— Я, разумеется, согласен!

Анита бросилась ему на шею.

— Не надо грустить, Анита! Конечно же, заботы и невзгоды старят, но ведь у нас с тобой все идет как нельзя лучше, мы все забудем, у нас с тобой еще все впереди! И наверное, мы все-таки имеем право на счастье? Да?

— Я думаю, что мы заслужили его, — сказала Анита и пошла переодеваться.

К вечеру Бету вернулся из школы. Мальчик заметно похорошел и был, как никогда, точным и последовательным. По-видимому, прикосновение к источнику новых знаний вызвало в нем более глубокое и внимательное отношение к жизни и к своим близким. Первым его встретил Бахадур. Потом с ветки спрыгнула Божанди, распугав павлинов, которые клевали ящерицу, и ловко уселась мальчику на шею.

— Неси, Бахадур! — скомандовал ученик, вручив псу свой ранец. — Я то я боюсь, что ты потеряешь квалификацию! — заметил Бету, хотя не переставал дрессировать животных каждое утро. Сам он тоже вместе с отцом занимался гимнастикой, акробатикой и отрабатывал приемы борьбы.

— Надо всегда, несмотря ни на что, быть в форме! — говорил Берджу сыну, а тот в свою очередь то же самое повторял животным, когда занимался с ними.

К Бету подбежала Алака с букетом роз и чмокнула его в щеку. Слуга поприветствовал молодого господина, который почтительно поклонился в ответ старому доброму слуге и улыбнулся.

— Дядя Сангам, как отец овладевает премудростью устройства автомобиля?

— Грызет науку! Твой отец настойчив! Пойду к нему. Он просил помочь. — И старик медленно побрел к гаражу, где Берджу уже заканчивал сборку мотора.

— Теперь вам только остается установить его на шасси, — сказал слуга и пошел за тельфером.

Вдвоем с Берджу они застропили мотор и установили его на шасси. Сангам опустился в смотровую яму и закрутил болты.

— Ну вот, — произнес он, вылезая из ямы, — завтра подсоединим питание и проверим свечи. После этого можно будет сделать пробный выезд.

— Это было бы замечательно! Спасибо вам, дядя Сангам!

— Не за что, Берджу! — ответил слуга.

Новый хозяин запретил старику обращаться к нему со словом «господин», чем завоевал его большую симпатию. Но при посторонних слуга все-таки называл его господином, дабы подчеркнуть свое уважение к Берджу.

— Отец! — позвала Алака с террасы. — Мама просит тебя к ужину.

— Иду, иду, малышка! — улыбнулся фокусник, довольный своей работой. У него было прекрасное настроение. — А Бету пришел? — спросил он у дочери.

— Давно! — ответила та. — Он ждет тебя! Скорее, пап!..

Внезапно появившаяся хануман взобралась Берджу на плечо, издав победный вопль.

— Именно этого мне и не хватало! — весело сказал он, потрепав Божанди по голове и ушам. — Ну иди, погуляй, хорошая моя обезьянка, мне сейчас некогда!

Божанди нехотя спрыгнула на землю, а Берджу пружинистой походкой вошел в холл.

— Отец! — радостно кинулся к отцу Бету. — Сегодня по географии мы проходили реки Индии. Оказывается, река Синдху по-английски называется Инд. Это самая длинная река в нашей стране!

— То, что она большая и священная, я знаю, а вот то, что самая длинная, — я не знал.

— Нам велели выучить весь параграф об этой реке!

— Я надеюсь, что ты не подведешь, сынок?

— Разумеется, отец! Во-первых, мне это интересно, а во-вторых, я не должен создавать плохое мнение о нашей семье. Я буду хорошо учиться, вот увидишь!

— Я доволен тобой, Бету. Ты всегда серьезно относился к любому делу. Так что, я думаю, с учебой у тебя все будет нормально! — Берджу ласково посмотрел на сына. Он был счастлив, что наконец-то этот настрадавшийся, терпеливый и мужественный малыш может быть по-детски беззаботным.

— Мама! Еще я теперь знаю, что река Инд до слияния с Гортаном носит название Синги-Чу, что по-тибетски означает «река льва»! — с восторгом сообщил мальчик.

— А вам не показывали документальный фильм об этой реке? — спросила Анита.

— Сегодня нет, но обещали на этой неделе.

— Это очень хорошо. А когда подрастешь, сам попутешествуешь и все увидишь своими глазами, горы и реки, — мечтательно сказал Берджу.

