Одри Карлан - Всё имеет цену

– О, привет, ка-а-анфетка, – так прозвучали первые слова, раздавшиеся из уст моего нового клиента, обладателя аппетитной задницы.

К сожалению, именно от этих слов в сочетании с цепким взглядом, которым он окинул мою фигуру, меня бросило в жар… в самом плохом смысле. Передо мной, прислонившись к лимузину, стоял Мейсон Мёрфи: солнцезащитные очки-авиаторы, медно-рыжие волосы и ухмылка, наверняка плавившая трусики всех его бейсбольных фанаток. Однако мне повезло – последние несколько месяцев я провела в компании таких горячих парней, что все это меня не особенно впечатлило.

Я протянула Мёрфи руку. Он поджал губы, сдвинул очки на макушку и наградил меня еще одним взглядом потрясающе зеленых глаз. Темных, как изумруды, и таких же красивых.

– Что, никаких поцелуев?

Я нахмурилась, подбоченилась, а затем скрестила руки на груди.

– Серьезно? И это все, на что ты способен?

Парень откинул голову назад, снял очки и закусил дужку в уголке рта. После чего снова оглядел меня с головы до ног.

– Сурово. Мне нравятся девчонки с характером.

Я зажмурилась и несколько раз мигнула, проверяя, не сплю ли я случаем после принятого в самолете бенадрила. Перелеты всегда меня нервировали. Но не так, как то, что происходило сейчас.

– А ты та еще штучка, верно? – заявил он, широко распахнув глаза и ухмыляясь во всю свою непристойно привлекательную физиономию.

Высокие скулы, небольшая ямочка на подбородке и эти сверкающие изумруды не сулили мне добра.

Шагнув ко мне, Мёрфи приобнял меня за шею и небрежно чмокнул в висок. Все мои силы ушли на то, чтобы не развернуться и не наградить его… ударом кулака в морду. А вы что подумали?

– Сейчас ты уберешь от меня свою лапу и отойдешь. Где тебя учили манерам?

Встав прямо передо мной, Мейсон наклонился близко, как будто собирался прошептать следующие слова мне на ухо:

– Я знаю, кто ты, и меня это совершенно устраивает. Более, более чем устраивает. Мы с тобой славно повеселимся.

Я толкнула его в грудь, заставив отступить на пару шагов.

– Послушайте, мистер Мёрфи…

– Мистер Мёрфи, – передразнил меня он. – О-о-ох, это мне нравится.

Набрав полную грудь воздуха, я сжала зубы. Если бы я сейчас прикусила язык, то могла бы вообще перекусить его – вот до чего взбесил меня этот парень.

– До того как вы прервали меня, я пыталась объяснить, что у вас сложилось неверное представление обо мне. Я работаю в сопровождении. А это означает, что я буду сопровождать вас на мероприятия. Составлять вам дружескую компанию.

Он снова подскочил ко мне, схватил за бедра и впечатал их в свои.

– Не могу дождаться того момента, когда мы еще крепче подружимся, – заявил он, елозя по мне своим пахом.

Я смутно чувствовала там очертания чего-то, пробуждающегося к жизни.

Вздохнув, я решила отложить разбирательство до другого раза и просто снова отпихнула его.

– Сделай милость, возьми мои вещи.

Он свистнул шоферу. Да, свистнул, как гребаной собаке. С тем же успехом он мог сказать: «А ну сюда, мальчик, хороший шофер».

Я передернулась и вырвалась из его рук.

– Не волнуйся, малышка, ты одним махом прочухаешь, что тут к чему, – он шутливо изобразил взмах бейсбольной биты.

Я, в свою очередь, закатила глаза, открыла дверцу лимузина и забралась внутрь. Мейсон втиснул свое длинное тело в просторный салон машины и хлопнул в ладоши.

– Желаешь что-нибудь выпить?

Я поглядела на него так, словно у него только что вырос хвост.

– Еще и двенадцати часов нет.

– Где-то в мире уже есть, – сообщил он мне, пожав плечами и сочно подмигнув.

Затем Мейсон извлек бутылку шампанского. Высунув язык, он облизнул пухлую нижнюю губу. Местечко у меня между ног тут же приняло это к сведению и восхитительно заныло. Я тряхнула головой и скрестила ноги. Он, конечно, был ублюдком, но весьма привлекательным ублюдком. Мейсон Мёрфи отличался высоким ростом – метр восемьдесят или около того – и весьма соблазнительным телом, достойным обложки журналов. Куда это тело зачастую и попадало. Мой новый клиент сжал бутылку между коленей. Его бицепсы и мышцы бедер соблазнительно напряглись, и он выкрутил пробку со звучным хлопком, не пролив при этом ни капли пены. Неплохо, надо отдать ему должное.

