Николас Спаркс - Взгляни на меня

Вечером в воскресенье, в постели, Мария лежала на животе, задрав ноги, и ела виноград. Колин не мог оторваться – он пожирал ее взглядом, пока девушка не бросила в него виноградиной.

– Перестань пялиться. Мне даже неловко.

Колин сунул виноградину в рот.

– Почему?

– Ну, хотя бы потому, что я католичка, а мы не женаты.

Он усмехнулся:

– Твоя мама спрашивала, не католик ли я? Когда мы в первый раз пришли в ресторан.

– Ты знаешь испанский?

– Я учил его в старшей школе и едва сдал экзамен. Просто во время разговора я услышал свое имя и слово «католико». Не так уж трудно было догадаться. Да, мои родители католики, я крещен и конфирмован[1], ну и так далее. Но я перестал ходить в церковь, когда уехал в военную школу, поэтому не знаю, кем меня можно считать теперь.

– И все-таки мама обрадуется.

– Хорошо.

– Как же тебя конфирмовали, если ты перестал ходить в церковь?

– За пожертвование, наверное. И немалое. Однажды летом священник провел для меня краткий курс, и, хотя я ровным счетом ничего не делал, на следующий год мне разрешили конфирмоваться.

– Похоже на обман.

– Не похоже, а он и есть. Зато я в подарок получил карт, поэтому было даже приятно.

– Карт?

– Ну, я прямо сказал: или карт, или я вообще ничего делать не стану. Какие бы блага мне это ни сулило. Я разбил его через две недели и до конца лета не разговаривал с родителями, потому что они отказывались покупать новый.

– Очень мило, – саркастически заметила Мария.

– А я никогда и не скрывал, что у меня проблемы.

– Я в курсе, – сказала она и улыбнулась. – Но иногда, слушая рассказы о твоей юности, хочется приятно удивиться.

Колин задумался.

– Однажды я поколотил бывшего парня моей старшей сестры. Это считается? Он был полный придурок.

– Нет, не считается.

Он улыбнулся:

– Хочешь, пообедаем завтра вместе?

– Я бы рада, но уже обещала Джилл. Утром она мне написала – извини, я забыла сказать. Давай лучше поужинаем.

– Не могу, работа, – ответил Колин.

– То есть завтра мы вообще не увидимся? Что бы я сейчас ни сделала?

То ли игривый тон девушки был тому причиной, то ли осознание того, что длинные чудесные выходные подошли к концу, но Колин не ответил. Он просто смотрел на Марию, любуясь чувственными изгибами ее тела, идеальными с любой точки зрения.

– Ты невероятно красива, – шепнул он.

На губах Марии показалась легкая улыбка, соблазнительная и чудесная.

– Правда?

– Правда, – эхом отозвался Колин.

Продолжая разглядывать ее, он не мог избавиться от ощущения, что долгое путешествие наконец завершилось. Он понимал, что это значит; хотя еще месяц назад Колин не мог даже вообразить чего-то подобного. Теперь не было смысла уверять себя, что он ничего не чувствует. Колин потянулся к Марии, нежно провел пальцами по волосам – как восхитительно! – и выдохнул.

– Я люблю тебя, – проговорил он и увидел, как удивление на лице девушки сменилось пониманием.

Не отстраняясь, она сжала его руку и шепотом произнесла:

– Колин… я тоже тебя люблю.

На следующее утро они занимались любовью; потом Колин сказал, что хочет потренироваться перед началом занятий. Хотя он ушел, когда еще не рассвело, Мария заснуть уже не смогла. Наконец она встала, решив сосредоточиться на работе, которой давно пренебрегала.

Она сварила кофе, приняла душ, оделась и с самыми лучшими намерениями открыла ноутбук, чтобы посвятить делам те полтора часа, которые оставались до выхода из дома. Однако Мария не могла избавиться от растущего беспокойства. Даже покопавшись в своих чувствах, она не сумела понять, в чем дело. Вспомнив, когда именно возникло это ощущение, она заподозрила, что оно как-то связано с Колином. Их роман действительно был стремительным, хотя Мария уж точно ни о чем не жалела. Они влюбились – ну и что тут плохого? С другими и не такое случается. Они столько времени пытались сблизиться… это было не так уж неожиданно.

Тогда что же не давало Марии покоя?

Долив себе кофе, она встала из-за стола, вышла на балкон и взглянула на медленно просыпавшийся портовый город. Над тротуарами стоял белый туман, так что улицы казались слегка размытыми, словно не в фокусе. Попивая кофе, Мария вспомнила, как стояла на балконе тем вечером, когда они с Колином впервые занялись любовью. Хотя при этом воспоминании она улыбнулась, в душе девушки тут же возникла тревога.

