Все потому, что Аравин в паре метров от нее полуодет. Или полуобнажен.

«Черт…»

Низко сидевшие на узких бедрах серые спортивные штаны – единственный предмет его одежды. Вживую такого Егора Стася еще не видела. И это оказалось чрезвычайно волнительно.

Он был абсолютно красив в своей стихии. Отросшие волосы взъерошены и беспорядочно торчали вверх. Тонкие ручейки пота стекали вдоль по его лицу и напряженным четко очерченным грудным мышцам. Ничего удивительного, он только закончил свою тренировку.

Пока Стася безуспешно прилагала все усилия, чтобы придать лицу равнодушное выражение, Егор небрежно обтирался белым полотенцем.

Она старалась не смотреть на гладкий рельефный живот пересеченный узкой полоской темных волос, потому что это казалось ей слишком уж интимным. Девушка настолько смущалась, что это пересиливало все приятные ощущения. Несомненно, она была абсолютно не готова к подобному зрелищу и всеми силами стремилась успокоить острую реакцию. Но все тщетно.

По ее спине пробежала мелкая дрожь, а лицо выразило высшую степень негодования.

«Боже, дай мне пережить этот день!»

Стася пыталась придумать кусочек вселенной, где бы смогла крепко зажмуриться и без стеснения шумно перевести дыхание.

Были времена, когда она всерьез полагала, что мужчины в худшем случае – омерзительны, и в лучшем – терпимы. Но не знала, что когда-либо мужское тело будет способно привлекать и волновать ее.

Любовь делала с ней невообразимые вещи. Похоже, она стала много фантазировать в своей голове. И это были совершенно не детские мечты. Но ведь и она уже не ребенок.

Стасе категорически не нравилось то, как на нее похотливо смотрели некоторые ее одноклассники. Но сегодня она умудрилась так же блудливо пялиться на Егора.

Едва не скрипнув зубами от досады, Сладкова ругала себя всеми возможными словами и приказала себе же не строить воздушных замков. По крайней мере, до того времени, пока не окажется в одиночестве своей комнаты.

Ей просто необходимо было на что-то переключиться.

Беспомощно оглянувшись на явно заинтересованного предстоящим спаррингом Натаныча, девушка вопросительно вскинула подбородком. Тем самым Стася выказала свою неуверенность и буквально поинтересовалась, все ли правильно делает. Щукин ободряюще кивнул.

Было бы куда проще, если бы Егор наконец начал этот спарринг.

Но он не торопился. Отбросив на канаты влажное полотенце, он ощупывал девушку мрачным взглядом. Она убрала волосы в высокую косу, перехваченную резинками у основания и на кончиках. Лицо очень сосредоточенное и в тоже время… смятенное. Едва ли она его боялась. Тут другое. Она невероятно сильно растеряна. Зеленые глаза отчаянно искали его поддержки.

Черт возьми! Ему не нравился ее взгляд. Она явно была сбита с толку внутренними ощущениями. Не думал, что Стася будет так волноваться. Она же наверняка понимала, что с ней на ринге он не будет работать и вполсилы.

Аравин не хотел ничему ее обучать. В особенности, боксу.

Но он обещал девчонке, что она сможет работать в спарринге. А прежде чем пустить ее на ринг с кем бы то ни было, он должен лично убедиться в том, что она технически готова.

С некоторых пор все, что касалось безопасности его Занозы, затрагивало Егора решительно сильно.

Проклиная себя, не удержался и заценил ее открытую фигурку. И все в ней его привлекало: изящная линия шеи, стиснутая спортивным бюстгальтером налитая грудь, голый живот, узкая талия, округлые бедра…

Черт возьми, почему она такая? Такая исключительно в его вкусе. Такая неумолимо ему подходящая.

Слева крепче застучало в который раз пробужденное ею сердце. Определенно, все его мужские инстинкты посчитали ее желанной.

Аравин же ее терпеть не мог. Изначально. Она так сильно его тяготила. Забирал от отца совершенно неохотно. А сейчас… дурно становилось, едва допускал возможность того, что мог оставить Стасю там.

«Никому не отдам!»

Она сказала, давай дружить. И он в который раз не сумел ее оттолкнуть. Даром что понимал, все не так ладно. С ее стороны все не просто. Она заблуждалась в себе, и от этого он еще больше опасался.

