Одри Карлан - Всё имеет цену

– Ты что, издеваешься? Эй, моя чертова Лучшая Подруга… попробуй побыть ей для разнообразия!

– Ну ладно, ладно. Извини, я отвлеклась. Это так сексуально. Ну, сейчас серьезно. Тебе это понравилось?

– Да, но суть не в этом.

– Нет, но было здорово? – продолжила она.

– Да, по-моему, мы оба классно оттянулись.

– А сон был классный?

Рассмеявшись, я честно ответила:

– Ага.

Конечно, был – вплоть до момента пробуждения. Но об этом я не собиралась рассказывать Джин. Она взбесится, опустошит свою кредитку и примчится сюда, чтобы надрать задницу некоему политику.

– А ты чувствуешь, что у тебя перед ним какие-то обязательства? Например, что должна хранить ему верность?

Над этим я задумалась и думала до тех пор, пока она не добавила:

– А он собирается перестать встречаться с актрисой?

– Нет, не собирается. По крайней мере, я ничего такого не слышала.

При одном лишь упоминании о ней в мое сердце, казалось, вонзился острый кол. Приступ гнева был таким сильным, что волосы чуть не встали дыбом, а кровь как будто вскипела.

– Но если подвести итог, вы с ним отлично развлеклись?

– Ага, – согласилась я, не понимая, к чему она клонит.

– Тогда зачем ты пытаешься увидеть в этом нечто большее, чем есть на самом деле? Вы просто немного расслабились. Разве ты не говорила, что научилась этому на Гавайях с Таем?

В словах моей закадычной подружки был смысл. Очень много смысла. Даже сам Уэс сказал, что не следует придавать этому слишком большого значения. Что надо наслаждаться тем, что у нас есть. Помнить, как хорошо нам было. И, о господи боже, хорошо – это еще слабо сказано.

– Нет, ты все верно понимаешь. Просто у меня не очень получается разделять. В смысле когда я с каким-то парнем, я с ним на сто процентов, а когда я не с ним, то не с ним. Но с Уэсом так получается… как будто постоянно есть что-то, преследующее меня.

– Ты любишь его, – ровно сказала Джин – просто констатируя то, что казалось ей фактом.

Внезапно все мое тело и подсознание пронзила паника. Мне почудилось, что даже воздух вокруг меня заряжен нервическим страхом. Не в силах ответить, я трусливо увильнула от разговора.

– Джин, детка, мне надо бежать. Босс зовет меня. Люблю тебя, шлюшка. Я скоро тебе позвоню. Пока!

Когда я нажимала на кнопку «отбой», мои пальцы дрожали.

Я долго и напряженно размышляла о том, что Джинель сказала мне сегодня по телефону. Любила ли я Уэса? Конечно же, у меня к нему были очень сильные чувства. Более сильные, чем я когда-либо решусь признаться ему. Однако я остерегалась называть это любовью. С Алеком, Мейсоном, Тони, Гектором и даже с Таем три эти слова – «я люблю тебя» – так легко срывались с моих губ. Но не с Уэсом. Почему? Что удерживало меня? Наверное, в глубине души я понимала, что, произнеся эти слова, дам почву для надежды и верности. А значит, не смогу просто помчаться навстречу новым ощущениям, завершить этот год, меняя парней каждый месяц, и выплатить папин долг.

И, хотя между мной и Уэсом определенно что-то происходило, я ни за что на свете не готова была в этом признаться. Попытайся мы назвать наше чувство его истинным именем, это могло уничтожить нас – или, наоборот, сделать ближе. В любом случае моя судьба была бы решена – и сейчас, когда до выплаты долга оставалось еще больше шести месяцев, я не могла позволить себе принять такое решение. Если, конечно, не хотела, чтобы меня выручил Уэс.

Но как бы сильно Уэсу не хотелось выплатить долг моего отца, я понимала, что буду сожалеть об этом до конца своих дней. Я буду ему обязана. А что, если у нас с ним не получится? Тогда окажется, что он заплатил миллион долларов – точнее, пятьсот тысяч, если взять текущие цифры, – чтобы освободить меня и мою семью, а я просто уйду? Я буду должна ему кучу денег без малейшей возможности когда-нибудь вернуть этот долг. Тетя Милли дала мне шанс исправить папины ошибки и разделаться с чувством вины за свою роль в знакомстве отца с Блейном. Надо было держаться за эту возможность, как бы она ни выглядела со стороны, и оставаться твердой в своем решении.

Миа Сандерс была эскортом. И я останусь эскортом еще шесть месяцев, выплачу этому козлу, своему бывшему, папин долг, удостоверюсь, что моя сестренка все еще счастлива с Мэттью, а уж потом постараюсь понять, что остается делать мне.

