— Я хорошо воспитана, — вырвалось у меня.

— Не сомневаюсь. — Юрист Лоуренс встал и указал на дверь. — К сожалению, это нельзя назвать выдающимся талантом.

— Вот как?

Тут я могла поспорить. Удержаться в рамках приличий в тот момент требовало верха гениальности.

— Благодарю вас, мисс Кларк, — сказал он, усаживаясь, хотя я еще не успела выйти из кабинета. — Надеюсь скоро вас увидеть.

— Конечно, ведь я заплатила двести долларов за то, чтобы услышать — я бесполезный мешок дерьма, — пробормотала я, направляясь к лифту. В следующий раз, когда решу платить за неприятные эмоции, просто схожу в «Аберкромби и Фич» и померю джинсы.

В Уильямсберг я вернулась уже затемно. Гирлянда была включена, елка радостно переливалась-сверкала в углу, освещая грязную дыру, в которой мы жили. Приступ любви к уборке внезапно завершился после попытки СИН разрушить мою жизнь. Пока я ходила к Дженни и адвокату, Алекс успел перевернуть всю квартиру вверх дном. Коробки от дисков, пустые пивные банки и кучи одежды валялись по всему дому, являясь свидетельством возвращения моего парня. Королева поднимает флаг, чтобы оповестить подданных о своем присутствии, а Алекс Рейд оставил недоеденную пиццу на кофейном столике и узкие джинсы, перекинутые через спинку дивана. Сам того не зная, одним своим присутствием он поднимал мне настроение. Мысль о том, как Алекс сверкал на диване своими трусами, едва не заставила меня улыбнуться, но я тут же вспомнила о предстоящем возвращении в страну, где нет Алекса, в трусах или без (особенно без), и снова погрузилась в уныние.

— Наверняка есть какой-то способ с этим справиться, — тихо подбодрила я себя, открывая и закрывая кухонные шкафы. Еда. Поем, и полегчает. — Просто я еще не знаю, что это за способ.

— Справиться с чем? — раздался сонный голос из дальнего угла комнаты.

— С меню ужина, — соврала я, не зная толком почему. — Тебе чего хочется?

— Все равно. — Голова Алекса показалась над спинкой дивана. — Хочешь куда-нибудь сходить?

Я оперлась спиной о край кухонного стола. Волосы у Алекса закрыли половину лица, глаза полузакрыты — никто лучше его не умеет справляться с разницей во времени. В тот момент все происходящее стало ужасающе реальным. Что, если мне не дадут новую визу? Что, если через четыре недели придется уехать? Неожиданно упасть ниц и умолять парня жениться на мне перестало казаться чем-то из ряда вон выходящим. Намного лучше альтернативы. Каждый день видеть это лицо и слышать голос или пятьдесят с лишним лет поедания «Дэрили ланчеблс», платы за кабельное телевидение и свар с муниципалитетом на предмет регулярности вывоза мусора.

— Как скажешь, так и сделаем, — ответила я, отворачиваясь к шкафам и разыгрывая интерес к завалявшемуся пакету тортилий, чтобы не показать, как я близка к слезам. Господи, что я делаю? Почему я этим рискую? Алекс — лучший парень, какого я встречала. Я люблю его и от мысли провести без него один день готова ударить котенка. А кошек я люблю.

— Может, пиццу закажем? — размышлял он вслух. — Я соскучился по пицце. И по тебе. Где ты была целый день?

— А? — Я боялась, что мой голос выдаст переживания. Странно, но чем больше я думала об отъезде, тем сильнее мне хотелось замуж за Алекса, причем это не было связано с визой. Просто я без памяти люблю этого человека. Однако теперь на первый план вышел вопрос с визой, и все связанное со свадьбой так или иначе получалось связанным и с визой. Если я попрошу его оформить отношения, даже если он сделает мне предложение, от визы это зависеть не будет. Иначе нельзя. Если бы я дочитала «Уловку за уловкой» Хеллера, могла бы с уверенностью утверждать — моя ситуация как раз вписывается в этот роман. Блин. — Да так, занималась визовыми делами.

— Визовыми?

— Ну, возникли небольшие сложности, — ответила я, перемещаясь из кухни в ванную. Открыв холодный кран, я сунула под воду руки. — У меня виза истекает, надо было проконсультироваться с юристом.

— Но ты же получишь новую визу? — В голосе Алекса послышалась обеспокоенность. — Проблем же не возникнет?

Я сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух через сжатые зубы. Слезы делу не помогут.

— Существует несколько типов виз, которые я могла бы получить, но это не так легко.

