Джерард стиснул зубы.

— Я не ношу в карманах мелочь на девяносто фунтов. Мой слуга привезет вам эти деньги из Бата.

— Вы меня за дурака держите? Вы ни страницы не получите, пока я не получу деньги. А хотя, — продолжал он, переходя на крик, — валяйте, поезжайте в Бат. Я вижу, что эти книги вам не интересны. А я посмотрю, не понравятся ли они кому-то другому!

— Мистер Ноллуорт! — воскликнула его жена, уперев руки в бока. — Вы нас обоих позорите! Девяносто фунтов!

Картер прочистил горло.

— Я с удовольствием съезжу в Бат и привезу деньги.

Джерард с трудом оторвал взгляд от Ноллуорта.

— Ты не возражаешь?

Друг его смотрел на Ноллуортов.

— Нисколько. Я люблю ездить верхом.

Джерард выдохнул с облегчением.

— Спасибо. — Еще один день, и он сможет вернуться к Кейт.


Когда через двое мучительно долгих суток Джерард доскакал до Куин-сквер, он весь взмок от пота, пропитался грязью, устал донельзя и изнемогал от желания увидеть Кейт. Он взбежал на крыльцо и влетел в дом, оставив Брэггу заботу о лошадях. Так называемые церковные книги он нес под мышкой. За то время, что понадобилось Картеру для того, чтобы съездить в Бат и обратно, чтобы привезти деньги, Джерард успел ознакомиться с этими книгами. Как и многие пасторы с сомнительной репутацией, Огилви, похоже, заключал браки в разных малопригодных для этой церемонии местах: от таверн до гостиной борделя. Каждая из книг предписывалась к определенному месту, так что даты были перепутаны или совсем не проставлялись. Чернила выцвели до бледно-желтого цвета, и бумага от старости тоже пожелтела, и во многих случаях написанного было не разобрать даже при ярком солнечном свете. Одного часа чтения хватало, чтобы самые зоркие глаза начинало жечь, а самая крепкая голова начинала нещадно болеть. Нетрудно представить, какая адская работа ждала его впереди — перелопатить все эти восемь книг ради одной-единственной записи.

Но эти книги теперь принадлежали ему, и все благодаря Кейт. Она потянула за ниточку под названием «Огилви», тогда как он считал, что в этом нет смысла. Если тайный брак Дарема явит себя на странице одной из этих книг, то у него в руках окажется документ, которому цены нет. Документ, который либо докажет недействительность первого брака его отца, либо даст ему шанс уничтожить единственное реальное доказательство того, что между его отцом и Дороти Коуп существовали какие-либо отношения. Лондонский адвокат утверждал, будто существует несколько способов подтвердить брак, отвечал ли он букве закона или нет, а запись, любая запись, была одним из таких способов. Так или иначе, когда Джерард покончит с этими книгами, никаких записей о браке, заключенном его отцом и Дороти Коуп, уже не будет в природе. И этому Джерард был целиком и полностью обязан своей жене.

— Где хозяйка? — спросил он у лакея по имени Фоули, бросившегося встречать хозяина, когда Джерард снимал плащ, шляпу и перчатки.

— Миледи нет, сэр, но его светлость ждет со вчерашнего дня.

— Что? — Джерард остолбенел от шока. — Его светлость?

Фоули кивнул. Выглядел он несколько встревоженным.

— Да, милорд. Герцог Дарем.

Черт. У Джерарда опустились руки. И что он тут делает, хотелось бы знать?

— Леди Джерард нет дома? — спросил он вновь, словно не хотел верить в то, что жена обманула его ожидания. Слуга лишь молча кивнул. Джерард вздохнул. — Где его светлость?

— В вашем кабинете, сэр.

Джерарду ничего не оставалось, как отправиться в кабинет.

— Чего ты хочешь? — спросил он с порога.

Старший брат оторвал глаза от книги и с сардонической усмешкой посмотрел на Джерарда.

— И я рад тебя видеть, братец.

Джерард провел ладонью по волосам, заклиная себя сохранять хладнокровие. Чарли по-хозяйски расположился за письменным столом Джерарда — сама непринужденная элегантность. Расслабленная поза, изысканный чайный поднос у левого локтя.

— Ну конечно, я рад видеть тебя, хотя никак не ожидал застать тебя здесь.

Чарли ухмыльнулся:

— Это видно. — Он закрыл книгу и положил ее на стол. — Эдвард передает тебе привет.

— А где он сам, черт возьми? Я отправил ему письмо с просьбой приехать как можно скорее.

