– Это Элина машина, – объяснил Андрей, – Саш, ты садись на заднее сиденье. Куда тебя отвезти?

Большим соблазном было ответить: «В отель “Националь”, пожалуйста. Я снимаю там президентский номер». Но дело шло к рассвету, и мне так хотелось спать, так что я сказала правду:

– В Северное Бутово. Помнишь Мишаню, мы как-то были у него в гостях. Я сейчас у него живу.

– Он и есть твой миллионер? – хохотнул Андрей.

– Нет, – раздраженно объяснила я, – мой миллионер живет в Барвихе. Скоро я к нему перееду. Вопросов больше нет? Я бы с удовольствием вздремнула.

* * *

Молчали. Веснин сосредоточенно смотрел на дорогу, я наблюдала за ним из-под полусомкнутых ресниц.

– Зайка, останови возле палатки, я хочу питьевой йогурт, – сказала Эльвира.

Я ухмыльнулась – с ума сойти, эта «мышь» называет его «зайкой», а он терпит. Мне совершенно некстати вспомнился один случай. Это произошло месяцев семь назад, тогда мы с Весниным только начали встречаться. Я пригласила его на вечеринку, которую устраивала наша газета в одном из боулинг-клубов. Естественно, всем коллегам было интересно посмотреть на мужчину, с которым я делила кров. Тем более что я успела всем уши прожужжать о том, какой мой Андрюша идеальный – и красивый, и остроумный, и неплохо зарабатывает, короче, самый-самый. И вот Маргарита Петровна, редакторша рубрики «Здоровый образ жизни», попросила меня: «Деточка, представь же меня этому красавчику!» А я и рада была, я, уже успевшая к тому времени хлебнуть лишнего, сказала: «Познакомьтесь, Андрей Веснин, мой жених! Он самый лучший». И приобняла его за плечи.

Что он потом мне устроил – даже не хочется вспоминать! «Ты собственница! – бесновался Андрюша. – Ты произнесла запретное слово!»

«Это слово “лучший”?» – искренне удивилась я. – «Нет, это слово “жених”! Ненавижу эти сопли!»

Тогда мы поссорились ненадолго. Я сделала соответствующие выводы, и запретных слов больше себе не позволяла. Нельзя сказать, чтобы мне это нравилось – какие могут быть запреты, если два человека любят друг друга? Но слова – это всего лишь глупая формальность. Так я себя утешала.

И вот теперь Великолепная Эльвира рискнула допустить непростительную вольность – назвать Веснина «зайчиком». Сейчас этот «зайчик» ей устроит! Сейчас он ей задаст!

Затаив дыхание, я ждала увлекательной развязки. Только не подумайте, что я подлая. Просто мне не хотелось думать, что к ней он относится по-другому, не так, как относился ко мне. Мне было бы приятно знать, что мы находимся на одной ступеньке.

– Давай попозже, Элик, – сказал Веснин. – Вот отвезем Сашу и заедем в «Перекресток».

Я вздохнула. Как всегда, я проиграла. Одним словом, неудачница. Если он простил ей «зайчика», то еще много чего простит.

– Я так устала, – зевнула Эльвира.

– Я тоже. Ненавижу ночные клубы.

– И я. Но приглашение дал мне босс, неудобно было не прийти. Обещаю, больше никаких вечеринок.

– Ты уже знаешь, когда у тебя отпуск?

– Думаю, в августе, – передернула цыплячьими плечиками Эля, – я уже так устала.

– Бедная ты моя! Ничего, поедем в пансионат на Валдай, отдохнешь.

– Ты уже купил удочки?

– Нет еще, собирался на выходных. Зато у меня есть палатка. А тебе нужны резиновые сапоги и шляпа с сеткой от комаров.

– Всегда мечтала о шляпе с вуалью, – тихонько рассмеялась Эльвира.

Я слушала их как завороженная и ушам своим поверить не могла. Тихие семейные радости. Они были похожи на семью из рекламного ролика собачьего корма.

Они все говорили и говорили. О дачном домике Эльвириных родителей, в котором Веснин обещал починить крылечко. О том, что надо бы купить новый утюг. О том, что Эльвира подумывает об увольнении. Она, видите ли, всю жизнь мечтала быть домохозяйкой.

Я полулежала на мягком кожаном сиденье, мои глаза были закрыты, а губы улыбались.

Все это время я завидовала женщине, которую даже ни разу не видела. И вот выясняется, что завидовала я не тому, что есть на самом деле. Я завидовала ее красоте, но она некрасива. Я завидовала ее карьере, но для нее это не имеет значения. Я завидовала ее общей жизни с Весниным, но эта жизнь оказалась совсем другой, чем мне представлялось. Да, я знала, что когда-то Веснин интересовался рыбалкой. И он сто раз предлагал мне провести отпуск на Валдае, а я… я предпочитала шумную Европу. Я такая. Я люблю город, и даже на море мне часто бывает скучно.

