— Значит, у вас ничего серьезного?

— Нет, — бубнит Ник. — Мне скоро в колледж, забыл?

— Конечно. — На лице Криса появляется нечто похожее на облегчение.

Потом вспыхивает зеленый, и они едут дальше.


***


Ник: У меня вроде как появилась работа.

Джей: Поздравляю?

Ник: В конторе отца. Ужас как стремно.

Джей: Кем он работает?

Ник: Он бухгалтер.

Джей: А ты у нас фанат математики.

Ник: Фу. Убей меня. Прямо сейчас.


***


Работать с Шарлин совсем не так весело, как было с Патрицией, если не брать в расчет ее одержимость скрэбблом и чайный фетишизм. Проблема в том, решает Ник, что Шарлин знает его с самого детства. Возможно, она даже сидела с ним несколько раз. И меняла Нику подгузник. Неудивительно, что она обращается с ним, как с умилительным розовощеким младенцем. Она хорошая, но не такая неожиданно пошлая, какой часто бывала Патриция.

Впрочем, у Ника есть ключ от шкафа с канцпринадлежностями, так что у его работы имеется и положительная сторона. Он получает в свое распоряжение не только новенький степлер, но и набор стикеров разного цвета. К обеду он успевает сделать флипбук «Атаки на титанов» и набросать раскадровку следующей серии своего комикса.

Бухгалтерия — это настолько же «увлекательно», как и строительство, и Нику даже не светит полюбоваться идеальной задницей Джея.

Вот только на самом деле все ровно наоборот.

Окей, Джей, конечно, не украсит его день неожиданным появлением в офисе, чтобы Ник мог поглазеть на него, но зато Ник теперь может трогать его задницу по-настоящему, а не в мечтах. И еще его пресс. И еще целовать его и делать минет и все остальное. Абсолютно все. И реальность во всех отношениях затмевает фантазию.

Ник жует колпачок своей новенькой ручки — у него их двенадцать — и грезит о том, что сделает с Джеем на субботней вечеринке у Дева. Немного тревожно, но в большинстве его фантазий люди, с которыми он ходил в школу, ошибочно принимают Джея за его бойфренда. Да-да, неудачники, смотрите, кого отхватил себе коротышка.

Лучшее лето в истории обещает стать еще лучше.

Потому что… — Ник ерзает в кресле — потому что Джей сказал, что Ник может заняться с ним сексом в активе, и это невероятно и круто, ведь так? Если это окажется хотя бы наполовину так же приятно, как было в пассиве, то Нику это понравится.

Он составляет список.

1. Погуглить технику секса в активе.

2. Перестать стесняться и купить смазку. Много смазки.

3. Погуглить подготовку!!!

4. Попробовать продержаться как минимум тридцать секунд, когда мой член окажется в самом горячем парне вселенной.

Вы только взгляните, как он расставляет приоритеты. Как взрослый. Отец гордился бы им.

Но на самом деле, наверное, нет. Поэтому Ник, подождав, его полустояк опадет, несет список к шредеру и уничтожает его. Затем снова садится за стол и, уставившись в стену, смотрит на мотивирующий плакат с каплей дождя. И думает, что, возможно, вчера сказал Джею неправду. Не по поводу задницы, нет. Его задница в норме. Но вот эмоции…

У Ника есть кое-какие эмоции, и он не вполне понимает, что с ними делать.

Плакат с каплей дождя не содержит подсказок.

Как и потертый ковер, на который затем переводит внимание Ник.

Какое-то время он играет с офисным телефоном. Накручивает провод на палец, потом распрямляет, потом отпускает, чтобы пружина скрученным щупальцем обхватила его. Потом он замечает, что Шарлин старается не сверлить его взглядом, и прекращает терзать телефон.

После обеда он утаскивает из шкафа с канцпринадлежностями еще одну ручку.

Он называет ее Глорией и решает, что она будет его любимой.


***


— Как здорово, — излишне бодро говорит Марни. — Ужинаем все вместе, как семья.

Ник возит по пюре вилкой и надеется, что его неразборчивое «угум» сошло за согласие.

— Хорошо поработали, мальчики? — спрашивает она, и Ник мысленно заклинает ее не умиляться. Работать вместе с отцом не умилительно, а ужасно и стремно, и если они и дальше будут проводить время вместе, им станет совсем не о чем говорить.