— О… — Он появился в дверях ванной, полуголый и заспанный, каким я его любила больше всего. — Я чем-то могу помочь?

«Женись на мне, женись на мне, женись на мне».

Я прильнула к нему и легко поцеловала, после чего отвернулась к раковине. Я не могу уехать из Нью-Йорка, просто не могу.

— А что ты можешь сделать? — спросила я.

«Женись на мне, женись на мне, женись на мне».

— Не знаю, — пробормотал он, убирая волосы с моего лица. — У нас один осветитель визу оформлял, так ему нужны были рекомендательные письма. Я могу написать для тебя.

— И в чем именно ты меня будешь рекомендовать?

Он приподнял бровь и одарил меня улыбкой, от которой замерло сердце.

— Этого недостаточно, чтобы меня сочли «иностранкой с незаурядными способностями», — произнесла я. — Насколько мне известно.

— Я считаю тебя незаурядной. — Алекс убрал мою руку из-под струи холодной воды. Я так засмотрелась на его лицо, что забыла об открытом кране. — А это имеет значение.

«Только если ты на мне женишься, женишься, женишься…»

— Мне большего и не надо, — отозвалась я. — Но в СИН на это и не взглянут.

— Вот гады.

На долгую секунду время остановилось. Большие зеленые глаза Алекса неожиданно стали серьезными. Я смотрела на него своими голубыми, надеясь, что не проступили красные прожилки и не размазалась тушь. Он крепко сжал мою руку и кашлянул. Я затаила дыхание. О Боже!..

— Энджел, — начал он, — я не хочу, чтобы ты уезжала. Ты ведь это знаешь, да?

— Теперь да. — Я стиснула его руку. — Ты тоже знаешь, что я не хочу уезжать.

— Вот теперь знаю, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты была здесь, со мной.

Я кивнула — огромный ком в горле мешал говорить. Наверное, мое подсознание решило не дать мне все испортить. Какое оно умное!

— Я люблю тебя.

— Угу.

— Ты очень нужна мне. Все будет хорошо, правда? С визой?

Вот оно. Это был мой шанс показать ему письмо, сказать, что у меня всего четыре недели придумать, как здесь остаться. Все просто! Да только ни черта не просто. Давление у меня, по ощущениям, подскочило и рухнуло. Слишком много давления. Так нечестно. И вообще в глубине души я до сих пор боюсь, что он сбежит на край света.

— Угу.

— Все будет прекрасно. — Отпустив мою руку, он привлек меня к себе. — Ты что-нибудь придумаешь.

От неожиданности я резко выдохнула и начала хватать ртом воздух. Алекс разжал объятия и поцеловал меня в лоб.

— А теперь я найду какие-нибудь штаны, и мы сходим поедим. Ты не против?

— Еще как за. Расчудесное предложение, — отозвалась я. — Штаны, ужин… Договорились.

Он самодовольно улыбнулся и вальяжно вышел из ванной. Вот зараза!

— …И нам пришлось вытаскивать этого идиота, пока ее папаша не отхватил ему башку мечом. — Алекс покачал головой, уплетая очередное тако. — Представляешь, у мужика был настоящий меч! После этого Грэм не выпускал его из виду всю поездку. Крейгу словно крылья оторвали на месяц.

— Ох уж этот Крейг. — Я помешала коктейль четвертой соломинкой. Две уронила, одну сломала. Будет справедливым сказать, что я была рассеянна. — Его нельзя оставлять одного.

— Надо было трижды подумать, прежде чем брать его в Японию. Групи там сумасшедшие. — Алекс ловко запихал в рот сразу половину тако.

— Вау!

— А раз Грэм гей, все свалилось на одного меня, — продолжал он. — Столько поклонниц! Серьезно, думал, все, кранты.

— Вот как? — В окно «Ла Эскины» я наблюдала, как мимо идут жители Уильямсберга, и пыталась запечатлеть это в своей памяти.

— Да, иногда до сотни за ночь.

— А-а.

— Ты не слушаешь, что ли?

— Что? С чем? — Возможно, неспособность составить предложение сорвет мой план получить визу за писательский талант.

— Думал, ты не хочешь, чтобы я с ними связывался, — недоумевал Алекс, с надеждой глядя в мою тарелку. — Ты доедать будешь?

Я подвинула к нему блюдо и откинулась на спинку стула. Разница во времени превратила Алекса в настоящего обжору. Это было так умилительно. Но несмотря на его присутствие рядом, я была несколько расстроена. Я сунула голову в потертую сумку «Марк Джейкобс» в поисках мобильного и увидела сообщение от Дженни: «911, позвони мне срочно!» Я посмотрела на Алекса, который блаженно уплетал мои фахитас, и решила, что времени на звонок хватит.

