Теперь к нему вернулся здоровый вид, и он ежедневно ходил на встречи анонимных алкоголиков, иногда даже по три раза на дню. Сейчас это уже не было для него так невыносимо тягостно, как вначале. Он считал, что даже если эти встречи не всегда помогают ему самому, его присутствие на них может принести пользу кому-то другому. У него был спонсор, один, и он уже более года не брал в рот ни капли. В кармане лежал жетон, подтверждающий год трезвости, на ногах были счастливые сапоги, и он опять забыл причесаться. Взяв ключ, он вышел из номера в шесть часов ноль три минуты с улыбкой на лице и сумкой через плечо, в которой лежала камера. Он чувствовал себя гораздо лучше, чем полчаса назад. Нельзя сказать, чтоб жизнь его была легкой, но, черт возьми, она у него сейчас несравненно лучше, чем год назад. Как сказал однажды на встрече анонимных алкоголиков один парень: «У меня до сих пор плохие дни, но раньше у меня были плохие годы». Жизнь показалась ему довольно приятной, когда он вышел из отеля, повернул направо, вышел на Калифорния-стрит, прошел один квартал и вошел в старую церковь Святой Марии. Он очень ждал этой встречи. И настроение у него было сегодня соответствующее. Он нащупал в кармане жетон трезвенника, чтобы еще раз напомнить себе, как далеко он продвинулся за минувший год.

Вперед, шепнул он себе, заходя в дом приходского священника, чтобы найти группу. Было ровно восемь минут седьмого. Он знал, что на встрече поделится своими мыслями, как он всегда это делал.

А Сара в эти минуты как раз выскочила из машины и помчалась в отель. У нее оставалось сорок пять минут на то, чтобы одеться, и пять – чтобы спуститься вниз. Ее ногти блестели, хотя два она умудрилась смазать, доставая чаевые из сумки. Но общего впечатления это не портило. Как были уложены волосы, ей тоже нравилось. Оглашая пространство плюханьем шлепанцев, она перебежала холл, и, когда неслась мимо консьержки, та улыбнулась ей и крикнула вслед:

– Удачного вечера!

– Спасибо! – Сара махнула рукой, вбежала в лифт и нажала на кнопку клубного этажа. Через три минуты она была уже на месте, включила воду и достала из пластикового чехла свое платье – белое, переливающееся серебром. Оно подчеркнет все достоинства ее фигуры, и она предстанет в самом выгодном свете. К платью она купила серебряные босоножки от «Маноло Бланик» – на высоченных каблуках, но, чем славится этот бренд, с потрясающе удобной колодкой. С платьем они смотрелись фантастически. На душ у нее ушло пять минут. Она села, чтобы накраситься, и, когда она вставляла в уши брильянтовые серьги, вошел Сет. На часах было шесть двадцать. Сегодня четверг. Сет умолял ее провести благотворительный вечер в выходные, чтобы ему не пришлось вскакивать на следующее утро ни свет ни заря, но это был единственный день, который им выделили и отель, и Мелани, и им пришлось согласиться.

Сет выглядел таким же напряженным, как он всегда выглядел, возвращаясь по вечерам домой. Он очень много работал и делал одновременно множество разных дел. Такой успех, как у него, не дается даром и не достается тем, кто прохлаждается и работает спустя рукава, с гордостью думала о муже Сара. Но сегодня он был каким-то совсем… потерянным, отметила она про себя. Он сел на край ванны, отвернул воду, намочил ладонь и провел ею себе по лицу. Потом встал и наклонился, чтобы поцеловать жену.

– Ты сегодня сам не свой, в чем дело? – сочувственно спросила она, не пряча тревоги. С момента знакомства в Школе бизнеса они были настоящей командой, и на этом строились их отношения, радость взаимности, понимание. У них был счастливый брак, оба получали удовольствие от совместности и до безумия любили своих детей. За эти несколько лет он создал для них прекрасную жизнь. Она любила все, что происходило в ней, но больше всего – его самого.

– Устал, – глухо и односложно уронил он, не вдаваясь в подробности. – Как идет подготовка к вечеру? – бодрым тоном спросил он через секунду. Он очень любил слушать, когда она рассказывала ему про свои дела. Он был ее самым преданным помощником и самым большим поклонником. Иногда ему казалось, что дома ее выдающиеся деловые способности и степень магистра администрирования остаются никак не востребованными, но он был очень признателен ей за преданное отношение к нему и детям. А когда она блистательно организовывала благотворительные вечера, он воочию убеждался, что ее деловые качества на высоте.

