– Миа, девочка моя, наконец-то они до тебя дозвонились, – сказал Мик и крепко меня обнял.

Продолжая обнимать Мёрфи-старшего за плечи, я следила за тем, как Рейчел остановилась у кровати Мейсона.

Он открыл глаза и облизнул рассеченную губу. Его лоб рассекал маленький шов – не больше, чем пять или шесть стежков. Я заметила на его руках царапины и порезы, но, похоже, в остальном он почти не пострадал.

– Рейчел…

Мейсон протянул руку, и блондинка сжала ее в обеих своих ладонях. Те слезы, что она сдерживала в машине, полились с новой силой. Они капали на руку Мейсона, которую Рейчел поднесла к лицу.

– Малышка, я в порядке. Как ты, я беспокоюсь о тебе…

– Э-э, кажется, я что-то упустил, – проворчал Мик.

Он прочистил горло и прижал меня крепче к себе, словно пытаясь защитить. Такой хороший человек. Он так беспокоился о своем сыне и о его фальшивой подружке.

Я обняла Мика в ответ и, покачав головой, прошептала:

– Все в порядке.

Рейчел смотрела на Мейсона с выражением маленького испуганного мышонка. Но Мейсону это было не по душе.

– Эй, красотка. Взгляни на меня. Извини, но ничего не было. Клянусь, – сказал он, повторяя, в общем-то, то же самое, что я говорила ей раньше. – И не могло быть. Я хочу только тебя. Ты все, что мне нужно.

– Не болтай, тебе надо отдохнуть, – ответила Рейчел.

Голос у нее был таким хриплым, словно она выкурила целую пачку «Кэмел» без фильтров.

Мейсон покачал головой и вздрогнул от боли. Рейчел, подняв руку, погладила ту половину его лица, где синяков не было. Судя по тому, что я могла разглядеть, он ударился головой об окно машины и сильно порезался. Вероятно, все эти маленькие царапины и порезы были вызваны брызнувшими осколками стекла.

– Мне не нужно отдыхать. Мне нужно, чтобы женщина, которую я люблю, меня выслушала! – прорычал он.

И я, и его отец замерли, не издавая ни звука и наблюдая за разворачивающейся перед нами сценой. Мне она казалась прекрасной. А его папе, разумеется, непонятной.

– Мейсон… – выдохнула Рейчел, временно теряя дар речи.

Он поднес ее руку к лицу, притягивая девушку ближе к себе.

– Да, все верно. Я люблю тебя. И любил с той самой первой ночи. И я никогда, никогда не разрушу это по доброй воле. Не так, как ты думаешь. То, что произошло у нас с Миа, было совершенно невинно! – сказал он, поднимая голос.

Рейчел прижала два пальца к его губам.

– Миа уже рассказала мне. И я тебе верю. И прошу прощения за то, что усомнилась в тебе.

– У тебя были на то причины. Но, крошка, после сегодняшней аварии… все могло бы быть настолько хуже, и без тебя рядом. Я даже не хочу думать… – от наплыва чувств его голос дрогнул. – Ты нужна мне. Всегда. Рядом со мной.

Большие голубые глаза Рейчел смягчились и влажно блестели. Она смотрела только на лежавшего перед ней мужчину.

– Тогда я буду рядом. И сделаю все, что ты захочешь. Потому что я тоже тебя люблю.

Мне захотелось проорать это во всеуслышание и запрыгать от радости, но пришлось довольствоваться широченной ухмылкой.

– Сын… – начал Мик, подходя с другой стороны кровати. – Тебе придется кое-что объяснить.

Впрочем, голос его прозвучал весьма жизнерадостно.

– Папа, это Рейчел. Она будет моим личным пиар-агентом, если согласится принять эту должность.

Рейчел кивнула, расплываясь в улыбке.

– И, кроме этого, она моя девушка. Моя настоящая девушка.

Тут Рейч улыбнулась так ослепительно, что темная комната, казалось, осветилась – так же, как в первый момент нашей встречи.

– Привет, мистер Мёрфи. Я Рейчел Дентон, и я люблю вашего сына.

Мик перевел взгляд с Рейчел на своего сына, а затем на меня. После чего ткнул пальцем через плечо, указывая на меня.

– А что насчет нее?

– Она из сопровождения, – без всяких экивоков брякнул Мейсон.

Мне захотелось разбить голову о стену. Глаза его отца распахнулись так широко, что сквозь них наверняка можно было разглядеть мозг.

– Ох, нет-нет-нет. Не в этом смысле! – воскликнула Рейчел.

– Папа, нет, мы наняли ее, чтобы улучшить мой имидж. Мне нужна была девушка, а мы с Рейчел в то время еще не были вместе. Вообще-то это Миа помогла нам объясниться.