— У вас интересно… — заметила Алака. — А нам ничего такого не рассказывают, а только все учат писать палочки и крючочки! — и она надула губки.

— Не огорчайся, дочурка. Вот научишься читать и писать, тогда сама будешь изучать то, что тебе нравится, — успокоила ее мать и ласково погладила девочку по кудряшкам.

— А теперь, дети, все разговоры в сторону, и марш в столовую! — скомандовал Берджу.

Когда все сели за стол, солнце уже погружалось в Аравийское море.


Свежий утренний ветер шевелил веерообразные листья пальм, черные стволы которых резко выделялись на желтом фоне полузасохшей травы и песка, за которым раскинулось синее пространство океана…

Вся семья была в саду.

Берджу и Бахадур бегали по яркому зеленому газону. Артист бросал кольцо, в которое легко проскакивал пес.

Бету, уединившись, выполнял йоговские асаны.

Анита с дочерью плескались в бассейне.

Потом была общая репетиция, завтрак, и Бету с Алакой ушли в школу…

— Может быть, купить им велосипед? — предложила Анита.

— Мне кажется, это опасно. Пусть пока ездят на автобусе, так надежнее, — ответил Берджу.

— Ты прав. Но для прогулок им все-таки нужен велосипед. Пусть катаются в саду. Это же очень полезно.

— Ну хорошо, пусть будет по-твоему! — согласился с Анитой муж и добавил: — Я пойду в гараж.

— Хорошо, а мне надо позвонить адвокату.

Когда Берджу с помощью старого Сангама закончил ремонт старенького «форда», верой и правдой служившего некогда своему хозяину — Ганга Дели, был уже полдень.

Фокусник сел за руль и совершил пробный выезд, дважды объехав на первой скорости вокруг дома.

— А у вас неплохо получается! — подбодрил его слуга. — Давайте поездим немного по улицам. Если что, у меня есть права. Да и дороги в этот час пустынны. Подождите меня в машине, а я возьму удостоверение.

— Хорошо, — согласился Берджу.

Через несколько минут они выехали со двора. У артиста были все данные, которые необходимы водителю: твердые, ловки руки, прекрасное периферийное зрение и отличная реакция. Он правил осторожно и аккуратно, пробуя машину на всех скоростях.

— Берджу, вы вполне можете сдавать на права! — одобрил Сангам.

— Только еще подучу правила дорожного движения! — ответил довольный Берджу, подъезжая к дому.


День клонился к вечеру. Анита и Берджу, расположившись на террасе второго этажа, любовались закатом. На фоне неба были видны четкие силуэты высоких зданий. В саду все замерло в ожидании короткой южной ночи.

— Берджу, мне никогда не было так хорошо и спокойно, как теперь. Наверное, это и есть счастье.

— Наверное. И я тоже счастлив рядом с тобой, счастлив оттого, что Господь послал мне всех вас: тебя, Бету и Алаку. Счастлив, что могу что-то дать вам. Богатство я не люблю. Все это — лишнее, это развращает человека, умаляет его душу, оставляет в нем мало человеческого. И я счастлив тем, что все мы понимаем это. И детей надо продолжать воспитывать в том же духе.

Собственность — относительное понятие в этом мире. Человек, казалось бы, собственник своего тела, но ведь и оно в конечном счете принадлежит земле. У человека есть душа, но она принадлежит Богу, Космосу, Творцу… Но душа нетленна. Вот ее-то и должен спасать человек. Поэтому, Анита, для меня сейчас очень важно то, что я уже не беспокоюсь, как прежде, что моим детям завтра нечего будет есть. Но расслабляться все равно нельзя, ни в косм случае… Человек обязан трудиться…

— Ты прав, мой дорогой философ и великий комедиант, но все равно мы с тобой поедем в Пуну…

— А детей куда?

— За детьми присмотрят дядя Сангам и Бахадур с Божанди. И не забывай, что Бету уже совсем взрослый.

— Да, время бежит, — вздохнул Берджу.

— А мы с тобой еще молодые! — весело подхватила Анита и встала с кресла.

— Если бы у меня были права, мы могли бы поехать туда на машине. Надо срочно сдать экзамены!

— Лучше после Пуны.

— Хорошо, — согласился артист.

— Пуна — город небольшой, со всех сторон окруженный горами. Это не так далеко. Там наша манговая роща. Заодно посмотрим, как она там, правда? — спросила Анита.

— Да, мне очень хочется поехать. Я вообще люблю путешествовать. Но это будет особенное путешествие, потому что я буду с тобой.