– Великолепно! – Сара радостно улыбнулась, отвечая на его вопрос. Она натягивала на себя прозрачные, почти невидимые белые кружевные трусики, которые будут незаметны под платьем. Сет ощутил прилив волнения. Не удержавшись, он нежно провел рукой по ее бедру.

– Дорогой, не сейчас, – остановила она его, смеясь, – я опоздаю. – Можешь не торопиться спускаться вниз, если хочешь. Будет чудесно, если успеешь к ужину. В семь тридцать, если можешь. А пока отдохни, на тебе лица нет.

Он взглянул на часы и согласно кивнул. Было десять минут седьмого. В ее распоряжении оставалось еще пять минут.

– Я спущусь через полчаса. Мне надо позвонить нескольким людям. – Это было делом привычным – звонки кому-то после работы, и сегодняшний вечер не стал исключением. Сара отнеслась к этому с пониманием. Управление инвестиционным фондом заставляло мужа работать напролет дни и ночи. Это напоминало ей время, когда она работала на Уолл-стрит и они занимались первичным размещением акций. Сейчас у него была такая жизнь постоянно, но ведь только на этом держалось их семейное благополучие. Они жили так, как живут баснословно богатые люди в два раза старше их. Сара была благодарна супругу и не воспринимала это как должное. Она повернулась к нему спиной, чтобы он застегнул молнию. Сет с готовностью расплылся в улыбке, созерцая ее:

– Ух!.. Ты сногсшибательна, детка!

– Спасибо. – Она лукаво прищурилась, и они поцеловались. После чего она взяла маленькую серебристую сумочку, забросила туда несколько необходимых вещиц, вскочила в сексуальные босоножки «Маноло» – и упорхнула. Не успела за ней закрыться дверь, как он уже разговаривал по телефону со своим лучшим другом в Нью Йорке – до ушей Сары долетели обрывки распоряжений на следующий день. Ее это не касалось. Она оставила на столике рядом с ним небольшую бутылку виски и стакан со льдом – закончив разговор, Сет с удовольствием отметит ее заботу.

Она зашла в лифт и спустилась на три этажа ниже – в бальный зал. Вход в него украшали огромные вазы с розами – белыми, с легким кремоватым оттенком, как и обещал поставщик. За длинными столами сидели красивые молодые женщины в вечерних платьях. Они ждали гостей, чтобы зарегистрировать их и вручить банкетные карточки с указанием мест. По залу перемещались модели в длинных черных нарядах и украшениях от «Тиффани». Пока в зале собралась лишь небольшая кучка гостей. Сара пошла по проходу, получая удовольствие от своей походки на каблуках и устремленных на нее восхищенных взглядов, и тут в зал вошел высокий мужчина со всклокоченными, с сединой, волосами. Через плечо у него висела сумка с камерой. Явно дав высшую оценку ее фигуре и не скрывая этого, он доложил ей с улыбкой, что представляет здесь журнал «Эксклюзив». Сара обрадовалась. Чем больше будет отзывов о вечере в прессе, тем лучше будет публика на следующий год, а значит, легче будет уговорить звезд выступить на условиях благотворительности и удастся собрать больше денег. Хорошая пресса была очень важна для них.

– Эверет Карсон, – представился мужчина и прикрепил на карман смокинга журналистский значок. От него исходило спокойствие и чувство совершенного удовлетворения.

– Сара Слоун, глава благотворительного комитета. Хотите выпить? – лучезарно предложила она. Он отрицательно покачал головой и весело улыбнулся. Теперь его всегда жутко смешило, почему это было первое, что предлагали люди сразу же после приветствия или знакомства друг с другом: «Хотите выпить?» иногда звучало сразу после «Привет».

– Нет, спасибо, и так хорошо. Не подскажете, на кого мне следовало бы особенно обратить внимание? Местные знаменитости, популярные личности города…

Она сделала понимающий кивок и ответила, что сегодня будет семья Геттис, Шин и Роберт Райт Пенн, а также Робин Вильямс и еще несколько человек из особо значимой местной публики, имена которых ни о чем ему не сказали. Она пообещала ему показать их, когда приедут.

И Сара вернулась, чтобы встать рядом с длинными столами и приветствовать прибывающих гостей. Они выходили из лифтов и направлялись к регистрационным столам. А Эверет начал фотографировать девушек «Тиффани». Две особенно его впечатлили – высоко поднятыми круглыми ненатуральными грудями и соблазнительными декольте, изящно прикрытыми бриллиантовыми ожерельями. Остальные показались ему неинтересными – тощими. Он вернулся и сделал снимок Сары – красивой молодой женщины с темными, уложенными узлом волосами, в которых посверкивали мелкие звездочки. В ее огромных зеленых глазах, когда она на него бегло взглянула, колыхнулась улыбка. Белое с серебром платье обольстительно обволакивало роскошное тело – казалось, под ним нет никакого белья.

