– У тебя крем, – парень отвлекает меня от мыслей, и я удивлённо перевожу на него взгляд. – На…

Он осекается, вздыхает и подаётся вперёд, вытягивая руку. Я мысленно шарахаюсь от его движения и радуюсь, что не сделала этого в реальности, иначе Филлинс подумал бы, что я совсем дикарка.

Его пальца прикасаются к моей щеке, а большой вытирает уголок губ, где, очевидно, и скопилась пенка от милкшейка. Я смущаюсь, впиваясь взглядом в тёмные глаза спутника, который тянется через стол, чтобы привести меня в должный вид.

Моё тело каменеет, и я терпеливо жду, когда же Майкл, наконец, отстранится от меня и позволит дышать спокойно. Не люблю, когда нарушают моё личное пространство, особенно таким наглым способом.

Взгляд парня, прикованный к мои губам, резко взлетает вверх и впивается в мои глаза. Я коротко выдыхаю, пытаясь заставить себя либо улыбнуться, либо откинуться назад, но тело не слушается. Не знаю, сколько проходит времени в промежутке между словами капитана и его осторожными попытками убрать крем с моих губ, но мне кажется, что целая вечность. На деле, наверное, секунд пять.

Филлинс не убирает руку. Его веки вздрагивают, он снова смотрит на мои губы, а я думаю о том, хочу ли я поцеловать его или же нет?

Но времени у меня не остаётся, потому что Майкл сам тянется ко мне и целует. Мысль о том, что его губы не такие, как у Стива, впивается в мои мысли, и я никак не могу избавиться от неё. У Брауна они мягче и податливее, словно спелая черешня, которой хочется наслаждаться всё больше и больше, а у Филлинса они слегка грубые и чертовски обжигающие.

Почему, целуясь на своём свидании с мальчиком, я думаю совершенно про другого человека? Это как-то неправильно.

Капитан чуть отстраняется, и его губы трогает улыбка. Я слегка смущаюсь из-за такой близости – парень садится ровно, позволяя мне нормально дышать, и я откидываюсь на спинку дивана.

– Может, пойдём погуляем? – предлагает Майкл.

Я киваю. Парень зовёт официантку и оплачивает счёт, в том числе и моё первое отвратительное мороженое, которое я так и не соизволила съесть. Я хватаю сумку и поднимаюсь на ноги. Сидеть здесь слишком жарко и стыдно: посетители видели наш поцелуй. Не смотря ни на кого из присутствующих, я первая покидаю кафе и оказываюсь на свежем воздухе, вдыхая полной грудью. Колокольчик позади меня звенит, и я оборачиваюсь, встречаясь взглядом с Майклом Филлинсом, капитаном школьной команды «Викинги», человеком, с которым я минуту назад целовалась прямо посреди переполненного кафе.


40.


Vance Joy – Mess Is Mine


– Ладно, смотри, – Майкл раскладывает передо мной карты, собираясь показать очередной фокус, который у него вряд ли получится.

Я внимательно наблюдаю за его руками – живот скручивает от недавнего смеха, челюсти сводит, и я собираю все свои силы, чтобы успокоиться. Парень прикусывает губу, неумело перебирает колоду и делает такой серьёзный вид, словно вот-вот откроет вечный двигатель.

– Так, – он показывает мне карты. – Выбери одну.

Я фыркаю и делаю вид, что совершенно не впечатлена. Беру одну карту и переворачиваю.

– Не смотри! – возмущается парень. – Всё испортила!

Он цокает, а я снова начинаю смеяться.

– Ладно-ладно! Я возьму другую! – сквозь смех вскрикиваю я, а затем делаю сосредоточенное лицо.

Филлинс прищуривается и подозрительно смотрит на меня, пока я вытаскиваю новую карту и показываю ему.

– Так, стоп, – Майкл хлопает по столу и поджимает губы. – Всё не так делаю. Верни обратно.

– Но… – я надуваюсь и подпираю голову рукой. – Может, уже признаешь, что фокусы – это не твоё?

– Молчи, женщина, – он снова перемешивает карты, а затем складывает их веером передо мной, но так, чтобы их видела только я. – Возьми одну, но мне не показывай.

Я вздыхаю и выбираю из колоды червовую даму, смотрю на неё, перевожу взгляд на капитана, а потом с хлопком кладу карту на столешницу. Майкл забирает её и возвращает к остальным, начиная снова перемешивать их.

– А теперь ты каким-то чудом вытащишь ту, что я достала, – скучающе комментирую я.