Так. Возможно, ее чувства к Колину были не так просты и однозначны, как она предпочитала думать. Но что именно смущало Марию? Что они спали вместе? Что вчера признались друг другу в любви? Что Феликс и Кармен не одобряли ее выбора? Или что месяц назад Мария даже не представляла, что влюбится в такого человека?

«Наверное, у этого много причин», – признала Мария. Но почему она так встревожилась именно сегодня? Смешно было думать, что слова «я люблю тебя» могли в такой мере выбить ее из колеи. С точки зрения логики это было нелепо. Мария допила кофе и решила поехать на работу пораньше. Она не сомневалась, что раздула из мухи слона.

Тем не менее неприятное ощущение не покидало девушку. Оно, наоборот, стало еще отчетливее. К десяти часам у Марии даже заболел живот. Чем активнее она убеждала себя, что не стоит беспокоиться из-за Колина, тем труднее ей становилось сосредоточиться. Время шло к обеду, а Мария думала только о том, что надо поговорить с Джилл.

Мария рассказала все и подробно описала свои чувства. Тем временем Джилл переложила несколько суши из коробочки на тарелку и принялась их поедать. Мария взяла только одну штучку – и поняла, что не сумеет проглотить ни рисинки.

Джилл слушала ее и кивала.

– Иными словами, – сказала подруга, – ты встретила парня, вы переспали, хотя встречались не так долго, ты познакомила его с родителями, и они не умерли от ужаса, а еще он сказал, что любит тебя. И сегодня утром ты вдруг начала сомневаться. Я правильно излагаю?

– Ну да.

– И ты сама не знаешь, почему?

Мария поморщилась:

– Давай, просвети меня.

– Все просто. Тебе стыдно.

– То есть?

– Помнишь, в студенческие годы? Когда перепьешь на вечеринке и пойдешь ночевать к парню, который покажется идеальным, а утром сама толком не понимаешь, что произошло. И тащишься к себе через кампус в мятой несвежей одежде, пытаясь понять, что ты, блин, натворила.

– Я в курсе, каково это. Но сейчас совсем другое.

Джилл палочками подцепила последний маки из коробочки.

– Скорее всего, твои эмоции раскачиваются между крайностями. Именно так и чувствует себя большинство девушек после попойки. Типа, «это что, правда было? и мне понравилось? что я вообще сделала?». Влюбиться – ужасно. Как упасть с крыши. Жуть. – Она грустно указала на тарелку Марии. – Я съела твою порцию. И ты будешь виновата, когда я встану на весы.

– Иными словами, ты думаешь, что ничего страшного нет?

– Я была бы обеспокоена, если бы ты не начала сомневаться. Это значило бы, что ты сошла с ума.

– А с Полом у тебя тоже так было? Сразу после того, как ты поняла, что влюбилась.

– Конечно! Иногда я только о нем и думала, а иногда мне казалось, что я сделала самую большую ошибку в жизни. Открою маленький секрет – я и сейчас, бывает, сомневаюсь. Конечно, я знаю, что люблю Пола, но вовсе не уверена, что готова вечно ходить на свидания. Я хочу выйти замуж и завести детей. Как минимум одного ребенка. И, кстати, родителям Пола я тоже не особенно нравлюсь. Приходится и с этим бороться.

– Почему ты им не нравишься?

– Они думают, что я слишком болтлива. И категорична.

– В жизни бы не подумала…

– Я в курсе!

Мария рассмеялась и тут же посерьезнела.

– Я знаю, мне трудно, потому что у нас с Колином все так… странно. С Луисом было гораздо понятнее. Сначала мы дружили, и только через полгода после того, как мы начали встречаться, я призналась ему в любви. Луис нравился моим родителям, он из хорошей семьи, и в его прошлом нет ничего такого…

– Если меня не подводит память, ты, кажется, говорила, что Серене Луис совсем не нравился. И в конце концов он оказался эгоистом и ублюдком.

«О да».

– Но…

– Луис был твоей первой любовью. Нельзя сравнивать ее с тем, что происходит теперь.

– Ну да, я так и сказала.

– Ты не понимаешь. Я имею в виду, что первая любовь всегда понятна, потому что других вариантов ты еще не видела. Все так ново, и любые предостерегающие сигналы просто тонут в море захватывающих эмоций. Как минимум поначалу. А сейчас ты старше и мудрее. И тебе нужен взрослый разумный мужчина. Тот, кто не играет в игры. В случае с Колином ты сразу увидела, с кем имеешь дело. Ты доверяешь ему, и тебе нравится с ним общаться. По крайней мере, ты так говоришь.

