Моя физиономия расплылась в настолько широкой ухмылке, что невозможно было спрятать ее, пока я поднималась по лестнице к изящному пляжному дому – съемочной площадке моей первой фотосессии для рекламной кампании Д’Амико «Красота является нам во всех размерах». Не успела я поднять руку, чтобы постучать в дверь, как она распахнулась, и меня приветствовал невероятно тощий и костлявый парень хипстерского вида.

– Слава богу, вы здесь. Миа, верно? – спросил он и жестом велел мне следовать за ним.

Я внимательно его оглядела. Парень был одет во все черное. Обтягивающие джинсы, казалось, облепили его тонкие, как спички, ноги. Небрежно заправленная в них черная майка являла миру талию шириной с мое бедро. Я поспешно последовала за ним. Мои шлепанцы звонко хлопали по плиткам пола.

– Она здесь, – объявил мой спутник собравшимся, когда мы вошли в жилую часть дома.

Меня удостоили пары взглядов и кивков, но этим дело и ограничилось. Гостиная мало походила на нормальную уютную комнату с кушетками и телевизором. Ее преобразили в студию визажиста, парикмахерскую и гардероб. Вдоль одной стены выстроились вешалки с купальными костюмами и накидками. Вторую сплошь покрывали зеркала, а напротив стояли кресла, как в салоне красоты. Там парикмахеры трудились над несколькими головами, а на заднем фоне играла оптимистичная музычка.

Мужчина, так и не успевший мне представиться, хлопнул ладонями по спинке кожаного кресла.

– Садитесь.

Я сделала то, что велено, в основном потому, что других идей у меня не было. Сквозь застекленные двустворчатые двери и окна, открывавшиеся на большой бассейн и сад, я видела Анджела, модельера, и фотографа. Они расставляли оборудование и отдавали распоряжения ассистентам. Когда я работала моделью для Алека, он снимал в основном только меня, и с прическами и макияжем мы особо не заморачивались. Его картины были не об этом. Происходящее сейчас больше напоминало мне высокобюджетные съемки, в которых я участвовала пару раз для рекламных роликов и каталогов. Это было в тот краткий период моей карьеры, когда до поступления на работу в агентство по сопровождению я пыталась стать актрисой.

– Я Рауль, ваш стилист, визажист и парикмахер – все в одном флаконе. Весь промонабор и пачка чипсов в придачу, – подмигнул незнакомец.

Еще раз оценив его тощую фигуру и готический прикид, я не могла не отметить, что пачка – или двадцать пачек – чипсов не повредили бы ему прямо сейчас. Единственным цветовым пятном в его внешности была оливково-смуглая кожа и малиновые волосы. Последние он носил обритыми с боков и уложенными в прическе «помпадур». Учитывая, что часть волос падала на спину, я задумалась о том, а не ставит ли он иногда себе ирокез. Тем временем Рауль собрал мою собственную шевелюру в хвост и быстро нанес макияж. Мы лениво болтали, пока он занимался моей прической, превращая непослушные завитки в длинные красивые локоны.

Рауль выкрикнул несколько распоряжений другим людям, выстроившимся кольцом вокруг нас, после чего одна невероятно длинная и тощая девица с глазами навыкат принесла купальный костюм и протянула его Раулю. Тот медленно окинул ее взглядом, облизнул губы и поблагодарил. Девушка гордо встрепенулась и поспешила на помощь другому стилисту.

– Твоя подружка? – поинтересовалась я, пока он наносил последние штрихи.

– Пока нет, – с завидной самоуверенностью ответил он. – Но я над этим работаю. Она застенчивая. Не хочу спугнуть ее, но на этих выходных мы идем на свидание.

– Везет тебе! – улыбнулась я.

Рауль ухмыльнулся в ответ, взбивая свой шедевр и поливая его лаком, чтобы из прически не выбился ни один волосок.

В последний раз поправив мне волосы и сбрызнув их из баллончика, он объявил, что дело сделано. Я посмотрела в зеркало и едва себя узнала. Да я выглядела просто сногсшибательно! Волосы заблестели, приобрели объем, а отдельные локоны элегантно покачивались, когда я вертела головой. Макияж можно было без малейшего преувеличения назвать шедевральным, достойным Микеланджело. Мои зеленые глаза выделялись и блестели так ярко, что даже я ахнула от их красоты – а ведь я давно знала, что это одна из лучших моих черт. Остальное казалось очень свежим и загорелым, естественным на вид, только эта «естественная красота» была достигнута с помощью нескольких слоев грима.

– Ты гений.

– Я знаю, – ответил Рауль, протягивая мне черный купальник с искоркой.

Это был танкини на бретельках и трусики с двумя белыми завязками на каждом бедре. Более закрытый, чем мои обычные купальники, что совсем неплохо для первого раза.

