Николас Спаркс - Взгляни на меня

– Она? – переспросил Колин.

– Рейчел. Жена Пита.

Мария увидела, что лицо Колина вновь окаменело.

– Не уверен, что это хорошая идея…

– Пожалуйста, – настаивал Райт. – Она очень просила.

Колин не сразу ответил.

– Ладно.

Райт повернулся и зашагал в дальний угол приемной, где стояла симпатичная темноволосая женщина, которую окружало несколько человек. Райт указал на Колина и Эвана. Рейчел Марголис извинилась перед своими друзьями и отошла. Когда женщина приблизилась, стали видны покрасневшие глаза и растекшаяся от слез тушь. Она, очевидно, едва владела собой.

Райт познакомил их, и Рейчел слабо улыбнулась. В ее улыбке не было ничего, кроме грусти.

– Ларри сказал, вы помогли спасти жизнь моему мужу, – произнесла она.

– Мне ужасно жаль, что так вышло, – сказал Колин.

– Мне тоже. Спасибо. И…

Рейчел шмыгнула носом и вытерла глаза.

– Я хочу поблагодарить вас обоих. За то, что вы не растерялись, не запаниковали и вызвали «Скорую». Врачи сказали: если бы не вы, Пит точно не выжил бы. Не окажись вы там…

Она была на грани слез, и ее слова звучали так проникновенно, что у Марии перехватило дыхание.

– Я…

Рейчел с трудом перевела дух, стараясь не расплакаться.

– Пит сильный. Он поправится. Он очень сильный…

– О да, – согласился Колин, но Марии показалось, что Рейчел Марголис словно не слушала его: на самом деле она пыталась убедить себя.

Время шло. Мария сидела рядом с Колином в ожидании новостей. Эван и Лили ушли в кафе. Разговоры в приемной постепенно сменялись тревожным бормотанием. Люди приходили и уходили.

Колин был тише обычного. То и дело какой-нибудь полицейский или детектив подходил к нему, чтобы поблагодарить и пожать руку; он отвечал вежливо, но Мария видела, что Колину неловко: он винил себя в случившемся, хотя никто и не думал его упрекать.

Мария была поражена. До сих пор Колин и Марголис испытывали друг к другу исключительную неприязнь. Это был настоящий парадокс, и, хотя девушке очень хотелось отвести Колина в сторонку и поговорить, она знала, что он предпочел бы разобраться со своими чувствами сам.

Наконец она придвинулась к нему.

– Ты не против, если я выйду в коридор? Надо позвонить родителям. И Серене. Они, наверное, ждут не дождутся.

Колин кивнул, Мария поцеловала его в щеку и вышла из приемной. В коридоре она нашла тихое местечко, где можно было уединиться. Встревоженные родители засыпали дочь вопросами; мама сказала, что приготовила ужин, и предложила Марии приехать в гости вместе с Колином, Лили и Эваном. Кармен говорила таким тоном, что трудно было сказать «нет», но Мария и не возражала. После всего случившегося она хотела увидеть родных.

Колин сидел на том же месте, где она его оставила. Он по-прежнему молчал, но, как только Мария села рядом, он взял девушку за руку. Лили и Эван вернулись из кафе, и вскоре вышел хирург.

К врачу зашагала Рейчел Марголис, сопровождаемая детективом Райтом. В приемной стало тихо – все волновались, все ждали вестей, и хирурга было слышно даже издалека.

– Он перенес операцию, – сказал врач, – но повреждений оказалось больше, чем мы думали. Операция сопровождалась значительной потерей крови, и некоторое время его жизнь висела на волоске. Но сейчас показатели стабильные. Низкие, но стабильные.

– Когда я смогу его увидеть? – спросила Рейчел Марголис.

– Я понаблюдаю за ним еще час-другой, – уклончиво ответил хирург. – Если и дальше все пойдет как надо, то, возможно, я пущу вас на несколько минут сегодня вечером.

– Он ведь поправится?

«Вопрос на миллион», – подумала Мария. Хирург, очевидно, ожидал его и продолжил прежним профессиональным тоном:

– Как я уже сказал, сейчас состояние стабилизировалось, но поймите, ваш муж все еще в критическом состоянии. Следующие несколько часов покажут, как действовать дальше. Надеюсь, завтра я смогу дать более определенный ответ.

Рейчел Марголис сглотнула.

– Я просто хочу знать, что сказать мальчикам, когда вернусь домой.

«Мальчикам? У Марголиса есть дети?»

Хирург слегка смягчился.

– Скажите им правду. Что их отец перенес операцию, о результатах вы скоро узнаете.

Он не сводил с женщины глаз.

– Пожалуйста, поймите, миссис Марголис… серьезно пострадала трахея, ваш муж сейчас на искусственной вентиляции легких.