— Дженни просит позвонить, отойду на минутку, — сообщила я, вставая. Довольный, как моллюск, Алекс кивнул, накладывая на мучную лепешку гору еды. Не знаю, почему моллюсков считают довольными? Ведь их вытащили из родного океана и бросили в соус для пасты. Дурацкая поговорка. Дурацкие моллюски. А, да, Дженни…

— Привет, у тебя все в порядке? — В холодном ночном воздухе дыхание вырывалось изо рта белыми клубами. — Случилось что-нибудь?

— Все нормально, — тут же ответила она. — Успокойся!

— Что ж тогда пишешь 911. — Я обхватила себя руками. Бр-р-р, как холодно. Я буквально услышала голос матери: «Где твое пальто». В ресторане, на спинке стула. Ах, как я зверски потела в нем у Дженни в кабинете… Вздох. — Что стряслось-то?

— Ну, дом не горит, мне просто нужна услуга, — пояснила она, зевая. — Я завтра провожу мероприятие, коктейльную вечеринку для одного из наших модных клиентов, и у нас нет официантки. Дрянь, которую я наняла, отказалась.

Я вытянула вперед губы.

— А при чем тут я?

— В смысле — когда тебе паршиво, дальше некуда?

Мне было паршиво, дальше некуда.

— Ты хочешь, чтобы я побыла официанткой? — Я не знала, лучшая подруга подбрасывает выгодную халтуру или это очередное унижение. — На коктейльной вечеринке?

— Ну да, — подтвердила Дженни. — Все будет замечательно, праздник скромнее скромного. Всего на пару часов в роскошной квартире в Трайбеке. Это даже не работа — потусуешься с суперкрутыми людьми, считая меня, и уйдешь с парой сотен в кармане.

Выгодная халтура?

— Люди Рождество празднуют. Ты же любишь Рождество?

Ладно, будем считать это выгодной халтурой.

— Просто подать шампанское, когда войдут гости. Буквально. Вот и все.

Все еще хорошая халтура.

— У меня костюм, который тебе надо надеть.

Ага.

— Очень милый.

— А поподробнее?

— Очаровательный. Скажи, что ты согласна! Спаси мне жизнь!

Я попыталась вспомнить, когда видела официанток в очаровательных платьях, но в голову ничего не приходило. В основном потому, что я ни разу не видела очаровательного одеяния на официантке. Но Дженни требовалась моя помощь, а мне — деньги, и иного ответа просто не было.

— Ну конечно, я согласна, — сказала я, проигнорировав ее слегка преувеличенные крики удивления. — Сбрось мне адрес, я приеду.

— Ты моя золотая, — пропела она в телефон. — Завтра в шесть, детали пришлю. Я тебя просто люблю, Энджи. Блин, да я на тебе женюсь! После вечеринки.

— Мерси. — Я потерла обнаженные выше локтя руки и посмотрела в окно. Алекс по-прежнему уписывал все подряд так, что за ушами трещало, будто месяц еды не видел. Он не особенно жаловал суши и неизвестно сколько обходился лапшой быстрого приготовления, пока группа не заработала денег. Тяжело ему досталась Япония.

— Ты с ним поговорила? Он предложение сделал? Можно ресторан заказывать?

— Дженни, — строго сказала я, — прекрати.

— Слушай, но ты должна поднять этот вопрос! Сколько раз мы собирались обсудить твои проблемы с общением?

— А сколько раз мы собирались обсудить твои проблемы с неуемным любопытством?

Дженни засмеялась. Ее почти невозможно вывести из себя, когда она добивается своего, а это бывает практически всегда, что жутко раздражает.

— Ладно, любимая, завтра поговорим. Мне пора очаровывать моего викинга.

— Сигг из Швеции, а не из Норвегии, — напомнила я. Учитывая, что они спят друг с другом почти четыре месяца, хочется верить, будто Дженни усвоила хотя бы азы географии.

— А какая разница? — удивилась она. — Ладно, я побежала. Сигг хочет приготовить ужин. Хоть бы не осточертевшее фондю. — Что ты хочешь от швейцарца? — вздохнула я. — До завтра.

— Все в порядке? — спросил Алекс, когда я, дрожа, села на стул. — Она сожгла свою контору?

— Еще нет. — Я натянула пальто на плечи. Это мне наказание за то, что зимой ношу футболку — в ней грудь выглядит соблазнительно. — Просила поработать завтра официанткой на вечеринке.