— Да, я знаю. Я предупреждал Эдварда, что ты будешь жестоко разочарован, увидев меня вместо него. — Чарли достал из жилетного кармана письмо и с демонстративной медлительностью его развернул. — «Эдвард, как можно скорее приезжай в Бат, — с выражением продекламировал Чарли. — Мне очень срочно нужна твоя помощь. У меня есть описание шантажиста, и я, возможно, обнаружил записи священника, но я не могу заниматься ни тем, ни другим, потому что я должен вернуться домой к своей жене». — Чарли с деланным удивлением поднял глаза на брата: — Жена? Что за жена?

— Моя жена! — рявкнул Джерард и стал нервно расхаживать по комнате, прислушиваясь к каждому звуку, который мог бы указать на возвращение Кейт. Он бросил принадлежащие Огилви записные книжки на край стола. — Леди, на которой я женился. Должно быть, ты уже встретился с ней, когда нежданно-негаданно явился в мой дом. Почему, черт побери, не приехал Эдвард?

Чарли с насмешливым блеском в глазах наблюдал за братом.

— Увы, он отказался внять твоей просьбе, — констатировал Чарли. — Впрочем, у него была весьма веская причина тебе отказать. Счастливые молодожены предаются усладам медового месяца. — Чарли поспешил развеять недоумение младшего брата: — Твое письмо пришло как раз в день его бракосочетания, явив собой довольно необычный свадебный подарок.

— Эдвард женился? — У Джерарда от очередного потрясения отнялся язык. — На ком? На рыжей вдове с впечатляющим бюстом?

— Точно. — Чарли элегантно кивнул. — У этой леди Гордон роскошные формы, как ты весьма точно отметил, и этими своими формами, она, очевидно, и вскружила голову бедняге Эдварду. Или отправила его в нокаут. Возможно, и то и другое.

Джерард едва заметно усмехнулся, припомнив ту яркую женщину, что он встретил в лондонской резиденции Дарема, ту самую, с которой Эдвард не хотел его знакомить.

— Должно быть, она и вправду его зацепила.

— Всего несколько недель назад Эдвард утверждал, будто между ними ничего нет. Вернее, что их связывают чисто деловые отношения. Что-то связанное с адвокатами, кажется. Тогда он пытался меня уверить, что ему не терпится поскорее от нее избавиться.

— Полагаю, некоторым женщинам дается особая власть над нашим братом. Они способны подвигнуть нас на странные поступки. Взять, к примеру, сирен. — Чарли взял с подноса чашку с чаем и поднес ее к губам. — Возможно, и тебе выпала сомнительная честь лично познакомиться с этим редким видом живых существ, принимая во внимание ту поспешность, с которой ты расстался со статусом холостяка. Ты женился на своей сирене, как только приехал в Бат — или на следующее утро?

У Джерарда опустились плечи при упоминании его жены. Он плюхнулся на стул и устало провел рукой по лицу.

— Я женился на ней перед тем, как выехал из Лондона.

Чарли подавился чаем.

— Что?

— Я был уверен, что тетя Маргарет сообщит тебе об этом, если слухи о моей женитьбе не достигнут твоих ушей раньше, чем ты встретишься с нашей тетушкой. Я женился на вдове виконта Хоу.

Чарли прикрыл глаза. С притворно скучающим видом он смотрел на брата из-под полуопущенных ресниц.

— Нет, я об этом ничего не слышал. Любовь с первого взгляда? — спросил он ласково.

Джерард закрыл глаза. Ни с первого, ни с сотого. Но даже если его любовь возникла с тысячного, а то и с десятитысячного взгляда, потребность увидеть Кейт не делалась от этого менее острой. Он все еще не знал, что ей сказать, но верил, что все уладится само собой, как только он ее увидит. И дело было не только в том, что он считал себя виноватым перед ней. Джерард невыносимо скучал по ней. Лишь неожиданный приезд Чарли заставил Джерарда на время забыть об испытанном им сокрушительном разочаровании. По дороге в Бат он живо представлял себе, как она встретит его у порога, как он улыбнется ей, как заставит Кейт улыбнуться ему в ответ. И от этих мыслей у него словно вырастали крылья.

— Не совсем так, — тихо сказал Джерард, отвечая на вопрос брата. — Но лишь потому, что я был дураком.

— Вот как? Так расскажи мне о ней. Она красавица?

Джерард вскинул голову.

— Ты о чем? Ты ее еще не видел? Фоули сказал, что ты здесь со вчерашнего дня.

— Это так. Но когда я вчера приехал к тебе, твоей леди не было дома, и слуга сказал, что и ее и тебя нет в городе.

