— Черт. — Ник, задыхаясь, падает Джею на спину. Сквозь него, словно последние отголоски мощного землетрясения, толчками проносится дрожь.

Ладно. Все закончилось до стыдного быстро, но могло быть и хуже. Так себе утешение, но Ник решает придерживаться его.

Он выходит из Джея и, спотыкаясь, уходит к корзинке в углу, чтобы выбросить презерватив. И еще, может, придумать, как извиниться? Обернувшись, он видит, что Джей с широко раскинутыми ногами лежит на спине и ласкает себя. Словно это нисколько не странно — дрочить перед кем-то, не одному. Хотя, что тут странного? Если учесть, что в его заднице только что побывал Ников член.

Взгляд Джея направлен прямо на Ника, будто на него приятно смотреть, хотя Ник весь потный и красный, как рак.

Джей одной рукой ласкает себя, а второй прихватывает свои яйца. Сжимает их, потом ведет рукой ниже и вводит себе в задницу пальцы. Его пресс напрягается. Тело вздрагивает, и он, содрогаясь в оргазме, забрызгивает себе всю грудь и живот.

Самое эротичное зрелище за всю Никову жизнь.

— Ох черт, — шепчет он, и Джей отвечает ленивой улыбкой.

Ник бредет к раковине, снимает с крючка полотенце, мочит его и возвращается к Джею.

— Это было… хм…

— Это было здорово, Ник. — Джей берет у него полотенце и вытирает себя — сначала живот, потом задницу и внутреннюю сторону бедер.

Ник ложится с ним рядом.

— Надеюсь, в следующий раз у меня получится лучше.

— Мы оба кончили, — говорит Джей. — Я не жалуюсь.

— Я тоже, ты что! Просто… Помнишь, ты советовал порно, где твинки засаживают более крупным парням?

— Угу.

— В общем, может, в следующий раз я захочу оттрахать тебя до потери сознания. Типа устрою настоящий хардкор.

Джей усмехается.

— Я только за.

Интересно, думает Ник, знает ли Джей, насколько он классный? Во всем. Он так спокойно отнесся к тому, что Ник ужасен в постели. Пока. Потому что Ник намерен практиковаться и однажды — причем, очень скоро — взорвет Джею мозг, и это будет невероятно.

Ник пытается думать об этом, не обращая внимания на обратный отсчет у себя в голове. Лето подходит к концу. И все это тоже. Ведь многое, может, и изменилось, но условия их соглашения — нет.

В конце лета они попрощаются.

И это, скорее всего, разобьет ему сердце.


***


Ник: Кажется, у меня появились кое-какие чувства.

Девон: Бро, я так и знал.

Ник: ЧТО?

Девон: Джей клевый парень. Это было типа как неизбежно.

Ник: Козел, может, я вообще не о Джее.

Девон: А о ком тогда?

Ник: Иди в пень.

Девон: Я так и знал!

Девон: Ты еще там?

Девон: Хочешь, приду?

Девон: Все, я приду и заобнимаю тебя до смерти, Ник.

Девон: Если не ответишь, значит, ты хочешь, чтобы я пришел.

Девон: Ник? Ты что, реально обиделся?

Девон: Да?

Девон: Мясную или гавайскую?

Ник: Мясную.



Глава 22


Джея будит грохот на кухне. Он зевает, потягивается, почесывает живот. Потом, когда игнорировать давление в мочевом пузыре становится невозможно, скатывается с постели и идет в туалет. Закончив, он натыкается в коридоре на Кейдена, который в отчаянии переминается с ноги на ногу у двери.

— Хочу пи-и-и-и-иса-а-ать! — вопит он и ныряет под его руку.

Джей заходит на кухню и видит, что Ноа сидит, надев на голову дуршлаг, на полу, Дженис замешивает блинное тесто, Ронни сражается с кофеваркой, а Кэт сидит за столом и что-то читает на телефоне.

— Знаете, что? — говорит Дженис. — К черту все. Может, сходим позавтракать в бургерную? Помните, дети, как ваш отец водил нас туда?

— Угу, — отвечает Джей. — Пока не помешался на здоровой еде.

— И нам всем известно, чем это закончилось, — бубнит Дженис, яростно замешивая тесто.

Кэт с открытым ртом смотрит на Джея, а он на нее.

— Что? — Дженис пробует тесто. — Я лишь говорю, что он с тем же успехом мог обжираться чипсами и не подниматься с дивана. Итог был бы один.

С этим трудно поспорить, думает Джей.