Теперь его отец мычит неразборчивое «угум».

— Нормально, — лжет Ник, потому что его мама заслуживает хотя бы видимости разговора. Она так сильно старается, что ему за нее чуть ли не стыдно.

Ее улыбка становится еще на несколько скованных градусов ярче.

— Прекрасно! Что нового ты сегодня узнал?

Что он скорее перережет себе запястья, чем станет бухгалтером?

— Ну… всякое про прием телефонных звонков, — нерешительно говорит Ник. — Еще Шарлин научила меня составлять расписание встреч.

Не высшая математика, но Ник все равно умудрился несколько раз налажать. Он уверен, что завтрашний день пугает Шарлин не меньше его самого. В офисной работе нет ничего привлекательного. Это душераздирающий ужас, и его не могут компенсировать даже бесплатные канцпринадлежности. Вот только что еще ему остается? У Ника аллергия на физический труд, и сколько бы он ни фантазировал о том, как получает диплом по криминологии и поступает на службу в полицию, вероятность того, что он нечаянно не застрелит себя из своего собственного пистолета, крайне мала. Ник знает, какие у него недостатки. А вот какие достоинства — нет.

— Звучит замечательно, дорогой. — Марни пододвигает к нему блюдо с фасолью.

Ник улавливает намек и перекладывает немного себе на тарелку.

— Так… а теперь ты вернешь мне машину? — спрашивает он. — В субботу у Девона вечеринка, и было бы круто, если б ему не пришлось за мной заезжать.

Отец бросает на него косой взгляд.

— Посмотрим.

Судя по всему, ответа лучше он не получит.

Ник кивает и принимается за фасоль.

А после ужина конкретно лажает.

Конкретно.

Он болтает по скайпу с Девоном и думает, что его родители смотрят внизу телевизор. И он забыл закрыть дверь.

— Дев, это было ужасно! Я чуть не помер от скуки! Серьезно, ты обязан пообещать, что положишь моим мукам конец и убьешь меня, если через двадцать лет я стану таким же скучным, как мой отец. Хорошо?

— Ник…

— Я не шучу!

— Ник! — На лице Девона ужас.

— Что? — В этот момент Ник обращает внимание на движение внутри своего маленького окошечка скайпа. Он разворачивается и успевает заметить, как его отец с напряженным лицом отходит за дверь. — О блин. Блин, блин, блин…

— Бро. — Девон вздыхает. — Бро, это пипец.

Иначе не скажешь. О да.


***


Ник: Все. Отец меня ненавидит.

Девон: Ты поговорил с ним?

Ник: Нет! ТЫ ЧТО, СОВСЕМ?

Девон: Ситуация сама собой не разрулится, Ник.

Ник: Я открытым текстом попросил убить меня, если я стану таким же, как он. От такого невозможно отмазаться.

Девон: Тогда не отмазывайся, а извинись перед ним.

Ник: Не думаю, что извинения сильно помогут.

Девон: Чувак, ну нельзя же просто забить.

Ник: Можно, я поживу у тебя?

Девон: …

Ник: Он НЕНАВИДИТ меня. Я отвратительный человек.

Девон: Не отвратительный.

Девон: Чаще всего.

Девон: Иногда.

Девон: Люблю тебя.

Ник: Еще мама сказала, что завтра я могу не идти с ним на работу. Значит, я победил?

Девон: Это не победа, бро.

Ник: Я просто не знаю, когда между нами все стало так плохо?

Девон: Твой отец не настолько плохой, как ты думаешь. Хочешь, махнемся? Я отдам тебе Льюиса.

Ник: Льюис не настолько плохой, как думаешь ТЫ.

Девон: Тогда махнемся на моего родного отца?

Ник: Нет, спасибо.

Девон: Вот видишь? Твой отец не так уж и плох. Так что будь мужиком и извинись перед ним, иначе он посадит тебя под домашний арест, и тогда ты не сможешь позависать у меня в бассейне с Джеем.

Ник: Аргумент. Я тоже люблю тебя, Дев.



Глава 16


Девон живет к западу от реки, в паре улиц от франклинской старшей школы. Оказавшись в этом образцовом пригородном районе, от которого он так активно отбрыкивался, пока рос, Джей опять ощущает то зудящее, похожее на клаустрофобию чувство из детства. То ли из-за близости школы, которую все прошедшие после выпуска годы ему удавалось обходить стороной. То ли из-за того, что он идет на вечеринку к тинэйджерам.