Кровь отхлынула от лица Джерарда. На мгновение у него помутилось в голове. В три прыжка он оказался у двери.

— Фоули! — заорал он, выглянув в коридор. — Фоули!

Лакей бегом примчался на зов.

— Да, сэр?

— Где леди Джерард? — крикнул он.

— Она… она уехала, сэр, — заикаясь ответил слуга. — Вчера утром за ней приехала карета, и она уехала вместе с миссис Деннис. Я не знаю, куда они уехали, но они взяли с собой кое-какой багаж.

Джерард пошатнулся. Она его бросила. Боже милостивый, он лишился ее еще до того, как успел по-настоящему осознать, каким сокровищем обладает.

— Она велела передать вам записку, сэр, — быстро добавил лакей. — Я только сейчас вспомнил.

— Где записка?

Фоули открыл рот, потом закрыл его. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— На письменном столе ничего не было, — сказал Чарли, когда Джерард, развернувшись к нему, прожег его гневным взглядом. — Стол был совершенно пуст.

Бормоча ругательства, Джерард протиснулся мимо лакея в дверь и направился в гостиную.

Письма не было ни на каминной полке, ни на столе. Джерард поднялся наверх, в спальню. И там наконец белый прямоугольник попался ему на глаза. Письмо лежало на секретере возле окна. Он схватил его, вздохнув с облегчением. Наличие письма оставляло надежду, что Кейт уехала не навсегда, что она хотела, чтобы он отправился за ней, или еще что-то, что могло бы унять невыносимую боль за грудиной.

Но ничего утешительного в письме не оказалось.

Вначале Джерард не ощутил ничего, кроме полного онемения, словно все тело его сковал мороз. Потом оторопь прошла, уступив место жгучему гневу. Руки его тряслись, когда он складывал письмо и прятал его в карман, но шаг его был твердым, когда он спустился вниз и прошел мимо брата к входной двери.

— Куда ты? — воскликнул Чарли, когда Джерард распахнул дверь и вышел на улицу без шляпы и плаща.

— Убить мерзавца, — мрачно ответил Джерард.


Глава 26


До гостиницы «Белый олень» было подать рукой. Чарли нагнал Джерарда, когда тот свернул на Бартон-стрит.

— Что случилось? — тяжело дыша, спросил он. — И так ли необходимо бежать, словно мы пара лакеев?

— Тебя никто не звал.

— Эдвард порубил бы меня на куски, если бы я позволил тебе совершить убийство. — Чарли наскоро пробормотал извинения двум джентльменам, которых Джерард едва не сбил с ног. — И кто этот несчастный?

— Люсьен Хоу.

Джерард почувствовал на себе пристальный взгляд старшего брата.

— В Лондоне ходят слухи, будто он на грани разорения.

— Тебе предоставится счастливая возможность сообщить всем желающим о его последних минутах.

— Не хотелось бы, чтобы в число этих желающих вошли члены высочайшего суда. Из числа тех, кому не лень выслушивать свидетелей… Зачем тебе убивать Хоу?

Джерард лишь покачал головой. Он даже говорить не мог. На ходу он вытащил записку из кармана и протянул ее брату. Чарли резко втянул носом воздух и молча вернул записку Джерарду. Они еще раз свернули за угол. Улица поднималась круто вверх. Впереди показалась зубчатая башня аббатства. Гостиница «Белый олень» располагалась как раз напротив церкви. Уже через несколько минут портье провожал Джерарда в апартаменты лорда Хоу. Джерард дал портье на чай и, отпустив его, постучал в дверь. Чарли стоял у него за спиной.

Похоже, Хоу ожидал гостей.

— А, де Лейси. — Он не слишком почтительно поклонился. — Я так и подумал, что вы решите зайти ко мне.

— А у вас были сомнения? — Джерард швырнул письмо Хоу на стол.

«Если вы желаете знать, где ваша жена, вы найдете меня в гостинице “Белый олень”».

— Где она?

— Кэтрин? Она в полной безопасности, можете не сомневаться. — Хоу самодовольно усмехнулся.

Джерард целую неделю пытался разобраться в своих чувствах к Кейт и в конечном итоге пришел к выводу, что его чувства к ней глубже, чем ему прежде казалось. Он летел как на крыльях, чтобы сообщить ей об этом, и теперь ему меньше всего хотелось играть в кошки-мышки с Хоу, где Хоу взял на себя роль кота. Сделав молниеносный выпад, Джерард нанес Хоу удар в челюсть. Голова виконта дернулась, Хоу громко клацнул зубами — звук, порадовавший слух Джерарда.