Ведя пальцем по его губам, я облизнула свои. Показался кончик его языка и пощекотал подушечку моего пальца. Я громко вдохнула и тут же ахнула – Тай меня укусил. Палец вряд ли можно назвать крайне чувствительным органом, но в тот миг мне показалось, что он напрямую связан с моим клитором. Когда Тай, лаская мой палец языком, втянул его глубже, в самый жар своего рта, трусики у меня начали увлажняться с невиданной скоростью. Я свела ноги и сжала их как можно сильнее, постанывая от удовольствия, которое доставляло давление на ноющее местечко между бедер.

– Твой цветок созрел, – сказал Тай, проводя рукой по ложбинке между моими сиськами.

Затем, задрав на мне юбку, он мгновенно нащупал клитор и обвел пальцем вокруг него, прежде чем полностью погрузить палец в мою щелку. Я улеглась на спину, позволяя Таю беспрепятственно скользить внутрь и наружу. Он ввел еще один палец.

– Я чувствую запах твоего нектара, подружка. Можно попробовать его на вкус? Прямо здесь, под открытым небом?

Я лихорадочно закивала, цепляясь за его могучие плечи.

– Пожалуйста, – проскулила я, когда третий палец поспешил на встречу с двумя первыми.

– Не возражаешь, если я раздену тебя догола и жестко оттрахаю прямо сейчас? Тебя когда-нибудь брали на капоте машины, Миа?

Я мотнула головой.

– Только на мотоцикле, – с дрожью в голосе призналась я.

Тут мне пришлось откинуть голову назад, потому что рука Тая начала двигаться активней, трахая меня, словно это входило в его служебные обязанности.

– В самом деле? – от удивления в его голосе я застонала. – Ты должна будешь позже поделиться этой историей.

Он вытащил пальцы и поставил меня на ноги перед капотом машины. Затем он сдернул с меня трусики и запихнул себе в карман. После чего стянул мою майку через голову. Все это время я дергала его рубашку, изнемогая от желания ощутить прикосновение этой кожи цвета коричневого сахара к своим напряженным соскам. Избавившись от рубашки, я вцепилась в Тая, прижавшись ртом к его рту в свирепом поцелуе. Он с энтузиазмом ответил. Секс, как и во время наших прошлых игрищ, очень быстро стал жарким, грязным и неуправляемым.

Тай, оторвавшись от моих губ, снова поднял меня и усадил на теплый капот джипа. Прошло уже достаточно времени, чтобы он остыл и уже не был настолько горячим, как сразу после парковки.

– Ложись на спину. Я хочу увидеть тебя голой, раскинувшей ноги на капоте моего джипа.

Я подчинилась, выгнув спину и выпятив грудь – мне нужно было сделать что-то. Огонь желания, пожиравший мое тело, жажда ощутить его прикосновения… везде… принимали эпические пропорции.

– Удели немного внимания своим сиськам. Я пока займусь цветочком, расположенным между твоими сливочными бедрами, и сладким нектаром, стекающим в щель между булочками.

Боже, все, что он говорил, отдавалось прямиком у меня в клиторе – его слова падали туда, словно потерпевший крушение самолет, и на каждую непристойность мой бугорок отзывался горячей пульсацией. У Тая был грязный язык – прекрасный и скабрезный одновременно.

Положив руки на грудь, я стиснула два тяжелых полушария. В ту секунду, когда я сжала оба соска между большим и указательным пальцами, Тай глубоко погрузил свой язык. Самоанец зарычал, а я протяжно застонала. Наверное, звуки, которые мы двое издавали, напоминали схватку диких зверей в лесу. Когда Тай занимался со мной оральным сексом, он как будто впервые пробовал самый изысканный и роскошный десерт. Он лизал, сосал, пощипывал, покусывал и нажимал все нужные точки. Обхватив мой клитор своими пухлыми губами и подразнив нежный бугорок языком, а затем раздвинув мои бедра так широко, что я даже ощутила укол боли, Тай поднял свои черные глаза, и наши взгляды встретились. Крепко схватив меня за бедра, он широко открыл рот, прижал язык к моей оргазм-кнопке и принялся за работу. Я заскулила, взглядом умоляя его поскорей все закончить, и попыталась приподняться, опираясь на ноги, – но была абсолютно в его власти. Он всего на секунду оторвался от меня, и мне захотелось кричать. На глазах выступили самые настоящие слезы, а все тело содрогалось от желания кончить.

– Не закрывай глаза. Смотри, как я доведу тебя до вершин блаженства, – прорычал он, вылизывая всю мою щелку.

