— Вы меня не порадовали и не огорчили, — без запинки солгал Джерард. — Лишь сообщили ранее неизвестный мне факт.

— А, так вы просто собираете факты, — глумливо протянул Ноллуорт. — Это совсем другое дело.

Итак, в запасе у него был еще один козырь.

— Как писала вам моя жена, я занимаюсь исследованием одного эпизода семейной истории. Имя преподобного Огилви там появляется, но всего раз. Я надеялся, хотя и слабо, что преподобный Огилви может помочь мне найти ответы на мои вопросы. Но событие, меня интересующее, произошло много лет назад, и поскольку джентльмен ушел в мир иной… — Джерард развел руками. — Надежде моей не дано осуществиться. Жаль, но тут ничего не поделаешь.

— Семейная история. — Ноллуорт вновь одарил Джерарда своей жутковатой улыбкой. Улыбаясь, он напоминал рептилию — нечто среднее между крокодилом и жабой. — Да, могу представить, как вы разочарованы. — Он почесал подбородок. — Мне стало любопытно, с какой стати кому-то пришло в голову искать моего драгоценного тестя. Ваше письмо встряхнуло мне мозги, надо сказать. Вы не могли быть его приятелем, иначе вы бы знали, что он мертв, и скорее всего радовались бы, что теперь его грызут черви.

Джерард сдержанно кивнул:

— Вы правы. Я лично не был с ним знаком.

— Да, не были. — Глаза визитера, наполовину прикрытые лишенными ресниц веками, злорадно блеснули. Джерард легко мог представить его читающим заклинания в глухой чащобе над котлом, в котором булькает какое-то жуткое варево. — Если бы вы были знакомы с покойным Огилви, вы бы знали, что Билли мог дать фору самому дьяволу. Вы бы знали, что он и старушку бы согласился через улицу перевести лишь для того, чтобы обчистить ее карманы. Все, кто хоть мало-мальски знал Билли, держали с ним ухо востро. — Губы Ноллуорта растянулись в ухмылке. — Но откуда вам его знать — вы парень молодой. Слава Билли закатилась до того, как вы родились. Он, скорее, одного возраста с вашим отцом.

Карета проехала мимо дома, и стук колес по булыжной мостовой показался особенно громким в наступившей пронзительной тишине.

— Да, — ровным голосом сказал Джерард. — Думаю, так оно и есть.

— Не каждый день получаешь письма от сына герцога, скажу я вам. Что, хотелось бы знать, может птица такого высокого полета хотеть от Билли? — Внезапно Джерард решил, что глаза у Ноллуорта не похожи на птичьи — то были глаза змеи, хладнокровной, голодной змеи. — Я не люблю суетиться. И не пожалел времени на то, чтобы выяснить, не водят ли меня за нос. Часа, потраченного на чтение лондонских газет, мне хватило, чтобы догадаться, что меня вовсе не дурачат. Что все куда серьезнее, чем можно было бы подумать. — Он наклонился вперед, вытянув морщинистую черепашью шею. — Старый Билли держал у себя ключ к решению дилеммы Дарема, верно?

Под скулой Джерарда непроизвольно дернулся желвак.

— Если это и так, можете не беспокоиться — этот ключ лежит вместе с ним в могиле. Мой отец не из тех, кто забывает спрятать концы в воду.

Ноллуорт тоненько и противно захихикал.

— Но один конец он спрятать не сумел, верно?

Один очень длинный и очень заметный конец, за который так удобно ухватиться. И который так и норовит обвиться вокруг шеи его сына.

— Я не стал бы этого утверждать. — Джерард щелкнул пальцами. — Но если мой отец и не обрубил один конец, мы с братьями сделаем это за него — подсечем под самый корень. — Он улыбнулся предостерегающе. — Ведь мы — плоть от его плоти.

Визитер скривил губы в подобии улыбки.

— Тоже любите погрешить, верно? Полагаю, сыну аристократа многое может сойти с рук. На грехи молодости общество смотрит сквозь пальцы, если, конечно, этот грешник не… бастард.

Ему ничего не стоило сломать эту тонкую морщинистую шею. У Джерарда зачесались руки. Свернуть этому хмырю шею просто для того, чтобы посмотреть, как с его физиономии будет сползать эта гнусная ухмылка.

— Советую вам об этом не забывать, — словно не услышав последней реплики визитера, напомнил Джерард.

— Бросьте, молодой человек, вы же понимаете, что я тут ни при чем. Вы же не станете срывать злость на том, кто вам желает добра?

— А почему бы нет? — Джерард вытянул ноги и сложил руки на груди, пытаясь унять ярость, что грозила прорваться в любой момент.

