Николас Спаркс - Взгляни на меня

– Мария сказала, вы несколько раз расширяли ресторан. Я впечатлен.

– Нам повезло, – согласился Феликс. – Вы тут уже бывали?

– Нет, – покачал головой Колин. – Но Мария говорит, что ваша жена – великолепный повар.

Феликс выпрямился.

– Да. Лучший в мире, – произнес он, лукаво взглянув на Кармен. – Поэтому иногда она забывает, кто тут главный.

– Я главная, – с заметным акцентом сказала Кармен.

Колин улыбнулся. После короткого обмена любезностями Феликс взял жену за руку:

– Пойдем. Не будем им мешать.

Они попрощались и зашагали обратно на кухню.

– Сейчас они обсуждают тебя с Тито, Аной и остальными. Не считая Луиса, ты единственный парень, которого я сюда приводила.

– Это честь для меня, – сказал Колин, и Мария поняла, что он говорит искренно.

– Все не так плохо, как я боялась.

– Они очень приятные люди.

– Да, но я их дочь. И они не стали задавать неприятные вопросы.

– Может, и обойдется.

– Рано или поздно зададут. Если только мы не перестанем встречаться.

– Ты этого хочешь?

Мария на мгновение опустила глаза.

– Нет, – сказала она. – Я рада, что мы здесь. И что мы проведем время вместе на выходных.

– И?

– И в следующий раз, когда мы все соберемся – если он наступит, – я буду нервничать еще сильнее.

Через несколько минут Кармен и две кузины Марии принесли еду – такос, бурритос, моле поблано, энчилады, тамале, карне асада, фаршированный перец, тилапию, салат. Когда Кармен начала расставлять тарелки на столе, Мария замахала руками.

– Мама, мама, это слишком много! – запротестовала она.

Даже Колин, казалось, удивился такому количеству еды.

– Съешьте, сколько сможете, – ответила по-испански Кармен. – Остальное отправим на кухню, там доедят.

– Но…

Кармен посмотрела на Колина и перевела взгляд на дочь.

– Твоя сестра права. Он очень красив.

– Мама!

– Что? Он меня не понимает.

– Не в этом дело!

– Просто мне приятно видеть тебя счастливой. Мы с отцом беспокоились. Ты все работаешь и работаешь.

Кармен улыбнулась и вновь взглянула на Колина.

– Колин – это ирландское имя?

– Не знаю.

– Он католик?

– Я не спрашивала.

– О чем вы говорите? – спросил Колин.

«Ты себе не представляешь, – подумала Мария. – И лучше тебе не знать».

– Мама, невежливо вот так разговаривать при человеке.

– Конечно, – согласилась мама, втискивая последнюю тарелку на свободное место между бокалами. – Ты абсолютно права. – Она повернулась к Колину и перешла на английский: – Приятного аппетита… пожалуйста.

– Спасибо.

И вновь они остались одни, разделенные грудой еды на столе.

– Пахнет вкусно, – сказал Колин.

– Шутишь? Это же немыслимо. Кто способен столько съесть?

– Ты, кажется, расстроена?

– Конечно! Вместо того чтобы дать нам меню, мама, разумеется, поступила по-своему.

– Как?

– Я еще не поняла. Она, возможно, хотела тебя впечатлить. Сделать так, чтобы ты почувствовал себя как дома.

– Это хорошо.

– Да, но она вечно перегибает палку.

Колин переводил взгляд с тарелки на тарелку. Мария указала на тилапию.

– Похоже, мама приготовила ее специально для тебя. Это просто запеченная рыба, с помидорами, оливками и изюмом. Угощайся.

Он взял несколько кусков, потом положил себе салата. Мария тоже взяла кусочек тилапии и немного салата, добавив еще и половинку энчилады. Попробовав рыбу, Колин постучал вилкой по тарелке.

– Невероятно вкусно. Неудивительно, что твоя мама здесь главная.

– Да, она прекрасный повар.

– А ты умеешь так готовить?

Девушка покачала головой:

– Нет, а жаль. Мне далеко до мамы, но я когда-то начинала на кухне и даже кое-чему научилась. Я обожала готовить, но через некоторое время родители решили, что лучше будет, если я поучусь обслуживать гостей. Они думали, что я преодолею свою застенчивость, будучи вынужденной разговаривать с незнакомыми людьми.

– Снова застенчивость?

– Как видишь, это сработало. И, если хочешь знать, из меня вышла отличная официантка!