Затем он снова приложил губы к чувствительному комочку нервов и, подняв взгляд на меня, принялся сильно сосать. Все мое тело напряглось в судороге невероятного оргазма, пронзившего, казалось, самую ткань моего существа. Я не могла двигаться – он удерживал меня за ноги своими руками праведника. Когда я уже не могла больше терпеть эту сладкую пытку, то обхватила руками голову Тая и сильно потянула. Мой крошечный красный клитор выскользнул из его губ, всем своим видом напоминая маленькую вишенку. Я не могла оторвать Тая от себя полностью, но, по крайней мере, он оставил в покое этот комочек и сунул язык глубоко в мою щелку, пробуя на вкус нектар.

Самоанец был просто неистов в своем желании вылизать все до последней капли – что он и сделал, почти доведя меня до нового оргазма, прежде чем, наконец, отодвинулся. Его глаза горели диким огнем, а член практически разрывал шорты. Тай избавился от них, выпуская на волю тяжелый член, напряженный почти до болезненного состояния. Я начала было сползать с капота, чтобы припасть к нему губами и оказать ответную любезность, но Тай покачал головой. Затем он протянул мне пакетик из фольги. Я разорвала упаковку зубами, вытащила презерватив и раскатала по его массивному члену.

Тай задрал мои колени вверх так резко, что мне пришлось упереться руками, чтобы не упасть на спину. Направив член, он нанес удар. Я закричала от одного размера и толщины. Этот мужчина был велик во всем, и его достоинство вполне соответствовало глыбе по имени Тай. Не прошло и пары секунд, как он перехватил меня под коленями и нацелился выше, вводя член невероятно глубоко. Я изо всех сил цеплялась за его шею и плечи. Мои ногти наверняка оставили отметины на его спине, шее и голове, но он продолжал трахать меня. Затем Тай вытащил член и перевернул меня так, что я стояла коленями на капоте. Чтобы удержаться, я нагнулась вперед и ухватилась за остывающий металл капота рядом с дворниками. Тай придвинул к себе мою задницу, подвел член, широко раздвинул мои губки и снова ворвался внутрь. Он вошел так глубоко, что, похоже, сношал сейчас неисследованные территории.

– Я затрахаю тебя так, что у тебя там будет зияющая дыра, подружка. Оставлю свою метку, чтобы ты скучала по этому члену, когда уедешь. Слышишь меня?

– Да-а, – простонала я, чувствуя, как его мощный орган затрагивает каждый нерв у меня внутри.

По жилам бежала дрожь удовольствия. Стенки влагалища сжимались и пульсировали вокруг его твердого ствола.

– Ну как, тебе будет не хватать моего члена? – практически рявкнул Тай, словно и правда желая оставить на мне свое клеймо.

– Мать твою, да, Тай. Просто трахай меня, – взвизгнула я, когда он оттянул мои бедра назад, так что мне пришлось держаться изо всех сил.

Тай поддерживал сумасшедший ритм. Затем он поставил для упора ногу на бампер, одной рукой надавил мне на поясницу, а другую поднес к пульсирующему клитору и немного его помассировал. Не потребовалось больших усилий, чтобы отправить меня прямиком во второй оргазм.

Я парила. Летела. Я была совершенно невесома. Вот что я чувствовала, хотя где-то на границе сознания смутно ощущала, как Тай долбит меня, словно взбесившаяся машина: бедра работают как поршни, пот капает с груди – и так до тех пор, пока он не кончил с громоподобным ревом.

* * *

Когда я проснулась на следующий день перед работой, то не могла вспомнить ни обратную поездку, ни то, как добралась до собственной кровати. Как Тай и предсказывал, моя киска натерлась и отзывалась болью на любое прикосновение. Даже трусики безжалостно царапали то, что Тай назвал бы «моими нежными лепестками». Хихикая, я отправилась в душ, чтобы горячая вода расслабила меня и сняла отек. Но, опустив взгляд, я громко выругалась. На передней части каждого бедра красовалось по четыре синяка размером с четвертак, а пятый украшал заднюю часть.

– М-мать, просто великолепно. Как, черт возьми, объяснить это дизайнеру купальных костюмов? Ах да, у меня был сумасшедший секс прямо в горах на капоте машины. И помните этого здоровенного самоанца, которого вы наняли, – так вот, это целиком его вина, это он взбесился, набросился на меня и украсил этими синячищами.

Так я ворчала и причитала, собираясь на съемки.

Когда я показалась на съемочной площадке, на пляже неподалеку от наших бунгало, моя злость, по счастью, и не подумала выветриться. Заметив меня у входа, Тай поднял голову и улыбнулся.