— Потому что у меня есть нечто такое, что вам, возможно, очень хочется заполучить. — Ноллуорт сосредоточенно разглядывал бородавку на левой ладони. — Старина Билли умер, и мне стоило немалых денег его похоронить. Жена моя, очень сентиментальная женщина, хранит все его вещи. Его часы, его чертовы рисунки, все его книги…

— Действительно, очень сентиментальная.

— Знаете ли, у него была привычка хранить все записи, — как ни в чем не бывало продолжал Ноллуорт. — Записные книжки, дневники, все такое. Все записки за последние… лет тридцать, я думаю. Он и впрямь питал надежды в один прекрасный день получить свой приход, стать настоящим уважаемым викарием. Если бы только ему выпала удача жениться на богатой леди, его, возможно, никогда бы не сослали во Флит[4]. Так пагубно для карьеры, тюрьма…

Джерард медленно выдохнул, пытаясь справиться с учащенным сердцебиением. Пульс его подскочил при первом упоминании о записных книжках и дневниках. Теперь он зашкаливал. В исповедальном письме Дарем упомянул о поставленной им подписи в церковной книге пастора, совершившего церемонию в таверне неподалеку от долговой тюрьмы. Если у Ноллуорта хранилась та самая церковная книга или иное подтверждение тайного брака Дарема, Джерард должен был получить искомое, сколько бы Ноллуорт с него ни запросил.

— Что вы предлагаете?

— Я уверен, что нечто, столь важное для вашей семейной истории, стоит недешево. — Ноллуорт рассмеялся. — Для вашей семейной истории и для вас или для кого-то еще. Я предлагаю это вам первому лишь потому, что и сам придаю большое значение семейным ценностям.

Наверное, Джерарду следовало бы выразить благодарность в ответ на эту лицемерную сентенцию.

— Хорошо. Если у вас есть что-то, что меня интересует, мы договоримся о цене — в качестве благодарности за вашу предупредительность.

Ноллуорт сочился торжеством.

— Я знал, что мы сможем достичь согласия. Я уезжаю через час. Дела зовут.

— Отправьте мне эти книги. Если они окажутся… содержательными, я готов вас отблагодарить… весьма щедро.

Старик помрачнел.

— О нет, сынок. Я не собираюсь мотаться туда и обратно по нескольку раз. Хватит мне и одной поездки. И я не намерен глаз спускать с этих книг, пока наша сделка не состоится.

— Вы хотите, чтобы я купил кота в мешке? — Джерард приподнял бровь. — Ладно. Двадцать фунтов.

— Двести фунтов!

Джерард презрительно поморщился:

— Не может быть и речи. Они, вполне возможно, мне не пригодятся.

Ноллуорт поджал губы.

— Уверен, что есть и другие, кого эти книги могли бы заинтересовать. Кто может стать следующим герцогом, если будет доказано, что ваш отец был двоеженцем?

Джерард мысленно просчитал до десяти.

— Пятьдесят фунтов.

Ноллуорт оперся о трость, собираясь подняться.

— Нет. Вы поедете со мной сегодня же, если хотите получить доступ к этим книгам. Я не мошенник, но не хочу, чтобы вы меня надули. Скажите мне сейчас, сэр: вы едете со мной, чтобы увидеть книги, или я возвращаюсь домой один и пишу письмо лорду, который может стать герцогом вместо вашего брата?

Они молча смотрели друг на друга. Ноллуорт явно считал, что карта Джерарда бита, и, черт побери, так оно и было. Джерарду хотелось, нет, ему необходимо было знать, что там, в тех книгах. Если он сможет найти какое-то доказательство того, что брак его отца не был вполне законным, то о поисках шантажиста можно забыть — он не представляет для них угрозы. Если он обнаружит доказательство того, что брак являлся законным, тем более он должен заполучить эти доказательства.

— Я буду готов выехать через час, — процедил он сквозь зубы.

На лице Ноллуорта вновь появилась мерзкая масленая улыбка.

— Я буду ждать вас в пабе на Эйвон-стрит, — любезно сообщил он. С этим он поднялся и, прихрамывая, направился в холл. Взяв поданную Брэггом шляпу, он вежливо поклонился. — До свидания, сэр.

Брэгг смотрел ему вслед, пока он не спустился на тротуар. Затем денщик обернулся к Джерарду:

— Скользкий тип, верно?

— Скользкий и ядовитый, — процедил Джерард. Как бы там ни было, пора готовиться к отъезду. — Мы уезжаем через час. У него может быть кое-что интересное. Пошли лакея к Картеру, пусть спросит у него, может ли он отлучиться из города на пару дней. Седлай коней и упакуй вещи на два дня. — Джерард ненадолго задумался.

