– Что? – приглушенно отозвалась девушка.

Отстраняясь, заглянул ей в глаза.

– Знай, чтобы ни случилось в ближайшее время – все липа, чистое надувательство. Реальность здесь, – прижал ее теплую ладонь к области сердца поверх пиджака.

– Что ты имеешь в виду? Я не понимаю… – прошептала Стася, ощущая быстрый и сильный ритм сердечной мышцы.

– На нас обратили внимание.

Короткая фраза. Но такая объемная. Вмиг сковавшая привычную реальность в жесткие тиски.

– Ты меня пугаешь, Егор, – втянула со свистом воздух. – Случилось что-то плохое?

– Нет, – погладил щеку Стаси, в слепом порыве дать ей обманчивое утешение. – Нет, Сладкая. Все хорошо. Просто я должен тебя уберечь.

– От чего?

– От себя.

– Мне не нравится, когда ты так говоришь, – достаточно сердито поведала Стася. – Я не понимаю тебя.

Аравин, привыкший к смене эмоций девушки, неопределенно качнул головой. И снова надавил ее рукой на свое сердце.

– Просто помни, оно твое. Всегда будет твоим.

Стася взволнованно вздохнула.

– Я люблю тебя, – вымолвила она дрожащими губами. – Очень люблю.

То были просто слова. Но для Аравина они чертовски много значили. Каждый раз произнося их, Стася будто землю из-под его ног вырывала. Смещала центр тяжести. Перепутывала орбиты. Это чувство такое невообразимо сильное. Особенно сейчас… в преддверии холодной войны.


***

Благотворительный вечер в поддержку великих спортсменов-инвалидов устроили с тошнотворно-помпезным размахом в олимпийском комплексе «Лужники». С первых минут Аравин ощущал себя, словно обескровленный труп под обзорным колпаком. Добрая половина присутствующих считала уместным подойти к нему и задать какой бы то ни было профессиональный вопрос.

Впервые за долгое время Аравину чертовски хотелось напиться в хлам. Но, батюшки, несмотря на изобилие алкоголя вокруг, спортсмену здесь употреблять не комильфо. Под прицелом утративших мечту всей своей жизни взглядов и шаткий скрип инвалидных кресел удавился бы.

Натаныч скупо потягивая розовое вино, периодически стрелял в сторону Егора и Риты обеспокоенным взглядом. Аравину же не терпелось сдать бывшую подругу в руки тренеру и свалить, куда глаза глядят. А устремлялись они в сторону Рублевки, где спокойно делала домашнее задание его принцесса.

Безусловно, Рита за минувший год ни на йоту не утратила своей красоты. Она всегда, как яркая конфета в фирменной обертке. Этим когда-то и привлекла его. Вот только никогда ее красота по-настоящему не трогала Аравина. А со временем и вовсе приелась.

Сегодня она блистала пуще обычного. Кроваво-алое вечернее платье. Полностью открытая спина. Волосы воронова крыла спадали крупными локонами. В руках поблескивал золотистый клатч, а на ногах в тон ему – такие же вырви-глаз-босоножки.

– Ну, ты и вырядилась, Цыкало, – равнодушно заметил Аравин, щурясь от вспышек камер. – Превзошла саму себя, – на последней фразе – легкая ухмылка, адресованная исключительно репортерам.

– Ты сам сказал «оденься броско». В конце концов, скажи спасибо, что я, не смотря на все, что было, выручаю тебя, – отпивая шампанское, натянуто улыбнулась ему.

В ее отрепетированной позе сквозило явное напряжение. Она не знала, как себя с ним вести. Аравин предельно ясно объяснил, в чем заключалась ее роль, и никаких глупых иллюзий она не испытывала. Но сердце, вразрез здравому смыслу, наполнялось притаившейся тоской по этому мужчине.

– Я смотрю, ты сейчас прям страдаешь от этого.

– Сейчас нет. Позже буду локти кусать.

– Даже так, – сделал вид, что не в курсе.

– Натерпелась я от тебя, Егор. Наплакалась. Сам знаешь.

Сделала большой глоток шампанского. И сразу за ним – второй, такой же жадный. Абсолютно невкусно ощущалось. Даже тошно стало. Видимо, примешались нервы. Но хотелось отогреться, хоть чем-то. Иначе рядом с Аравиным замерзнешь насмерть.

– Знаю. Но сегодня мне нужно было, чтобы рядом была именно ты.

Сердце безрассудно заколотилось, воспринимая его слова на свой манер.

