Эстель Маскейм - Я говорил, что лучше промолчать?

Такого она от меня не ожидала. Конечно, я напрасно накричал на нее. Все дело в моей вспыльчивости: я не смог сдержаться.

– Прости, – быстро извиняюсь я. – Я не хотел…

– Мне надо в магазин, а потом я заеду за Чейзом, – холодно обрывает меня мама. Осознаю, что незаслуженно причинил ей боль, и маме стоит больших трудов сохранять спокойствие. Взяв со стола ключи от машины и сумочку, она направляется к выходу и, перед тем как шагнуть за порог, добавляет: – Если буду тебе нужна… тем хуже для тебя. Разбирайся сам. – И мама с силой хлопает дверью.

– Черт!!! – ору я на весь дом.

Почему я не умею подавлять гнев? Как я мог обидеть маму?

Взъерошив волосы, сажусь на нижнюю ступеньку лестницы и, сжав зубы, достаю телефон. Я вне себя от ярости! Дрожащими руками набираю сообщение Деклану: «Я в раздрае. Срочно нужна доза».

Пятью годами ранее

Я уже успел забыть, как нестерпимо болят синяки. Фиолетовые пятна покрывают мои руки и плечи, а вверху живота саднит глубокая царапина: два дня назад отец толкнул меня прямо на угол стола. Целый месяц у нас в семье царили мир и покой… Я должен был догадаться, что все хорошее когда-нибудь кончается. Теперь жизнь идет по-старому, даже хуже. Отец постоянно злится. Наверное, он сердился и до этого, просто держал себя в руках. Его гнев накапливался – и наконец выплеснулся с новой силой. Всю неделю вечерами отец швыряет меня по комнате. Я стараюсь забыться, отрешиться от происходящего…

Не могу сосредоточиться в школе, опять начал грубить учителям. Даже мистер Хейз просил меня зайти к нему после уроков. От одной мысли об этом мне становится тошно. Что я ему скажу? Что в прошлом месяце мое поведение улучшилось, потому что во мне зародилась надежда, я был счастлив и чувствовал себя в безопасности, а сейчас все это у меня отняли?

Сегодня четверг – мы сидим в столовой, я, как и раньше, примостился с краю. Сгорбившись, смотрю в одну точку и помалкиваю. Ребята болтают и смеются, я их не слушаю. Сосредотачиваюсь на собственном дыхании и постепенно выпадаю из реальности…

Я больше не сомневаюсь в том, что ненавижу отца.

Я поверил ему, думал, он и правда изменился, а он меня подло обманул. Если бы отец меня любил, он не нарушил бы своего обещания. Черт, да он с самого начала не стал бы измываться надо мной! Не захотел бы причинять мне боль! Значит, отец меня не любит.

А если так, с какой стати я его выгораживаю? Зачем скрываю, что он творит? Вру, что споткнулся, упал с лестницы, ушибся во время игры с Дином и Джейком. Зачем мириться с вечными синяками, шишками и ссадинами, когда можно рассказать об этом кому-нибудь, и все прекратится? Но… а вдруг все решат, что я лгу? Отец – уважаемый человек, успешный предприниматель в рубашке и при галстуке, с дорогим «Мерседесом» и располагающей улыбкой. А я всего лишь ребенок. Почему верить должны мне, а не ему? К тому же я так долго вру о том, откуда взялись синяки, что, возможно, уже поздно говорить правду…

Мысли беспорядочно мельтешат в голове, и вдруг до меня доходит: своим молчанием я пытаюсь защитить не отца, а маму и братьев. Не хочу разрушать семью. Ведь они счастливы вместе… Что, если мама никогда мне этого не простит? Не хочу, чтобы и она на меня сердилась.

Мистер Хейз говорил, что я могу все ему рассказать. Станет ли он сомневаться в моих словах? Может, намекнуть ему, что я боюсь идти домой, и тогда он сам обо всем догадается? А я буду вроде бы и не виноват…

– Тайлер! – Кто-то пихает меня локтем и попадает прямиком по царапине. Подскочив, резко оборачиваюсь. – Так ты идешь или нет? – теребит меня Дин. – Ты вообще слышал, что Блейк предлагает?

– Что? Куда? – Только сейчас замечаю, что все уставились на меня, а Тиффани, переглянувшись с Рейчел, закатывает глаза.

Лицо горит от унижения. Нельзя выпадать из реальности, когда я с друзьями, иначе все сочтут меня чокнутым. Вопросительно смотрю на Блейка Монтгомери, который топчется у нашего стола, теребя рюкзак. Когда он только к нам подошел? Черт, надо следить за тем, что происходит вокруг.

