. Было ясно: за время его долгого отсутствия что-то случилось. Но что?

– Я рада видеть тебя снова, – сказала Шарлотта, подходя к Патрику и подавая ему руку, как будто они были едва знакомы.

«Что она задумала на этот раз? А впрочем, какая разница!»

– И я тоже рад. – Он посмотрел на Найджела. – А вы, я вижу, совсем уже поправились. И судя по всему, собираетесь нас скоро покинуть.

– Не просто скоро, старина, а немедленно. В ту же минуту, как мы покончим с нашими делами. Надеюсь, вы будете так добры, что позволите нам воспользоваться вашим кабриолетом.

Что еще за дела? Час от часу не легче.

– Вы сказали нам. Что, с вами уезжает еще кто-нибудь?

Найджел прочистил горло.

– Последние недели я провел в размышлениях, пытаясь отыскать лучший способ сообщить вам новость. Но нет лучшего способа. Даже просто хорошего нет. Боюсь, что вы будете шокированы, старина. Шарлотта уезжает со мной!

Патрик смотрел на свою жену, пытаясь собраться с мыслями.

– Я знаю, ты скучаешь по родителям, – наконец произнес Патрик. – Тем не менее сейчас не время для визитов. Федеральные войска блокировали все побережье.

Все получается как в плохой комедии. Но время не ждет. Комментарий Найджела совсем сбил Патрика с толку.

– Бедняжка, ты так пока ничего и не понял, правда? – Шарлотта с симпатией посмотрела на Патрика.

– Может быть, ты объяснишь наконец в чем дело?

Найджел выступил вперед, как будто хотел защитить Шарлотту от Патрика.

– Я надеялся, что вы сами обо всем догадаетесь, когда увидите наш багаж.

«Ах, вот кому принадлежат остальные вещи», – подумал Патрик. Как он мог не узнать сундуки и шляпные коробки Шарлотты?! Просто, наверное, никогда не обращал на них никакого внимания.

– Если я правильно понял, вы предложили моей жене сопровождать ее в поездке в Натчез?

Найджел поморщился и покачал головой, как учитель в разговоре с тупым учеником.

– Я все пытаюсь вам втолковать, что Шарлотта и я… мы уезжаем вместе. Она оставляет вас, дружище. Более доходчиво я объяснить не могу.

Эльке все это время стояла рядом, наблюдая за церемонией возвращения Патрика к родному очагу. При других обстоятельствах ее бы даже обидело, что никто не замечал ее присутствия. Услышав слова Найджела, она придвинулась поближе.

– Будьте любезны, повторите еще раз, что вы сказали, – попросил Патрик, вдруг светлея лицом.

Найджел взял его за плечи и проговорил по слогам, глядя прямо в глаза:

– Я сказал, что уезжаю и увожу с собой вашу жену. Мы вместе уезжаем. Вместе. Понятно?

Патрик захохотал. И этот хохот громом отозвался в холле, как будто выстрелили из ружья.

«Он сошел с ума, – подумала Эльке, кладя ему на локоть руку. – Нельзя позволить ему сделать что-то такое, о чем он потом пожалеет».

– Почему же, черт вас возьми, вы не убежали еще до моего возвращения? – выговорил Патрик между взрывами смеха.

Найджел выпрямился и расправил плечи. Эльке он сейчас напомнил петуха, готового к бою.

– Это не простой адюльтер, смею вам заметить. И я слишком вас уважаю, чтобы просто взять и сбежать с вашей женой. Я хотел дождаться и поговорить с вами как мужчина с мужчиной… Предложить любое удовлетворение, которого потребует ваша честь.

Патрику наконец удалось справиться со своим неудержимым хохотом.

– Удовлетворение? Вы имеете в виду дуэль?

– Именно. Конечно, поскольку вы потерпевшая сторона, за вами остается право выбора оружия.

– Вы даже не представляете, какое удовлетворение уже мне дали. Кроме того, в этом году в меня уже стреляли. По-моему, достаточно. Зачем подвергаться ненужному риску?

– Вообще-то я вас понимаю, – ответил Найджел. К нему возвратились его уравновешенность и самообладание. Он бросил на Патрика проницательный взгляд, такой же, каким сверлил тогда Эльке, когда они сидели рядом за роялем. – Вы ведь любите Эльке, признайтесь?