Николас Спаркс - Взгляни на меня

– Честно говоря, это выглядело внушительно. Обычно закрытые двери останавливают людей, но ты даже не сбавил ходу. Родители чувствуют себя спокойнее, зная, что ты тут.

Он кивнул. Сквозь щель между шторами проникал лунный свет, заливая гостиную серебристым блеском.

– Я хотел сказать, что ты просто замечательно держалась с Лестером. Не каждый бы в такой ситуации смог сохранять спокойствие.

– Какое там спокойствие. Я страшно перепугалась. Каждый раз, когда в спальне я закрывала глаза, мне представлялось его лицо. И это было так жутко… Такое ощущение, что он боялся сильнее, чем я. Хотя при нем был пистолет.

– И этого я тоже не понимаю.

– Хорошо бы полицейским его найти. Неприятно думать, что он до сих пор где-то там… следит, наблюдает, строит планы и прячется. Что толку от судебного запрета, если Лестера не поймают? А если он появится снова? Я уже думала, не уехать ли из города… но вдруг Лестер последует за мной? Или как-то меня выследит. Даже я сама не знала, что сегодня поеду к родителям, так откуда узнал Лестер? И как он узнал, что я в тот день была в баре?

– Я тоже об этом думаю.

– И что? Как мне быть? Я хочу жить в безопасности.

– Есть одна идея. Может быть, это слишком, но…

– Какая?

И он рассказал.

Мария спала на диване, когда почувствовала, что Колин поцеловал ее на прощание и шепнул, что вернется к восьми. Она смутно увидела, как он вышел через боковую дверь. К собственному удивлению, девушка проспала еще несколько часов, прежде чем окончательно проснулась от знакомых звуков в доме.

За кофе она поделилась планом с родными. Те удивленно слушали. Кармен и Феликс предпочли бы, чтобы дочь осталась дома, под присмотром, но они приняли доводы Колина и согласились с решением Марии, попросив только оставаться на связи.

Колин приехал около восьми, привез дешевый мобильник и проводил Марию домой. Там она приняла душ, надела джинсы, белую футболку и черные простые туфли и собрала вещи. В десять они уже были в участке, где Мария заполнила все бумаги, необходимые для возбуждения дела по статье 50-С. Марголис сдержал слово: секретарь сказал, что судья прочтет и подпишет заявление, как только придет.

С дешевого мобильника Мария отправила Марголису свой номер и попросила держать ее в курсе, если будут какие-то новости по делу Лестера Мэннинга.

К удивлению девушки, Марголис перезвонил меньше чем через полчаса и предложил встретиться в кафе. «Всего в двух кварталах от суда, и мы сможем поговорить с глазу на глаз», – загадочно сказал он. Мария порадовалась, что заполнила бумаги и согласилась с идеей Колина. Впервые с тех пор, как все это началось, она предпринимала активные действия, вместо того чтобы сидеть и страдать. Хотя не было никаких гарантий, что удастся озвучить Лестеру судебный запрет, после того как Мария взяла инициативу в свои руки, девушке показалось, что она получила контроль над ситуацией.

В кафе они с Колином устроились за столиком в углу напротив двери. Через полчаса явился Марголис и сразу их заметил. Как и Колин, детектив, видимо, проводил немало времени в спортзале: рукава мешковатого блейзера туго обтягивали бицепсы.

Марголис заказал чашку кофе и сел за столик. Когда он взглянул на Колина, Марии показалось, что на лице детектива отразилось чуть меньше неприязни, чем обычно.

Или, возможно, она принимала желаемое за действительное.

– Были проблемы с бумагами?

– Нет, – ответила Мария. – Спасибо за помощь. Меня действительно ждали.

Он кивнул:

– Сегодня работает судья Карсон. Я сказал пару слов его секретарю, так что задержки не будет. Если от Карсона не будет никаких вестей, дайте знать.

– Обязательно.

Подошел официант с чашкой кофе. Марголис подождал, пока он уйдет, прежде чем продолжить.

– Как прошла ночь? – поинтересовался он у Марии.

– Я плохо спала, если вы об этом. Но, по крайней мере, Лестер не вернулся.

Марголис кивнул:

– Сегодня утром я навел справки. Никто из патрульных его тоже не видел. Но он вернется. Такие люди склонны маячить в поле зрения и портить другим нервы. Кто-нибудь обязательно даст нам знать, когда он появится.

– Да, если Лестер еще в городе. Насколько мы знаем, он сейчас может быть уже в Шарлотте. Или где угодно.