Мария не смогла слушать последовавшие подробности о ранениях Марголиса. Отведя взгляд в сторону, она услышала голос Колина.

– Пойдем, – шепнул он, явно поняв мысли Марии. – Подробности – не нашего ума дело. Пусть поговорят наедине.

Мария и Колин встали, Эван и Лили последовали их примеру, и все четверо вышли. В коридоре Мария рассказала друзьям о разговоре с родителями и об их приглашении.

– Мы, конечно, страшно устали, а вы двое только что из кафе, но мама приготовила ужин, и…

– О’кей, – сказал Колин. – Мне нужно сегодня забрать машину, но она может немного подождать.

– Не объясняй, – вмешался Эван. – Мы поняли.

Мария ехала вместе с Колином в машине Эвана, Эван с Лили – за ними в машине Лили. Серена ждала во дворе, вместе с родителями. Как только Мария вышла, сестра немедленно обняла ее.

– Мама с папой с ума сходили весь вечер, сама понимаешь. Мама несколько часов столбом простояла на кухне, а папа все это время проверял окна и двери. Ты в порядке?

– Я на грани, – признала Мария.

– По-моему, тебе после этого нужен хороший долгий отпуск.

Мария, вопреки собственной воле, рассмеялась:

– Да, наверное.

Потом она обняла родителей и представила им Эвана и Лили. К удивлению Марии, ее родителей и Серены, Лили заговорила по-испански, хотя и с акцентом. Поскольку входная дверь по-прежнему была заколочена досками, они вошли на кухню через гараж и устроились за столом, который Кармен живо уставила блюдами с едой.

За ужином Мария рассказала родным о предыдущей встрече с Марголисом, а Колин – обо всем, что случилось потом. После каждых нескольких фраз он делал паузу, чтобы Мария могла перевести для матери. Эван добавлял детали, особенно когда речь зашла о стычке с Лестером.

– Лестер в тюрьме, так? – уточнил Феликс, когда Колин закончил. – И он оттуда не выйдет?

– Псих он или нет, но он ранил полицейского, – сказал Эван. – Я сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь оттуда выйдет.

Феликс кивнул:

– Хорошо.

– А как насчет Аткинсона? – вмешалась Серена. – Ты говорила, он действовал заодно с Лестером?

– Не знаю. Марголис как раз этим занимался. Вероятно, Аткинсон и Лестер были знакомы, но даже если так, совершенно не обязательно, что они действовали заодно.

– Тогда кто же изрезал тебе шины? – поинтересовалась Серена.

– Может быть, Лестер нанял какого-нибудь мальчишку, потому как знал, что клиника обеспечит ему алиби.

– А машина возле парка?

– Наверное, Лестер ее угнал, – сказала Мария, пожав плечами. – Не знаю.

– Если Аткинсон где-то поблизости, что ты будешь делать?

– Не знаю, – повторила девушка с чувством безысходности.

Она понимала, что осталось слишком много вопросов без ответов, даже после ареста Лестера, но…

– Я в первую очередь беспокоилась из-за Лестера, – объяснила Мария. – Это он меня преследовал. Действовал он заодно с Аткинсоном или нет, наверняка я знаю одно: Лестер больше не появится в моей жизни. И…

Когда Мария замолчала, Серена покачала головой:

– Извини, что задаю столько вопросов. Я все еще…

– Волнуюсь, – договорил вместо дочери Феликс.

«И я, – подумала Мария. – И Колин тоже. Но…»

Ее мысли прервал приглушенный звонок мобильника. Серена достала трубку и включила автоответчик, с видом одновременно встревоженным и полным надежды.

– Кто это? – спросил Феликс.

– Чарлз Александер, – ответила Серена.

– Поздновато для его звонков, по-моему, – сказал Феликс. – Наверное, что-то важное.

– Я свяжусь с ним завтра.

– Нет, перезвони сейчас, – сказала Мария, радуясь возможности отвлечься. – Папа прав, это может быть что-то важное.

Она не хотела думать ни об Аткинсоне, ни о Лестере, и у нее не было сил отвечать на вопросы. Девушка хотела сначала осмыслить события последних нескольких часов…

Серена поколебалась, но потом нажала кнопку вызова. Когда она вышла на кухню, за столом воцарилась тишина.

– Чарлз Александер? Где я слышал это имя? – шепотом поинтересовался Колин.

– Он директор фонда, который выдает стипендии, я тебе о нем говорила, – ответила Мария.

– Что такое? – спросил Эван.

Лили тоже наклонилась к Марии, и та кратко ввела друзей в курс дела. Серена тем временем закивала. Когда она повернулась, Мария увидела широкую улыбку на лице сестры.