А однажды я все-таки не выдержала и поддалась сомнительному соблазну. Вместе с коллегами Веснина мы отправились в пеший поход по горам Крыма. Я бы никогда не решилась участвовать в такой авантюре, но Андрей так меня упрашивал, что я не смогла устоять. О, он умел уговаривать, мой Веснин.

И вот наша группа из десяти человек оказалась в горах. Поход должен был продлиться десять дней, и, не побоюсь громких слов, то были худшие десять дней в моей жизни.

Не могу сказать, что я очень хорошо развита физически. Да, моя фигура относится к спортивному типу, но, уверяю вас, это только внешняя видимость. У меня не получится и трех раз отжаться от пола, и если мне приходится бежать вдогонку автобусу, я потом еще долго не могу отдышаться.

Шли мы довольно быстро. Я плелась в самом хвосте, на километр позади всей группы, и уныло материлась. У меня затекли ноги и плечи, обгорел нос. Я сгибалась под тяжестью неподъемного рюкзака. Когда вечером мы наконец добирались до привала, у меня оставалось одно-единственное желание – рухнуть прямо на землю и уснуть.

Но не тут-то было.

Сначала мне приходилось вместе с Весниным раскладывать палатку. У него получалось так ловко, словно он работал продавцом в спортивном магазине, я же за десять дней так и не научилась проделывать эту процедуру самостоятельно. Потом наступало время готовить ужин.

«Нет ничего вкуснее печеной картошки и чая, приготовленного на костре!» – блаженно закатив глаза, говорил Веснин. И все (кроме меня, естественно) были с ним полностью согласны. Что по мне – то картофель я предпочитаю готовить во фритюрнице, а чай заваривать в изящном фарфоровом чайничке. Я брезгливо цедила пойло, в котором то и дело попадались в лучшем случае размокшие макаронины, а в худшем – погибшие страшной смертью размокшие гусеницы и которое все прочие участники похода называли ласковым словом «чаёк».

Но и это еще не все. Если бы после чаепития можно было наконец забраться в чертову палатку и уснуть, мне бы было намного легче. Но нет – перед сном походники, дабы соблюсти неписаные законы «стаи», пели под гитару. Особенно старался Веснин. Пощипывая струны пальцами, испачканными в золе, он, прикрыв глаза, фальшиво голосил:

– Учкудуууук!!! Три коло-о-одца!

Или:

– Все мы ба-а-абы стерррвы, – так именно он и пел, с длинным грассирующим «р», на манер Высоцкого.

Сидя на очередном грязном бревне, я мрачно слушала завывания про солнышко лесное и тщетно мечтала, чтобы наши палатки наконец «сложили крылья». К концу похода нервы мои были, мягко говоря, на пределе.

И теперь выясняется, что PR-Эльвира только и мечтает об этой каторге.

И вот я дремала на заднем сиденье Великолепного Автомобиля Великолепной Эльвиры, когда поняла, что не могу завидовать такому. Я не могу завидовать резиновым сапогам, двуспальной душной палатке и шляпе с сеткой от комаров. Если немного перефразировать всем известный афоризм, то эта идиллия называется «ад в шалаше». С моей точки зрения.

Да, я хотела быть с Весниным, но я хотела жить вместе с ним совсем другой жизнью – жизнью, к которой привыкла я. Светские рауты, показы мод, путешествия в Европу, бильярд, кино – вот что я люблю. Я такая.

А Веснин…

Интересно, зачем он вообще позволил раскрутиться этому неторопливому сонному разговору. Ведь он знал, знал, стервец, что я подслушиваю, несмотря на то что я изо всех сил играла роль безмятежно спящей (может быть, даже немного переигрывала – время от времени я судорожно всхрапывала, и тогда Веснин вздрагивал и едва не выпускал руль из рук).

Может быть, он хотел доказать мне, что счастлив? Если так, это жестоко.

А может быть – даже скорее всего – он пытался дать мне понять, что у нас с ним все равно ничего не получилось бы. Не было бы Эльвиры, так в конце концов появилась бы другая любительница сеток от комаров и гитарных песнопений.

Если так – Веснину почти удалось меня в этом убедить. По крайней мере, впервые за все это время я почувствовала, что готова его отпустить. Не его самого, конечно, он-то давно не был моим – воспоминания, пустые слезы в подушку, – в общем, то, что столько дней не давало мне покоя.

И еще кое-что: если я когда-нибудь и надену вуаль, то это будет не антикомариная панама, а какая-нибудь староанглийская «шапо-капот».