– А теперь, сладкая моя, давай проясним пару вещей.

Я широко распахнула глаза и вскинула брови. Мейсон протянул мне бокал шампанского. Хотя было только десять утра, я взяла бокал, решив, что надо как-то смягчить мое раздражение.

– Тебя послали сюда для того, чтобы играть роль моей подружки. А это значит, что мои фанаты, потенциальные спонсоры и журналисты должны поверить в это… для чего нам предстоит подружиться, и очень быстро. Впрочем, судя по тому, что я вижу…

Тут он снова облизнул губы и обвел взглядом мою фигуру, от ног в ботинках до обтянутых джинсами бедер, пока не уставился прямо на мою грудь. Вот свинья.

– …я буду наслаждаться каждой долбаной секундой этой дружбы.

Похоже, с этим парнем не оберешься хлопот. Он был самонадеянным, чертовски сексуальным, наглым, чертовски сексуальным, беспардонным, чертовски сексуальным и умственно незрелым. Я ничего не забыла? Ах да, чертовски сексуальным.

Мейсон откинулся на спинку сиденья, позволяя мне хорошенько рассмотреть свою фигуру. После чего ухмыльнулся и одним глотком опустошил бокал. Я не могла позволить, чтобы этот мудак одержал надо мной верх, так что поднесла бокал к губам и опрокинула его прямо в глотку. Брови Мейсона поползли вверх, а глаза оценивающе блеснули.

– Женщина, разделяющая мои интересы, – заявил он и прижал руку к груди в комическом поклоне.

Я нагнулась, схватила бутылку, наполнила свой бокал и мотнула подбородком, показывая на бокал Мейсона. Бейсболист протянул мне его, и я щедро плеснула шампанского.

– Ладно, похоже, нам предстоит поднять пару вопросов.

По лицу Мейсона расплылась ухмылка, ясно показывающая, что он собирался изрыгнуть очередную пошлую шутку, но я оборвала нахала, метнув в его сторону кинжальный взгляд собственных зеленых глаз. Мейсон откинулся на спинку сиденья и задрал подбородок.

Я улыбнулась, убеждаясь, что выиграла этот раунд.

– Может, ты и нанял меня для того, чтобы я месяц изображала твою подружку, но я тебе не шлюха.

Он недоуменно сдвинул брови.

– Секс с клиентом не входит в мой контракт и является абсолютно добровольным с моей стороны. Ты должен был прочесть то, что напечатано мелким шрифтом, приятель, потому что тебе предстоит в ближайшем времени узнать, что такое месяц абсолютного воздержания.

Мейсон отвесил челюсть, потрясенный до глубины души.

– Ты что, стебешься? – с усмешкой выдавил он.

– Боюсь, что нет, – покачав головой, ответила я. – Так что привыкай к собственной руке, парень, поскольку тебе придется много пользоваться ее услугами. Если пресса заметит тебя с какой-нибудь прошмандовкой, они сразу просекут, что это…

Тут я указала пальцем на себя, а потом на него.

– …полная фальшивка, и плакали тогда те сто штук, которые ты так любезно мне заплатил.

Мейсон озадаченно запустил пальцы в волосы.

– Да и твоим потенциальным спонсорам может не понравиться, что ты не способен дольше одного дня даже поддерживать отношения со своей новой хорошенькой подружкой. И, как ты помнишь, мой гонорар возврату не подлежит.

Тут я, в свою очередь, откинулась на спинку сиденья, закинула одну ногу на другую и принялась прихлебывать шампанское, ощущая, как терпкие пузырьки пляшут на языке, дразня и пробуждая чувства.

Мейсон уставился на меня с неопределенным выражением на своей смазливой физиономии.

– И что же ты тогда предлагаешь, сладенькая? – с неожиданной ухмылкой поинтересовался он, вновь пройдясь взглядом по моим ногам, бюсту и под конец добравшись до лица.

Говорил он на сей раз вполне учтиво, но без малейшей искренности.

– Во-первых, ты прекратишь звать меня сладенькой.

Прежде чем я успела продолжить, он меня перебил:

– Разве мужчина не имеет права дать своей девушке ласковое прозвище?

Поджав губы, я обдумала его слова. Может, в этом и был резон.