– Спасибо, – вежливо сказала она, чуть потупившись, и он тепло улыбнулся ей в ответ. Она удивлялась, почему он не причесался. Забыл – или это было частью его образа? Она заметила его ковбойские сапоги из кожи черной ящерицы. Он выглядел как герой. В его жизни явно скрыта какая-то жутко привлекательная история, но она никогда о ней не узнает. Для нее он простой журналист, сотрудник журнала «Эксклюзив», который приехал из Лос-Анджелеса на сегодняшнее мероприятие.

– Желаю удачи! – напутствовал он ее, имя в виду аукцион, и неторопливо отошел, оглядывая зал и ища выгодный ракурс для следующего снимка. В этот момент из лифта вывалилась толпа в тридцать человек, и Сара поняла, что Бал малюток-ангелов для нее начался.

Глава 2

Они немного выбивались из графика, ибо гости рассаживались дольше, нежели предполагала Сара. Ведущим вечера был голливудский актер, тоже из числа звезд, который много лет снимался в телевизионных ток-шоу и только совсем недавно отошел от дел. Он уговаривал всех занять свои места и одновременно представлял знаменитостей, приехавших из Лос-Анджелеса специально на этот вечер, ну и, конечно, мэра города и местных выдающихся личностей. В остальном вечер катился по плану.

Сара пообещала, что речи и представления будут сведены к минимуму. После короткого выступления ведущего врача неонатального центра они показали небольшой фильм о тех чудесах, которые совершаются в отделении. Затем Сара рассказала о своем личном опыте общения с лечебным учреждением в связи с рождением Молли. И потом сразу же перешли к аукциону. Пследний был весьма оживленным. Бриллиантовое колье от «Тиффани» ушло за сто тысяч долларов. За баснословную сумму были проданы билеты на приемы со знаменитостями. Прелестный щенок – йоркширский терьер – ушел за десять тысяч. А «Рейндж Ровер» – за сто десять тысяч долларов. Сет не смог угнаться за другими участниками и вынужден был опустить карточку и сдаться. Сара прошептала ему, чтобы он не переживал, ее вполне устраивает та машина, на которой она сейчас ездит. Он как-то вымученно ей улыбнулся, не имея сил скрыть огорчение. Она вновь отметила про себя, какой у него сегодня прямо-таки больной вид. Особенно трудный день в офисе? Надо будет позже порасспросить его… Пусть выговорится, после этого всегда легче…

Несколько раз за вечер она взглянула в сторону Эверета Карсона. Она дала ему номера столиков, где сидели важные персонажи. В зале присутствовали сотрудники журналов «Вашингтон», «Город и окрестности» и «Вечерние развлечения». Стояли телевизионные камеры в ожидании выступления Мелани. Вечер по всем признакам обещал превратиться в очень успешное событие. Благодаря напористости ведущего аукцион принес им четыреста тысяч долларов. Здорово помогли два очень дорогих полотна из местной художественной галереи и несколько круизов и поездок. Эта сумма, да еще та, что была выручена за проданные билеты, превращалась в сумму, превышающую все ожидания. И это еще не все. Через несколько дней поступят чеки с благотворительными взносами.

Сара обходила столики, благодарила людей за участие и приветствовала друзей. В глубине зала стояли столы, бесплатно выделенные для благотворительных организаций – местного отделения Красного Креста, Фонда по предупреждению суицидов, и один стол – для священников и монахинь – был оплачен за счет католических благотворительных организаций, сотрудничавших с больницей, в которой размещался неонатальный центр. За этим столом сидели священники в колоратках[2] и несколько женщин в скромных синевато-темных платьях. В черном была только одна – миниатюрная, похожая на милое сказочное существо с рыжими волосами и глазами цвета электрик. Сара сразу узнала ее. Это была сестра Мэри Магдален Кент. В городе она слыла местной Матерью Терезой – работала на улицах с бездомными и постоянно конфликтовала с городским правительством из-за их недостаточного внимания к данной категории граждан. Саре очень хотелось бы поговорить с ней, но, чтобы вечер удался, надо было держать под контролем тысячи мелких проблем. Она плавно проскользнула мимо их столика и, улыбаясь, быстро поздоровалась со священниками и монахинями. Было видно, что вечер им нравится. Они разговаривали и смеялись, пили вино, и Саре было приятно, что они хорошо проводят здесь время.