– Нет, – уверенно и совершенно серьёзно заверяет меня Филлинс. – Не вытащу. Потому что хрен его знает, как этот фокус работает.

Я фыркаю и снова начинаю смеяться.

Мы сидим за моим любимым столиком в школьном дворе в тени старого дерева и занимаемся перед уроками всякой ерундой. Школьники шумят, солнце пригревает, не смотря на осень, и на душе у меня прекрасно. Настроение зашкаливает, и я благодарна Майклу за то, что он постоянно пытается развеселить меня. Мне с ним хорошо, рядом с ним я забываю обо всех проблемах и неудачах, забываю обо всём на свете.

– Но я могу вытащить эту карту, – продолжает парень, доставая из колоды свою жертву и показывая мне. Это червовая дама.

– Эй! – тычу в него пальцем. – Это та самая!

– Что? – Филлинс фыркает и смотрит на карту, которую показал мне. – Серьёзно! Да ла-а-адно! – он изображает глубокое удивление. – Я просто карточный гений!

– Тебе просто повезло, – отмахиваюсь я, не веря в то, что парень действительно специально достал червовую даму.

– Ничего подобного, – обижается Майкл. – Говори, что хочешь. Я всё равно буду карточным гением.

Он демонстративно перемешивает колоду, делая вид, что оскорблён до глубины души. Я улыбаюсь. Он такой милый, когда кривится и воображает из себя чёрт знает кого.

– Эй, – нагибаюсь к нему и складываю губки бантиком, но Филлинс не обращает на меня внимания.

Я всем видом показываю, что хочу его поцеловать, но парень продолжает оскорблённо перемешивать карты. Ну, и ладно.

Я фыркаю и собираюсь отстраниться, но Майкл неожиданно подаётся вперёд и сам целует меня. Я мурлычу, довольно улыбаясь сквозь поцелуй, и мир вокруг меня испарятся. Я чувствую вкус шоколадки, которую парень съел пять минут назад, и его пальцы, путающиеся у меня в волосах.

– Завязывайте, голубки, – голос Нины возвращает нас в реальность, и мы отстраняемся друг от друга.

Девушка довольно улыбается, скрещивая на груди руки.

– Угадайте, кого сделали капитаном команды поддержки? – она свысока смотрит то на меня, то на Майкла.

– Кристину! – выпаливает парень с таким видом, словно собирается выиграть миллион.

Нина фыркает и брезгливо отмахивается.

– Новый капитан стоит прямо перед вами! – она радостно пищит.

Филлинс картинно поникает, делая вид, что расстроился, но я не обращаю на него внимания.

– Да ладно! – улыбаюсь я. – Поздравляю.

– Спасибо, – она хлопает в ладоши от счастья. – И тебе спасибо, – смотрит на Майкла. – И тебе тоже, – обращается ко мне. – Если бы не вы, у меня бы ничего не получилось!

Она снова пищит, довольно подпрыгивая на одном месте. Я улыбаюсь, потому что никогда в жизни не видела Нину настолько счастливой. Даже победы на соревнованиях не доставляли ей столько удовольствия, как должность капитана чирлидеров. Наверное, она и правда мечтала об этом с самого детства.

Рыжая садится рядом со мной, толкая меня бедром, и мне приходится подвинуться.

– Тебе бы надо подкраситься, – она смотрит на мои уже проступающие светлые корни.

Я открываю рот, чтобы согласиться с ней, но Майкл меня опережает.

– Вот чёрта с два! – возмущается парень. – Мне нравится вот это вот, – он показывает на мои волосы. – Похоже на шоколад. Типа горький смешали с белым. Выглядит прикольно.

Нина отмахивается, мол, ничего ты не понимаешь.

– Короче, – подруга улыбается. – Я устраиваю вечеринку на следующей недели, в честь того, что я стала капитаном, так что жду вас у меня дома в пятницу вечером.

Я коротко смеюсь.

– Погоди, твоя мама разрешила тебе устроить тусовку? – не верю я, вспоминая строгую мать Нины, которая тряслась над каждым движением своей дочери, боясь, что она сделает какую-нибудь глупость.

– Пф-ф-ф, нет, – Нина поджимает губы. – Но кто её будет спрашивать? Она уедет на неделю на свои благотворительные вечера, так что даже не заметит ничего. А я планирую устроить самую грандиозную вечеринку в этом году, чтобы Трис обзавидовалась. Пусть знает, что не она одна может закатить крутую тусовку.

Ну, да, конечно. Нина без придирок к Трис уже не Нина.

– Так, вы придёте? – рыжая смотрит то на меня, то на Майкла.