– Имеет, но в твоих устах это звучит как-то по-уродски.

Мейсон откинул голову и расхохотался.

Этот звук громом раскатился по салону лимузина и разрядил атмосферу. Если я буду слышать его смех каждый день, возможно, предстоящий месяц окажется не таким уж гадким. Мейсон облизнул губы, и чувствительное местечко у меня между бедер, все еще не забывшее, как приятно касание мужских губ к напряженной плоти, вновь отозвалось легкой пульсацией. Сидеть, девочка! Мне так и хотелось отчитать свое либидо. С нашего с Уэсом сексуального пиршества две недели назад я была на взводе, озабочена, как сам дьявол, и без малейшей надежды на разрядку. А теперь, когда оказалось, что мой нынешний клиент никоим образом не должен пополнить список потенциальных любовников, я с огорчением начала понимать, что весь месяц мне придется предаваться воздержанию заодно с ним. Прикольно… нет.

– Ладно, не возражаю. Думаю, теперь нам надо больше узнать друг о друге. Расскажешь мне о себе?

Он обхватил рукой одно свое крупное, обтянутое джинсами колено и уставился в окно.

– Рассказывать особо нечего. Я из ирландской семьи. Папа работает мусорщиком, хотя я говорил ему, что он вполне может отдыхать от работы до конца своих дней. Но он не хочет. Слишком гордый.

– Судя по всему, он достойный человек.

В отличие от моего собственного папаши. Ну, технически говоря, это не совсем верно. Мой папа пытался. Но под давлением обстоятельств и после такого удара, как уход моей матери, сбился с пути. Не уверена, что на свете есть человек, и в самом деле способный справиться с потерей любви всей своей жизни.

Мейсон улыбнулся, обнажив белоснежные и по большей части ровные зубы. Его верхний клык был чуть кривоват – ровно настолько, чтобы придать улыбке своеобразие.

– Мой папа лучший, и все еще дает жару. Но работает слишком много. Как и всегда, чтобы обеспечить меня и моих братьев.

– А сколько у тебя братьев? – спросила я, искренне заинтересовавшись этим оборотом беседы.

Прихлебывая шампанское, он поднял вверх три пальца.

– Все мои братья чокнутые ублюдки, но я их об’жаю, – сказал он с сильным бостонским акцентом.

Ах, эти чертовы сексуальные акценты. Проклятье, сложно будет не прибрать его к рукам, если он вдруг окажется славным парнем.

Сузив глаза, Мейсон взглянул на меня, и взгляд его потемнел.

– Они просто в восторг придут от того, что я в любой момент могу вдуть такой симпатичной попке.

И снова он включил морального урода. Я покачала головой и медленно, глубоко вздохнула.

– Ладно, трое братьев. Младших, старших?

– Все младше. Брейдену двадцать один, Коннору девятнадцать, а моему малышу Шону семнадцать, и он еще не окончил школу.

Подавшись вперед, я поставила пустой бокал на подставку.

– Ничего себе, четверо мальчиков.

Мейсон кивнул.

– Ага. Брейден работает барменом, а днем ходит в государственный колледж. Обрюхатил девчонку, не успев кончить школу.

Я передернулась.

– Сучка оставила ему ребенка и свалила.

Я отвесила челюсть и громко ахнула. Как женщина может бросить собственную плоть и кровь? С другой стороны, моя мать сделала то же самое. И все же у меня кровь в жилах вскипела, когда я услышала, что это произошло и с другим ребенком.

– Так что Брей живет с папой и со своей дочкой Элеанор.

«Элеанор».

– Какое старомодное имя, – заметила я.

Мейсон улыбнулся и задумчиво глянул в окно.

– Да, ее назвали в честь нашей мамы.

– Твои родители в разводе?

Он покачал головой.

– Нет, мама умерла десять лет назад. Рак груди забрал ее совсем молодой. Так что мы, парни, уже долгое время одни.

Нагнувшись вперед, я положила руку ему на колено.

– Прости. Я не должна была лезть не в свое дело.

Легким движением ладони он смахнул мою руку.

– Это было давно. Теперь уже неважно. Коннор учится в Бостонском университете, а Шон круглыми днями охотится за несовершеннолетними дырочками.

Поморщившись, я недовольно заворчала.

– В чем дело?

– Ни в чем.

Я решила не упоминать о том, что взрослый мужчина, называющий женские половые органы «дырочками» в присутствии дамы, вряд ли может считаться зрелым человеком. Все равно это было впустую.