Эстель Маскейм - Я говорил, что лучше промолчать?

– Прости, Тайлер, я был не прав, – опустив голову, примирительно произносит он.

Его слова не убеждают. Не сомневаюсь, что он признает свою вину, но не верю в его раскаяние.

– Слушай, я тебе не рассказывал, потому что собирался устроить сюрприз… Я купил билеты на футбол в следующем месяце, – тихо говорит отец и неуверенно улыбается. – Мы едем в Сан-Франциско, дружок. «Форти Найнерс» будет играть против команды Лос-Анджелеса. Ты знаешь, что Хью постоянно возит Дина на такие матчи? В этот раз мы к ним присоединимся. Как тебе такое предложение? – Его улыбка становится смелее, и в уголках глаз лучатся морщинки. Сейчас он вновь мой папа, которого я когда-то так любил. Наверное, в глубине души он всегда таким оставался.

– Правда? Мы идем на футбол? – Я изумленно таращусь на него. Раньше отец никогда не брал меня с собой, хотя не сомневался, что я очень туда хочу.

– Я так и думал, что ты обрадуешься. – Отец рассеянно водит пальцем по краю бутылки, впервые на моей памяти выглядя смущенным. Переводит взгляд на раскрытую тетрадь, в которой я делал конспект, и, просмотрев записи, поворачивается ко мне. – Извини. Ты действительно сегодня хорошо потрудился. А теперь пойдем в гостиную. Игра идет полным ходом.

И он улыбается широко и искренне, совсем как раньше.

Наши дни

Подумать только, я спал на полу, да еще сидя! Немудрено, что шея совсем затекла. Спускаясь по лестнице, с хрустом ее разминаю. Ну ничего, мы с Дином сейчас едем в тренажерный зал. Там и разработаю ее как следует. Правда, пока Дин опаздывает.

Иду попить воды. Молча прохожу мимо Дейва и, войдя в кухню, обнаруживаю там Иден. Она закрывает посудомоечную машину.

– Доброе утро, – здороваюсь я.

Иден выпрямляется и, как всегда, с отвращением морщит нос.

– Тьфу ты!

– Вообще-то вежливые люди в ответ тоже говорят «доброе утро», – замечаю я и направляюсь к холодильнику, нарочно задев Иден плечом.

– Ты всю ночь не давал мне спать, – возмущается Иден.

Удивленно оглядываюсь на нее. Что она имеет в виду?

– В смысле?

– Да своим стуком, – прищурившись, поясняет она.

Ах, вот в чем дело. Значит, она слышала? А почему тогда не ответила?

– Я вообще не стучал, – вру я и, рассмеявшись, добавляю: – Разве отец не предупредил тебя, что в доме полно привидений? Они повсюду!

– Молчи лучше! – фыркает Иден, едва сдерживая смех. – Что, не спалось?

– Не угадала. – Достаю бутылку воды. – Просто очень надеялся, что ты проснешься и постучишь мне в ответ. – Складываю руки на груди и выгибаю бровь.

– Ну, извини! Что-то в четыре утра я не в настроении общаться через стену, – парирует Иден, меряя меня взглядом с ног до головы.

– Эй! – Жду, чтобы она снова посмотрела мне в глаза, а потом интересуюсь: – Так как насчет сегодняшней ночи?

– Что? – переспрашивает Иден, уставившись на мою грудь.

– Постучишь мне в ответ? – Наклоняю голову вбок и поднимаю бровь еще выше. Я не просто шучу, мне действительно любопытно.

– Нет, Тайлер, не будет ни стуков-ответов, ни стуков-приветов, – отрезает Иден. – Все это по меньшей мере странно.

– Жаль. – Сверяюсь с часами и только собираюсь посетовать, что Дина долго нет, как в коридоре раздается его голос: Дин приветствует маму.

Несколько секунд спустя он заходит в кухню, крутя на пальце ключи от машины.

– Ну, готов?

– Дружище, ты опоздал на целых двадцать минут, – упрекаю его.

Сейчас больше десяти. Тренажерный зал наверняка уже битком набит.

– Прости, – извиняется Дин. – Пришлось заехать на заправку.

Покосившись на Иден, спохватываюсь, что снова веду себя неправильно. И сейчас, в присутствии Дина, надо срочно исправлять положение. Поэтому кидаю на нее пренебрежительный взгляд и бросаю Дину:

– Заставил меня торчать здесь с этой лохушкой. Валим отсюда скорее.

Чувствую себя последней сволочью, так ведь крутой Тайлер Брюс и есть сволочь. Настоящий подонок.

Иден и Дин явно не одобряют моего поведения. Иден смотрит на меня с негодованием, а Дин осуждающе качает головой.