Ее остерегался. За нее боялся.

– Т-ты специально медлишь? – недовольно нарушила его размышления Стася.

Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, периодически похлопывая красными перчатками одну об другую.

Явное раздражение девушки немного удивило Аравина. Минут пятнадцать назад она вошла в зал, улыбаясь, и буквально выдернула его из равновесия, громким и ласковым: «Доброе утро, чемпион!». Ее голос временами невозможно волнующий. Звонкий и искристый. Он сотрясал его микрокосмос. Усилием воли держался в рамках собственного мироздания. Хотя в последнее время так сильно хотелось перешагнуть.

– Ты куда-то торопишься? – машинально отреагировал вопросом на вопрос.

– Я ждала этого спарринга почти три месяца. Так что да – я вся в нетерпении.

Испорченность в нем изворачивала все сказанные ею фразы. Он то и дело воспринимал ее простые слова по-своему превратно. Вот и сейчас, Егор подумал не о ринге.

Легко и плавно перемещаясь, он стал в стойку. Поманил ее черной перчаткой, давая знак начинать.

Стася приблизилась медленно и весьма нерешительно в разрез выказанному нетерпению. Она остановилась слишком далеко от Аравина, и сладкий аромат ее кожи лишь слегка защекотал его ноздри. Но низ живота тут же отозвался напряженной пульсацией.

Девушка слабо толкнула перчатку и, естественно, Егор легко пресек этот удар. Но это было исключительно рефлекторно. Все его внимание сосредоточенно на ее близости.

– Быстрее, Стася! – рявкнул он излишне сурово. Рьяный отклик тела на девчонку приводил его в настоящую ярость. Сука, он никогда не считал себя благородным. Но подобное – перебор, даже для него. – Я знал твою цель секунд за двадцать до того, как ты ударила. Быстрее!

– Не обязательно так орать! – сдавленно и сердито отозвалась девушка, краснея. Она мягко пружинила ринг, находясь на расстоянии вытянутой руки от Аравина. – Я вроде как не глухая.

Стоящий сбоку Щукин громко расхохотался, прибавляя Аравину хорошую порцию злости. Но он не удостоил тренера взглядом. Егор просто не мог оторваться от Стаси.

Она сморщила лоб и неохотно выбросила кулак в новом ударе, едва черкнув кисть Егора.

– Ты совершенно не чувствуешь дистанцию. Ближе! – снова гаркнул резче, чем собирался. Его голос должно быть врезался ей по нервам, потому что она недовольно хмурилась и упорно не желала приближаться. – Длинные удары слишком энергозатратные и недостаточно хлесткие. Ближе, Стася! И быстрее! Быстрые удары самые болезненные. Не просто толкай кулак! Удар должен хлестать. Бить как щелчок. Ближе, я сказал!

– Порхай как бабочка, жаль как пчела6? – бессознательно процитировала она известное многим высказывание.

– Типа того.

Стася переместилась чуть в сторону и попыталась нанести боковой удар. Но и так ничего не получилось. Егор аккуратно отвел ее перчатку в сторону.

Она просто была не в силах его ударить. Не могла этого сделать.

– Вкладывай силу в удар и двигайся быстро. Чему вас там вообще учат?

Рассердившись очередному критическому выговору, девушка импульсивно сильно замахнулась, но в последний момент ее рука словно дрогнула, и перчатка лишь скользнула по его руке.

После этого, вероятно, Аравин потерял всякую выдержку. Стася раздосадовано наблюдала, как он зажал и стянул сначала одну перчатку, потом вторую. Приготовилась к тому, что он собирается уйти. Но Егор не покинул ринг. Резко отбросив перчатки в угол и оставляя одни лишь бинты, он решительно двинулся в ее сторону.

Стася скрипнула зубами, отступая. К сожалению, она смогла сделать только четыре спешных шага до того, как почувствовала спиной канаты.

Она сдавленно вскрикнула от неожиданности, когда Егор схватил ее правую руку в перчатке и с силой притиснул к центру своей грудной клетке.

– Вот такой должна быть дистанция между боксерами во время атаки, если ты хочешь, чтобы твой удар нанес хоть какой-то урон, – хрипло вытолкнул он.

Широко распахнутыми глазами она водила по его обнаженному торсу под своей перчаткой и гадала, каковы были бы ее ощущения, если бы это прикосновение было по-настоящему тактильным? Кожа к коже.