Вернув себе решимость, я подошла к гардеробу и изучила его содержимое. Мой взгляд упал на золотое платье в обтяжку. Идеально для пышного благотворительного приема, который должен был состояться этим вечером. Уоррен организовал нам перелет в Нью-Йорк, где мы зависнем на пару дней, чтобы он смог встретиться с большими шишками в деловой обстановке и потолковать о своем проекте. У «Шипли инкорпорейтед» был офис и в Нью-Йорке, что упрощало нашу поездку. Конечно, я летала в Нью-Йорк по делам с Мейсоном, но все равно была полна предвкушений. Мне оставалось чуть больше недели у Шипли, после чего меня ждал следующий пункт назначения. И это напомнило мне о том, что тетя Милли пока не объявлялась.

Вместо того чтобы дожидаться звонка от нее, я решила на сей раз позвонить сама. Я набрала ее номер, параллельно вытаскивая из шкафа одежду и раскладывая ее на кровати. Кэтлин попросила меня выложить те вещи, которые я планирую взять с собой, после чего она разберется с их перевозкой. Звучало это так, словно она с нами не полетит. Я не знала, почему, и собиралась спросить Уоррена. Он стал чуть более откровенным со мной с тех пор, как мы вместе здорово загуляли, отмечая грядущее сотрудничество с Бенуа в Канаде.

– «Эксклюзивные эскорты», офис мисс Милан, говорит Стефани. Чем я могу вам помочь? – отозвался бойкий голосок.

Я закатила глаза. Каждый раз, когда я слышала фальшивое имя своей тетки, это напоминало мне о том, насколько фальшив весь ее бизнес. Не поймите меня неправильно. Я была очень благодарна за возможность заработать то, что сейчас зарабатывала, и выплатить папин долг – однако ни за что бы не выбрала такой способ, если бы не острая необходимость поднять кучу бабла за очень короткое время.

– Привет, Стефани. Это Миа, племянница Милли. Она в офисе?

– Милли? А кто это?

Вздохнув, я хлопнула себя ладонью по лбу.

– Прошу прощения, Милли – это прозвище. Я так называю свою тетушку, мисс Милан, – солгала я.

– О! Как забавно. Подождите секундочку, я ей позвоню.

Чириканье секретарши терзало мои измотанные нервы, как наждак. Будь моя воля, я бы вырвала из ее горла эту певчую птичку и отпустила на волю.

– Мисс Милан готова поговорить с вами, – сообщила она, возвращаясь на линию.

Мне так и хотелось сказать: «Понятное дело, я же ее родственница», но вместо этого сдержала язвительный комментарий и просто ответила:

– Спасибо, Стефани.

– Не за что! – хихикнула она, и в трубке раздались гудки, а затем бархатистый голос моей тетушки.

– Миа, куколка, как там поживает моя любимая племянница и сотрудница?

Мои брови сами по себе взлетели вверх.

– А я уже твоя любимая сотрудница?

– Да, милая. Разумеется. Мы неплохо зарабатываем на твоих ежемесячных эскападах. Жаль, что мы с самого начала не ограничили их двумя неделями и не выставили ценник в семьдесят пять тысяч.

Готова поклясться, что глаза выскочили у меня из орбит, как в этих дурацких мячиках-антистрессах. В тех, где сжимаешь тело, а глаза радостно выскакивают наружу.

– Серьезно?

– Ага. Тебя не только забронировали до конца года, но у меня сейчас образовался список ожидания из шести джентльменов, готовых принять тебя в любое время, если у нас будет отказ.

Мне пришлось взять короткую паузу и несколько раз моргнуть, чтобы мозг справился с полученной информацией.

– Ни фига себе. До сих пор не могу представить, чтобы кому-то понадобилось мое общество за сто косарей, не говоря уж о шестерых в списке ожидания. Офигеть!

– Хм-м. Ну, это просто доказывает, что приятное общество не так-то легко отыскать. Особенно в сочетании с редкой способностью не только помогать в делах, но еще и знать свое место и выглядеть при этом сногсшибательно. Как там тебя приняла столица нашей родины?

Я уселась на кровать рядом с одеждой, собранной в дорогу, и ощупала пару вещей. Они действительно были исключительного качества: сшиты из самой лучшей ткани и подогнаны точно по моей фигуре. Каждая вещь выглядела невероятно и придавала мне уверенность, которую я отнюдь не испытывала, расхаживая в футболках и водолазках. Как говорится, одевайтесь для работы мечты, а не для той, что у вас есть.

– Нормально. Уоррен, по-моему, доволен.