Ну вот это уже ближе к теме.

– Извините, Мик, что не сказала вам всей правды, но в этом отчасти и заключалась моя роль. Вы простите меня?

Я захлопала ресницами с самым жалобным видом.

– Простишь нас? – добавил Мейсон, тоже состроив щенячьи глазки.

Мик заворчал, но затем хлопнул Мейсона по плечу. Он поддерживал своего сына. Всегда и во всем.

– Сынок, если эта очаровательная леди и есть твоя девушка и если ты любишь ее так, как говоришь, то, уверен, я тоже ее полюблю. Но если солжешь мне еще раз, ты будешь выглядеть еще хуже, чем после этой аварии. Надеюсь, ты услышал меня?

На это мы с Рейчел расхохотались, а Мейсон с кислым выражением ответил:

– Да, папа. Я тебя услышал.

* * *

Было раннее утро. Солнце еще не встало над горизонтом, когда я застегнула свой чемодан и бесшумно спустилась с ним по лестнице. Мейсон и Рейчел спали в хозяйской спальне. После того как врачи разрешили Мейсону выписаться, мы вернулись к нему домой. Его отец принялся хлопотать по хозяйству, готовя нам поздний ужин. При этом он приговаривал, что насморк лечится сытной едой. Конечно, у Мейсона никакого насморка не было – он угодил в аварию, но никто из нас не счел благоразумным указать Мику на это маленькое различие. У меня возникло чувство, что отцу Мейсона просто нужно чем-то занять руки, в основном для того, чтобы убедиться – с его сыном все в порядке.

После ужина нас навестили все братья Мейсона. Шон приехал со своей новой подружкой. Это была уже не та девушка, чью фотку он мне показывал, когда мы гостили у них, но подростки не блещут постоянством. Черт, да я сама им не блещу. Скачу от мужчины к мужчине каждый месяц, не зная, с кем и где буду в следующий раз.

Его братья пробыли у нас достаточно долго, чтобы посмеяться над Мейсоном из-за аварии и двух подружек – и это привело Рейчел в крайнее смущение. Она еще не привыкла к вниманию клана Мёрфи, но я знала, что раньше или позже Рейч идеально впишется в их семью. И во многом благодаря Элли. Рейчел выглядела так, что девочка искренне поверила, будто та – принцесса, причем самая настоящая. Как и мать семейства, Элеанор, Рейчел отличалась элегантностью, имела царственный вид, говорила мягко и обладала классической красотой. Я предчувствовала, что этот союз будет долгим и плодотворным, и надеялась, что, несмотря на все случившееся ближе к концу моего визита, они не захотят прервать наше общение.

Пройдя через темный дом, я сварила себе кофе и, отхлебывая из кружки, уставилась в окно. Время, проведенное с Мейсоном, оказалось интересным, чтобы не сказать больше. Я чудесно развлеклась, наблюдая за его матчами с самых выигрышных мест, познакомилась с игроками, понаблюдала за буднями ЖП и, что даже более интересно, узнала внутреннюю жизнь команды. Жизнь мужчин, поддерживающих друг друга в любой ситуации и игравших, словно безупречно настроенный инструмент: каждый игрок был одинаково важен для команды, а вместе они выглядели как одно прекрасное целое. Я даже сильней влюбилась в «Ред Сокс», чем до своего приезда в Бостон, а ведь уже тогда я была их восторженной фанаткой.

Еще я наверняка буду скучать по женам и подружкам бейсболистов, с которыми познакомилась здесь. Они входили в собственную клику для избранных, и мне было очень приятно на этот месяц стать частью их маленького женского клуба. Сару, Морган и, конечно же, маленькую Крис мне так просто не забыть. Они были достойными женщинами, на сто процентов поддерживающими своих мужчин. Я молча послала им лучи своей любви и самые добрые пожелания.

Но приятней всего, конечно же, было видеть, как двое людей влюбляются друг в друга. Двое, изначально не веривших, что подходят друг другу, но обнаруживших, что им мешало лишь разделявшее их расстояние. В конечном счете оказалось, что Рейчел и Мейсон дополняют друг друга, как инь и ян.

Еще я безмерно радовалась тому, что Мейсон перестал вести себя как свинья. В целом я пришла к выводу, что это был его собственный способ возвести стену. Ту, что закроет доступ по-настоящему хорошим женщинам. Может, он считал себя недостойным или неподходящим для высококлассных леди. Но как только он изменился, начал жить для себя и постепенно находить свое место в мире, ему стало легче понять, что эта маска не нужна. Что надо решиться быть собой – и, как только он решился, для него распахнулась целая вселенная счастья. Вселенная в лице маленькой милой женщины, которая делила с ним постель и была готова позаботиться о нем всеми возможными способами: и с деловой, и с физической, и с эмоциональной и с психологической точек зрения.