– В любом случае он не в клинике. Я проверил. Кстати, я попросил своего приятеля проехать мимо дома Мэннингов. Там тоже никого. Ни в доме, ни в комнате над гаражом.

Мария кивнула.

– И еще кое-что, – продолжал Марголис. – Я связался с шерифом, и он сказал, что будет не против, если мы возьмем Лестера за жабры, когда разыщем его. И это хорошие новости. Не всегда удается так просто предъявить человеку обвинения. Мне бы очень не хотелось найти Лестера, а затем выпустить, потому что шериф не дал добро на его арест. Разумеется, пока будет приниматься решение, Лестер исчезнет.

– Так каков же план? – спросила Мария. – Ждать, пока он снова появится?

– Боюсь, других вариантов нет. Приходится извлекать максимум из скверной ситуации.

– Так зачем вы хотели встретиться со мной сегодня? Чтобы сказать, что не нашли Лестера?

– Нет. Появилась интересная информация, и я решил ею поделиться.

– Я думала, вам не положено рассказывать о ходе расследования.

– Вы правы, – кивнул Марголис. – И мне придется поставить определенные рамки. И все-таки я хочу поговорить, потому что нуждаюсь в вашей помощи.

– Почему?

– Чем больше я занимаюсь этим делом, тем запутаннее оно кажется. Помогите мне сложить фрагменты воедино.

«Добро пожаловать в мой мир», – подумала Мария.

– Возьмем вчерашний вечер. Я сказал вам, что выискивал возможные нарушения закона о владении оружием. Но как и все остальное в нашем случае, то, что кажется очевидным, таковым не является. Для начала, у Лестера нет разрешения на владение оружием. И он никогда не покупал пистолет легально – отличная новость, на мой взгляд. Впрочем, выяснилось, что у его отца, Эвери Мэннинга, есть разрешение на ношение пистолета, который он купил примерно год назад.

– И что?

– Проблема в том, что Лестер и Эвери, отец и сын, живут в одном доме. Взять на время чужое оружие с позволения владельца – не нарушение. Поэтому я не могу построить на этом обвинение – если только Эвери Мэннинг своего разрешения не давал. Но тут есть дополнительные сложности.

– Какие?

– Эвери Мэннинг приезжал ко мне сегодня утром. – Марголис помолчал, прежде чем продолжить. – Вот почему я запоздал. Я подумал, что лучше встретиться с ним, прежде чем отправиться к вам. В результате история обрела другой поворот.

– Какой?

– Пистолета, возможно, вообще не было.

– То есть?

Марголис взял ложку и помешал кофе.

– Давайте начнем с самого начала, хорошо? Я сразу подумал: доктор Мэннинг очень скверно выглядит – это логично, он ведь только что приехал из Теннесси. Он явно был расстроен. Пока мы беседовали, он съел целую пачку жвачки – брал одну за другой, жевал и выплевывал. Хотя он не пытался контролировать разговор. И это удивило меня – я помню, как вы его описывали. Короче, я спросил, чем могу помочь, и он немедленно сказал, что Лестер покинул клинику и что он обеспокоен – вдруг сын отправится к вам? Доктор Мэннинг умолял предупредить вас и передать, что, если Лестер вдруг появится, вы должны вызвать полицию. Он твердил, что у Лестера обострение, что он много лет борется со своим заболеванием, ну и так далее… в общем, ничего нового я не услышал.

– Но вчера он даже не знал, точно ли Лестер лежит в клинике.

Марголис отпил кофе.

– Он сказал, что ему позвонил врач, как только выяснилось, что Лестера нет, – потому что в экстренных случаях всегда звонят ему. Когда Лестер не явился на встречу с терапевтом, санитары два часа обыскивали больницу, прежде чем догадались, что он, очевидно, сбежал. Тогда и позвонили доктору Мэннингу.

– Что?! Это психиатрическая лечебница. Разве там не следят за пациентами?

– По словам доктора Мэннинга, Лестер лечился там регулярно. Он знаком с персоналом и знает местные порядки. Администратор особо подчеркнул, что у них не было причин не доверять Лестеру. Он явился в клинику добровольно и раньше никогда не сбегал. Только когда прошло некоторое время, они сообразили, что Лестер просто… улизнул. Он либо позаимствовал чью-то машину, либо кто-то его подвез. Так он добрался до Уилмингтона. Очевидно, прихватив пистолет. – Марголис пожал плечами: – Что я могу сказать? Он параноик.

– Если доктор Мэннинг хотел предупредить меня, почему он не позвонил сразу же, как только это выяснил?