– Вы серьезно? – спросила Серена. – Я победила?

Кармен взяла мужа за руку.

Серена тем временем продолжала разговор, уже не в силах скрывать эмоции:

– Конечно… не проблема… завтра вечером… в семь… Большое спасибо!

Когда она положила трубку, родители выжидающе взглянули на дочь.

– Вы, наверное, слышали, да?

– Поздравляю! – воскликнул Феликс и встал из-за стола. – Это чудесно!

Кармен подбежала к дочери, твердя, как она ею гордится. На некоторое время, пока длились объятия и поздравления, тревога сменилась удивительно приятным ощущением, и Мария не хотела, чтобы оно заканчивалось.

После ужина Колин, Эван и Лили попрощались и отправились в Шарлотт за машиной. Кармен и Феликс пошли выгуливать собаку. Мария и Серена остались мыть посуду.

– Ты волнуешься из-за интервью? – спросила Мария.

Серена, вытирая тарелку, кивнула.

– Немножко. Там будет фотограф, а я ненавижу фотографироваться.

– Шутишь? Ты – королева селфи.

– Селфи – совсем другое дело. Они для меня и для моих друзей. Я не печатаю селфи в газетах.

– И когда официально объявят результаты?

– Чарлз Александер говорит, что в понедельник.

– Будет банкет или презентация?

– Не знаю, – ответила Серена. – Забыла спросить. Я немного разволновалась.

Мария улыбнулась, споласкивая тарелку и передавая ее сестре.

– Когда выяснишь, не забудь сообщить. Я обязательно приду. И мама с папой тоже наверняка захотят поприсутствовать.

Серена положила тарелку в стопку.

– Когда я тебя расспрашивала… в общем, извини за назойливость. Я как-то не подумала.

– Ничего, – сказала Мария. – Жаль, что я не могу ответить на все вопросы.

– Ты пока поживешь здесь? Мама и папа будут очень рады.

– Да, знаю, – ответила Мария. – И я погощу у них. Но сначала съезжу к себе и возьму кое-какие вещи.

– Я думала, у тебя уже все собрано. Ты ведь хотела пожить у Лили.

– Только один день. Поэтому мне нужна еще одежда. И я должна забрать свою машину.

– Хочешь, съездим сейчас вместе?

– Нет, спасибо. Колин меня отвезет, когда вернется.

– Когда?

– Не знаю. В половине двенадцатого. Или без четверти.

– Это поздно. Ты ведь устала.

– С ног валюсь, – признала Мария.

– Тогда почему бы… – начала Серена и замолчала. Она взглянула на сестру. – Ладно. Я поняла.

– Что поняла?

– Что Колин отвезет тебя. Забудь. Это было глупо.

– Да ты о чем?

– Ну, следующие несколько дней ты проведешь под бдительным надзором заботливых родителей… а Колин не только нашел Лестера, но и схватил его… и ты, конечно, хочешь развеяться после трудного дня… короче говоря, я прекрасно понимаю, почему тебе нужно некоторое время побыть наедине с Колином.

– Я же сказала, что должна просто взять кое-какие вещи.

– А конкретно?

Мария рассмеялась:

– Перестань думать о всяких пошлостях.

– Извини, ничего не могу поделать, – Серена хмыкнула. – Но признай, что я права.

Мария промолчала – но сестра и не требовала ответа. Обе его знали.

Лили поехала к себе, а Колин вместе с Эваном отправился сначала в «Уолмарт», где нашел все необходимое, а затем в Шарлотт. Колин открыл багажник заглохшего автомобиля и принялся отвинчивать аккумулятор.

– С чего ты взял, что сдох аккумулятор? У тебя машина уже давно заводится со скрипом.

– Я не знаю, в чем еще может быть проблема. Зажигание и генератор я поменял.

– Может, стоило сначала сменить аккумулятор?

– Я и его поменял, – сказал Колин. – Поставил новый два месяца назад. Наверное, он с самого начала был неисправен.

– Знаешь, я не повезу тебя сюда завтра, если сегодня ничего не получится. Я поеду к Лили, и мы весь день проведем в постели. Хочу узнать, есть ли какой-нибудь толк от моего геройского поведения. Надеюсь, Лили находит его привлекательным.

Колин улыбнулся, отвинчивая гайки. Он вытащил старый аккумулятор и поставил новый.

– Я хотел кое о чем спросить, – продолжал Эван. – И учти, это вопрос человека, который не раз видел, как ты делаешь глупости. Но сегодня… Я понятия не имею, как тебе вообще удалось добраться до Лестера. Прыгнуть через перила, видя, как он навел на тебя пушку. Знаешь, я усомнился, что ты в здравом уме. О чем ты вообще думал?