– Ты не думаешь, что мы с Колином слишком торопим события?

– Сравнительно с чем? Это твоя жизнь. Мой совет – прими все как есть и не заглядывай в будущее. Повторюсь, твои сегодняшние эмоции – абсолютная норма.

– Но мне они не нравятся.

– А кому бы понравились? Но лично я думаю, что тебе полегчает, как только ты снова поговоришь с Колином. Обычно это срабатывает.

Мария погоняла по тарелке одинокий кусочек суши, наконец ощутив голод.

– Надеюсь, ты права.

– Конечно, права! Любовь все страшно усложняет, и поначалу эмоции вырываются из-под контроля. Но если она настоящая, держись за нее крепче. Потому что мы обе взрослые и знаем, что настоящая любовь случается не так часто.

После обеда и разговора с Джилл Марии действительно полегчало. Пусть не сильно, но, по крайней мере, она смогла сосредоточиться. Чем больше она об этом думала, тем сильнее убеждалась, что Джилл права во многом. Влюбиться и правда страшновато – достаточно того, что у человека поначалу действительно едет крыша. В последний раз Мария влюблялась так давно, что успела забыть, каково это.

А еще Джилл попала в самую точку, когда сказала, что разговор с Колином поможет Марии разрешить ее сомнения. Он позвонил в пятом часу, по пути на работу. Хотя они говорили недолго, услышать голос Колина было достаточно, чтобы девушка расслабилась. Когда он спросил, свободна ли она завтра вечером и смогут ли они увидеться, Мария поняла, что страстно желала именно этого.

Она непрерывно думала об их встрече, и следующий день пронесся быстрее обычного. Даже Барни, который то заглядывал к Марии в кабинет, то звонил, чтобы в двадцатый раз внести очередную поправку, не мог испортить ее хорошее настроение. Когда зазвонил телефон, Мария ответила машинально, ожидая услышать голос Барни – но услышала Джилл.

– Он откровенно выпендривается, – заявила подруга.

Мария не сразу ее узнала.

– Джилл?

– Значит, вы либо поругались вчера вечером и он надеется на прощение, либо просто хочет показать, что он лучший.

– Ты о чем?

– О Колине. И о букете роз, который он тебе прислал.

– Он прислал розы?!

– А я, по-твоему, о чем говорю? Внизу тебя ждет парень из службы доставки.

Мария уставилась на экран.

– Почему ты звонишь из вестибюля, с телефона Гвен?

– Потому что я как раз с ней разговаривала, когда явился курьер, и я попросила у Гвен разрешения тебе позвонить, потому что это уже становится смешно. Ты знаешь, сколько раз Пол присылал цветы мне на работу? Ни разу! И если ты не выйдешь сию минуту, я брошу их на пол и растопчу, потому что страшно завидую! Ты же не хочешь, чтобы это было на твоей совести?!

Мария рассмеялась:

– Не надо топтать цветы, ладно? Я сейчас приду.

Выйдя в вестибюль, она увидела Джилл, стоявшую рядом с курьером в бейсболке. Парень держал в руках букет роз. Прежде чем Мария успела сказать хоть слово, он сунул девушке букет и немедленно развернулся. В следующее мгновение дверь закрылась, словно его и не было.

– Очаровательный парнишка, – заметила Джилл. – Он так и стоял как пень. Только твердил твое имя в ответ на любой вопрос. Но, признай, букет прекрасен.

Мария согласилась. Розовые бутоны, обрамленные веточками гипсофилы, только-только начинали распускаться. Нагнувшись, чтобы понюхать цветы, девушка обнаружила, что предусмотрительный флорист удалил все шипы.

– Даже не верится, – сказала она, вдыхая легкий аромат.

– Это даже грустно, – произнесла Джилл, качая головой. – У Колина, похоже, серьезные проблемы с самооценкой. Раз он постоянно ищет твоего одобрения.

– Сомневаюсь.

– Ну, значит, он эмоционально зависимый. Порви с ним, пока он не слетел с катушек. Тебе нужен парень вроде Пола. Тот, кто в первую очередь думает о себе.

Мария покосилась на подругу.

– Ты закончила?

– Ты поняла, что я завидую?

– Да.

– Значит, я закончила. Я так понимаю, что вы пообщались и ты снова счастлива?

– У нас кое-какие планы на сегодня, – сказала Мария, протянув Джилл букет. – Подержи, пожалуйста, я прочту открытку.