– Мы собираемся поиграть в футбол после уроков, – объясняет Блейк – добродушный здоровяк. Он учится уже в восьмом классе, но не задирает нос и всегда с нами здоровается. Кажется, они с Джейком приятели. – Ты с нами? – Внезапно улыбка сползает с его губ. Покосившись на ребят, Блейк нерешительно переминается с ноги на ногу. – Ох, совсем забыл. Тебе же папа не разрешает. Извини. Не бери в голову.

Обычно напоминание о запрете отца вызывает у меня огорчение и разочарование, однако неожиданно мое терпение лопается, как перетянутая струна, и во мне вскипает какое-то новое чувство. Я понимаю, что злюсь. Не на Блейка, а на отца. Меня трясет.

Я вскакиваю и, размахнувшись, впечатываю кулак Блейку в челюсть.

– Тайлер! – хором ахают ребята.

Блейк падает на пол и недоуменно таращится на меня, машинально схватившись за подбородок. Во мне клокочет бешенство. Вместо Блейка я вижу перед собой отца. Явственно ощущаю его хватку на своих плечах, и кровоподтеки начинают болеть еще сильнее. В груди разгорается ярость, я не в силах ее унять.

Кидаюсь на Блейка и, зажмурившись, принимаюсь осыпать его ударами.

Ненавижу отца! Ненавижу, ненавижу!!!

Слышу, как вокруг меня собираются люди. Друзья пытаются докричаться до меня, хватают за покрытые синяками руки, стараются оторвать от Блейка. Опомнившись, Блейк пытается стряхнуть меня и заезжает кулаком мне по лицу, рассекая губу. Но я не испытываю боли: я к ней привык.

– Прекратите! – гремит низкий мужской голос.

Чьи-то сильные руки, похожие на отцовские, одним рывком сдергивают меня с Блейка. Едва не свалившись, с трудом удерживаю равновесие и открываю глаза.

Блейк лежит на полу. Нас плотным кольцом окружает толпа. Ребята толкают друг друга, стремясь получше разглядеть, что происходит. Рядом застыли мои друзья, бледные и растерянные. Почему-то я в основном смотрю на Дина. Сзади кто-то крепко держит меня на случай, если я вновь наброшусь на Блейка. Осторожно оборачиваюсь, и сердце у меня замирает: я вижу полицейского.

Наши дни

Целый час до прихода Иден нервно слоняюсь по коридору. Дома никого. Так и подмывает садануть по стене! С трудом сдерживаюсь: охота была штукатурку портить. Нет, что-то случилось, я точно знаю. Тиффани на меня злится, и надо срочно как-то ее умаслить. Без конца названиваю ей, но она не берет трубку. На сообщения тоже не отвечает. Тревога нарастает с каждой минутой. Не надо было портить с ней отношения – особенно сейчас, когда держит меня на прицеле.

Поэтому, когда наконец Иден возвращается, я сразу кидаюсь к ней.

– Что она тебе сказала? – требовательно спрашиваю я. Конечно, зря я говорю с Иден в таком тоне. Я не хочу ее обидеть. Тиффани вынуждает меня проявлять самые худшие качества. – А ты ей что?

Иден, бледная как мел, качает головой. В ее глазах застыл ужас.

– Где твоя мама?

– Поехала за Чейзом, – отмахиваюсь я. – Черт, да что стряслось?!

Глубоко вздохнув, Иден тревожно сообщает:

– Вчера нас засекли. – Она опускает взгляд. Ее губы дрожат. – Остин Кемерон… все рассказал Тиффани.

О нет! Остин не мог нас видеть. Не зря же я затонировал в машине долбаные стекла!

– Не может быть! – Что этот придурок о себе возомнил? Теперь я понимаю, почему Тиффани бесится. И она этого так не оставит… Поэтому она потащила с собой Иден? Чтобы выложить все, что о ней думает? Боже мой, здесь же так быстро распространяются сплетни. Еще чуть-чуть – и все будут обсуждать, как Тайлер Брюс со своей сводной сестрой… При мысли об этом мне становится дурно. С силой ударяю кулаком по ладони. Что же Остин натворил… – Я размажу этого гре…

– Они не знают, что с тобой была я, – перебивает меня Иден. Ну хоть в чем-то нам повезло. Значит, Тиффани не в курсе, с кем именно я целовался вчера. Конечно, если несчастный, покаянный взгляд Иден еще не выдал нас с потрохами. – Тайлер, она очень расстроена.