— Но все-таки мы будем немножко скучать без детей, так ведь?

— Я уже скучаю по ним, пойду звать их домой. Что-то они разгулялись. Наверное, опять прыгают по веткам с Божанди! — и Берджу поспешно спустился вниз.

Анита очень хорошо понимала его, ибо в детей он вложил всю свою душу и свою жизнь.

— Я с тобой, Берджу! — крикнула она и побежала следом за мужем.


Приехав в Пуну, древнюю столицу маратхов, Анита и Берджу поселились в старом отеле. Их комната была затенена навесом внешних галерей, которые почти всегда были пустынны.

Две недели пронеслись для молодых супругов, словно один день. Фокусник с ужасом заметил, что все эти дни он почти не вспоминал о детях, поглощенный своей любовью к Аните, любовью сильной, радостной и бесконечной, от которой она, словно роза под солнцем, полностью раскрыла свои лепестки.

Бутон ее любви, тронутый холодом судьбы, вновь раскрылся. В эти дни Анита была особенно красива. Ее глаза сияли счастьем и ощущением полноты жизни, которые дал ей Берджу, ее супруг, посланный ей Богом, — сильный, честный и красивый мужчина, отец ее детей.

Автобус, на котором они возвращались в Бомбей, медленно спускался с перевала Бор-Гат. Миновали роскошные рощи и сады. Впереди показался город. Справа блестело синевой Аравийское море, часть Индийского океана…

Бахадур встретил хозяев заливистым лаем. Он фыркал, бросался из стороны в сторону и прыгал, стараясь лизнуть их в подбородки. Еще ни разу пес не расставался так надолго со своим великим хозяином, и поэтому теперь был просто счастлив.

— Дети еще в школе, — доложил слуга.

— Хорошо, Сангам. Я пойду встречать их вместе с Бахадуром, — сказал Берджу.

Анита поднялась к себе в комнату, распаковала вещи и стала приводить себя в порядок. Вдруг дверь открылась, и Бету вместе с Алакой без стука вбежали к ней.

Девочка повисла на шее у матери. Бету с нетерпением ждал момента, когда можно будет обнять мать.

— Мама! Я так рад вашему возвращению! — сказал он и тоже прильнул к матери.

— Мы очень рады! — подтвердила Алака.

— Давайте больше никогда не расставаться! Нам было очень плохо без тебя и отца! — попросил Бету.

В это время появился Берджу.

— Надо ко всему привыкать, — сказал он, — в жизни все бывает. Только что звонил господин Чатури. Завтра он приглашает нас поехать осматривать предприятия. Бету, тебе надо быть с нами.

— Хорошо, отец.


После ужина все собрались на веранде, куда был подан чай. Бахадур и Божанди, как полноправные члены семьи, тоже были здесь. Бахадур, гордо подняв голову, чутко вслушивался в тишину. Он, как всегда, был начеку, не в пример беспечной Божанди, которая играла с Алакой.

В небе светила полная луна. Сухо трещали цикады. Звездное небо было ясным, на нем отчетливо выделялось созвездие Южного Креста. А вдали могучее пространство океана с подрагивающей лунной дорожкой величественно отражало небесную твердь…

Анита вспомнила своего отца, беспечную юность. Перед ее внутренним взором сквозь звездную зыбь возникла бедная хижина Берджу — спасительная гавань и пристань в океане ее жизни. И теплые слезы закипели у нее на сердце. И еще почему-то вспомнился шейх Юсуф, которого она по телефону пригласила сегодня в гости. Любовь — великая мастерица — искусно сотворила человека из четырех стихий и, вызволив его из небытия, дала ему жизнь. Многоязычный мир ночи, подобно тысячелистной розе, благоухал в тишине и покое…

Она ласково посмотрела на мужа, устремившего взор к небу. Ей показалось, что он молится, шепча мантры. И она не ошиблась. Он действительно возносил молитвы и помыслы к Богу, благодаря Его и прославляя, просил укрепить его на стезе любви, добра и красоты…

— Берджу! — нежно позвала она его. И в эту минуту к ним подошли дети и уселись у их ног.

— Что? Анита, я тебя слушаю, — отозвался очнувшийся от своих мыслей супруг.

— Кажется, Шекспир сказал, что мир должен быть населен, — певуче, растягивая фразу, произнесла супруга.

— Возможно и Шекспир, но до него эту истину провозгласили древнейшие индийские мудрецы.