Жаклин Брискин - Все и немного больше

Внезапно к стыду своему Рой почувствовала, что у нее подкосились ноги. Она уцепилась за крепкую мужскую руку.

— Когда похороны?

— Мы отправляем ее на восток, где у нас семейное кладбище, — ответил Чарльз. — Сразу после возвращения в «Бельведер» я уезжаю.

— Ты разговаривал с Сари?

— Я звонил ей… Ее не было, — бесстрастным тоном сказал он.

Рой крепко сжала его руку, замедляя движение. Палисандровое дерево склонилось над тротуаром, усыпав пурпурными цветами землю.

— Наверно, она была в старой хижине… Она будет страшно разочарована, если не сможет… выразить тебе сочувствие.

— Честно говоря, мне не хотелось бы спекулировать этой ситуацией.

— Я думала, что у вас двоих все идет ладно.

— Боюсь, что говорить о двоих здесь не приходится, — мрачно сказал Чарльз. — Она отменила поездку в Стокгольм.

— Она говорила мне, что боялась помешать твоей работе.

— Конечно, мне приходится много ездить, но она должна была понять, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы побыть с ней и ее кузиной.

— Племянницей, — механически поправила Рой, подавив в себе смешок. — Она думает, что он не хочет ее, он думает, что она не хочет его. Какие мы мастера усложнять себе жизнь!

— Чарльз, Сари думает, что ты избегаешь ее.

— Это она вам сказала?

— Я пыталась ее переубедить, но она не желает прислушиваться к разумным словам.

— Она человек чувств, — констатировал Чарльз.

— Послушай, Чарльз, я хотела поговорить с тобой, хотя ты можешь подумать, что я сую нос не в свое дело. Сари сходит по тебе с ума, но боится, что окажет на тебя давление, если признается, что беременна.

Чарльз непонимающе уставился на Рой покрасневшими глазами.

— Она беременна, — повторила Рой.

— И ничего мне не сказала!

— Она не хочет связывать тебя.

— Она никаких глупостей не наделала?

— Ой, Чарльз, ты должен знать Сари.

— Рой, неужели она в самом деле считала, что я не хочу ее видеть? — каким-то по-юношески звонким голосом произнес он.

— А что здесь странного? Ты ведь то же самое думал.

Он сжал губы — признак напряженной работы мысли. Рой улыбнулась, чувствуя, что у нее увлажнились глаза. Именно так выглядел Джерри, когда писал картины.

— Пошли назад, — сказал он, круто разворачиваясь.

Он даже забыл довести Рой до дверей и попрощаться, сел в серую машину и нажал на газ.

Рой смотрела, как машина взяла курс на север. Она улыбнулась, когда затем машина повернула на запад, туда, где находился «Мондевилль каньон». И Сари.

Внучка Гроувера Т. Койна Алфея Штольц убита при загадочных обстоятельствах.

Рейтерз буллетин, 21 июня 1970 г.

Наследница Койна убита выстрелом.

Чикаго сан-таймс, 22 июня 1970 г.

На устах каждого вопрос: почему американская полиция спустила на тормозах дело об убийстве Алфеи Штольц? Лондонцы хорошо помнят ее как вечно молодую миссис Карло Фирелли, а затем как миссис Обри Уимборн — члена небольшого, тесного королевского круга. (Источники, близкие к принцессе Маргарет, сообщают, что она глубоко опечалена смертью своей подруги.)

Слухи, распространившиеся в связи с загадочной смертью Алфеи Штольц, получили новый импульс после неожиданной женитьбы Карло Фирелли II — сына наследницы от ее первого мужа — на Саре Ферно, дочери Рейн Фэрберн и племяннице Рой Хорак, в руках которой оказался роковой пистолет. Высказываются догадки, что члены баснословно богатого семейства покойной не стали раздувать дело, чтобы избежать скандала.

Из Калифорнии не поступало сведений о возобновлении расследования.

Женские новости. Лондон, Дейли телеграф,

3 августа 1970 г.

По интриге и загадочности дело напоминает какой-нибудь нашумевший бестселлер. Красивая, моложавая, неоднократно разведенная наследница несметных богатств, знаменитая, в течение многих лет пленяющая своей красотой и обаянием звезда кино и телевидения и преуспевающая бизнесменша — вот три персонажа, судьбы которых тесно переплелись с ранней юности в Беверли Хиллз.

Майк Уоллес. Шестьдесят минут, 6 декабря 1970 г.

«Рейн Фэрберн шоу» получает премию «Эмми» в четвертый раз.