Задумавшись, я ничего не отвечаю. Такое уже случалось. Я целовался с другими девушками, и до Тиффани доходили об этом слухи, однако она не обращала на них внимания. А сейчас… Похоже, Тиффани поверила, что у меня появилась другая. К тому же на этот раз я проштрафился куда сильнее: раньше у меня случались только мимолетные, ничего не значащие интрижки, но с Иден все гораздо серьезнее. И если Тиффани это выяснит, то превратит мою жизнь в ад.

– Ладно, я все исправлю, – обещаю я Иден. Больно видеть ее страх и беспокойство. Я должен был предусмотреть, что она тоже пострадает из-за моей размолвки с Тиффани. – Скажу, что ошибся, с кем не бывает, куплю ей какую-нибудь безделушку, она забудет и простит. – По крайней мере, обычно именно так я добиваюсь ее прощения. – Все наладится.

Неожиданно испуг Иден сменяется гневом.

– Что наладится? – вскидывается она и негодующе смотрит на меня, будто только я во всем виноват. Что ж, возможно, так и есть. – Ничего не наладится, Тайлер! Пора все прекращать.

Недоуменно хмурюсь.

– Что прекращать?

– Все! – Всплеснув руками, Иден начинает метаться туда-сюда, раздраженно теребя волосы. – У тебя есть девушка. И я не намерена ее обманывать.

– И не надо, – уверяю я Иден.

Если тут кто и обманывает Тиффани, так это я. И все-таки я рад, что Иден не из тех, кому плевать на чувства других, что она боится ранить человека и пытается поступить так, как велит совесть. Повинуясь порыву, подхожу ближе и беру Иден за локоть. Она становится невероятно привлекательной, когда сердито щурится и говорит таким решительным тоном! Наклонившись, тянусь к ее губам…

Резко вырвав у меня руку, Иден отшатывается и прямо-таки испепеляет меня взглядом. Ладно, я выбрал неудачный момент. Но боже мой, как же она меня заводит!

– Ты вообще нормальный? Нашел время! Даже если ты мог бы гарантировать, что Тиффани никогда о нас не узнает – а она обязательно узнает! – я все равно не стала бы это продолжать. – Иден делает шаг назад и категорично заявляет: – На меня не рассчитывай.

– Да брось! – Окидываю ее откровенным взглядом, пытаясь соблазнить, и тут же понимаю, что зря это сделал. Я опять строю из себя крутого парня, а Иден видит меня насквозь. Поморщившись, она шагает прочь. Какое-то время смотрю, как Иден поднимается на второй этаж, а потом окликаю: – Мы все уладим!

– Как? – развернувшись и опершись на перила, скептически интересуется Иден. – У нас два пути.

– Всего?

– Да. – Иден поджимает губы. – Ты должен с ней порвать.

– Нет. – Качаю головой. – Не могу.

Слишком большую роль Тиффани играет в моей жизни. Вот уже три года мы встречаемся и портим друг другу нервы. Да, Тиффани стервозная и властная, зато мне греет душу осознание того, что она всегда рядом, что с ее помощью я в любой момент могу отвлечься от проблем. Благодаря Тиффани в моей жизни есть что-то стабильное и устойчивое. Пока что я не в силах с ней расставаться. Особенно сейчас, когда Тиффани меня шантажирует. Не представляю, как расхлебывать эту кашу.

– Почему не можешь? – интересуется Иден.

Как ей объяснить? Тогда придется признаться, что меня с Декланом Портвудом связывает куда больше дел, чем все думают. И вообще, это долгая история.

– Все сложнее, чем кажется. Тиффани… Слушай, не дави на меня. – Старательно хмурюсь с самым свирепым видом, на который только способен. Обычно я таким образом даю понять, что не потерплю возражений. Вздохнув, спрашиваю: – А второй путь?

– Мы забываем о том, что между нами произошло, – поникнув, отвечает Иден.

Такой вариант меня совершенно не устраивает, да и ее, очевидно, тоже. Однако Иден даже в ущерб себе не намерена поступаться своими принципами, и от этого меня тянет к ней еще сильнее.

– Значит, я могу быть с тобой, только если порву с Тиффани? – привалившись к стене и скрестив руки на груди, уточняю я. – Ты или она, да?

Умоляюще смотрю на Иден снизу вверх – вот бы ее обнять, прекратить этот бездарный разговор. Ситуация все равно безвыходная. Мне не выбраться из токсичных отношений с Тиффани, которая меня шантажирует. И порой доставляет мне удовольствие. Вот только с Иден совсем другое дело, и я не могу заставить себя от нее отказаться.

– А что тебя удивляет? Все предельно ясно. – Иден пожимает плечами. – Ты же знал, что рано или поздно это произойдет.

Запрокинув голову, ерошу волосы и тихонько бормочу себе под нос: