– До этого еще целых два года, – нахмурившись, напоминаю я. – И чтобы быть крутым, необязательно играть в футбол.

– А вот и обязательно! – спорит Джейк, опуская руку.

К нам подходит Рейчел Лоусон и садится рядом с Джейком. Она и ее подружка Меган порой обедают с нами.

– О чем речь? – интересуется Рейчел. Она кладет локти на стол и случайно задевает Джейка. Тот немедленно ухмыляется и поддразнивает ее:

– Рейч, опять ты ко мне пристаешь!

Джейк так и сыплет шуточками. Иногда мне хочется быть на него похожим.

– Ага, размечтался! Кому ты нужен с такими брекетами! – фыркает Рейчел и демонстративно отодвигается от Джейка. – Сейчас Меган приведет сюда новенькую, так что будьте с ней повежливей. Мистер Хейз попросил нас с Меган показать ей школу. А вот и они!

– В нашей школе новенькая? – оживившись, переспрашивает Дин.

Рейчел не успевает ответить: к нам подходит темноволосая Меган Нгуен, а за ней следует девочка, которую я раньше ни разу не видел. Я тоже не знал, что у нас новенькая. Меган садится рядом с нами, а незнакомая девчонка – напротив, рядом с Рейчел.

Джейк, наклонившись вперед, разглядывает новенькую.

– Может, представишься?

Девочка спокойно улыбается и заправляет за уши русые пряди. У нее удивительные светло-голубые глаза, похожие на льдинки.

– Я Тиффани. Мы недавно сюда переехали. А вас как зовут?

– Ого, какая бойкая! – тихонько хихикает Джейк, прикрыв рот рукой. – Я Джейк. – Ухмыльнувшись, он добавляет: – Не хочу тебя расстраивать, но я уже занят: Рейчел и Меган обе в меня втюрились.

– Заткнись, придурок, – шипит Меган, а Рейчел без лишних слов заезжает Джейку локтем в бок. Все трое заливисто хохочут. Джейк часто по-доброму подкалывает подружек, уж такой у него характер.

– Ты что, вообще не волнуешься? – не обращая внимания на их препирательства, негромко спрашивает Дин. Склонив голову набок, он с подозрением разглядывает Тиффани. Обычно, чтобы освоиться в чужой школе, требуется время. Многие новенькие целую неделю даже заговорить не решаются. – Кстати, я Дин.

– А чего волноваться? – Тиффани удивленно хлопает ресницами и еще шире расплывается в улыбке – на первый взгляд милой и дружелюбной, но в действительности довольно натянутой. Я научился читать по лицам лучше остальных. Тиффани переводит взгляд на меня и надувает подкрашенные губки. – А ты чего такой тихоня? Как тебя зовут?

– Тайлер, – насупившись, бурчу я.

Не люблю общаться с посторонними. Чем больше людей меня знают, тем больше шансов, что кто-то догадается о том, что происходит у нас дома.

– Можно я буду называть тебя Тай?

Поднимаю на нее глаза.

– Нет.

– Зануда. – Тиффани отворачивается с таким видом, будто я недостоин ее внимания. Достает листок с расписанием и внимательно просматривает его. – Кто-нибудь сейчас идет на естествознание к мисс Фицджеральд?

– По-моему, Тайлер, – откликается Меган.

Я испепеляю ее взглядом. Она пожимает плечами.

– А, наш молчун, – задумчиво бормочет Тиффани.

В это время раздается звонок. Шум в столовой становится еще громче: ученики вскакивают со своих мест и торопятся к выходу. Мы следуем их примеру.

– Можешь проводить меня в класс, Тай. – Тиффани поправляет волосы и вешает сумку на плечо.

Подхожу к ней, и она бесцеремонно берет меня под руку.

– Идем! – торопит Тиффани и, обернувшись, кричит ребятам: – Увидимся позже!

Вздыхаю, но решаю с ней не ссориться. В конце концов, она здесь первый день. Скорее всего, Тиффани изо всех сил старается произвести впечатление в новой школе и подружиться с местными ребятами, вот и лезет к нам в компанию. Поэтому только поправляю ее:

– Я Тайлер.

26

Наши дни

Мы сидим за столиком в ресторане. Впервые мы вышли в свет всей семьей, включая Иден.

– Хорошо, когда все вместе. – Мама тепло улыбается. – Надо собираться так каждое воскресенье.

– Полностью поддерживаю! – подхватывает Дейв.

Они с мамой с нежностью смотрят друг на друга. Могу поспорить, Дейв незаметно под столом сжимает ее ладонь.