Стася не могла совладеть с собственным организмом. Она чувствовала будоражащий все рецепторы терпкий запах Аравина и казалось даже осязала тепло его тела. Все это было так непривычно и так волнующе приятно.

Ей стало жарко. Она задрожала.

Бисеринки пота выступили на лбу. Она только и могла, что удивиться тому, что они не разлетелись брызгами в стороны от силы ударных, стучащих в ее висках.

Не справившись с собой, девушка закрыла глаза, пытаясь снова взять под контроль дыхание. Но давление внизу живота лишь усиливалось.

Егору просто сдавило грудь, когда он увидел, как она задрожала, прикрыла глаза и часто задышала. Кровь побежала по венам чертовски быстро.

«Бл*дь, что она вытворяет?.. Так нельзя! Так нельзя, черт возьми! Ты не имеешь права, сладкая Заноза!»

Вопреки кричавшему в нем здравому предупреждению, он застрял глазами на ее трепещущих ресницах. И не мог оторваться ни на секунду даже когда Натаныч, смущенно прокашлявшись, отошел от ринга. Ему не было дела, убрался ли тот в свой кабинет или просто стал чуть дальше.

С диким рвением Егор поглощал глазами каждую черточку ее лица. Особо задержав взгляд на полных подрагивающих губах. Ему нестерпимо хотелось ее поцеловать. Облизать и искусать мягкую алую плоть. И еще х*ен знает что натворить!

Со Стасей он стал подмечать такие мелочи, которые раньше не способен был видеть. И его возбуждение было чем-то больше, чем просто похоть. Оно накрывало его такой мощной волной, что он едва удерживался на ногах. Просто находясь рядом с ней.

Что же происходило внутри него? Куда подевалась выжженная пустота, и откуда пришел опаляющий свет? Его организм как будто решил отыграться за все безвкусные годы и в один миг обрушил на Егора сразу все возможные эмоции.

Аравин был абсолютно не готов к подобному.

Потому что помимо бушующей бури удовольствия от ее близости, где-то на задворках рождался самый настоящий страх. Он думал, что забыл это малодушное чувство. Но, оказалось, походу, нет.

Есть такие запрещенные удары, особенно в любви и в боксе – не то что вскрикнуть, вздохнуть потом не можешь. Стася недавно где-то прочла эту фразу и тогда лишь посмеялась. А теперь была полностью согласна с неизвестным ей человеком.

Ей нужно было срочно взять себя в руки. Второго шанса на ринге ей Аравин не даст.

Но, когда она снова распахнула глаза, то была несколько обескуражена застывшим вместе с ней Егором.

Не раздумывая, она со всех сил толкнула его перчаткой, которую он сжимал у груди, тем самым отталкивая от себя, и яростно прошептала:

– Я тебя поняла, Аравин!

Он слегка покачнулся, не сразу обретая равновесие, и кивнул.

– Тогда наступай, Заноза! – его голос был грубым и хриплым, а глаза темнее обычного, но ей это понравилось. Кожа в который раз покрылась мурашками, шею защекотало.

Сжав кулаки в перчатках, она быстро, пока не растеряла храбрости, двинулась к нему. Стася убеждала себя, что Аравин всегда сможет защититься от ее ударов.

Она провела резкий джеб левой рукой. И почувствовав, как Егор легко блокировал удар, расслабилась окончательно. Наступала так же быстро, как он перемещался, и пробивала, не сдерживая сил.

Разумеется, Стася ни разу так и не попала в цель. Но она на это и не рассчитывала.

Изредка Аравин выбрасывал свою руку к ней, вынуждая ее уклоняться и пригибаться. Стася работала на скорость, ведь именно этого он от нее требовал.

Она так хотела, чтобы Егор понял, что она готова к рингу. Иначе она просто свихнется, продолжая боксировать с грушей.

В конце спарринга девушка вспотела и запыхалась гораздо больше, чем Аравин, но была довольна собой.

– Ну как? – прерывисто спросила она, пока он помогал снять ей перчатки.

Егор окинул ее коротким хмурым взглядом и продолжил заниматься шнуровкой, которую они завязали очень туго, чтобы удержать перчатку на ее тонкой кисти.

– Что скажешь? – не сдержавшись, девушка широко усмехнулась.

Но он продолжал молчать.