Да. Наверное, из-за второго.

Когда Джей приходит, вечеринка уже набрала обороты. В доме полно детишек с красными стаканчиками спиртного в руках. В бассейне их еще больше. Грохочет музыка, и вокруг хаос. Джей замечает Ника у столика с чипсами и прочей едой. Когда Джей подходит, он выпрямляется. Его глаза уже слегка в кучку.

— Джей, привет! Ты пришел! Это круто!

Джей обычно не пьет — он предпочитает накуриваться, когда подворачивается такая возможность, — но когда Ник протягивает ему стакан с пивом, все же берет его, а потом задумывается, уж не свернул ли он не туда. Если он даже в школе не ходил на подобные вечеринки, то что он забыл тут сейчас?

Возможно ли в двадцать пять быть занудным брюзгой?

Тут Ник широко ему улыбается, и его слегка попускает.

Кое-кого из гостей Джей уже знает — они тоже работают в «Пицце Перфекто». Остальные же, судя по всему, бывшие одноклассники Ника и Девона. Слушая их, Джей понимает, что в школе Ник не был особенно популярен. Но все любят Девона и потому вроде как терпят его.

— Что это за чувак? — интересуется кто-то, когда Джей отходит, но еще недостаточно далеко. — Не может быть, чтобы Сталнекер шпилился с ним!

Джей не думает, что Ник это услышал, но на всякий случай все равно приобнимает его, потому что пошли эти его одноклассники нахер.

Ник, морща нос, усмехается.

— Привет.

— Привет еще раз.

Ник фыркает. Громко и до нелепого мило.

Сердце вечеринки находится у бассейна, но большая компания собралась и в просторной гостиной. Над телевизором там висит огромная репродукция «Тайной вечери». Кто-то прилепил на лицо Иисусу черные пластмассовые очки.

— Бред! — восклицает Эбони, когда они приближаются.

— Что происходит? — интересуется Ник.

Эбони закатывает глаза.

— Они хотят поиграть в «Семь минут на небесах». Но мы ведь уже не школьники, а взрослые люди!

Кто-то из девушек строит гримасу.

— Эбони, это просто ради прикола!

— Прекрасно. — Эбони берет две чаши с бумажками, на которых написаны имена, вытряхивает содержимое первой в другую и перемешивает. — Теперь тоже хотите играть?

— Я не против, — говорит та же девушка, уперев руки в бедра.

Первыми выпадают имена Анны и Стефани. Они переглядываются, пожимают плечами и уходят в кладовку. Эбони ставит таймер. Кто-то начинает возбужденно хихикать, но Джей приблизительно представляет, что происходит за дверью кладовки, — ничего. Две девушки-натуралки просто стоят там и ждут, когда пройдет семь минут.

Хипстерский Иисус не выглядит впечатленным.

Ник берет Джея за руку и уводит в сторону кухни.

— Ты когда-нибудь играл в «Семь минут на небесах»?

— Нет. — Подобные игры были одной из главных причин, по которым Джей не ходил на школьные вечеринки. Принудительное взаимодействие со случайно выбранным человеком и, как бонус, возможное унижение? Спасибо, но нет. — Я редко посещал вечеринки.

— Серьезно? — Ник таращит глаза. — Но ты же такой секси!

— И занудный брюзга, — говорит ему Джей.

Ник усмехается и подталкивает Джея плечом.

— Не-е, чувак. Ты полный дзен. Типа существуешь в иной плоскости от всех нас. Мы бездушные потребители, а ты медитируешь на закате и постигаешь смысл бытия. Или его бессмысленность. Присяжные еще не определились.

Он балда. И за это Джей целует его.

— Ник! — кричит кто-то, когда они заходят на кухню. Это Девон. Он тоже пьян — или на полпути к этому состоянию. — Ники!

Они обнимаются как после многолетней разлуки, хотя наверняка виделись считанные минуты назад.

— Привет, Джей, — говорит Девон с яркой улыбкой. — Чувак, здорово, что пришел! А то я боялся, что Ник просидит весь вечер как унылая мебель, и я не знаю, заметил ли ты, чем обставлен наш дом, но дополнительная нам не нужна.

Джей фыркает.