– О да. И даже очень. Получила твой гонорар на неделю раньше, плюс еще дополнительные двадцать пять тысяч. Есть что-то, о чем мне следует знать?

– Какого хрена?

Это меня изрядно озадачило. У него не было ни малейшей причины переводить эти дополнительные двадцать пять штук.

– Мы с ним не спали. Понятия не имею, зачем он их прислал. Может, это ошибка?

На другом конце линии послышалось интенсивное клацанье клавиш. Я сжала мобильник так сильно, что ладонь заболела там, где в нее впилось ребро телефона.

– Нет. Ах, вот. Это бонус.

– Бонус? Не врубаюсь.

– Мелким шрифтом в договоре прописано, что если клиент исключительно доволен и желает выслать дополнительное вознаграждение в качестве бонуса, он может это сделать.

Тут тетя Милли рассмеялась.

– Обычно так мы отслеживаем деньги в тех случаях, когда у девушки отношения с клиентом, но в письме он недвусмысленно заявляет, что бонус она получает за непревзойденные деловые качества.

– Бенуа… – шепнула я.

– Что, милая?

– Ох… ну я… м-м-м… подружилась с одной из молоденьких женушек. И эта женщина уговорила своего мужа предоставить Уоррену кое-что, в чем он реально нуждался для успешного запуска своего проекта. Не знала, что это настолько важно, и что он переведет мне двадцать пять тысяч бонуса.

Я тут же поняла, на что потрачу большую часть этих денег. На свадьбу моей сестры с ее мужчиной мечты. Я отложу десять или пятнадцать тысяч и организую для нее свадьбу века, причем оплаченную ее собственной родней, а не его. Рейнсы, конечно, были чудесными людьми, и им явно не терпелось включить мою сестру в свое растущее семейство, но Мэдди была моей сестрой. И моей ответственностью, пока кольцо не окажется у нее на пальце. Мне не терпелось ей рассказать!

– В любом случае, куколка, ты придешь в восторг от своего следующего клиента.

– Пожалуйста, – взмолилась я, скрестив пальцы, – скажи мне, что он красавчик и живет где-нибудь на юге.

– Ох, сладкая моя, только фото может воздать ему должное. Высылаю прямо сейчас.

Я снова услышала, как она клацает ногтями по клавишам.

– Его зовут Антон Сантьяго, но представь себе… он известен как Мексиканский Мачо.

Тут она захихикала и, наверное, попыталась прикрыть ладонью рот, потому что звук получился приглушенный.

– Мексиканский Мачо? С какого бодуна он решил так назваться?

– А ты открыла фото?

Глядя на экран, я нажала кнопку громкой связи.

– Так, ты на громкой связи; давай я проверю почту.

Нажав пару кнопок, я зашла в свой почтовый ящик и открыла сообщение тетки. Весь экран заполнила фотография. Знаете это выражение: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать»? Точней и не скажешь.

– О боже, какой миленький мексиканец. Это мой клиент? А разве он не…

– Знаменитый хип-хоп-певец, да, – прямо ответила тетя, но звоночек у меня в мозгу пока молчал.

Я была слишком поглощена тем, что мысленно облизывала экран своего смартфона.

На фото был стройный мужчина в черных мешковатых джинсах, из-под которых выступали добрых два сантиметра ткани – без сомнений, его нижнее белье. Ярко-красная полоска с буквами M&S, которые, как мне было известно, обозначали модный бренд «Маркс энд Спенсер» родом из Великобритании. Гектор, мой ПНВВ – Парень-на-все-времена, по его утверждению, достаточно натаскал меня в области дизайнерских домов, чтобы я не терялась. Симпатичная полоска хлопка обтягивала соблазнительно узкую талию Антона. Мой взгляд поднялся по скульптурному животу, блестящему от пота, к кубикам весьма накачанного пресса. Затем я обратила внимание на жилистую шею. Парень опирался на что-то вроде турника. Его запястья были обмотаны полосками белой ткани, вроде той, что используют боксеры, а пальцы сжимали перекладину.

Все это было совершенно восхитительным, но ничто не предвещало того, что я увижу выше – а именно лицо. При виде такого лица зарыдали бы сами ангелы. Кожа цвета мокко, иссиня-черные волосы и светло-ореховые глаза. Цвет глаз у него был чем-то средним между зеленым и карим, но на фоне темной кожи они выделялись не меньше, чем мои. И я отнюдь не льстила себе. С самого рождения я слышала, какие у меня невероятные глаза. Стоило мне выйти из дома, как совершенно случайные прохожие начинали талдычить мне, какими крутыми, или потрясными, или чудесными им кажутся мои светло-зеленые глаза. Но у этого парня, моего следующего клиента, мистера Мексиканского Мачо, глаза были просто ослепительные.