И прихвати заодно мои пистолеты.

— Есть, капитан, — отрапортовал Брэгг и бросился исполнять указания.

Джерард несколько раз сжал и разжал кулаки, разминая пальцы. От желания съездить Ноллуорту в челюсть у него свело кисти. Если бы не описание почтового клерка, Джерард мог бы решить, что этот Ноллуорт и есть тот самый шантажист.

Джерард поднял глаза на второй этаж. К чему эта чертова спешка? Ему надо увидеться с Кейт, поговорить с ней, попытаться объяснить, вернее, понять… Но у него есть только один час…

Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступени.

— Кейт! — Он рывком распахнул дверь, но ее гардеробная была пуста. — Кейт, — снова позвал он, направляясь в ее спальню. — Кейт, ты где?

— Мадам вышла. — Джерард стремительно обернулся и увидел в дверях миссис Деннис. Лицо у нее было каменным. — Вы что-то хотели, сэр?

— Куда она пошла?

— Она вышла прогуляться. — Злобный взгляд камеристки лучше слов говорил о ее чувствах к мужу хозяйки. — Одна.

Джерард запустил пятерню в волосы. Подойдя к окну, он выглянул на площадь, но жены его там не было.

— Когда она вернется?

— Скоро.

— Когда, миссис Деннис?

Служанка Кейт подскочила от его окрика.

— Через час или два — так она сказала.

Джерард выругался. Брэгг протиснулся мимо них в комнату — для того чтобы упаковать вещи.

— Мой конь еще не готов?

— Еще не готов, сэр, — ответил Брэгг несколько испуганно, что ему вообще-то не было свойственно. Джерард вновь выругался, с еще большим чувством. Миссис Деннис затряслась от страха, Брэгг отскочил к двери. — Я подготовлю коня, сию минуту.

— Нет, я сам. — Джерард вышел из комнаты и пошел на конюшню.

Помощник конюха как раз выводил из стойла его коня, чтобы оседлать в дорогу. Джерард взмахом руки дал пареньку знать, чтобы отошел, и оседлал коня с быстротой и сноровкой бывалого кавалериста. Через несколько минут он уже ехал по улице, оглядываясь по сторонам в поисках Кейт. Но ее нигде не было видно. Джерард объехал весь город, но так ее и не нашел. Он надеялся, что она не ушла далеко, но день выдался чудесный, в самый раз для прогулок. Кейт могла уже подняться на Буковый утес; она рассказывала ему о своих прогулках с Корой Фицуильям. Он должен был увидеться с ней до отъезда, пусть даже просто для того, чтобы сказать, что ее письмо оказалось полезным. Он как раз привязывал коня перед домом, когда увидел подъезжавшего верхом Картера.

— Брэгг отправил ко мне посыльного с сообщением, что я тебе нужен, — сказал он, приподняв шляпу.

Джерард кивнул, продолжая оглядываться в поисках жены.

— Возможно, эта ниточка вновь приведет меня в тупик, но я был бы очень рад, если бы ты составил мне компанию.

Картер засмеялся.

— Ну что же, не зря я служил в армии — тупиками меня не напугать. Я в твоем распоряжении.

— Спасибо, Картер. — И тут он заметил голубой проблеск. Так и есть — это Кейт в конце улицы. Джерард направился к ней как раз в тот момент, когда Брэгг вышел из дома с перекинутыми через плечо туго набитыми седельными сумками.

— Капитан, час прошел, — сказал денщик.

Джерард лишь раздраженно отмахнулся от него, продолжая идти широкими шагами. Расстояние между ним и Кейт стремительно сокращалось. Она увидела, что он идет к ней, и замедлила шаг — что, как подумал Джерард, не являлось добрым предзнаменованием. Он приглушенно выругался, а потом и сам остановился. В голове вдруг сделалось пусто. Что он ей скажет? С новой силой на его сознание обрушилось признание Кейт в том, что она его любит. На такие слова принято отвечать словами в точности такими же, но он не мог заставить себя их произнести. Что бы это значило? И следом за этим вопросом пришел запоздалый стыд. Он выудил у нее признание, воспользовавшись собственной властью над ее телом и умом. Что он за человек, если способен обратить страстность своей жены против нее самой? Он не заслуживал ее любви, даже если она питала к нему это чувство.

К тому времени, как они встретились, каждый из них двигался так медленно, что, казалось, само время остановилось. Джерард смотрел на ее бледное напряженное лицо и чувствовал себя мальчишкой, у которого от волнения отнялся язык.