– А я против, – влезаю я чисто из вредности. Саркастически улыбаюсь и, сложив руки на груди, принимаюсь изучать лежащие передо мной вилку и нож.

Мне здесь не нравится. Зачем мама и Дейв так старательно подчеркивают, что мы семья? Это ведь неправда! Дейв нам не отец, Иден вообще чужая.

После того как мы делаем заказ, мама с Дейвом заводят милую беседу. Мы с братьями и Иден сидим молча. Иногда я искоса поглядываю на Иден. Она скучающе барабанит пальцами по колену.

– И долго мы будем тут сидеть? – не выдержав, вмешиваюсь в их разговор. Здесь жарко, поэтому я ослабляю галстук. – Мне вообще-то есть чем заняться, – добавляю я, хоть это и неправда.

Дейв угрожающе прищуривается и стискивает бокал: мол, только попробуй испортить первый семейный поход в ресторан!

– Не капризничай, – шутливо просит мама и, посерьезнев, спрашивает: – Ты принимал сегодня лекарства?

– Мам! – возмущенно вскидываюсь я.

Зачем было задавать этот вопрос именно сейчас, при всех? Покосившись на Иден, убеждаюсь, что она все слышала. А я так надеялся, что она пропустит это мимо ушей! И что она теперь обо мне подумает?

– Пойду глотну свежего воздуха, – со вздохом бормочу я.

Торопливо протискиваюсь между столиками к выходу. Ресторан набит битком, как и всегда по выходным. Проталкиваюсь сквозь столпившихся у входа людей и выбираюсь на улицу.

Набираю в легкие побольше воздуха и задерживаю дыхание. Прислоняюсь спиной к стене и, щурясь от солнца, запрокидываю голову к чистому голубому небу.

Срываю с себя галстук. Он напоминает мне об отце. С возрастом внешне я становлюсь все больше похожим на него. В своем отражении я вижу его черты. Каждый раз, надевая рубашку и галстук, вспоминаю, как отец возвращался с работы, раздраженный и нервный, и отыгрывался на мне.

Больше я не могу здесь оставаться. Хочу домой – снять дурацкую рубашку, выпить пива и наконец-то расслабиться. Я соврал маме: неделя прошла ужасно. Запускаю руку в карман и, к собственной радости, нащупываю ключи от ее «Рендж Ровера». Точно, я же сегодня помог ей поставить машину у ресторана: мама не любит парковаться. Отлично. Значит, есть на чем уехать домой.

Достаю ключи и иду к маминому автомобилю. Рядом стоит «Лексус» Дейва. Сегодня выяснилось, что, поскольку нас теперь шестеро, мы не умещаемся в одной машине, и пришлось ехать на двух. Теперь можно смело брать «Рендж Ровер»: всех остальных Дейв потом довезет на «Лексусе».

Сажусь за руль и закидываю галстук на плечо, но мотор не завожу, а тупо таращусь на растущие вокруг стоянки кусты.

Нет, сегодня я не пил таблетки. А вчера?.. Не помню, да и какая разница? Я пытаюсь ими лечиться уже несколько лет и тем не менее ужасно себя чувствую. То бешусь, то впадаю в депрессию. Значит, они не помогают, и принимать их бесполезно.

Кто-то осторожно стучит в окно справа. Отвлекшись от раздумий, оборачиваюсь и вижу Иден. Она смотрит на меня через стекло, накручивая на палец волнистую прядь темных волос. По-видимому, волнуется. Приятно, что Иден пришла. Значит, в отличие от многих моих приятелей, ей на меня не наплевать. Я опускаю стекло.

– Чего тебе?

Иден отступает назад: наверное, ей не нравится стоять слишком близко ко мне. Сегодня я опять в плохом настроении, и она опасается, как бы я еще что-то не выкинул.

– Ты собираешься возвращаться? – спрашивает Иден.

– Да пошли они! Чего я там забыл. – Сжав зубы, снова перевожу взгляд на кусты.

Вернусь я, как же! Очень надо там наблюдать, как мама и Дейв пытаются слепить из нас подобие счастливой семьи. И это после того, как мама во всеуслышание объявила, что я пью какие-то лекарства!.. Теперь все будут считать, что со мной что-то не так.

– А ты не слишком драматизируешь? – вздыхает Иден. – Что тут особенного? Она просто спросила.

– Ты что, глупая? – С изумлением гляжу на нее. Как это – что особенного? Да я чуть со стыда не сгорел! – Ни фига ты не врубаешься, Иден Манро!

Иногда мне даже хочется, чтобы все узнали о том, что творил отец. Тогда, возможно, меня бы поняли. В то же время я этого боюсь. Ведь их отношение ко мне может измениться навсегда.