Голливуд рипортер, 14 апреля 1972 г.

Одно из самых громких событий десятилетия произошло в тихом пригороде Лос-Анджелеса в воскресенье 21 июня 1970 года. Во время борьбы пулей, посланной Рой Хорак, вдовой художника Джерральда Хорака и сестрой Рейн Фэрберн, была убита наследница богатств Койнов Алфея Штольц. Загадочное убийство, а также желание узнать подробности о жизни людей этого круга привлекали внимание «золотой молодежи» в течение долгих месяцев.

Голос за кадром во время показа клипов о Рой Хорак,

Рейн Фэрберн, Алфее Штольц и Жаклин Онассис из передачи

«События десятилетия». Эн-би-си, 31 декабря 1979 г.

В этот январский день 1972 года все время моросил дождь. Запланированную пресс-конференцию, посвященную очередному выходу на телеэкран «Рейн Фэрберн шоу», отменили, и Мэрилин отправилась домой на целый час раньше.

За сотню футов от дома она до предела замедлила ход машины, внимательно вглядываясь в мокрые кусты, маскировавшие металлическую ограду. После смерти Алфеи репортеры, фотографы, любители острых ощущений, страстные поклонники прятались в этих кустах и готовы были на спринтерский рывок к автоматически открывающимся воротам. Джошуа, чтобы обезопасить себя от подобных нарушителей покоя, нанял охрану: почти год двое вооруженных людей, сменяя друг друга, дежурили в стоящей неподалеку машине. Мэрилин, тоскующая по обоим отсутствующим детям, находила утешение в том, что Сари (вместе с малышкой Tea и Чарльзом) не подвергается этой осаде, живя в Лондоне. Однако в конце концом фанатики сдались, выставив семью Ферно на весьма солидную сумму.

И хотя уже прошло много месяцев с того времени, когда Мэрилин в последний раз заметила злоумышленника в кустах, она была напряжена, и ей пришлось дважды нажимать на кнопку дистанционного управления, чтобы ворота открылись.

Мэрилин остановилась во дворике, увидев, что от коттеджа-офиса спускается по тропке Джошуа. Она ничем не обнаружила себя, и он не подозревал о ее непривычно раннем возвращении. Джошуа шел согнувшись, и зонтик над ним покачнулся, когда он преодолел невысокую ступеньку. Медлительность его объяснялась тем, что в сырую погоду его мучили невралгические боли в левом бедре. Старый, израненный воин, подумала Мэрилин, испытывая щемящее чувство жалости. Должно быть, Джошуа пришел бы в ярость, если бы узнал об этом.

Он поднял голову и увидел машину, но не Мэрилин. (Если бы он заметил ее, то непременно бы помахал ей.) Сложив зонтик, он пошел быстрее — почти так же, как в былые времена.

Когда Джошуа дошел до места, где тропинка огибала купу развесистых дубов, он остановился и покачнулся. Зонтик выпал из его рук. Обеими руками он схватился за свой большой живот.

Джошуа опускался на землю, как в замедленной съемке. Он распластался на спине, голова его откинулась и осталась у края тропинки.

Мэрилин бросилась к мужу, отчаянно крича:

— Джошуа! Джошуа!!!

Подбежав, она опустилась на колени, приподняла ему голову. На загорелом лице мужа проступила бледность, оно было покрыто капельками пота и дождя. Он пытался вздохнуть, но вместо этого из его груди вырвался хрип. Своим телом Мэрилин ощущала конвульсии тела Джошуа.

— Держись, Джошуа, дорогой! — выкрикнула она. — Я сейчас вызову «скорую помощь».

— Нет, — глухим голосом сказал он. — Мой час… пришел…

— Врачи, Джошуа, они приедут мгновенно… У них оборудование…

— Я не хочу быть… стариком…

— Джошуа, я отойду лишь на минуту. — Она сняла с себя жакет и положила ему под голову.

— Не надо сестер… не надо докторов. — Прерывающийся шепот Джошуа звучал как команда. Его глаза сузились от боли, но затем он снова посмотрел на нее. — Останься со мной.

Джошуа всегда, всеми правдами и неправдами, подчинял ее своей воле. Подчинилась она ему и сейчас и не бросилась в дом, чтобы вызвать скорую помощь.

Сидя на мокрых камнях, Мэрилин пыталась положить скользкую тяжелую голову мужа себе на колени. Она осторожно сняла прилипший дубовый лист с его подбородка.

Лицо Джошуа исказилось от боли, грудная клетка приподнялась, казалось, он ладонями хотел схватить воздух.