– Пойди переоденься вон там, куда заходят все остальные девушки.

Я зашла в комнату и обнаружила целую толпу женщин всех форм и размеров в разных стадиях раздевания. Ассистенты перебегали от женщины к женщине, поливая их чем-то из баллончиков и подгоняя купальники.

Ко мне подошла фигуристая черная дамочка. На ней был сложный белый купальник: две широкие полоски белой ткани скрещивались на груди, закрывали живот, а затем стягивались на бедрах, переходя в мальчиковые шорты. На ее фигуре и с ее кожей цвета эспрессо этот белый цвет определенно работал, и она явно чувствовала себя отлично, несмотря на пышные формы.

– Привет, я МиШель, – сказала негритянка, произнеся это как «Ми-Шел» и протягивая мне руку.

Я пожала ее с улыбкой.

– Миа.

Я оглянулась на остальных, и другие девушки помахали мне.

МиШель обняла меня за плечи.

– Ну ладно, вон ту сексуальную блондинистую сучонку зовут Тейлор, – она указала на девушку, над которой как раз работали ассистенты, прилаживая купальник к весьма выдающейся груди.

Ее великолепные светлые волосы свободно падали на полные плечи. По моим предположениям, у девушки был солидный шестнадцатый размер, возможно, даже восемнадцатый, – но она все равно выглядела совершенно шикарно в черном купальном костюме. Модель помахала мне.

– А там… – МиШель ткнула пальцем в брюнетку с коротко остриженными волосами.

Волосы брюнетки были гладко зачесаны назад, точь-в-точь как в клипе Роберта Палмера, в комплекте с ярко-красной помадой.

– …моя девчонка Линдси.

Линдси, вероятно, была чуть потоньше, четырнадцатый или шестнадцатый размер.

МиШель отвела меня дальше, где сидела пара идентичных близняшек. Их волосы были собраны в замысловатые прически, и обе носили одинаковые купальники, только разного цвета. Шевелюры у обеих были глубокого цвета красного дерева с отдельными карамельными прядями, выделяющимися на рыжевато-красном фоне. У каждой одна светлая прядь свободно падала вдоль лица.

– Привет, – сказали они в унисон и захихикали как школьницы.

Вообще-то, чем дольше я смотрела, тем больше убеждалась, что они и были школьницами, только с тонной макияжа на лицах.

– Мисти и Марсия, наши малышки-близняшки. Мы все присматриваем за ними. Не даем им ввязаться в неприятности… нам же не надо, чтобы они превратились в каких-то там островных шлюшек. Так, девочки?

Они снова захихикали, что напомнило мне Мэдди. Я не могла дождаться, когда моя сестра и Джинель приедут ко мне в конце месяца. Близняшки, как и остальные, тоже считались моделями размера плюс, но явно едва дотягивали до десятого. Я была ненамного стройнее.

МиШель подвела меня к свободному месту и держала мой купальник, пока я раздевалась. Все это время она продолжала рассказывать мне о других моделях.

– Близняшкам всего шестнадцать. Они здесь без родителей, хотя агентство выделило им сопровождающего. Этот скользкий ублюдок тут вообще не появляется. Их отец разведен и вкалывает изо всех сил, чтобы обеспечить своих девочек. Но, как ты видела, они настоящие красотки, так что их отобрали для съемок без предварительных проб. Для них это огромное приключение, которое, вдобавок, обеспечит их деньгами на колледж. И это единственная причина, почему отец позволил им сюда приехать.

Когда я оделась, девушка-ассистент побрызгала мне чем-то на задницу, чтобы купальник не задрался на снимках, и приклеила его скотчем к груди – так он должен был сидеть идеально. Затем она смочила ладони маслом и принялась растирать меня, добиваясь красивого блеска. МиШель стояла рядом, широко раскинув руки и раздвинув ноги, пока с ней проделывали ту же процедуру.

Короткий стук в дверь заставил всех нас затихнуть.

– Миа и МиШель, ваша очередь! – гаркнули во весь голос из-за двери.

– Наш выход, – объявила МиШель.

Анджел был замечательным фотографом и человеком. Работа с ним и с МиШель на первой фотосессии скрасила мой день. Этот снимок должен был называться «Инь и ян». Идея основывалась на разных цветах нашей кожи, и Анджел расположил нас «валетом», заставив изогнуть тела полукругом. Он снимал сверху. В какой-то момент он заставил нас взять друг друга за голову и за лодыжку, образуя сложный переплетенный узор, – но конечный результат был глубок и провоцировал на философские размышления.