– Привет, подружка, ты выглядишь…

Остальные слова застряли у него в глотке, когда я свирепо уставилась на него – хотя между нами еще оставалось добрых три метра. Поставив сумку на землю, я самым дурацким образом решила его игнорировать. Да, я знаю, что это было глупо и по-детски, но все равно, это не отменяло предстоящего мне крайне неловкого объяснения. А конкретней, мне надо было объяснять, почему всемирно известный модельер Анджел Д’Амико вскоре должен будет удалять синяки со своих снимков с помощью фотошопа. Тай положил широкую лапу мне на плечо, но я гневно смахнула ее и снова наградила самоанца яростным взглядом.

– Что случилось с прошлой ночи, когда я уложил тебя в постель, и до твоего появления здесь? – озабоченно спросил Тай.

– Случился ты и твои чертовы лапищи! – буркнула я и приподняла подол платья, демонстрируя ему синяки на своих бедрах в форме десяти аккуратных отпечатков пальцев.

Я подняла взгляд, ожидая от него искренних извинений и сочувствия, – но как бы ни так. Вообще-то Тай хихикал, прикрывая ладонью рот. Я почувствовала, как температура подскакивает у меня градусов на сто, и гневно подбоченилась.

– Ты что, издеваешься? – громко прошипела я.

Конечно, он довел меня до белого каления, но я все же была профессионалом и не желала оказаться той скандальной моделькой, что поднимает бучу на съемочной площадке.

Как раз в эту секунду ко мне подошел Рауль. На сей раз он был во всем белом – с головы до ног. Как оказалось, он все же не гот. Рауль объяснил, что, выбирая цвет одежды на день, придерживается его во всех деталях. Поэтому, с носков ботинок и до воротничка, все на нем было одного цвета. Даже на ногах у него красовались белые конверсы. Остались лишь малиновые волосы. По утверждению чудаковатого стилиста, это подчеркивало его эксцентричность.

– В чем тут дело?

Злобно прищурившись, я уставилась на Тая.

– Ни в чем, – процедила я сквозь зубы.

– У нее на бедрах синяки, – тут же выпалил Тай.

Будь у меня под рукой нож, я без особых раздумий всадила бы его самоанцу в глаз – но за неимением ножа сошли бы и кисточки для теней.

– Мы слегка увлеклись прошлой ночью – ну, ты знаешь, как это бывает, – продолжил Тай, хлопнув Рауля по плечу. – Как думаешь, сможешь это поправить?

Рауль и бровью не повел.

– Дайте посмотреть.

Закатив глаза, я задрала подол платья. Рауль опустился на колени, взялся за мои ноги и присмотрелся.

– Засуньте в морозилку десять ложек, сейчас же! – крикнул он через плечо.

Девушка, с которой он встречался последние полторы недели, крикнула: «Поняла!» – и бегом бросилась исполнять его поручение.

– Не волнуйся, милая. Я уменьшу синяки с помощью холодных ложек, а потом замажу гримом.

– Ох, слава богу. Мне было бы так неприятно, если бы Анджелу пришлось фотошопить снимки.

Взгляд Рауля стал жестким.

– Милая, Анджел Д’Амико отфотошопит снимок модели в его купальнике не раньше, чем изменит своей сексуальной жене Розе. Он в первую очередь художник. Он никогда не редактирует свои снимки. Для него важно, чтобы каждое фото оставалось натуральным.

– Ох. Ладно, но ведь вы поможете, верно? – сказала я, глядя на него своим лучшим щенячьим взглядом.

Рауль усадил меня в гримерское кресло.

– Для тебя все, что угодно.

– Спасибо, Рауль, – выдохнула я, привставая и целуя его в щеку.

– А как насчет меня? Ведь это я его попросил, – добавил Тай у меня из-за спины.

Я поморщилась и перекинула волосы за спину.

– Ага, ведь именно ты измял своими ручищами все мои бедра! – яростно бросила я.

Тут, наконец, у него на лице появилось виноватое выражение – но всего на полсекунды.

– Да, и знаешь, я не жалею об этом. Сделал бы это снова прямо сейчас. Неужели ты сожалеешь о прошлой ночи, когда твои ноги были широко раздвинуты, ты лежала голой на капоте моей машины, и ветер целовал твою сладкую, мокрую…

– Черт!

Рауль застыл с расческой в руке. Глаза у него остекленели, а по щекам пополз румянец.

– Опаньки, забыл, где я. Извини, чувак.

На сей раз в голосе Тая действительно прорезались виноватые нотки.

Рауль покачал головой.

– Брось, все в порядке. Если хочешь извиниться, расскажи мне, где припарковался. Ладно?