«Ну и дура же ты, Рита! Мало тебе слез и страданий было… Настоящая дура! Так сложно было отказать?», – мысленно ругала себя девушка.

– Я поняла, – сказала вслух, покосившись на неестественно молчаливого Щукина.

Он, видимо, решил, что вино для него – лучшая компания. Рассматривая толпу вокруг, притворялся, будто их рядом нет.

Распрямив плечи, Рита вновь обратила все внимание на Аравина, не желая анализировать поведение еще и этого странного тренера.

– Только не догоняю, зачем тебе, чтобы пресса всколыхнула те крупицы, что у них на нас имелись в прошлом?

«Нас» … как же болезненно это звучало.

«Глупая, глупая Рита…»

Обещала же себе больше не приближаться к Аравину ни при каких условиях, и опять на те же грабли. В сотый раз. Правду говорила мать, ничему ее жизнь так и не научила. Толку, что на второе высшее замахнулась. Дура дурой!

– Пиара захотелось, – скучающим тоном поведал Егор. – Первых страниц желтой прессы.

«Ага, так и поверила!»

– А если я за этот год хорошего мужчину встретила, замуж вышла…

– Встретила? – совершенно безразлично из его уст.

– Черта с два! – психанула Цыкало, вызывая тем самым покашливание Щукина. Только на лице Аравина по-прежнему – ноль эмоций. Непомерная скука застыла на этой идеальной маске. – После тебя – как заколдована.

– Я тебя расколдую, Рита. После того, как сделаешь то, что мне нужно, с толковым мужиком познакомлю.

Если бы не боялась Аравина, залепила бы ему пощечину прямо посреди этого пафосного мероприятия. Кроме всего прочего, вынуждена признать, что, невзирая на вскрывшуюся рану, счастлива побыть рядом с ним, хотя бы так.

– Так ли, Егор? – отправив пустой бокал на поднос, повисла на его руке. Вздохнула. – А знаешь, я скучала по тебе, Аравин. Рада тебя видеть! Просто видеть. Все! Съела свой пуд соли. Больше надежд не таю.

Пошатнувшись, нечаянно мазнула алыми губами по его подбородку.

– Так, Шарику больше не наливать, – приобняв девушку за талию, подтолкнул к крытой террасе.

– Я не пьяна. Ты же знаешь, я не пью. Знаешь?

– Знаю. Оттого тебе и хватило три бокала, – снимая пиджак, набросил ей на плечи.

Что-то случилось с Аравиным. Раньше он и не подумал бы этого сделать, пока бы Рита сама не попросила. Да и вообще он казался ей несколько другим. Целостным. Без тех самых внутренних ссадин и шрамов. Столько лет гноились, и внезапно затянулись. Появилась в этих темных глазах-льдинах жизнь, вопреки беспристрастному поведению.

С ужасом и болью в сердце Рита предположила, что в необычных переменах Егора могла быть замешана только девушка.

– Вот подышу воздухом… – сказала дрожащим голосом, ощущая, как эмоции захватывают все здравые мысли. Ей нужно было говорить, чтобы не заплакать. – Расскажу, как жила без тебя этот год… В Тай летала. В Грецию. Париж… – пожала плечами. – Поступила на второе высшее. Между прочим, выбрала дизайн интерьера… Увлеклась скрапбукингом.

– Чем? – зацепила внимание незнакомым словом.

– Скрапбукингом.

– Понятно, – протянул Егор, не стремясь к тому, чтобы Рита поведала ему, сколь-нибудь детально, что это такое. За локоть подвел Риту к кованым перилам. – Только вниз не улети, – подумав, оставил кисть на сгибе ее руки.

– У меня уже есть клиенты.

– По дизайну или по этому скрап…

– Скрапбукингу, конечно. Нет, в дизайне я делаю лишь первые шаги. Сейчас дом родителей переиначиваю. Посмотрим, что получится. Ты скучал по мне, Аравин? – неожиданно спросила, оборачиваясь к нему.

Ему не хотелось топтать ее гордость своим ответом. Молчал. Но Рита не унималась, настаивая:

– Хоть немного? Скучал?

– По запеченной тобой рыбе.

– Ну, хоть честно, – разочарованно выдохнула девушка. – Вот что я больше всего люблю в тебе, Егор, ты никогда не врешь.