– Значит, опять за старое. Бесишься по каждому пустяку! Я всего лишь пытаюсь разобраться, отчего тебя так колбасит, а ты, что бы я ни сказала, упорно смешиваешь меня с грязью. – Иден закатывает глаза. – Все, довольно! Я ухожу. Я не такая самовлюбленная гадина, как некоторые, и не устраиваю истерики по поводу и без.

Не дожидаясь ответа, она решительно направляется обратно в ресторан; при каждом шаге темные волосы слегка покачиваются. Смотрю на нее в зеркало заднего вида и вдруг осознаю: мне жаль, что она уходит.

Господи, почему она не боится высказывать мне правду в лицо? И, главное, почему я не возражаю? Вздохнув, наклоняюсь к раскрытому окну и примирительным тоном негромко окликаю ее:

– Иден!

К счастью, она слышит, что я ее зову, и, остановившись, оборачивается ко мне.

– Поди сюда, – прошу я. – Сядь в машину. Давай поговорим начистоту. А потом вместе вернемся, обещаю.

Похоже, Иден обрадовалась этому предложению. Она возвращается, открывает дверцу и забирается внутрь.

– Ладно, так и быть.

Господи, опять я пялюсь на ее губы! Завожу мотор и, сжав руль, смотрю в ее светло-карие глаза. Они приобрели зеленоватый оттенок, совсем как у меня. Красиво! Может, не отпускать Иден? Лучше еще побуду эгоистом и увезу ее с собой. И пусть возмущается сколько угодно, а я в это время буду любоваться ее губами.

– Ну что, пооткровенничаем? – Я как можно незаметнее снимаю автомобиль со стояночного тормоза и перемещаю руку на переключатель передач. – Тогда я откровенно и честно предупреждаю: мы сваливаем отсюда ко всем чертям.

Вдавливаю в пол педаль газа, и «Рендж Ровер» срывается с места. Выруливаю со стоянки на дорогу так резко, что шины визжат, и встраиваюсь в поток машин.

– Ты что, сдурел? – вопит Иден, испуганно дергая ремень безопасности, как будто боится, что сейчас я загоню автомобиль прямиком в Тихий океан.

– Пока нет.

– Вези меня обратно! – Иден упирается рукой в приборную панель и прожигает меня взглядом.

Очевидно, наш побег она не одобряет.

– Ты в самом деле хочешь вернуться? – Стоит мне покоситься на нее и отвлечься от дороги, как машину заносит. Торопливо выравниваю руль и вновь оборачиваюсь к Иден. – Тогда повторяй: «Да, я хочу вернуться в ресторан, целый час торчать там с отцом и жрать жирную гадость».

– Ну… нет, – неохотно признается Иден. Опять заглядываюсь на ее пухлые влажные губы и едва не влетаю в аварию. – Но так было бы правильно. Поэтому едем назад, пока родители нас не хватились. Тебе вообще кто-нибудь разрешал брать эту машину?

Мне начинает надоедать наш спор, и я почти беззвучно бормочу в ответ:

– А тебе кто-нибудь разрешал так выглядеть?

Моя реплика не ускользает от слуха Иден, и она цедит сквозь зубы:

– Можешь не ерничать, мне плевать на твои оскорбления.

– Бог мой, да кто тебя оскорбляет? – Загорается красный свет, и я ударяю по тормозам. Ерошу волосы, недоуменно глядя на Иден. Я с ней совсем с ума сойду! – Мы не будем возвращаться, лучше рванем домой. Я выпью пива и докажу, что Джейк всего лишь пытается тебя соблазнить. Договорились?

– Спасибочки! А то мне без тебя неприятностей не хватало, – язвительно фыркает Иден и начинает тереть виски.

– В том, что произошло вчера, ты сама виновата, – напоминаю я. – Не спорю, из дома вытащил тебя я, но не вернулась ты по собственной воле, так что нечего перекладывать с больной головы на здоровую.

– Замечательно! Только вот есть одна проблемка: твоя мать будет в бешенстве, когда не обнаружит своей машины. И как ты ухитрился стянуть у нее ключи?

– Не парься! Они прекрасно разместятся в «Лексусе» Дейва. – Загорается зеленый, и я снова выжимаю педаль газа. – А ключи остались у меня после того, как я припарковался. И прекрати наконец меня отвлекать. Я веду машину.

– Вот и веди ее как следует. – Иден поджимает губы и, сложив руки на груди, отворачивается к окну.

Дальше мы едем молча. Видимо, Иден слишком зла на меня, чтобы продолжать разговор.