Парень прожигает меня взглядом, мол, слово за тобой, и я поджимаю губы.

– Конечно придём, – улыбаюсь я.

– Отлично, – она вскакивает на ноги. – Ещё столько всего нужно сделать. Потом пришлю вам приглашение и всё такое. Не скучайте.

Девушка улыбается и в припрыжку идёт в сторону школы. Я смотрю ей вслед и совершенно не узнаю подругу. Ещё полгода назад она и заговорить боялась про вечеринки, а тут сама решила её устроить. Куда делать прилежная теннисистка, которая следовала каждому приказу своей матери, выигрывала кубки, ходила на благотворительные вечера, идеально одевалась и вела себя так, словно выросла в благородной семье?

Что ж, вечеринка так вечеринка.

Я вздыхаю и кривлю губы, вспоминая, что мне ещё надо сделать задание по фотографиям на четверг. Нужно принести снимок на тему «меланхолия», а я понятия не имею, что вообще можно изобразить на нём. Это какая-то трагедия.

Звонок отвлекает меня от мыслей, и я неохотно поднимаюсь на ноги. Впереди ещё два урока, а затем тренировка, как всё лень…

– Увидимся после занятий, – тянет Майкл, обнимая меня рукой за талию и коротко целуя в уголок губ.

– Ага, – я смотрю ему вслед.

Парень присоединяется к своим друзьям и направляется в сторону дверей, а мне ничего не остаётся, как отправиться на математику. Эх, такая хорошая погода, а мы просиживаем штаны в классах. Нужно наслаждать последними деньками тепла, а не тухнуть на занятиях…


41.


Placebo – Protect Me From What I Want


Всё начинается в четверг, когда я прихожу в школу вместе с Ниной и с Мил. Первым уроком у меня должно быть занятие по фотографиям, и я сжимаю в руке папку с проявленным снимком, на котором изображён велосипед брата на фоне американского флага наших соседей.

Я долго думала на счёт того, что же для меня означает слово «меланхолия» (болезненно-угнетённое состояние, тоска, хандра) и решила, что это точно что-то из вещей Рори. Мысли о нём всегда заставляют меня грустить и ностальгировать по старым временам, когда мы с ним играли в детстве перед домом, как он учил меня кататься на крошечном велосипеде, как мы рисовали лёжа на полу гостиной перед камином, как ели мамины блинчики по утрам и как он гонял соседского мальчишку, который каждый раз пытался заигрывать со мной, когда мы с ним оставались наедине.

Всё это вызывает у меня улыбку и печаль одновременно, и даже когда я беру в руки его велосипед, всё внутри меня сжимается, пытаясь вырваться наружу, но сейчас у меня есть те, кто поддерживает меня и заставляет улыбаться, поэтому я даже не могу вспомнить момент, когда в последний раз грустила из-за смерти Джея.

– Надеюсь, что мой проект примут, – тяну я поднимаясь по ступеням школы. В дверях образовалась пробка, и мне приходится притормозить, чтобы подождать, пока она рассосётся.

– Да примут, – отмахивается Нина. – Это же всё равно не обязательный предмет. Хотя я до сих пор не понимаю, нафига ты выбрала фотографию и психологию.

Я пожимаю плечом, вставая на носочки, чтобы рассмотреть, что там происходит, но отсюда мне ничего не видно.

– А что, я тоже хотела выбрать психологию, – говорит Мил. – Но потом решила, что лучше похожу на компьютерную графику.

– А я выбрала искусство и пение, – Нина разглядывает свои идеальные ноготки, затем вздыхает и смотрит на столпившихся школьников. – Да что там такое?

Я не отвечаю, потому что сама понятия не имею, из-за чего образовалась такая пробка. Там что, дерётся кто-то? Или проход перекрыли из-за ремонта.

– Может, через столовку пройдём? – предлагает Мил.

– Да, точно! – Нина бросает недовольный взгляд на спины учеников и разворачивается.

Мне ничего не остаётся, как последовать за подругами.

– Вы уже решили, куда будете подавать документы? – интересуется Нина. – До января надо уже их отправить, а я вообще не представляю, куда можно податься. В прошлом году нам давали списки вузов и колледжей, но я тогда была уверена, что буду заниматься теннисом, так что особо не вдавалась в подробности. Надо будет попросить у секретаря, чтобы мне распечатали хоть какую-то информацию.

Рыжая замолкает, чтобы перевести дыхание. Мы огибаем школу и направляемся к западному входу, чтобы войти в школу через столовую. Здесь народу поменьше, потому что основная часть студентов столпилась у главного входа.