Когда съемка закончилась, мы с МиШель присоединились к другим девушкам и жадно накинулись на пиццу. Возможно, это не совсем то, что следовало бы делать моделям, однако МиШель подчеркнула, что в пицце были шпинат, артишоки, помидоры, зеленый перец, оливки и курица. Исключительно здоровые продукты. Это объяснение вполне удовлетворило меня и остальных девчонок. Вдобавок мы оплакивали тот факт, что были моделями размера плюс и получили эту работу из-за наших фигур, отличающихся от принятых обществом стандартов.

* * *

В течение следующих дней я делала отдельные снимки и групповые фото с девушками. Тай был свободен; к сожалению, я работала с рассвета и до тех пор, когда уже не могла держаться на ногах. Позирование – это вам не шутка. Эти женщины вкалывали до седьмого пота. То есть там были по-настоящему увлекательные моменты, и каждая съемка начиналась именно так – но ровно до тех пор, пока не требовалось целый час тянуть носок, выпячивать грудь и поджимать задницу, чтобы не выглядеть как девица в ночном клубе. Плюс еще постоянные мелкие поправки прически, позы, макияжа и сцены. Практически уверена, что у меня теперь будет постоянная судорога в правой икре после попыток изображать «ножку Барби» с помощью моей настоящей, отнюдь не пластиковой плоти и костей.

Сегодня я снова встречалась с Таем. Я улыбнулась при мысли обо всем этом теплом, вкусном мужском теле и о том, как он будет меня к нему прижимать. Я искренне надеялась, что нам предстоит еще одна ночь удовлетворения неистовых плотских желаний. Однако Тай был твердо намерен показать мне остров. Как бы мне ни хотелось проваляться весь день в постели с моим туземцем, исследовать остров и его обитателей мне хотелось не меньше.

В первую очередь мы направились в местечко неподалеку от Гонолулу, расположенное по центру южной части острова и называвшееся обзорной площадкой Пали. С вершины горы открывался панорамный вид наветренного побережья Оаху. Пассатные ветра дули тут так сильно, что волосы хлестали меня по лицу, пока Тай не протянул мне свою бейсболку.

– Невероятно, правда? – спросил он, пока мы любовались волшебной картиной.

– Я никогда это не забуду.

Здесь же, на смотровой площадке, я узнала, что это место одного из самых кровавых сражений в истории Гавайев. Во время битвы за Нууану, почти четыре сотни солдат, защищавших Оаху от захватчиков Камехамехи Первого, оказались заперты в долине, а затем их скинули со скалы.

– Так грустно, – проговорила я, по дороге к машине размышляя обо всех этих погибших в битве людях.

Тай отобрал свою бейсболку, так что мои волосы волнами рассыпались по плечам и спине.

– Так лучше, – ухмыльнулся он, нахлобучивая ее себе на голову. – Если это тебя опечалило, лучше нам не ездить в Перл-Харбор.

– Отличная мысль.

– Ты проголодалась?

– Зверски.

– Тебе нравится гавайское пиво?

– А кому не нравится? – парировала я, нахмурившись для пущего эффекта.

Он отвез меня на дальнюю южную оконечность острова, в местечко под названием «Пивоваренная компания Кона». Оно было расположено в чем-то типа торгового центра, поэтому особых надежд на то, что высокие рекомендации Тая оправдаются, у меня не было. Но я никогда еще так не радовалась собственной ошибке.

Официантка провела нас через обычный ресторанный зал к задней части заведения, нависавшей над гаванью. Внизу у причалов покачивались лодки – постоянные клиенты могли пришвартовать свои суденышки, подняться в ресторан и поесть. Вид отсюда был такой же потрясающий, как со смотровой площадки Пали, но по-другому. По обе стороны ресторана возвышались горные гряды, окружавшие залив. Пятна ярко-зеленого, желтого, бурого, малинового, голубого и прочих цветов радуги усеивали ландшафт, словно разбросанные по холсту художником. Теперь я понимала, почему так много людей рисуют эти горы. Они были невероятно прекрасны и поселяли мир в душе тех, кому повезло их увидеть.

Мы заказали целое море пива и сидели, разговаривая обо всем на свете: начиная от жизни на острове до самоанской культуры, моей жизни дома, серфинга и будущего. Тай пил пиво марки «Большая волна», светлый эль, а я предпочла более фруктовый вкус «Изгоя». В некотором смысле названия обоих сортов соответствовали нам. Я чувствовала себя парией, изгоем, плывущим по воле волн в течение этого странного года моей жизни, – меня перебрасывало с места на место, в то время как Тай всегда искал свою Большую волну. То, что сделает его цельной личностью. Втайне я полагала, что это случится, когда он обзаведется спутницей жизни и собственным домом, но была более чем счастлива играть роль номера один в его жизни в течение этого месяца.