Кстати, надо бы подумать об этом в ближайший Хэллоуин.

* * *

Поскольку уснуть мне все равно не удалось из-за переизбытка впечатлений, я набрала номер Жанны.

Она не сразу взяла трубку. И, услышав ее голос, я поняла, что у нее-то, в отличие от меня, не было никаких проблем с засыпанием.

– Слушаю, – прохрипела Жанна, – кто это в такую поздноту?

– Правильнее сказать, в такую рань, – улыбнулась я – половина шестого утра.

– Что? Сашка, ты? Ты спятила? Чего трезвонишь, я не одна.

– Рада за тебя. А я вот, между прочим, только что пришла.

– А я уже два часа бай-бай.

– Вот это мне и интересно. Мы пришли в клуб вместе, ты прекрасно видела, что я напилась. Почему же ты бросила меня? Почему не помогла мне, не поймала такси?

– Саш, ну хватит, – проныла Жанна, – прекрати. С тобой же все в порядке.

– Но со мной могло произойти что угодно! Меня могли ограбить или завезти куда-нибудь. Ты об этом не подумала?

– Подожди минутку, – в трубке послышалась какая-то возня, а потом я услышала уже нормальный, не приглушенный голос Жанны. – Пришлось в ванную уйти. Саш, ну извини. Но ты сама виновата.

– Я?!

– Конечно! – жестко подтвердила она. – Напилась как свинья. А я только-только познакомилась с приличным мужиком. Я не могла к тебе подойти, потому что ты выглядела, как… как… Ладно, не будем об этом. В общем, если бы я призналась, что ты моя подруга, то он бы мог подумать, что и я такая же.

Ее слова больно укололи меня. Лерка бы так никогда не поступила. Лерка бы… Эх, но что о ней сейчас вспоминать?

– Какая? – я прокричала это так громко, что кто-то из соседей, не выдержав, принялся стучать неким железным предметом по батарее. Глупый, он (или она?) не знал, что если уж я разозлилась, то утихомирить меня практически невозможно. Вот если бы сей скандальный сосед возник бы на пороге моей квартиры с огромным шоколадным тортом на вытянутых руках, тогда, возможно, я бы ненадолго умолкла, почувствовав желанное умиротворение. Но это лишь в том случае, если бы торт оказался действительно вкусным.

– Я же сказала, не будем об этом, – голос Жанны был мягким, как ватное одеяло, – и потом, я же видела, что вокруг тебя суетилась какая-то парочка. Это что, твои знакомые?

Я хотела было рассказать, что это и был мой легендарный бывший любовник Андрей Веснин, но потом промолчала. Все равно Жанну ничего не интересует, кроме нее самой.

– Ладно. Спи со своим Шварценеггером. Я тоже пойду.

– Между прочим, знаешь, кто он такой?

– Внешне похож на вышибалу.

– А на самом деле нефтяной магнат, – победно воскликнула Жанна, – и я ему очень понравилась! Он мне тоже.

– А как же тот миллионер, за которого ты замуж собиралась? У тебя ж с ним все серьезно было!

– Было и сплыло! – мне было слышно, как Жанна щелкнула пальцами. Как же просто все у нее получается – оп-ля! Был миллионер, нет миллионера! Вернее, есть, но совсем другой. – Он очень богат, – она снова понизила голос, – баснословно богат, Сашка. Вот бы мне раскрутить его на замужество. Тогда бы все мои проблемы были решены раз и навсегда.

– Разве у тебя есть какие-то проблемы?

– Спрашиваешь! Кстати, Сашка, вот ты на меня злишься, а у меня есть тебе подарок.

– Что еще за подарок? С барского плеча?

– Помнишь Семена Успехова?

Имя показалось мне знакомым.

– Мы познакомились с ним в «Сеттабелле». Помнишь, в тот день, когда ты купила парик?

Ну конечно, Семен Успехов. Загорелый седовласый киноработник в полосатом костюме от «Armani». Он сидел за соседним столиком. И весь вечер поедал глазами Жанну, пока та с отсутствующим видом поедала низкокалорийный салат.

И еще – у него странная манера речи – говорит, словно какой-нибудь граф из малобюджетного исторического сериала: «Позвольте к вам обратиться», «Разрешите спросить…» и так далее. Такие колоритные персонажи, как Семен Успехов, быстро не забываются.

– Правильнее будет сказать, что он познакомился с тобой. Я-то тут при чем?

– Ты в тот день плохо выглядела. Зато сейчас стала красоткой… Хм, почти. Так вот, Сашка, я навела об этом Семене справки и выяснила, что он весьма состоятелен. Даже очень состоятелен. Сечешь?