А в его сознании держалась только Стася. Не видел ее три дня. Так и не нашел слов, чтобы объяснить вынужденную заморозку их отношений. Но определенно она чувствовала, что что-то не так. Телефонные разговоры стали проходить натянуто. С тяжелыми вздохами. Недомолвками. Полуправдой. У Аравина будто булыжник на душе повис. Только не хотел он, чтобы ее имя смешали с грязью. Это и удерживало на месте.


***

В новостной ленте одна за другой мелькали фотографии Аравина с незнакомой Стасе брюнеткой. Сначала даже не поверила своим глазам. Решила, что разум не совсем прояснился после сна. Несколько раз моргнула, в попытке смахнуть обманчивую пелену. Только вот девушка с фотографий никуда не исчезла.

– Благотворительный вечер в поддержку великих спортсменов-инвалидов… – растеряно прочитала в голос Стася. – Спортсмены?.. Должно быть, пловчиха или гимнастка… – успокаивала себя, открывая одну из фотографий на весь экран.

Лицо Аравина особого восторга не выражало. Привычная для светских раутов мина. Но близость, с которой они стояли, необратимо заставляла Стасины внутренности скручиваться в жесткую спираль.

Нервно зажимая ладошкой рот, пролистала страницу вниз. Однообразные снимки сменяли друг друга, пока экран не заполнил поистине нещадный для ее сердца кадр. Опираясь на согнутую руку Аравина, брюнетка целовала его в подбородок.

Лицо Стаси приобрело потерянное выражение. Оторопело рассматривала девушку более детально. Красивая. Высокая. Представительная. Зрелая. Яркий макияж. Смелое платье. Идеальная девушка для Аравина.

Мысли в голове Стаси завертелись со стремительной скоростью.

«Боже… Этому определенно есть объяснение!»

«Я ее видела! Где же я ее раньше видела?»

Фокусируя расползающееся зрение, быстро прочитала короткую заметку к фото: «Рита Цыкало, близкая подруга Стального Волка». В комментариях добрыми самаритянами добавлены два других, более давних снимка. Один запечатлел, как Егор и Рита идут вниз по парковке. Второй, более откровенный, в ночном клубе – Цыкало на руках у Аравина. Комментирующие делают выводы, что пара давно вместе: «Перетерпев тяжелые времена, наконец, воссоединились».

«Что за бред?» – взорвалась Стася.

Но продолжала читать изобилие комментариев:

«Да-да-да!!! Я всегда знала, что они вместе!»

«Как-то странно… Скрывались, скрывались… и тут целый ворох фотографий. Похоже на заказуху!»

«А может, у людей просто все стало серьезно? Эх, неужели охомутают Стального Волка?»

«Очень сомневаюсь!»

«Красивая пара!»

«Девушка явно пьяна и на все согласна…»

«Она и без того на все согласна)))»

«Ну, еще бы! Рядом с Аравиным – грех монашкой прикидываться)))»

«Напомните, кто ее отец?»

«Заместитель начальника УГИБДД по Москве».

«Устаревшая инфа))) С этого года он уже не зам – сам начальник».

«Прекрасная партия!»

…В голове у Сладковой загудело от изобилия дурных домыслов. Заставила себя закрыть браузер. С дрожащим глубоким вдохом откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза руками.

«Прекрасная партия…», – сложно не согласиться.

В последнюю неделю Аравин стал редко появляться. А когда звонил, сквозила между ними какая-то неуловимая напряженность. Что, если… он попросту устал от отношений?

Как он ей сказал при последней встрече: «На нас обратили внимание». Готовилась к подобному. Боялась. Знала, что это неизбежно произойдет. Но не думала, что так скоро. И все равно, вопреки всему, готова была преодолеть, рука об руку, и этот порог. Переждать. Перетерпеть. Только вот, похоже, Аравин выбрал другой, более легкий, путь.

Ревность острым ножом вскрывала ее наивное сердце. Рассекая мышцу, безнадежно кромсала. Но Стася старалась не плакать. Массируя закрытые веки, тихо шептала:

– Не трать силы, Сладкова. Слезы не помогут. Хоть раз в жизни придумай что-то другое. Найди выход!

Но не смогла противостоять переполнявшей ее боли. Горестно всхлипнула. Раз, другой…

– Размазня, – слабо проскрипела, сдаваясь.

Уронила руки на колени и позволила горячим потокам скатиться вниз по щекам. Захлебывалась убийственными эмоциями. Хотелось закричать во всю глотку. Выплеснуть из себя удушающее чувство ревности. Только понимала, что ничего сейчас не поможет.