Что касается Рейчел, то, лишь почти потеряв Мейсона, она, наконец, поняла свою истинную сущность и то, что ее достоинств хватит ему, причем с избытком. То лицо, что она являла миру, и было лицом именно той женщины, которую Мейсон полюбил и которую – я ни капельки не сомневалась – он однажды поведет к алтарю.

Покончив с кофе, я взялась за блокнот.


Мейсон,

Ты кое-чего обо мне не знаешь: я не люблю прощаться. Прощания – дело хлопотное и неудобное, и поэтому я покидаю тебя, пока ты крепко спишь в объятиях любимой женщины. Той женщины, которую тебе суждено было полюбить.

Я горжусь тем, что ты выбрал меня на роль своей подружки. За этот месяц я веселилась больше, чем за все последние годы. И еще я усвоила пару вещей. Я уношу с собой знание о том, что всегда надо показывать себя с самой лучшей стороны и не отказываться от открывающихся перед тобой возможностей. Важно стремиться найти свое собственное счастье, хотя люди слишком часто забывают об этом за ежедневной рутиной или считают, что их жизнь все равно не станет лучше, – даже когда знают, что на самом деле несчастливы. Ты выбрал счастье, явившееся тебе в виде милой, красивой блондинки. Не обижай ее! Она и сама решилась рискнуть, вручая тебе полную власть над собой.


Рейчел,

Заботься о нем. Ему нужная сильная женщина, не согласная мириться с его выходками. И я знаю, что ты и есть эта женщина.

Я буду скучать по вам обоим и часто вас вспоминать. Спасибо за то, что показали мне, какой бы могла быть моя жизнь, если бы я выбрала путь к счастью. Однажды, я уверена, я тоже найду то, для чего предназначена, – и когда это произойдет (и если момент будет подходящим), я никогда от этого не откажусь.

Никогда не отказывайтесь друг от друга. С любовью,

Миа


Оставив записку на кухонном прилавке, я выкатила чемодан из дверей и спустила его вниз по лестнице, где меня уже ждало такси.

– Международный аэропорт Логана, пожалуйста.


За окнами проносились городские улицы. Солнце начало подниматься над горизонтом, окрасив небеса в мягкие оттенки золота и лазури. Это был славный месяц. Я отлично провела время, шляясь по бейсбольным матчам и тусуясь с Мейсоном, Рейчел и остальными членами команды. К тому же я попробовала себя в планировании благотворительного мероприятия. Прошедшего, добавлю, с грандиозным успехом, что поможет множеству женщин получить помощь в борьбе с раком. В целом я бы оценила этот месяц как один из тех, что никогда не забуду.

Таксист высадил меня в аэропорту. Я зашла через зал прибытий, прошла проверку, а затем отыскала «Старбакс», чтобы посидеть за чашкой кофе и ломтиком лимонного хлеба. Что-то продолжало меня беспокоить, и чем сильней я старалась отогнать это чувство, тем упорней доставали меня тревожные мысли.

Я вытащила мобильник, и мое сердце пропустило удар. Сообщение от Уэса. Мы не разговаривали с тех пор, как я бросила трубку две недели назад.


От: Уэса Ченнинга

Кому: Миа Сандерс

Мы по-прежнему друзья?


Я долго думала над этими словами. «По-прежнему друзья». Были ли мы с Уэсом друзьями? Любовниками, несомненно. Друзьями… до того, как я обнаружила, что он спит с Джиной, я бы сказала «да». Наверняка. Друзьями с бонусами, несомненно. Сейчас я вспомнила Джину и попыталась понять, что делает нас друзьями. Доверие. Общее прошлое. Общие интересы. Но в конечном счете все сводилось к одному вопросу: во что превратилась бы моя жизнь, не будь в ней Джинель? Она стала бы ужасна. Я бы чувствовала себя потерянной без якоря ее дружбы. Но было ли у нас что-то подобное с Уэсом?

И ответ получался однозначным. Да. Да, было. Я знала наверняка, что, позвони я сейчас Уэсу и скажи, что он мне нужен, Уэс бросил бы все, сел бы на самолет и примчался ко мне на выручку. Так же, как Гектор или Тони, или даже Алек. И, конечно же, Мейсон. Потому что они были моими друзьями. Теми людьми, с которыми я разделила часть своей жизни и кто оставил глубокий отпечаток у меня в душе. Теперь их следы твердо отпечатались на тропе моей жизни.