— Господи, мам, — говорит Кэт.

— Что? — повторяет Дженис.

Ронни фыркает, а потом, когда кофеварка начинает шипеть и выплевывать кофе, издает радостный вопль.

— О да!

На кухню влетает Кейден.

— У нас будут блины?

— Так точно, — говорит Дженис. — Как только я найду чертову сковородку.

— Она на сушилке, — отвечает ей Кэт.

— Джей, будешь? — Ронни приподнимает кофейную чашку.

— Да, спасибо.

— Ник ночевал у нас? — спрашивает Дженис.

Джей хмурится.

— Нет.

— Не заводись. Я просто хотела узнать, на скольких человек делать завтрак.

— Да ничего я не завожусь!

— Сейчас точно завелся, — замечает Дженис, ставя на плиту сковородку.

Джей открывает рот, потом закрывает. Это же его мать. Ему никогда не переспорить ее.

Ронни передает ему чашку с кофе.

— Нику, наверное, рано вставать в детский сад, — выдвигает предположение Кэт, и уголки ее рта дергаются в усмешке.

— Ты опять с этой хренью? — взвивается Джей. — Сколько можно, серьезно?

— О, у этих шуток еще долго не вырастет борода, — говорит ему Кэт. — Как и у Ника!

Ронни дает ей пять.

Джей берет кофе и уходит в гостиную.

— Джей! — кричит Кэт ему вслед. — Балда, я же шучу!

Джей, не отвечая ей, плюхается на диван. Сейчас он допьет кофе, потом сходит в душ, оденется и пойдет есть в «Макдоналдс». И возьмет там что-нибудь отвратительное с пластмассовым сыром и большим количеством жира.

— Джей, — говорит Ронни, садясь в кресло напротив дивана. — Ты же знаешь, что мы просто шутили? Обычно тебя не так-то просто задеть.

— Да, только я не особо хочу говорить об этом, окей?

— Не вопрос. — Ронни бросает на него проницательный взгляд. — Больная мозоль?

— Ему восемнадцать. — Джей скрежещет зубами.

— Ага, исполнилось буквально вчера, — говорит Ронни.

— Решил тоже подоставать меня?

— Нет. Я лишь говорю, что Ник повзрослеет еще очень нескоро. Это не плохо, но дела обстоят именно так. — Ронни, покачав головой, улыбается. — Эти детишки… Они ежедневно приходят к тебе на урок, но почему-то считают себя невидимками. Словно учитель слепой и не видит, с кем они дружат, встречаются, ссорятся, когда их подводят друзья или наоборот. Они свято верят, будто учителя понятия не имеют, что происходит в их жизнях. Но мы замечаем все.

Джей вспоминает, как в школьные годы считал, что за границами классов учителей не существует. Он не воспринимал их как обычных людей. Интересно, что они думали, когда видели перед собой озлобленного, колючего парня, который в своей беспредельной наивности верил, что все ответы на его расплывчатые мечты прячутся за горизонтом. Надо только уехать из города, чтобы добраться до них. Теперь Джей стал старше. И хочется верить, немного мудрей.

Скептически усмехнувшись, он поднимает глаза.

— И что ты заметил о Нике?

— О, с чего же начать? — фыркает Ронни. — Смышленый, но очень неорганизованный. Напрочь лишен умения сосредотачиваться. Обычно счастливый. Верный друзьям. Еще не нашел свое место. Типичный восемнадцатилетний пацан.

Джей кивает.

— Одержим Толкином. И каким-то очень подозрительным аниме. — Улыбка Ронни становится шире. — Умнее, чем хочет казаться, потому что ему, как открытому мальчику-гею в маленьком городке, не хватает уверенности нарисовать у себя на спине еще и эту мишень. До смешного взаимозависим от Девона.

Джей отпивает кофе.

— Это я уже знаю.

— Нет, серьезно. Когда Девон как-то раз заболел, то по выражению на лице Ника можно было подумать, что у него на глазах утопили щенка. Ник по-настоящему славный пацан. И это типа как редкость, ведь дети могут быть очень жестоки друг с другом… Но да, он еще и близко не начал взрослеть.

Джей сердито ворчит.

— Твоя мать права. Ты и впрямь мгновенно заводишься, стоит кому-то что-то сказать про него. — Ронни приподнимает бровь. — Он хороший парень — вот, я к чему. Слушай, если ты можешь мириться с тем потоком сознания и ссылок на поп-культуру, который он выдает за речь, то замечательно. Ник — далеко не худший вариант для тебя. Как и ты для него.