– Ребят, да вы чего? – торопливо иду на попятную. – Обычный обмен колкостями между братом и сестрой. Иден, ну скажи!

Слово «сестра» на этот раз легко соскальзывает с языка, однако звучит по-прежнему непривычно и чуждо.

– Мы не брат и сестра, – возражает Иден.

– И слава богу! – огрызаюсь я.

Кстати, я рад, что Иден так думает. Не хотелось бы, чтобы она относилась ко мне как к брату. Я-то ведь не считаю ее сестрой. И не могу воспринимать ее так же, как Джейми и Чейза. Она для меня просто… просто девушка. Причем очень симпатичная.

Иден раздраженно хмыкает и выходит из кухни на лужайку позади дома. Дин опирается на стол и качает головой.

– Ты чего с ней так разговариваешь?

– Я со всеми так разговариваю, – защищаюсь я. Стараясь не встречаться с ним взглядом, отвинчиваю крышечку и отпиваю воды из бутылки.

Конечно, я не должен был грубить Иден. С другой стороны, Тайлер Брюс – циник и грубиян.

– Брось эти штучки, – Дин вздыхает. Он, как и Иден, не боится критиковать меня за идиотские поступки. Дин иногда пытается вызвать меня на откровенную беседу и выяснить, в чем проблема. А я всякий раз утверждаю, что все отлично. Я же Тайлер Брюс, крутой парень с сексапильной подружкой и дорогущей тачкой. – Иден классная девчонка.

– С чего ты взял? – вскидываюсь я.

Не хочу обижать Дина, но не могу с собой совладать. Когда он успел составить мнение об Иден? Он ее даже толком не знает!

– Я подбросил Иден домой после вечеринки у Остина, где ты так по-свински с ней обошелся. – Дин сует руки в карманы. – А в субботу, когда была тусовка у Деклана, мы ходили на концерт группы «La Breve Vita». Зачем ты вообще позвал Иден к этим наркоманам? Совсем спятил? Хорошо хоть, Джейк оказался рядом и вытащил ее оттуда.

– Да, я уже понял. – Первый раз слышу, что Иден ходила на концерт с Джейком и Дином. Зато мне давно известно, что она всю ночь провела с этим Максвеллом. – Джейк утром привез ее домой.

Дин округляет глаза.

– Да ты что? – Несколько секунд он, моргая, смотрит на дверь, за которой скрылась Иден. – Черт! Они действительно вместе уехали после концерта, но я понятия не имел, что она осталась у Джейка на ночь. – Помолчав, Дин тихо добавляет: – Сдается мне, Иден уже у него на крючке… Ладно, нам пора.

Нервно сжимая руль, ерзаю на сиденье и то и дело беспокойно оглядываюсь по сторонам. Никак не могу собраться с мыслями. Сердце учащенно бьется. В кармане правой передней дверцы лежит пакетик с марихуаной.

Какого черта эта девица назначила встречу именно здесь, на пирсе? Хотя сегодня среда, рабочий день, мимо моей машины проходят толпы народа. Жду покупательницу и наверняка чем дольше тут сижу, тем подозрительнее выгляжу. Хотя я уже пару дней помогаю Деклану, нервничаю так впервые. Вероятно, потому что на этот раз я должен толкнуть марихуану в самом популярном месте города.

На коленях жужжит мобильный. Сообщение от Стейси, нашей клиентки? Нет, просто Тиффани прислала фото своего нового маникюра. Она выбрала голубой цвет – наверное, потому, что он подходит к глазам или что-то типа этого. «Только что из салона. Как тебе???»

Мне, честно говоря, не очень: в постели Тиффани своими острыми ногтями каждый раз расцарапывает мне всю спину. Тем не менее не хочу нарываться на скандал, поэтому набираю: «Классно! Как вы с девчонками провели день?» С Тиффани лучше не ссориться.

«Хорошо. В субботу собираемся устроить у Рейчел вечеринку в честь дня рождения Меган. Так что это время не занимай», – пишет Тиффани. Я не успеваю ей ответить: приходит еще одно сообщение вдогонку первому. «Только не говори Деклану Портвуду и его придуркам. Они идиоты, и мы не хотим их видеть на нашей тусовке».

Закусываю губу. Тиффани не в курсе, что я – один из придурков Деклана и прямо сейчас работаю на него. Я обещал не иметь с ним никаких дел, поэтому надо быть очень осторожным. Если Тиффани узнает, чем я занимаюсь…

«Договорились», – отвечаю я и даже добавляю в конце смайлик.

В этот момент кто-то меня окликает:

– Эй!