Колин рассмеялся, и целый час они перескакивали с темы на тему – любимые фильмы, места, где они мечтали побывать… Колин еще немного рассказал о своей семье, и Мария тоже. Когда она говорила, он слушал молча и сосредоточенно, не сводя с нее глаз. Беседа шла легко и непринужденно, и Мария все время ощущала его неподдельный к себе интерес. Несмотря на присутствие родственников и разговоры за соседними столиками, обед казался невероятно интимным. К тому моменту, когда Феликс и Кармен появились снова – хотя мама и была разочарована, что они почти ничего не съели, – Мария уже чувствовала себя необычайно свободной и счастливой.

Тепло попрощавшись с родными Марии, они поехали обратно – старый автомобиль не подвел. Колин проводил Марию до двери, и, когда он вновь взял девушку за руку, она подумала, как естественен этот жест. У входа он вдруг легонько потянул ее, вынудив остановиться.

– Так что насчет субботы? – спросила девушка, повернувшись к нему.

– С четырех до шести у меня тренировка. Может быть, я заберу тебя из дома в полвосьмого? Мы сначала поужинаем, а потом поедем развлекаться.

– Отлично, – сказала Мария. – А что за тренировка?

– Удары и техника в партере. Что-то вроде борьбы.

– А можно посмотреть?

– Думаю, да. Тренер, скорее всего, возражать не будет, но лучше я спрошу заранее.

– Правда спросишь?

– А что? Ты хочешь прийти?

– Ну, раз уж мы потом пойдем на танцы, я не прочь посмотреть, как ты делаешь то, что нравится тебе.

Колин явно удивился.

– Ладно. Но, прежде чем ехать в клуб, я должен попасть домой помыться. Так что, ты не против, если мы встретимся у спортзала?

Мария кивнула, и Колин продиктовал ей адрес спортзала. Девушка, в свою очередь, записала домашний адрес на обороте визитки.

Колин сунул визитку в карман. Прежде чем Мария поняла, что происходит, он наклонился, и их губы встретились. Поцелуй был легким и не настолько эмоциональным, как в прошлое воскресенье, но Мария ощутила тепло и уверенность. Внезапно ей стало все равно, что подумают родители. Здесь и сейчас только Колин имел значение. Когда он отстранился, Мария пожалела, что поцелуй не продлился дольше. Но в тот же миг краем глаза она заметила какое-то движение – а когда пригляделась, то увидела Кена, который вышел из-за угла, видимо с парковки, и застыл как вкопанный, издалека глядя на них с Колином. Мария замерла, и Колин проследил за взглядом девушки.

– Это он? Кен?

– Да, – сказала Мария, и лицо Колина внезапно стало суровым. Колин не отстранился, но очень внимательно взглянул на Кена. Хотя он не сжал сильнее руку Марии, та ощутила внутреннее напряжение, глубоко таящуюся ненависть, которую Колин с трудом сдерживал. Она не испугалась – но вдруг почувствовала уверенность, что Кен, окажись он ближе, уж точно испугался бы.

Кен продолжал на них глазеть. Это было своего рода противостояние, и Колин смотрел на Кена, пока тот не отвернулся первым. Лишь тогда он вновь взглянул на Марию, поцеловал девушку, на сей раз чуть более страстно.

– Не волнуйся из-за него. Он того не стоит, – сказала Мария.

– Он тебя достает.

– Со мной ничего не случится.

– И все-таки он мне не нравится.

– Поэтому ты меня поцеловал?

– Нет.

– Тогда почему?

– Ты мне нравишься, – ответил Колин.

При этих словах – прямых и очевидно искренних – Мария едва удержалась, чтобы не расплыться в дурацкой улыбке.

– Что ты делаешь сегодня вечером и в пятницу?

– У меня кое-какие дела с Эваном и Лили.

– Два дня подряд?

– Да.

– И чем вы заняты?

– Не хочу говорить.

– Почему?

– И это тоже не скажу.

Мария крепко сжала его руку и тут же выпустила.

– Я знаю, что ты говоришь правду, но на самом деле ты ничего не объяснил. Что-то случилось? Ты встречаешься с другой девушкой?

– Нет, – ответил Колин, качая головой. – Волноваться не о чем. Сегодня я отлично провел время. Было очень приятно познакомиться с твоими родителями.

Мария взглянула на него.

– Я рада.

Он улыбнулся и наконец отступил на шаг.

– Тебе, наверное, пора.

– Да.

– Он еще смотрит на нас?

Мария выглянула из-за плеча Колина и покачала головой:

– Нет. Наверное, обошел с заднего хода.

– Он успокоится после того, что увидел?

Мария задумалась.

– Скорее всего. Теперь Кен знает, что ты существуешь на самом деле, и это хорошо. Если он опять будет приставать, я намекну, что ты ревнив.

– Я не ревнив, – возразил Колин. Взгляд его серо-синих глаз был внимателен, но ласков. – И все-таки он мне не нравится.