Джей обдумывает это с минуту.

— Просто у нас это временно. Скоро он отправится в колледж и встретит там кого-то еще.

— Уверен?

— Разве не этим занимаются в колледжах?

— Мне, как дипломированному педагогу, следовало бы возразить и сказать, что главное назначение колледжа — обучение, но ты прав. — Ронни смеется. — Они нужны, чтобы уехать из дома и переспать с кучей разных людей.

Джей улыбается и игнорирует то, как екает его сердце при мысли, что Ник будет делать именно это.

Ронни пожимает плечами.

— На самом же деле Ник очень закрытый. Он, так сказать, редко выползает из раковины, и в нем намного меньше самоуверенности, чем он пытается показать. В компании Девона он шумный и надоедливый мелкий говнюк, но сам по себе… — Он опять пожимает плечами. — Думаю, в колледже его ждет несладкая жизнь.

— Я думал, они с Девоном будут как сиамские близнецы до конца своих дней, — говорит Джей.

— Увы. Разные колледжи. Им обоим придется непросто.

Правда ли это? Ник нечасто упоминает о колледже — только в контексте того, что не знает, кем хочет стать, — и он точно ни разу не говорил, что они с Девоном будут учиться раздельно. Может, он не видит в этом такую большую проблему, как кажется Ронни. Конечно, его молчание может значить нечто совершенно противоположное. Что ему страшно. Тогда это многое объясняет. Будущее пугает его. Он не признавался в этом открыто, но в тот день, когда он напился, и они пошли в комнату Девона, в его словах содержался какой-то намек. Почему он не может сказать Джею прямо? Думает, Джей не поймет или начнет считать его слабым? Или считает, что у них не те отношения, чтобы говорить о подобных вещах?

Как, черт побери, им узнать точно, если только не попытаться?


***


Ник: Будет странно, если я приглашу тебя на свидание?

Джей: Не странно, но уж точно по-новому.

Ник: Только у меня нету денег. И у тебя тоже нет.

Джей: Да, с деньгами у нас напряженка.

Ник: Вряд ли отец разрешит мне взять часть денег для колледжа, чтобы отвести тебя в ресторан, где готовят каких-нибудь крабов.

Джей: Наверное, нет.

Ник: Крабы хоть вкусные?

Джей: Ничего.

Ник: А если я куплю крабовых палочек, и мы сварим их вместе с лапшой?

Джей: Звучит омерзительно.

Ник: Тогда только лапшу?

Джей: Лапшу я люблю.

Ник: Вечером мой отец будет делать хот-доги на гриле.

Ник: Звучит не особо, но получается вкуснота.

Ник: Что думаешь?

Джей: О хот-догах на гриле?

Ник: Черт. Я должен был в какой-то момент пригласить тебя в гости. Хочешь прийти сегодня ко мне поплавать и поесть хот-догов?

Джей: Хорошо. Мне принести для твоих родителей вино или пиво?

Ник: Ну…

Джей: Они же знают, что мне двадцать пять и по закону я могу покупать алкоголь?

Ник: Может, просто принесешь газировку?


***


Когда Джей приезжает к Нику домой, Крис Сталнекер не подает ему руку, а просто кивает. Но и никак не показывает, что помнит, при каких обстоятельствах они познакомились — когда Джей собирался овладеть его голым восемнадцатилетним сыном в его же бассейне. Джей решает считать это плюсом.

— Привет, Джей! — Ник соскакивает с крыльца. — Э-э… ты же помнишь моего отца, да?

Такое не забывается.

У Криса дергается глаз.

— Ладно… мы, короче, пойдем залезем в бассейн, — покраснев, говорит Ник.

Крис пронзает их испепеляющим взглядом.

— Ну… просто чтобы поплавать, — уточняет Ник, потирая шею. — Джей, идем.

Вода приятно-прохладная. Они садятся на бортик на пару минут, а потом Джей соскальзывает на глубину. Он никак не может избавиться от ощущения, что Крис Сталнекер неотрывно следит за ними через окно.

День медленно перетекает в вечер.

Шум района будто музыка лета из такого далекого детства. Где-то лает собака. В другой стороне ритмично пружинит батут, слышны смех и визги детей. По улице проезжают машины. Открываются и закрываются двери. Звонит телефон. Из-за ограды выплывает тихая музыка — у кого-то работает радио. Чья-то мама загоняет детей в дом и требует, чтобы они вымыли руки, и ее голос звучит далеко-далеко, в тысячах миль.