– Он звонил, – ответил Марголис. Судя по выражению лица, детектив удивился ничуть не меньше, чем Мария. – Вчера вечером он оставил мне сообщение на автоответчике, но, к сожалению, я прослушал его только утром, после того как мы встретились лично. Но, по-моему, это ничего не меняет. Доктор Мэннинг позвонил, когда Лестер уже побывал у вас.

Мария кивнула.

– Кстати, я сказал доктору Мэннингу, что Лестер не просто появился вчера вечером возле дома ваших родителей, он угрожал вам пистолетом. И тут доктор Мэннинг еще сильнее заволновался. А потом принялся заверять, что у Лестера не могло быть при себе настоящего оружия.

– Ну разумеется.

– Я тоже так думал. Я спросил, с чего такая уверенность, и доктор Мэннинг сказал, что у него всего две единицы оружия – старый дробовик, который подарили ему еще в детстве и который наверняка сломан, и пистолет, о котором я говорил. Пистолет лежит в запертом ящике, в багажнике машины. Доктор Мэннинг сказал, что ни за что не оставил бы пистолет дома, где его мог найти Лестер.

– Я не могла ошибиться!

– Не сомневаюсь, но позвольте закончить, – произнес Марголис. – Доктор Мэннинг сказал, что, хотя у Лестера и нет настоящего оружия, зато есть пневматический пистолет. Доктор Мэннинг купил его сыну, когда тот еще учился в школе. Пистолет лежал в коробке на чердаке, вместе с другими старыми вещами. По словам доктора Мэннинга, не исключено, что Лестер в какой-то момент забрал его оттуда. Мой вопрос к вам заключается в следующем: по-вашему, возможно, что у Лестера в руках был пневматический пистолет?

Мария попыталась припомнить, но детали ускользнули от ее внимания.

– Не знаю, – признала она. – Мне он показался настоящим.

– Неудивительно. Тот же цвет, тот же размер, на улице было темно, и вы испугались. Но тогда понятно, отчего Лестер не наводил пистолет на вас. Он боялся, как бы вы не заметили, что дуло слишком маленькое.

Мария снова задумалась, но наконец покачала головой.

– И все-таки это не значит, что пистолет был не настоящий. Он мог купить его где-нибудь на оружейной выставке. Или на улице. Вполне вероятно.

– Да, вы правы, – сказал Марголис. – Но пока что версию с пневматикой я не исключаю.

– И откуда вы знаете, что доктор Мэннинг сказал правду?

– Потому что после нашего разговора он показал мне свой пистолет. Который действительно лежал в багажнике, в запертом ящике.

Мария промолчала. Марголис продолжил:

– Есть еще кое-что, что вам следует знать.

– Что же?

Марголис достал из папки бланк с печатью психиатрической клиники Плейнвью и протянул девушке через стол.

– Лестер Мэннинг находился в лечебнице в ту ночь, когда вам изрезали шины. Я получил факс из Плейнвью сегодня утром. Посмотрите, вот дата, когда он лег в клинику.

Даже глядя на лежавший перед ней документ, Мария не верила собственным глазам.

– Вы уверены, что это не фальшивка?

– Да. Доктор Мэннинг сделал запрос в клинику в моем присутствии, и через несколько минут оттуда пришел факс.

– А Лестер не мог как-нибудь ускользнуть? Как вчера?

– Только не в ту ночь. Врачи говорят, он не выходил из своей палаты. К нему заглядывали каждые тридцать минут.

Мария молчала. В тишине Марголис вновь отхлебнул кофе.

– В частности, поэтому я и хотел встретиться с вами. Если шины изрезал кто-то другой, то кто? Когда я задал этот вопрос доктору Мэннингу, он посоветовал мне внимательнее присмотреться к Марку Аткинсону.

– Почему?

– Потому что Аткинсон, возможно, не прочь засадить Лестера в тюрьму.

– В этом нет никакой логики.

– Да… если бы Аткинсон не знал Лестера и не имел веской причины. Но она, вероятно, все же есть. Ведь именно Лестер когда-то познакомил Кэсси с Марком Аткинсоном.

Лишь через несколько секунд до Марии дошло.

– Лестер и Аткинсон знакомы?

– Оба работают в одной и той же компании. Во всяком случае, раньше работали. По словам доктора Мэннинга, после гибели Кэсси Лестер и Аткинсон поругались. Лестер обвинил Аткинсона, что тот не сумел защитить Кэсси, когда появился Лоуз. Он назвал его трусом, и завязалась драка. До полиции дело не дошло, но это ни о чем не говорит. В таких случаях полицию обычно и не вызывают. Короче говоря, Аткинсон затаил обиду.