Затем он внезапно расслабился, заморгал, словно увидел двойную радугу.

— Ангелица, люблю тебя, — прошептал он. — Благословеннейшая из всех женщин…

На шорох моросящего дождя наложился его хрип.

В ту самую минуту, когда смерть забирала у нее мужа, Мэрилин пыталась проникнуть в смысл его последних слов. Но в черных глазах она уже не нашла ответа.

Слышался лишь мерный шум дождя.

Кашемировый пуловер Мэрилин промок насквозь, волосы распустились, но она не шевелилась. Обливаясь слезами, она убрала седые пряди со лба этого громадного, яростного, иногда жестокого, упрямого человека, ее мужа — и отца всего того, что для нее было самым дорогим на свете. Ессе homo[23], подумала она. Мэрилин не была уверена, что точно понимает смысл этого латинского изречения, тем не менее оно каким-то образом объясняло те разноречивые чувства, которые она испытывала к нему в течение долгих десятилетий.

В сейфе, находящемся в спальне, Джошуа оставил детальные инструкции по проведению его похорон, что можно было, с одной стороны, рассматривать, как проявление эгоизма, но с другой — сильно облегчило задачу тем, кто не знал, какие отношения сложились у Большого Джошуа с Богом.

Заупокойная месса состоялась в церкви Пастыря Доброго. Его похоронили как христианина.

В понедельник вечером в театральной академии состоялся мемориальный вечер Джошуа Ферно, конечно же, запланированный самим усопшим. Прибыли представители старого и нового Голливуда — одни были одеты в линялые джинсы с золотыми цепочками, другие — в темные костюмы. Здесь были Лоретта Юнг, Фред Астер, Грир Гарсон, Джейн Фонда, Генри Фонда, Арт Гаррисон, Дерилл Занук, Гручо и Джоан Кроуфорд, Уоррен Бетти, губернатор и миссис Рейган.

В течение получаса, который промелькнул за пять минут, на экране были показаны отобранные покойным кадры из его детищ — любимых фильмов Джошуа, три из которых были награждены Оскаром. Затем, согласно указаниям покойного, на сцене появились его дети. Билли, прилетевший из Нью-Йорка, где он работал в Банке Койнов, прочитал главу из первого романа отца. Би-Джей громко продекламировала заключительную сцену из второго романа. Сари прочитала отрывок из «Вечного бдения» — фильма, который Джошуа считал своим наивысшим достижением. Ее выступление нередко прерывались рыданиями слушателей.

Джошуа спланировал, что его старший ребенок завершит мемориальный вечер словами прощания лейтенанта Несбитта из созданного им киносценария по роману «Остров». В семье недоумевали, откуда у Джошуа была такая уверенность, что Линк после стольких лет разлуки приедет на этот вечер. Но выяснилось, что Линк не приехал по чистой случайности. Занимаясь изучением жизни Кемаля Ататюрка, Линк путешествовал на джипе по пустынным районам на севере Турции, и отчаянные телеграммы Би-Джей и Маури Моррисона не смогли его найти.

Поэтому перед микрофоном появилась Мэрилин и тихим, с хрипотцой голосом прочитала отрывок. Зал отреагировал слезами и всхлипываниями, когда она дошла до прощальных слов лейтенанта Несбитта, которые были первыми за вечер словами, не сочиненными Джошуа Ферно: «И хотя у меня есть дар пророчества и разгадывания тайн, множество других знаний, и я верю, что могу сдвинуть горы, — я ничто».

Когда Линк вернулся наконец в цивилизацию, он отправил три обстоятельных письма брату и сестрам. Соболезнование, адресованное Мэрилин, было кратким: «Я оплакиваю его. Какие бы недостатки ни были у моего отца, он их знал и никогда не отрицал их. Второго такого не будет».

Хотя слова Линка совпадали с собственными мыслями Мэрилин, они ее мало утешили. Почему Линк был так краток? Не было ли его письмо выражением простой вежливости при нежелании писать ей? Может быть, он думает, что она не оплакивает его отца?

Мэрилин и раньше нередко предавалась мрачным раздумьям.

Но став вдовой, она обнаружила в себе качества, о существовании которых не подозревала. Могла ли она предположить, что смерть Джошуа настолько подействует на нее? В конце концов он никогда всецело не владел ее сердцем, они уже больше года не спали вместе, она самостоятельно делала себе карьеру. Неужели она не сможет выжить? Однако Джошуа своим уходом словно вынул из нее сердцевину.