Оборачиваюсь и вижу, что в открытое окно машины заглядывает девушка. Пряди волос спадают ей на лицо.

– Ты Тайлер, да?

Она чуть улыбается и как можно незаметнее кидает в окно деньги. На сиденье падают пятнадцать долларов. Значит, это и есть Стейси.

– Внизу, – одними губами шепчу я.

В горле совсем пересохло. Сердце колотится еще сильнее. На пирсе полно народу. Мы со всех сторон окружены людьми!

Стейси нагибается и оглядывает салон машины. Я напряженно жду. Через несколько секунд она наконец замечает пакетик с марихуаной и, ловко вытащив его через окно, быстро сует в карман джинсов.

– Спасибо. Увидимся.

И она уходит как ни в чем не бывало, смешавшись с толпой на пирсе.

Вздыхаю с облегчением. Сердце все еще продолжает бешено стучать, и какое-то время я сижу неподвижно, стараясь выровнять пульс и дыхание. Наконец начинаю успокаиваться. Как только Калеб проворачивает такое каждый день? Я всего третий раз сбываю наркотики, а уже чувствую себя гребаным параноиком.

Внезапно у меня над ухом раздается стук. Подскочив, в испуге поворачиваюсь, смутно подозревая, что Стейси вернулась за добавкой. Но все гораздо хуже. Вместо юной наркоманки из колледжа у машины стоит коп и, уперев руки в бока, пялится на меня через темные очки. Его нагрудный знак поблескивает на солнце.

Господи, он все видел, все понял. Поймал меня с поличным.

Сердце пускается в бешеный галоп. Мне становится трудно дышать. Живот скручивает от страха. Молча опускаю окно, всей душой надеясь, что полицейский не почувствует мой испуг.

– Хорошая машинка. – Коп одобрительно кивает. – Какого она года?

Что? Растерянно хмурюсь, не понимая, шутит он или нет. Нервно сглотнув, заставляю себя выдавить:

– М-м-м… Две тысячи седьмого.

Неужели он и правда пришел поговорить о машине, а не о проданной наркоте?

– Хорошая, – повторяет полицейский и, отступив назад, задумчиво оглядывает колеса.

Я сижу, не веря своему счастью, пытаясь унять сердцебиение. Коп снова подходит ближе и опирается о дверцу «Ауди».

– Где-то я тебя уже видел, – задумчиво бормочет он и снимает очки, чтобы получше меня рассмотреть.

Сердце, только что рвущееся из груди, замирает. Я узнаю копа. Фамилия, написанная на его нагрудном знаке, подтверждает мою догадку. Гонсалес. Тот самый полицейский, который приезжал к нам, когда отец… когда все закончилось.

– Вряд ли, – торопливо возражаю я, уставившись на руль. Боюсь встречаться с ним взглядом. Не хочу, чтобы он вспомнил, кто я такой и как мы познакомились.

– Точно видел, – настаивает полицейский и, сосредоточенно морща лоб, наклоняется ко мне. – Ты сын Эллы Грейсон, так?

Поднимаю на него глаза. Как он понял, кто я? Ведь столько времени прошло…

– Она теперь не Грейсон, – бормочу я. Отпираться бессмысленно, поэтому признаюсь: – Да, это я. Тайлер.

– Ну конечно! – Полицейский хлопает себя по лбу, а затем, помрачнев, умолкает.

Он хмурится и несколько мгновений не произносит ни слова. В его прищуренных глазах застыло странное выражение… жалость! Да, черт возьми, гребаная жалость!

– Ну, как дела? Ничего? – тихо спрашивает он.

Мне становится совсем тошно.

– Нормально, – мямлю я и начинаю ковырять дырку на джинсах.

– Рад слышать.

Я ничего не отвечаю и продолжаю сидеть потупившись. Пульс опять учащается.

– Ладно, удачи тебе, Тайлер.

Похлопав на прощание по дверце машины, он наконец уходит, чтобы следить за порядком на пирсе.

Смотрю ему вслед. Мне всегда нравился полицейский Гонсалес. Он хороший человек. Я благодарен ему за то, что он не задает лишних вопросов: я их не люблю. Особенно ненавижу, когда спрашивают, как мои дела. Потому что дела мои плохи.

Пятью годами ранее

Отец опять злится. Не понимаю, за что именно, и неважно; главное, во всем виноват я. Отец никогда не сердится ни на Джейми с Чейзом, ни на маму. Значит, со мной что-то не так. Я не был запланированным, долгожданным ребенком. Из-за меня отцу пришлось поменять образ жизни. Мое появление слишком многого его лишило. Это из-за меня папа стал чудовищем.