Утром в субботу Колин встал пораньше и сел на велосипед, как только рассвело. Его ржавому «коню», который он купил почти за бесценок на распродаже, было как минимум лет десять, но он служил верой и правдой, и Колин хорошенько пропотел еще до того, как добрался до спортзала. Он провел час, перетягивая тяжелые канаты, толкая нагруженные сани, бросая тугие мячи и проделывая другие упражнения, а потом снова сел на велосипед и поехал домой. Там Колин подстриг газон и кусты. Хотя он и думал о Марии непрерывно с тех самых пор, как они познакомились, это состояние не шло ни в какое сравнение с тем помешательством, которое охватило Колина в последние дни. Даже Эван заметил его возбуждение; он вышел на крыльцо с ухмылкой, давая другу понять, что ему очевиден эффект, который произвела на Колина Мария. Сам Эван так и кипел энергией в четверг и пятницу, и Колин подозревал, что это как-то связано с пресловутой чувственностью, которую пробуждала сальса, однако спрашивать об этом было неловко.

Лили тоже заметила, что чувства Колина перешли на новую ступень, но сосредоточилась главным образом на танцах. Впрочем, она порекомендовала ему один ресторан в центре и дважды напомнила заказать столик. Колин усвоил больше, чем считал возможным, но по-прежнему сомневался в своих умениях. Он боялся представить, каким неуклюжим мог показаться Марии, если бы не вмешалась Лили.

Закончив дела во дворе, Колин выпил второй за день протеиновый коктейль, пока прибирал в квартире, а затем принялся писать контрольную работу по методике. Объем был всего пять страниц, но Колин никак не мог сосредоточиться, а потому лишь набросал черновик и отложил тетрадь.

Переодевшись, он взял спортивную сумку и вышел из дома. Хотя в последнее время машина не подводила, именно в тот день мотор кашлял и кашлял, а затем неохотно завелся, наводя на мысль, что проблема кроется не в зажигании и не в генераторе. Нужно было бы заняться ремонтом, но вместо этого Колин рисовал в воображении образ Марии, беспокоясь о том, чтобы свидание прошло гладко. Он звонил ей после работы в четверг и в пятницу, и каждый раз они беседовали больше часа – для него это было необычно. Колин не помнил, чтобы с кем-то разговаривал по телефону так долго. До тех пор он терялся в догадках, как люди способны вести длительные разговоры. Но беседовать с Марией было легко – и Колин неоднократно ловил себя на том, что улыбался ее словам, – девушка утверждала, что Кен держался на расстоянии; а когда она рассказала про свидание вслепую, которое произошло у нее с человеком на дороге, он громко рассмеялся.

Положив трубку, он долго не мог заснуть, хотя обычно в конце дня валился с ног и глаза у него закрывались сами собой.

Впервые за долгое время Колин задумался, не позвонить ли родителям. Он сам не знал, отчего возник этот порыв – наверное, из-за рассказов Марии о ее родителях и о том, как они ладили между собой. Колин думал, как повернулась бы его жизнь, если бы он вырос в такой семье, как у Марии. Конечно, особой разницы могло и не быть – он стал доставлять старшим неприятности еще до того, как научился ходить, – но в выборе жизненного пути семья Колина сыграла немаловажную роль. Хотя нынешним существованием он был доволен, прежняя жизнь была непростой. Его до сих пор удивляло, что Мария сумела закрыть глаза на это, учитывая ее собственное благополучное прошлое. Но удивляло приятно.

Добравшись до спортзала, Колин заметил стоявшую у двери Марию. Она была в шортах и в футболке, и Колин вновь подумал, что она – самая красивая девушка из всех, кого он знал.

– Привет, – сказала Мария, когда он подошел. – Ну, готов всех сделать?

– Это просто тренировка.

– Ты уверен, что я могу зайти и посмотреть?

Он взялся за ручку и кивнул.

– Утром я поговорил с тренером, он не против. Если только ты не полезешь в клетку, он пообещал, что тебе даже не придется подписывать отказ от претензий.

– Да ты настоящий дипломат.

– Стараюсь.

Он придержал дверь, окинув взглядом фигуру Марии, когда та прошла мимо. Оказавшись в зале, она принялась осматриваться. В отличие от большинства коммерческих спортзалов, этот больше походил на склад. Колин и Мария миновали стойки с грузами и другим тренировочным оборудованием, направляясь к комнате в дальнем конце здания. Колин первым вошел в просторное помещение с мягкими стенами и огромными матами на полу. В каждом углу грудами лежало спортивное снаряжение. Слева находилась клетка. Несколько человек разминались или делали растяжку, и Колин кивком приветствовал их, положив сумку. Мария наморщила нос.